serdyuk_ea_sost_iskusstvo_vostoka_vypusk_4_sokhrannost_i_sak

и decorum. В выбранном ракурсе предлагаются краткие дефиниции монументов: храм – обрамленное пространство sacrum, чистый модус иеротопии; реликварий – место «сбережения» реликвии, сохранения древней вещной метафоры; дворец – архитектурный тип, обрамляющий этикетно (и ритуально) организованный двор монарха, репрезентируя тончайшие аспекты династического сознания.

«Золотой улей невидимого»: собор Cв. Софии в Константинополе; собор Сан-Марко в Венеции

Принадлежащие Р.-М. Рильке строки метафорически отсылают к монументу – образу небесных иерархий, symbola realissima Неба. Ведь всецелая принадлежность Богу незрима, божественно-священное «проявляется» из этой незримости в образах, символах, аллегориях. Криптограммы смыслов зашифрованы в иллюминованном «рое монад»: драгоценном многоцветии колонн, мерцании золотой мозаики, блистании мраморных поверхностей. Все многоцветие монад вбирает в себя величественный «купол, повторяющий небо», шедевр архитектонического искусства. Собор Cв. Софии Константинопольской соединяет в себе небесную стратиграфию с земной планиметрией сакрализованной монархии.

В византийском храмовом декоруме градации драгоценных материалов соотносятся с внешне-внутренней формой decorum’a: посеребрение, серебро, позолота, золото, драгоценные камни и жемчуга; часто упоминаются изумруд, красный лихнит14. Внутренняя форма предъявляется как «сокровенное», использованный материал не всегда известен; внешняя форма «украшена» серебром, золотом, инкрустирована драгоценностями и жемчугом.

Собор Cв. Софии в Константинополе стал образом и образцом храма для всего восточно-христианского искусства. Имперские и сакральные коннотации Cв. Софии Константинопольской послужили моделью храмового строительства для «Светлейшей республики Cв. Марка» – Венеции.

Венеция – одна из самых богатых и старинных республик мира – создала decorum, особо ценными архиэлементами кото-

14 См.: Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. М., 2006.

302

рого являлись трофеи; по преимуществу, трофейные ценности имели высокую церемониальную значимость, свидетельствуя о военной удаче, сопровождающей торговую экспансию. Как символморскойгегемонииВенецианскойреспубликивСредиземноморье, над главным входом в собор Cв. Марка (в 1094 г. прошла первая служба), покровителя города, возвышалась привезенная в Венецию из Константинополя бронзовая квадрига. В отделке собора использовались драгоценные материалы из восточных стран, а также целые фрагменты греческих и римских храмов.

Подлинным сокровищем, рожденным византийсковенецианским симбиозом в сакральном пространстве культуры, является золотой запрестольный образ на главном алтаре собора Cв. Марка – Pala d’Oro (XI–XIV вв., золото, эмаль, драгоценные и полудрагоценные камни, жемчуг)15. Название Пала д’Оро, считается, восходит к золотому шару над могилой св. Марка. В медальонах из перегородчатой эмали изображены святые, императоры и императрицы, библейские сцены.

От первого «Золотого алтаря», представлявшего алтарную преграду византийского типа и заказанного в Константинополе венецианским дожем Пьетро II Орсеоло (991–1009), практически ничего не осталось. В XII в. дож Орделаффо II Фалиер (1102–1118) заказал новый алтарь, от которого в ныне существующем сохранилось несколько пластин.

В 1345 г. дож Андреа Дандоло отдал распоряжение о создании нового алтаря, использовав предшествующие; в него были включены и пластины, похищенные в 1204 г. в Константинополе (возможно, из храма Cв. Софии), и новые, созданные венецианскими мастерами. Все части нового алтаря были вставлены в позолоченную готическую раму16.

Храм-реликварий: храм Зуба Будды в Канди; храм Изумрудного Будды в Бангкоке; Сент-Шапель в Париже

Самой почитаемой в Шри-Ланке реликвией считается Зуб Будды, символ правления и палладиум царства. Согласно древнейшей буддийской хронике «Махавамса», Зуб Будды был

15См.: Honour Hugh, Fleming J. A World History of Art. Fourth Edition. L., 1995.

16См.: Онаш К., Шнипер Аннемария. Иконы. Чудо духовного пре-

ображения. М., 2001.

303

привезен из Индии при царе Сиримегхаванне (371 г. н.э.) и помещен в здание, имевшее название Дхаммачакка (построено

вIII в. до н.э.). Тогда же был учрежден и специальный праздник (Эсала Перахера), во время которого торжественная процессия переносила Зуб Будды в один из известнейших монастырей Цейлона Абхазгири17.

ВXVI в. царь Виравикамма построил храм Зуба в городе Канди (синг. Маха-Нувара, «великий город»), третьей столице сингальских царей. С этого момента и по настоящее время Зуб Будды хранится в этом городе в храме Далада Малигава,

вздании с восьмиугольной башней. Зуб Будды был заключен

ввосьмом ковчежце, восемь ступообразной формы ковчежцев были помещены друг в друге.

Золотая ступа Карандува с восемью ковчежцами инкрустирована «кошачьим глазом», рубинами, сапфирами, топазами, гранатами, агатом с красными, желтыми и белыми полосами. В храме находится также бесценное изображение Будды, вырезанное из цельного кристалла особо редкого сапфира золотистой воды.

