3_Aliev_Sh_M_Pravovye_posledstvia_nachala_i_okonchania_vooruzhennykh_konfliktov

101

последствий начала и окончания войны как юридического состояния между воюющими сторонами.

Международно-правовой доктриной и отечественной учебной литературой такие правовые последствия излагаются в контексте практики Первой и Второй мировых войн.

Именно с учетом такой практики межгосударственных отношений в условиях состояния войны и надлежит рассматривать, в частности, разрыв дипломатических и консульских отношений, прекращение действия двусторонних международных договоров, принятие нормативных актов военного времени во внутригосударственной сфере и т.п.; прекращение боевых действий в форме перемирия и капитуляции; прекращение состояния войны посредством одностороннего заявления, совместных деклараций,

заключения мирного договора.

102

2.3.Международно-правовой статус военнопленных, пребывавших

всоветском плену в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Как уже указывалось в настоящем диссертационном исследовании ранее, действующее международное право наряду с установлением правовых последствий начала и окончания вооруженных конфликтов регулирует и порядок ведения таких конфликтов.

В частности, одним из правовых последствий начала вооруженных конфликтов является распространение режима военного плена на комбатантов, попавших во власть противной стороны.

Как известно, в настоящее время режим военного плена регулируется общепризнанной Женевской конвенцией об обращении с военнопленными от

12 августа 1949 года.

Первоначально положение военнопленных устанавливалось Гаагской конвенцией о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. (ст. 4-20

Положения о законах и обычаях сухопутной войны), на базе которой 27 июля

1929 г. была принята Конвенция об обращении с военнопленными. В период Второй мировой войны 1939-1945 гг. положение попавших во власть противника военнопленных регулировалось именно Конвенцией 1929 г.

Советский Союз не принимал участия в Женевской дипломатической конференции по принятию положений данной конвенции и отказался в официальном порядке присоединяться к ней.

В отечественных историко-социологических изданиях в отношении данного обстоятельства существуют не только противоречивые, но и очевидно ошибочные утверждения. Отчасти это продиктовано тем обстоятельством, что в отечественной международно-правовой доктрине о ней практически отсутствуют какие-либо упоминания, и она не подвергалась сравнительному юридическому анализу.

103

На основании изложенного, а также с учетом доступности в настоящее время ранее засекреченных материалов Государственного архива РФ о проводимых тогда переговорах относительно целесообразности участия

СССР в Конвенции об обращении с военнопленными 1929 г. и принятых в связи с данной конвенцией внутригосударственных правовых актов, данная проблема имеет прямое отношение к теме настоящего исследования и подлежит обстоятельному теоретико-правовому анализу.

Долгое время тема пребывавших в плену в СССР военнопленных оставалась закрытой для всестороннего исследования во многом ввиду недоступности значительной части архивных материалов. В настоящий момент она является предметом широких дискуссий в научном сообществе,

благодаря, не в последнюю очередь, вопросу международно-правового регулирования режима военного плена.220 Глобальная сеть «Интернет» изобилует разного рода однотипными статьями и комментариями различных специалистов с привлечением архивных материалов и использованием текстов международно-правовых документов, зачастую искажая содержание акта, что не может не привести и приводит к очередной фальсификации и подтасовке исторических фактов.221 На этом фоне

220 См., например: Манаенков А.Л. Грубое нарушение законов и обычаев войны в обращении с военнопленными // Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.). - М.: Политиздат, 1965. С. 330-339; Урланис Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. - СПб.: Полигон, 1998. C. 312-314; Гофман И. Сталинская истребительная война (1941-1945 годы). Планирование, осуществление, документы. - М., 2006. С. 50; Диксон Ч.О., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. - М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 143-144; Лужеренко В.К. Плен: трагедия миллионов // Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4.: Народ и война. - М.: Наука, 1999. С. 171; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. - М.: Русский путь, 1996. С. 31; Хавкин Б. Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии. Постановка проблемы. Источники и литература // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры Русское издание. - 2006. - № 1. С. 8; Шнеер А. Плен. Т. 1. Кн. 2: Советские военнопленные в немецком плену. - Иерусалим, 2003. С. 6, 166; Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. - М.: Русская панорама, 2009. C. 236.

