ГЛАВА 1 Всепроникающее Сокровенное

Баопу-цзы сказал: «Сокровенное есть не что иное, как праотец природы и великий предок мириад раз­ личий. Поистине, недосягаемы его дали, поэтому называют его тайным. Оно столь высоко, что словно шапка покры­ вает девять небес. Оно столь обширно, что словно оправа охватывает все восемь сторон света. Светло оно, как со­ лнце и луна, быстро оно, словно пробег молнии. То вспых­ нет оно и тотчас погаснет, то помчится как вихрь, оставляя звезды-брызги.

То блеснет оно, подобно искре, в прозрачности бездны, то поплывет, словно седые, несущие снег облака.

Когда оно являет себя в бесчисленных формах — это наличие1. Когда оно пребывает в неявленном покое — это отсутствие. То тонет оно в великой тьме и погружается вниз, то устремляется оно к созвездиям и блуждает вверху.

Металл и камень не сравнятся с ним своей твердостью, а обильная роса не может превзойти его своей мягкостью. Оно квадратное, но не измеряется угольником, круглое, но не измеряется циркулем2. Идешь к нему, но не видишь его, устремляешься за ним, но не в силах догнать его. Небо получает от него свою высоту, а Земля от него же обретает свою низменность.

Благодаря ему двигаются облака, и оно же посылает дождь. Оно носит в утробе плод — Изначальное Одно3. В нем, как в форме-образце, вылиты два ряда проявле­ ний, и из него исходит Великое Начало4 всех вещей и воз­ вращается к нему же. Оно направляет переплавку милли­ ардов форм и движет по кругу четырежды-семь созвез­ дий3. Оно, как мастер, то творит хаос, то обуздывает его своим духовным механизмом6. Вдыхает-выдыхает четыре вида пневмы7, в тайне все покоит и затопляет все своим всеобъемлющим безмолвием. В спокойствии оно раскры­ вается и в ясности своей все лелеет.

Оно опускает вниз все мутное и поднимает вверх все чистое. Оно соразмерно рекам Хуанхэ и Вэйхэ8; сколько

194

Гэ Хун. Баопу-цзы

ни добавляй в него — оно не переполнится, сколько ни черпай из него — оно не истощится. Когда оно даяние по­ лучает, то нет ему от этого прироста; когда же нечто от­ нимают у него, то оно не терпит ущерба. Поэтому там, где это Сокровенное присутствует, радость не имеет границ, а там, откуда это Сокровенное уходит, сосуды жизни оску­ девают и дух гибнет9.

Известно, что пять нот и восемь звуков, чистые напевы шан, текучие напевы чи губят ясность ума. Пестрота бла­ гоухающих цветов и изысканная роскошь ранят просвет­ ленность. Безделье, праздность, леность, пьянящие напит­ ки, молодое ароматное вино смущают природную сущность человека. Изящная внешность и привлекательная льсти­ вость, кокетливость, пудра и белила атакуют жизнь.

Только Сокровенное Дао-Пути может даровать вечность. Не ведающие Сокровенного Дао-Пути, хотя даже и гля­ дят искоса на убивающие жизнь и дух орудия, тем не менее своими губами касаются сути расцвета или гибели вещей. В павильонах и башнях благоволят к «облаку и дож­ дю» 10, роскошным покоям яркие цветы придают изыскан­ ную небрежность, тяжелые занавеси из шелка сливаются друг с другом, подобно туманной дымке, а воздушные по­ логи расходятся, подобно облакам курящихся благовоний. Красавицы, подобные Си Ши и Мао Цян11, ласкают взгляд в разукрашенных палатах. Здесь и там блистают друг дру­ га ярче великолепные златые кубки, и ровное пение струн наполняет все пространство. В танцах царства Чжэн зме­ ятся во множестве цветные шелка, а скорбный голос сви­ рели встречает зарождение зари. Перья плывут по водной глади, а люди собирают прекрасные цветы в орхидеевых садах и любуются красными соцветиями, растущими в прудах, изобилующих жемчугом. Люди поднимаются на кручи горные и глядят вдаль, забывая все свои горести. Они приближаются к пучинам водным и согласны забыть даже об утреннем голоде. То они вступают в безделье и праздность тысячи ворот своих жилищ, то мчатся прочь,

правя киноварно-красными колесницами.

