Vostochnaya_Azia_Proshloe_Nastoyaschee_Buduschee_materialy_konferentsii_molodykh_vostokovedov_2021

titles of major executives of the Central Military Committee of the Korean Workers' Party]. 06.10.2020. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.special.getArticlePage.kcmsf; jsessionid=A6F1F4AE747A43D574E48753A2A0167A (accessed: 10.10.2020). (In Korean).

Joseonlodongdang Jung Ang Wiwonhoe Je7gi Je19cha Jeongchigughoeui Jinhaeng [Chosun Workers Party Central Committee 7th 19th Political Assembly]. 06.10.2020. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.special.getArticlePage.kcmsf;jsessionid=A6F1F4 AE747A43D574E48753A2A0167A (accessed: 10.10.2020). (In Korean).

Kang D. (2003). International Relations Theory and the Second Korean War. International Studies Quarterly. Vol. 47. No. 3.

Kim Chkhol' U. (2002)Voyennooriyentirovanaya politika Kim Chen Ira. — Pyongyang: “zd vo lit ry na inostrannykh yazykakh”. P. 8. (In Russian).

Pankina I.U. (2011). Politika prioriteta armii (songun) v KNDR: istoki, sushchnost' i formy proyavleniya. Moscow. 246 p. (In Russian).

Proshlo torzhestvennoye zasedaniye, posvyashchennoye 75 letiyu osnovaniya TPK. TSTAK. 11.10.2020. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.article.retrieveNewsVi ewInfoList.kcmsf#this (data obrashcheniya 19.11.2020). (In Russian).

Proshlo sobraniye boytsov diviziy stolichnykh partiytsev po podache raporta vernosti // TSTAK. 21.11.2020. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.article.retrieveNe wsViewInfoList.kcmsf#this (data obrashcheniya: 21.11.2020). (In Russian).

Rech' vysshego rukovoditelya nashey partii, gosudarstva i vooruzhennykh sil tovarishcha Kim Chen Yna na voyennom parade, posvyashchennom 75 letiyu Trudovoy partii Korei. 11.10.2020. URL: http://www.kcna.kp/kcna.user.special.getArticlePage. kcmsf (accessed: 12. 10.2020). (In Russian).

Zhebin A. Z. (2006). Evolyutsiya politicheskoy sistemy KNDR v usloviyakh global'nykh peremen. — Moscow: “Russkaya panorama”. 216 p. (In Russian).

Zhebin A.Z. (2016). VII S"yezd Trudovoy Partii Korei: predvaritel'nyye itogi. Moscow: “Problemy Dal'nego Vostoka”. № 4. P. 44—53. (In Russian).

the multilateral institutions to encapsulate the majority of regional inte ractions. The spatial regional structure (in Alexei Bogaturov’s terminolo gy) let the small and middle range states united in the Association of So utheast Asian Nations (ASEAN) to take the lead in the multilateral pro cesses.

However, the second decade of this century brought new challenges to the multilateral institutions. They include the rising Sino American contradictions, China’ ambitions to play an independent role in the orga nization of the region through the new multilateral institutions initiated by China), the rise of minilateralism (in particular within the Quad fra mework of the USA, Australia, India and Japan) at the expense of inclu sive ASEAN centered institutions, the general deglobalization trends empowered by the American sanctions vis a vis Russia and China and COVID 19 pandemic.

Against this background the article argues that the multilateral insti tutions still retain a high level of inertia in reacting to these challenges, despite the fact that the regional expert community acknowledges them.

Keywords: East Asia, Southeast Asia, ASEAN, ASEAN centered in stitutions, the USA, China, regional institutions, multilateralism.

Author: Ekaterina V. KOLDUNOVA, Candidate of Sciences (Inter national Relations), Acting Director, ASEAN Centre, Associate Profes sor, Department of Asian and African Studies, Moscow State Institute of International Relations, the MFA of Russia

(e mail: e.koldunova@inno.mgimo.ru).