221 См., например: Кто на самом деле виноват в отношении к пленным русским как к «скоту»? // URL: http://colonelcassad.livejournal.com/1376472.html (дата обращения: 14.04.2018); Советские военнопленные и Женевская конвенция. Текст доступен на сайте: http://army.armor.kiev.ua/hist/zenev-konvencia.shtml (дата обращения: 14.04.2016); Правительство СССР бросило своих военнопленных на произвол судьбы. Текст доступен на сайте: http://wiki.istmat.info/миф:военнопленные (дата обращения: 14.04.2018); Кто на самом деле предал советских военнопленных// URL: http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/15.html (дата обращения: 14.04.2016); Почему советский Союз не подписал Женевскую конвенцию о защите военнопленных// URL: http://kuraev.ru/smf/index.php?topic=493663.0 (дата обращения: 14.04.2018); Советские военнопленные и Женевская конвенция// URL: http://www.great-country.ru/rubrika_myths/vov/00047.html

(дата обращения: 14.04.2018).

104

прискорбным выглядит то обстоятельство, что отечественная международно-

правовая литература обходит молчанием указанную проблематику.222 Автору настоящего исследования не удалось обнаружить какой-либо работы,

содержащей международно-правовой анализ положения военнопленных в

СССР, несмотря на наличие рассекреченных документов.

Как известно, принципиально новым этапом в вопросах правового регулирования порядка ведения военных действий стало принятие международных конвенций на Гаагских мирных конференциях 1899 и 1907

гг. При этом правовой статус, а также обязанности военнопленных стали регулироваться на основании упоминавшегося в предыдущих параграфах Положения о законах и обычаях сухопутной войны, являющегося, как уже упоминалось ранее, приложением к IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г. (в частности, им посвящена глава II Положения, ст.4-20).

После октябрьской революции 1917 г. вновь образованное правительство большевиков издало два акта, подтверждающих признание для себя обязательными норм международного права вооруженных конфликтов. Так, 30 мая 1918 г. было опубликовано Постановление СНК РСФСР «О признании Женевской и других международных конвенций,

касающихся Общества Красного Креста», в котором устанавливалось, что

«Совет Народных Комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики доводит до сведения Международного Комитета Красного Креста в Женеве и правительств всех государств,

признавших Женевскую конвенцию, что эта конвенция, как в ее первоначальной, так и во всех ее позднейших редакциях, а также и все другие международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного

222 Несмотря на указанное обстоятельство, тем не менее, в последнее время встречаются единичные исследования, которые обозначают проблему правового регулирования положения военнопленных в период Великой Отечественной войны ссылками на действовавшие в указанный исторический отрезок времени международно-правовые акты. См.: Котляров И.И., Пузырева Ю.В. Преступный характер войны Третьего рейха против Советского Союза (к 75-летию начала Великой Отечественной войны)//Московский журнал международного права – 2016. -№ 2. С.20-21.

105

Креста, признанные Россией до октября 1917 года, признаются и будут соблюдаемы Российским Советским правительством, которое сохраняет все права и прерогативы, основанные на этих конвенциях и соглашениях».223

Несколько позднее, 4 июня 1918 г. СНК РСФСР издал Декрет «О

признании всех международных конвенций о Красном Кресте»224, где содержались идентичные положения, за исключением хронологического периода конвенций. В отличие от Постановления от 30 мая 1918 г. Декрет устанавливал конечную точку признания конвенций октябрем 1915 года.

Формулировка звучит следующим образом: «Совет Народных Комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики доводит до сведения Международного комитета Красного Креста в Женеве и правительств всех государств, признавших Женевскую конвенцию, что эта конвенция, как в ее первоначальной, так и во всех ее позднейших редакциях,

а также и все другие международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного Креста, признанные Россией до октября 1915 года, признаются и будут соблюдаемы Российским Советским правительством, которое сохраняет все права и прерогативы, основанные на этих конвенциях и соглашениях».225

Как видно из содержания приведенных документов, Гаагские конвенции 1907 года напрямую в них не обозначены. Данное обстоятельство породило в исторической литературе широко распространенную точку зрения о том, что СССР не признал и не подписал IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, причем единогласие здесь

223Постановление Совета Народных Комиссаров РСФСР от 30 мая 1918 года «О признании Женевской и других международных конвенций, касающихся Общества Красного Креста» // Декреты советской власти. Том II. 17 марта – 10 июля 1918 г. М., 1959. Документ доступен на сайте исторического факультета МГУ им.

М.В. Ломоносова. URL: www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/18-05-20.htm (дата посещения: 16.04.2018)

224Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 4 июня 1918 года «О признании всех международных конвенций о Красном Кресте» // Документы внешней политики СССР. Том 1. - М.: Госполитиздат, 1959. С.

333-334.