Так предельная радость сменяется скорбью, а совершен­ ное довольство порождает неудовлетворенность и ущерб-

195

Ε. А. Терминов

ность. Поэтому когда песня кончается, приходит печаль, и когда спокойствие уходит, тогда сердце наполняется трево­ гой. И одно связано с другим так же, как тень с телом и эхо с голосом. Такое поведение сопряжено с тем, что при­ зрачно и иллюзорно, а потому чревато пустотой и разоча­ рованием.

Ведь если говорить о Сокровенном Дао-Пути, то обре­ тают его внутри, а блюдут его вовне. Использующий его одухотворен, а забывающий о нем овеществлен12. Вот какая мысль о Сокровенном Дао-Пути должна быть высказана!

Обретший его благороден и не нуждается в мощи але­ бард и секир. Проникшийся им богат и не нуждается в трудно обретаемых вещах.

Высоко оно так, что нельзя взойти на высоту его, глу­ боко оно так, что нельзя измерить его глубину. Оно окру­ жает собой все шесть направлений13, и оно поистине без­ брежно в обширности своей. Выйдешь из него — и нет верха. Войдешь в него — и нет низа. Пройдешь в него и окажешься прямо во вратах ничему не подвластной и сво­ бодной мощи. Странствуешь по нему, словно по просторам загадочно-утонченной красы, беззаботно скитаешься в смутной и туманной сфере — так об этом можно сказать. Вдыхаешь — и девять цветов возникают на краях облаков, а выдыхаешь — и шесть видов пневмы родятся в киновар- но-красной заре. Блуждаешь в мерцании, паришь и кру­ жишь в тончайшем. Бродишь по радуге-арке, блуждаешь по звездам Большой Медведицы. Вот каков обретший его!

Ему уступает только тот, кто знает, как удовлетворить­ ся малым14. Тот, кто знает, как удовлетвориться малым, может скрываться в уединении и без усилий совершенст­ воваться в горных лесах. Он простирает свои крылья дра­ кона и феникса над ничтожными козявками и питает свою безбрежную пневму15 в зарослях полыни и лозняка. Одеж­ ду он носит простую, неподрубленную, но не променяет ее на всю роскошь драконовых узоров. Идет он, опираясь на истертый посох, но и не помыслит заменить его колесни­ цей, запряженной четверкой лошадей.

Он оставляет драгоценный камень «сияющий в ночи»16 лежать в пещере горного пика, и из-за него не происходит

196

Гэ Хун. Баопу-цэы

стычек на других горах. Он оставляет черепашьи панцири в водной пучине и тем избавляет их от беды быть просвер­ ленными и обработанными.

Идет он или же отдыхает, он одинаково хорошо знает, где надо останавливаться, и куда бы он ни пришел, везде он чувствует себя удовлетворенным. Он отбросил величие и грандиозность дворцовых наслаждений и научился избегать опасных дорог, на которых переворачиваются колесницы. Он вздыхает и стонет среди лазоревых скал, и все мириады вещей для него как бы превращаются в пыль и прах.

Он останавливается отдохнуть под раскидистыми вет­ вями дерева, и красные ворота богатых домов для него не отличаются от висящей на веревке двери дома бедняка. Он пашет на поле, и знаки военной и гражданской власти для него не более, чем плеть для слуг и рабов. Его напиток — простая родниковая вода, а его еда — лебеда и ботва горо­ ха, пища домашнего скота. На досуге он премного радуется недеянию, для него равны и благородные, и презренные, поскольку ему чужд дух соперничества. Он таит в себе чистоту-добро и хранит Первозданную Простоту17, не зна­ ет ни страстей, ни горестей и является пустым сосудом совершенной истины18. Его жизнь ровна и проста, его при­ вычки чисты и пресны19. Он все объемлет в безбрежности своего духа и тождествен превечному Хаосу20 своей есте­ ственностью.

Исполинский и огромный, безбрежный и всеохватный, он находится в полном соответствии процессу вселенских пере­ мен. Его дух подобен тьме и подобен свету, подобен мутному и подобен чистому21. Кажется, что он отстает, но он перего­ няет; кажется, что он ущербен, но он совершенно целостен.