На период 1990 х гг. и первого десятилетия этого века пришелся расцвет многосторонних процессов сотрудничества в Восточной Азии и АТР. Несмотря на то, что они развивались «минуя» решение самых болезненных региональных проблем безопасности (Корей ской проблемы, проблемы «двух Китаев», территориальных споров в Восточно Китайском и Южно Китайском морях), нарастающий тренд торгово экономической либерализации, общий неконфронта ционный фон региональной ситуации и нацеленность большинства региональных игроков прежде всего на цели собственного эконо мического развития, которое на тот момент уже невозможно было обеспечить только лишь усилиями национальных правительств, по зволил многосторонним процессам институционально охватить большинство сфер регионального взаимодействия. Их успеху спо собствовала также пространственная (в терминологии А.Д. Богату

рова [Богатуров, 1997]) структура региона, в рамках которой роль ор ганизаторов многосторонних процессов сотрудничества успешно взяли на себя прежде всего малые и средние страны региона, объеди ненные в рамках Ассоциации стран Юго Восточной Азии (АСЕАН).

К началу ХХI века с институциональной точки зрения АТР пред ставлял собой сочетание региональных многосторонних механиз мов, возникших в разные эпохи. Так, например, АСЕАН была осно вана в 1967 г. еще в период холодной войны и объединила страны, сделавшие выбор в пользу капиталистического развития и пытав шиеся путем соединения усилий малых и средних стран в региональ ном формате преодолеть идеологические расколы в Юго Восточной Азии. Основательницами АСЕАН стали Индонезия, Малайзия, Таи ланд, Филиппины и Сингапур. Позднее, в 1984 г. к АСЕАН присое динился Бруней. На тот момент вне Ассоциации оставались Вьет нам, Лаос, Камбоджа и Мьянма. Форум АТЭС начал свою деятель ность в 1989 г. во время перехода от биполярного противостояния к постбиполярной эпохе.

В 1990 е гг. страны основательницы АСЕАН утратили статус форпостов борьбы с коммунизмом, а субрегион Юго Восточной Азии вследствие вывода оттуда как советских, так и американских военных баз ощутил на себе последствия «вакуума силы», выразив шиеся в снижении политического и отчасти экономического инте реса к нему со стороны единственной оставшейся супердержавы. В этих условиях АСЕАН обратилась к поиску новых стимулов для своего дальнейшего развития и способам взаимодействия с более крупными международными игроками. Таковыми стали задачи объ единения в рамках Ассоциации всех стран субрегиона, региональная экономическая интеграция и поддержание разумной конкуренции крупных внешних игроков на пространстве Ассоциации таким обра зом, чтобы эта конкуренция могла приносить АСЕАН экономиче ские и политические дивиденды [Колдунова, 2017, с. 55—66]. По следняя задача реализовывалась как с помощью экономических ин струментов и задач, закрепленных в документах АСЕАН о создании экономического сообщества [ASEAN Economic Community Blueprint 2025] и генеральном плане по наращиванию взаимосвязанности [Master Plan on ASEAN Connectivity 2025], так и благодаря новым институциональным форматам типа Восточноазиатского саммита и

Совещания министров оборона стран АСЕАН с диалоговыми парт нерами (СМОА+).

Однако во втором десятилетии этого века многосторонние ин ституты в регионе столкнулись с целым рядом вызовов. К ним в пер вую очередь стоит отнести 1) обострение китайско американских противоречий; 2) претензии Китая на самостоятельную роль в орга низации регионального пространства (в том числе с использованием новых, инициированных Китаем многосторонних институтов);

3)развитие процессов минилатерализима (в частности, в формате четырехстороннего диалога по проблемам безопасности США, Ав стралии, Индии и Японии) в ущерб инклюзивности существующих АСЕАН центричных многосторонних институтов сотрудничества;

4)общие тенденции частичной деглобализации, усиленные санк циями США в отношении России и Китая и пандемией коронови руса нового типа.

Встатье предпринимается попытка доказать тезис о том, что многосторонние региональные институты пока что сохраняют высо кую степень инерционности в реагировании на данные вызовы, не смотря на их осознание и проработку в экспертном сообществе.