225Там же

106

наблюдается у авторов, чьи подходы к освещению темы советских военнопленных кардинально противоположны.226

Но поскольку речь в обоих документах шла обо всех международных конвенциях, касающихся Красного Креста, хотя непосредственно IV Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны не содержит какого-либо упоминания о Красном Кресте (тем не менее, регламентируемые ею вопросы затрагивают деятельность МККК и Обществ Красного Креста),

представляется возможным утверждать, что правительство РСФСР включало сюда и Гаагские конвенции 1907 года применительно к деятельности Красного Креста. Единогласное же мнение историков о непризнании СССР

IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. не соответствует действительности, так как Советский Союз в годы Великой Отечественной войны неоднократно заявлял о признании для себя обязательными положений Гаагской конвенции, о чем свидетельствуют документы Архива внешней политики РФ, опубликованные в 24 томе серии

«Документы внешней политики». Так, в ответ на меморандум шведской миссии в Москве от 14 июля 1941 г., в котором правительство Швеции просило сообщить, признает ли СССР обязательной для себя в войне с Германией IV Гаагскую конвенцию о законах и обычаях сухопутной войны,

Народный комиссариат иностранных дел СССР ( далее – НКИД СССР)

направил памятную записку от 17 июля 1941 г.. в которой сообщил следующее: «Советское правительство признает для себя обязательной

226 См., например: Гофман И. Сталинская истребительная война (1941-1945 годы). Планирование, осуществление, документы. М., 2006. С. 50; Диксон Ч.О., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. М., 1957. С. 143-144; Лужеренко В.К. Плен: трагедия миллионов // Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки. Кн. 4.: Народ и война. М., 1999. С. 171; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М., 1996. С. 31; Хавкин Б. Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии. Постановка проблемы. Источники и литература // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры Русское издание. 2006. № 1. С. 8; Шнеер А. Плен. Т. 1. Кн. 2: Советские военнопленные в немецком плену. Иерусалим, 2003. С. 6, 166; Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. М., 2009. C. 236. Более подробно существующая полемика приведена в работе А. Маринченко. См.: Маринченко А. Положение и правовой статус советских военнопленных в контексте международных соглашений и внутренних документов воюющих сторон// Текст доступен на сайте журнала «Скепсис». URL: http://scepsis.net/library/id_3393.html (дата обращения: 14.04.2018)

107

Гаагскую конвенцию от 18 октября 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны. Однако советское правительство считает необходимым подчеркнуть,

что в войне с напавшей на СССР фашистской Германией Советский Союз имеет дело с таким врагом, который систематически грубо нарушает международные договоры и конвенции. Это ставит советское правительство перед необходимостью соблюдать указанную выше Гаагскую конвенцию в отношении фашистской Германии лишь постольку, поскольку эта конвенция будет соблюдаться самой Германией».227

Содержание памятной записки наглядно демонстрирует согласие на обязательность для СССР норм Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны. Выдвинутый в тексте документа принцип взаимности («si omnes»), согласно которому СССР соглашался применять конвенцию при условии ее соблюдения самой Германией, никак не отменяет самого факта признания.

Одновременно следует отметить, что Советский Союз присоединился к Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1929 г., согласно которому принцип взаимности «si omnes» прекращал свое действие в международном праве (см. об этом далее).

Аналогичные условия по взаимности были озвучены и в ноте Правительства СССР посольству США в СССР от 8 августа 1941 г., где в числе общеизвестных международных договоров и конвенций, касающихся права вооруженных конфликтов, признаваемых Советским Союзом,

фигурировала и IV Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны.228

Изложенное позволяет с определенной степенью уверенности констатировать, что любые рассуждения по поводу непризнания Советским Союзом IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907

227Памятная записка Народного комиссариата иностранных дел СССР от 17 июля 1941 года // Документы внешней политики. Т.24. - М.: Международные отношения, 2000. С.163.

228Нота Правительства СССР Посольству США в СССР от 8 августа 1941 года// Документы внешней политики. Т.24. - М.: Международные отношения, 2000. С.224.

108

г. и обеления, тем самым, заявлений руководства фашисткой Германии о правомерности «нецивилизованного» обращения с советскими военнопленными периода Великой Отечественной войны, являются документально необоснованными.

Принимая во внимание опыт Первой мировой войны, с 1 по 27 июля 1929 г. делегации от 47 государств приняли участие в работе Женевской международной конференции. Ее результатом стало принятие и подписание двух чрезвычайно важных международно-правовых актов: Конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях и Конвенции об обращении с военнопленными.