Он не откажется от своего положения ремесленника ра­ ди почетной обязанности заменять покойника на траурной церемонии22 или произносить жертвенные молитвословия. Но он не откажется и оставить ритуальные кубки и чаши для того, чтобы идти на кухню помогать не знающему свое­ го дела повару23. Не отложит он и тушь с веревкой ради помощи в работе, из-за которой можно повредить руки. И ради скудного пропитания — смердящих крыс24 — он не согласится поменять свою жизнь на радости и горести по-

197

Е.А.Торчинов

средственностей. Мудреца не притягивает слава обывате­ лей, равнина не боится ударов молнии.

Нельзя во внешних вещах потопить возвышенный дух и нельзя ни выгодой, ни насилием осквернить его незапятнан­ ную чистоту. Поэтому вершин счастья и наивеличайшего бо­ гатства мало, чтобы совратить его. Острого клинка и кипя­ щего котла мало, чтобы принудить его. Так неужели же он станет скорбеть из-за клеветы и злословия? Никогда его серд­ це не смущается тем, что смущает толпу, и никогда никакие вещи не могли привести его в замешательство. Ведь пытаться это — все равно что суйскую жемчужину метать в воробьев, лизать циньский геморрой, чтобы оказаться владельцем ко­ лесницы, подниматься на Сюминь за гнездами, плавать в Люйляне и ловить там рыбу25, по утрам быть желанным гос­ тем, а по вечерам — негодным объедком для лис и птиц.

Когда котел падает с палки, на которой он висит, и опрокидывается, то вылившееся уже не подобрать. Но именно из-за этого ведь мирские люди мчатся наперегонки в колесницах, хотя у достигших своей цели холодеет серд­ це и их охватывают разочарование и грусть.

Поэтому совершенные мужи отказываются от изыскан­ ных мелодий шао и ся и отбрасывают прочь тонкие рос­ кошные ткани. Они расправляют свои шесть крыл на пус­ тоши у Пяти Стен26, и им не приходится беспокоить зата­ ившихся в тростнике охотников27. Они прячут свои рога и чешую28 в неиспользуемых землях и не нуждаются в защите извилистых пещер. Они взирают вниз — и нет кле­ кота хищных птиц, смотрят вверх — и нет раскаяния воз­ гордившегося!29 Никто из людей даже не подозревает, сколь они недосягаемы и далеки!»

Примечания

1 Наличие (ю) — мир оформленной телесности, вещей-явле­ ний в отличие от предбытийного неоформленного состояния Вселен­ ной (у),

2 Согласно традиционной китайской космологической символи­ ке, Небо имеет круглую форму, а Земля — квадратную. Отсюда об­ разы циркуля и угольника как метафоры Неба и Земли. Что касается Дао-Пути как высшего принципа и первоначала мира, то оно не

198

Гэ Хун. Баопу-цзы

имеет никакой формы и, будучи источником как Неба, так и Земли, тем не менее несводимо к ним.

3 Изначальное Одно (юань и) — синоним изначальной пневмы (юань ци) — тончайшей недифференцированной энергети­ ческой субстанции, образующей субстрат всего сущего.

* Великое Начало (да ши, тай ши) — ступень развертыва­ ния изначальной пневмы, предполагающая первое появление офор­ мленной телесности.

5 Двадцать восемь основных созвездий (по семь в каждом из четырех секторов неба) традиционной китайской астрономии.

6 Духовный механизм (лин ußu) — имеется в виду ДаоПуть как стержень и пружина всего сущего.

7 Четыре вида пневмы (сы ци) — жизненные энергии или «эфиры» четырех времен года.

8Реки Хуанхэ и Вэйхэ (приток Хуанхэ) стали символом проти­ воположностей, аналогичных инь и ян: вода в реке Хуанхэ всегда мутная и глинистая, а в Вэйхэ — чистая и прозрачная.

9Здесь имеется в виду характерная для китайской мысли оппо­ зиция «дух (шэнь) — сосуд (ци)ь, часто применяемая к обозначению отношения «дух—тело».

н> «Облако и дождь» — в Китае одна из наиболее распро­ страненных метафор любовных утех, восходящая к оде поэта III в. до н.э. Сун Юя, рассказывающей о том, как к чускому царю явля­ лась его любовница-фея в образе облака и дождя. Однако не исклю­ чено, что здесь вместо иероглифов «юнь юй» должны стоять иерог­ лифы «юнь хань» — «Облачная река», то есть Млечный Путь. В та­ ком случае с Млечным Путем сравниваются драгоценные ткани и легчайшие занавеси и драпировки дворцов знати.