Во втором десятилетии этого века в Азиатско Тихоокеанском регионе стали особо заметны попытки представления альтернатив ных либо построенных на иной логике, нежели традиционные инте грационные процессы, проектов, «работающих» на интересы круп ных держав, в первую очередь Китая и США [Voskressenski and Kollar, 2019]. Речь идет о китайской Инициативе пояса и пути, ини циированной в 2013 г. в отношении стран Центральной и Юго Вос точной Азии, а также о проекте Транстихоокеанского партнера, ак тивизированного тогдашним президентом США Бараком Обамой в целях не допустить китайского лидерства в процессах определения правил игры в международной торговле. Инициатива формирования Транстихоокеанского партнерства (в форме преференциального торгового соглашения) была предложена Соединенными Штатами Австралии, Новой Зеландии, Чили и Сингапуру еще в 1998 г. Однако сам переговорный процесс стартовал лишь в 2003 г. К тому времени среди его участников остались только Новая Зеландия, Чили и Син гапур. В 2005 г. заинтересованность в присоединении к процессу вы сказал Бруней. В 2006 г. Транстихоокеанское стратегическое эконо

мическое партнерство вступило в силу. Намерениям же самих США присоединиться к партнерству помешал экономический кризис, раз разившийся в 2008 г. Американская администрация вновь обрати лась к данному механизму тогда, когда понадобились конкретные действия по укреплению позиций страны в АТР. К тому моменту в регионе уже были выдвинуты два паназиатских проекта многосто ронних зон свободной торговли — АСЕАН+3 (Китай, Япония, Юж ная Корея) и АСЕАН+6 (Китай, Япония, Южная Корея, Индия, Ав стралия, Новая Зеландия), которые исключали участие США.

В октябре 2015 г. США удалось достичь договоренности со все ми странами, вовлеченными в переговорный процесс о Транстихо океанском партнерстве (Австралия, Бруней, Канада, Чили, Япония, Малайзия, Мексика, Перу, Сингапур, Вьетнам и Новая Зеландия) и в феврале 2016 г. соглашение было подписано, однако новый амери канский президент Дональд Трампа в качестве одного из своих пер вых решений заявил о выходе из состава ТТП. Вместо линии на уси ление структурных политэкономических инструментов контроля че рез институционализированные форматы типа ТТП администрация Трампа с 2017 г. сделала упор на поддержку геополитического кон структа Индо Тихоокеанского региона(ИТР) [Remarks by President Trump...], активно разрабатываемого на тот момент Японией и Авст ралией. В декабре того же года идея ИТР была закреплена в Страте гии национальной безопасности США, определявшей основное ре гиональное противоречие как отражение борьбы «свободного» и «репрессивного» миров [National Security Strategy...]. В торгово эко номической сфере США инициировали масштабное экономическое и технологическое противостояние, лишь частично смягченное пер вой фазой американо китайской торговой сделки, подписанной в январе 2020 г. и предполагавшей, что в течение последующих двух лет Китай должен был увеличить импорт американских товаров на сумму в 200 млрд долл. и усилить меры по защите интеллектуальной собственности.

Несмотря на то, что вербально Соединенные Штаты (как и Ки тай) никогда не ставили под сомнение центральную роль АСЕАН, тем не менее само появление как новых политэкономических про ектов (ТТП и ИПП), так и геополитических конструктов, делающих акцент на минилатерализме (ИТР) серьезным образом ограничива

ло эту роль, делая АСЕАН центричные платформы маргинальными в решении самых важных региональных вопросов.

Черты инерционности в реакции АСЕАН на данный процесс, не смотря на его широкое обсуждение в экспертном сообществе [The State of Southeast Asia], отчетливо просматриваются в документе АСЕАН, посвященном подходу Ассоциации к концепции Индо Ти хоокеанского региона, одобренном в 2019 г. на саммите Ассоциации в Таиланде [ASEAN Outlook on the Indo Pacific]. Этот документ, не смотря на то, что он представляет инклюзивный (в противовес аме риканскому) подход к пониманию ИТР, может быть охарактеризован скорее как заявление о намерениях или о желаемом региональном порядке и не дает представлений о том, каким образом он может быть достигнут в текущих условиях. Распространение коронавируса ново го типа в 2019—2020 гг., ухудшение китайско американских противо речий, пробуксовывание переговорного процесса АСЕАН с Китаем по Кодексу поведения в Южно Китайском море также добавляют си туации скорее инерционности, нежели проактивности с точки зре ния дальнейшего развития системы региональных институтов.