В исторической литературе, а также в глобальной сети «Интернет» встречаются утверждения, что СССР подписал и признал обязательной для себя Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными от 27 июля 1929 года.229 Такая позиция представляется ошибочной и не соответствующей действительности, поскольку Советский Союз не участвовал в Женевской конференции по выработке упомянутых конвенций. Кроме того, СССР все же присоединился к первой конвенции, а именно к Конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.230 Подтверждением сказанному служит Декларация о присоединении к Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях от 27 июля 1929 года, подписанная Наркомом иностранных дел СССР М.М. Литвиновым 25 августа 1931 года и опубликованная в Собрании законов и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР в № 4 за 1931 год. Диссертанту удалось ознакомиться с указанными документами в Государственном архиве РФ. Текст Декларации гласит следующее:

229См.: Веремеев Ю. СССР и Женевская конвенция о военнопленных //

URL:http://army.armor.kiev.ua/hist/zenev-konvencia.shtml (дата обращения: 17.04.2018)

230 См. также: Котляров И.И., Пузырева Ю.В. Преступный характер войны Третьего рейха против Советского Союза. С.20.

109

«Нижеподписавшийся народный комиссар по иностранным делам

Союза Советских Социалистических Республик настоящим объявляет,

что Союз Советских Социалистических Республик присоединяется к

конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, заключенной в Женеве 27 июля 1929г. (выделено автором – Ш.А.).

В удостоверение чего народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик должным образом уполномоченный для этой цели подписал настоящую декларацию о присоединении.

Согласно постановлению Центрального исполнительного комитета Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 1930 года настоящее присоединение является окончательным и не нуждается в дальнейшей ратификации».231

Содержание Декларации позволяет однозначно утверждать, что СССР

присоединился именно к Конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.

Несмотря на это, некоторые авторы пытаются представить дело таким образом, будто бы СССР присоединился именно к конвенции,

регламентировавшей обращение с военнопленными, в которой речь шла якобы о «военнопленных, раненых и больных» или «плененных раненых и больных», что говорит о часто допускаемых ошибках или о преднамеренных подтасовках, ибо как было показано выше, речь идет о разных документах.232

231 Декларация о присоединении к Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях от 27 июля 1929 года// Государственный архив РФ. Фонд 9501, опись 5, ед. хран.7.

Л.122.

232См.: Веремеев Ю. Указ. соч.; Мартиросян А.Б. Сталин и Великая Отечественная война. - М.: Вече, 2007. С. 451; Смыслов О.С. Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях. - М.: Вече, 2009. С. 17. Неверное упоминание названия конвенции «Об улучшении участи раненых и больных военнопленных» можно также встретить и в ряде других изданий. См. напр.: Шнеер А. Плен. Т. 1. Кн. 2… С. 166. В другой монографии, исходя из самой постановки вопроса, следует, что существовала всего одна Женевская конвенция 1929 г., предусматривавшая два важных момента: во-первых, об обращении с военнопленными и, во-вторых, об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях. См.: Ерин М.Е., Хольный Г.Л. Трагедия советских военнопленных. История шталага 326 (VI К) Зенне, 1941-1945 гг. – Ярославль: ЯрГУ, 2000. С. 15.

110

Отказ СССР присоединиться к Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 года, как справедливо полагает А. Маринченко был обусловлен рядом причин. В числе основных выделяют две: «1) советское руководство было несогласно с приданием привилегированного статуса захваченным в плен офицерам, отсутствием равенства военнопленных в правах, также как и с привлечением пленных к работам без их на то согласия и т.д., а сам режим плена представлялся ему малоудовлетворительным; 2) оно (руководство СССР) выступало против разделения военнопленных по

национальному признаку, так как это, по его мнению, противоречило принципам интернационализма».233

Анализ содержания Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 года показывает, что она содержала уникальные для своего времени международно-правовые новеллы по сравнению с действовавшим в рассматриваемый период международным публичным правом. Одной из таких новелл выступало отсутствие в тексте конвенции распространенной формулировки, получившей название клаузулы «si omnes»

(в переводе с латинского «если все согласны»). Данное положение было сформулировано в ст. 2 IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года и означало, что постановления «настоящей Конвенции обязательны лишь для Договаривающихся Держав и только в случае, если все воюющие участвуют в Конвенции».

Ученые-историки, приводя доказательства неправомерности бесчеловечного обращения с советскими военнопленными в фашистских концлагерях, в качестве правового довода обращают внимание на отсутствие клаузулы «si omnes» и наличие формулировки «соблюдать при всех обстоятельствах» в тексте конвенции (ст.82) и на этой основе выдвигают тезис о том, что подобное обращение противоречило действовавшему

233 Маринченко А. Положение и правовой статус советских военнопленных в контексте международных соглашений и внутренних документов воюющих сторон// Текст доступен на сайте журнала «Скепсис». URL: http://scepsis.net/library/id_3393.html