H Си Ши и Мао Цян — легендарные красавицы Древнего Китая. Си Ши жила в эпоху Чунь-цю (VIII—V вв. до н. э.) в княже­ стве Юэ. Мао Цян была любимой наложницей юэскогоправителя.

12 Здесь вновь появляется мотив оппозиции «дух—сосуд» (см. коммент. 9). Следующий Дао-Пути одухотворяется, отступающий от него уподобляется неодушевленным вещам.

13 Имеются в виду четыре основных направления, верх и низ.

14Букв.: «знающий, чего ему достаточно» (чжи иру). Выражение часто встречается в «Дао-Дэ цзине»,

15Питать безбрежную пневму (ян хао жань чжи ци) — выражение восходит к конфуцианскому философу IV—III вв. до н.э. Мэн-цзы, который придавал особое значение самоусовершенствова­ нию и самопознанию, тождественному познанию Неба. В даосском контексте это выражение приобретает связь с даосскими методами дыхательных упражнений и другими методами пестования энергети­ ки человеческого организма.

16Название особенно редкого драгоценного камня, видимо осо­ бого рода нефрита. «Планы борющихся парств» («Чжань-го цэ») по­ вествуют, что некогда такой камень царь Чу подарил царю Цинь.

199

Ε. Α. Торчипов

17 П е р в о з д а н н а я П р о с т о т а (пу) — очень важное понятие даосской мысли, этимологически: «необработанный кусок дерева, чурбан». Обозначает простоту, скромность и безыскусственность мудреца, следующего природе в ее естественности. Прозвище Гэ Хуна (Баопу-цзы, то есть Мудрец, Объемлющий Первозданную Про­ стоту) также восходит к этому понятию. Оно было дано Гэ Хуну из-за его скромности, воздержанности и непритязательности.

18 Пустой сосуд совершенной истины (цюань чжэнь сюй щ) — метафора полной отрешенности отшельника от мирских страстей и желаний, позволяющей ему вместить в себя всеобъемлю­ щее, но столь же пустотное Дао-Путь.

19 Ч и с т о т а и п р е с н о т а (дань) — синоним даосской просто­ ты и безмятежного покоя; это понятие стало также важной эстети­ ческой категорией, обозначающей классическую строгость и прозрач­ ность художественного произведения.

20 χ а о с (хунь) — первозданное состояние мира, не разделенно­ го еще на противоположности.

21Ср. коммент. 8. Здесь говорится о том, что мудрец воссоеди­ няет в себе такие противоположности, как инь и ян, будучи целост­ ным и всеобъемлющим.

22Речь идет о древнем обычае, согласно которому во время со­ вершения погребального ритуала один из родственников (обычно

сын) изображал самого покойного (ср. гл. 1 «Чжуан-цзы»).

23 То есть человек не должен пренебрегать своими обязанностя­ ми ради обязанностей другого рода и другого лица. Образ восходит к гл. 1 даосского трактата «Чжуан-цзы», называющейся «Беззабот­ ное блуждание».

24Образ, также позаимствованный в «Чжуан-цзы» (гл. «Осен­ ние воды»): подобно тому как великий Феникс не прельстится дох­ лой крысой, найденной совой, так и мудрец не променяет покой уединения на мирскую суету служебной карьеры чиновника-конфу­ цианца.

25Здесь используются образы из различных мест «Чжуан-цзы». Их смысл примерно одинаков: все будут смеяться, если человек бу­ дет использовать драгоценный камень для стрельбы по воробьям; недостойно подхалимство врача, который, вместо того чтобы лечить геморрой циньского царя, вылизал его и за это был награжден ко­

лесницами; только глупец будет ловить рыб в бушующих пучинах и водоворотах реки в местечке Люйлян, ибо рыбы там просто не живут.

26 П я т ь С т е н (Учэн) — название стен, ограждающих резиден­ цию бессмертных на мифической мировой горе Куньлунь, располо­ женной на западе.

27 Выражение, восходящее к даосскому трактату II в. до н.э. «Хуайнань-цзы», написанному по заказу и при участии удельного царя Хуайнани по имени Лю Ань. Смысл выражения таков: мудрец не придает значения клевете и поношениям.

200