Библиографический список

Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М.: МОНФ, 1997. 352 c.

Колдунова Е.В. Диалоговые партнерства во внешней политике АСЕАН // Международные процессы. 2017. Том 15. № 3. С. 55—66.

ASEAN Economic Community Blueprint 2025/ ASEAN Official Web site. URL: https://www.asean.org/storage/2016/03/AECBP_2025r_FINAL.pdf (дата обраще ния: 15.11.2020).

Master Plan on ASEAN Connectivity 2025/ ASEAN Official Web site. URL: https://asean.org/storage/2016/09/Master Plan on ASEAN Connectivity 20251.pdf (дата обращения: 15.11.2020).

The Regional World Order. Transregionalism, Regional Integration, and Regional Projects across Europe and Asia. Ed. by Alexei D. Voskressenski and Boglarka Koller. Lanham: Lexington, 2019. 228 p.

Remarks by President Trump at APEC CEO Summit. Da Nang, Vietnam. Novem ber 10, 2017 / The White House. URL: https://www.whitehouse.gov/briefings stateme

nts/remarks president trump apec ceo summit da nang vietnam/ (дата обращения: 15.11.2020).

National Security Strategy of the United States of America. December 2017/ National Security Strategy Archive. URL: http://nssarchive.us/wp content/uploads/ 2017/12/2017.pdf. P.45. (дата обращения: 24.08.2020).

The State of Southeast Asia: 2020 Survey Report. Singapore: ISEAS, 2020. 56 p.

ASEAN Outlook on the Indo Pacific/ ASEAN Official Web site. URL: https:// asean.org/storage/2019/06/ASEAN Outlook on the Indo Pacific_FINAL_22062019. pdf (дата обращения: 15.11.2020).

References

Bogaturov A.D. (1997). Velikie derzhavy na Tihom okeane [Great Powers in the Pacific Ocean]. Moscow: MONF. 352 p. (In Russian).

Koldunova E.V. (2017). Dialogovye partnerstva vo vneshnej politike ASEAN [Dialogue Partnerships in ASEAN’s Foreign Policy] // Mezhdunarodnye processy [International Trends]. Vol. 15. № 3. P. 55—66. (In Russian).

ASEAN Economic Community Blueprint 2025, ASEAN Official Web site. URL: https://www.asean.org/storage/2016/03/AECBP_2025r_FINAL.pdf (accessed: No vember 15, 2020).

Master Plan on ASEAN Connectivity 2025, ASEAN Official Web site. URL: https://asean.org/storage/2016/09/Master Plan on ASEAN Connectivity 20251.pdf (accessed: November 15, 2020).

The Regional World Order. Transregionalism, Regional Integration, and Regional Projects across Europe and Asia (2019). Ed. by Alexei D. Voskressenski and Boglarka Koller. Lanham: Lexington. 228 p.

Remarks by President Trump at APEC CEO Summit. Da Nang, Vietnam. November 10, 2017, The White House. URL: https://www.whitehouse.gov/briefings statements/remarks president trump apec ceo summit da nang vietnam/ (accessed: November 15, 2020).

National Security Strategy of the United States of America. December 2017, National Security Strategy Archive. URL: http://nssarchive.us/wp content/uploads/ 2017/12/2017.pdf. P.45. (accessed: November 15, 2020).

The State of Southeast Asia: 2020 Survey Report (2020). Singapore: ISEAS. 56 p.

ASEAN Outlook on the Indo Pacific, ASEAN Official Web site. URL: https:// asean.org/storage/2019/06/ASEAN Outlook on the Indo Pacific_FINAL_22062019. pdf (accessed: November 15, 2020).