В1431 г. из Ангкора в Аюттхаю была перевезена статуя, ставшая одним из самых почитаемых «украшенных образов» в культовой практике Тхеравады. Пхра Кео Моракот, «Священная Изумрудная Драгоценность», принадлежит к редчайшим по ценности реликвиям буддизма наряду с Зубом Будды и Сандаловым Буддой. Согласно традиции, статуя «родилась» в Индии во времена царя Ашоки, затем была перевезена на Цейлон, последовательно «пребывала» в Аюттхае, Лампанге, Чиангмае.

«Драгоценный ковчег Изумрудного Будды», или Ват Пхра Кео, по восходящей к периоду Сукхотая царской традиции находится внутри королевской резиденции Бангкока и является личным ватом короля.

Ват Прах Кео представляет собой строение прямоугольной формы, окруженное со всех сторон внешней колоннадой. Одна из торцовых сторон имеет портик. Черепица крыши, мозаика колонн с преобладанием лазурного оттенка. Дверные панели, украшенные перламутром, воспроизводят эпизоды «Рамакиян» – сиамской версии древнеиндийского эпоса «Рамаяна».

17 См.: Образ Дхармы. Буддийское искусство от Индии до Буря-

тии. М., 2008.

304

Стены вата расписаны изображениями жизни Будды; на стене за алтарем отображена средневековая концепция мироздания.

Скульптура сидящего в дхьянасане Будды сделана из синезеленой или опалово-зеленой, или голубовато-зеленой яшмы (варианты: полупрозрачный зеленоватый халцедон, нефрит, с чем связано другое название храма: Дворец нефритового Будды). Статуя установлена на небесной колеснице – вимане, которая увенчивает собой золотую башенку – пагоду. Над головой Изумрудного Будды одна над другой пять золотых корон. Уменьшаясь в размере, они образуют пирамидку, верхушка которой уходит под широкий балдахин в форме остроконечного зонта, увенчанного длинным шпилем.

Визуальная роскошь декора храма, густо насыщенного драгоценными материями: золотом, серебром, мозаикой из стекла и китайского фарфора, многоцветным лаком, соотнесена с сакрально-эстетическим рядом значений придворной культуры. Пхра Сри Сакьямуни Будда – гонорификационное название статуи, обозначение «Изумрудный Будда», как эпитет, подчеркивает редкостный вид камня.

Ритуал почитания «Изумрудного Будды» исполняется лично королем, который облачает статую Будды в дорогие одежды, соответствующие каждому сезону года. При Раме I «Изумрудному Будде» была преподнесена третья смена одежды. Для жаркого сезона полагалось королевское одеяние, в начале сезона дождей облачали в монашеские одежды, с наступлением прохладного сезона – полное королевское одеяние. Ритуал переодевания происходит три раза в год18.

В королевском храме-реликварии Сент-Шапель (1243– 1248) decorum «пламенеющей готики» достиг апогея; это поистине шедевр изящества и света с высокими, узкими окнамивитражами, занимающими три четверти стен. Сент-Шапель была специально предназначена для хранения, показа и поклонения константинопольским святыням, выкупленным у императора Романии Балдуина II французским королем Людовиком IX Святым.

Мистика света в decorum’е Сент-Шапель, в соответствии с готическими вкусами, обнаруживается в изумительных витра-

18 См.: Образ Дхармы. Буддийское искусство от Индии до Буря-

тии. М., 2008.

305

жах, хрустальных сосудах, в которые были помещены византийские реликвии. В своих византийских реликвариях остались лишь Честной крест, Мандилион и Камень от Гроба19.

Готический витраж, в отличие от мозаики с ее изнутри проблескивающими частицами «золотого неба», заполняет таинственный полумрак храма светом драгоценностей Небесного Иерусалима.

Дворец-имитация: дворцы и храмы Жэхэ в Китае; дворец-монастырь Мафра в Португалии

По монаршему желанию создавались города-дворцы, монас- тыри-дворцы как на Востоке, так и на Западе.

Уникальными образцами тибетско-китайского decorum’а в имперской архитектуре периода Цин по праву считаются грандиозные дворцовые и храмовые ансамбли в Жэхэ близ г. Чэндэ к северу от Пекина, возведенные в 1755–1780 гг. и воспроизводящие дворец Потала в Лхасе и монастырь Панчен-лам Ташилхунпо.

Дворцы и храмы Шэхэсингуна отличаются масштабностью архитектурного решения, пространственностью, лаконичной простотой массивов внешних стен. Внутренние помещения отделаны в традиционном китайском стиле с многоярусной и сложнопрофилированной резьбой, яркой полихромной росписью балок и кронилтейнов, краснолаковыми и покрытыми орнаментальной резьбой колоннами.

Восемь внешних храмов Жэхэ следуют прототипам первого буддийского монастыря Самье (VIII в.) в Тибете, Сюмифушоу мяо, «Храм счастья и долголетия на горе Сумеру», воспроизводит не внешние форматы, но символически указывает на Ташилхунпо («Неизмеримое благо»), в отличие от Потоцзончен мяо («Малый дворец-храм Потана»), архитектурно близкого к исходному образцу – дворцу Далай-лам в Лхасе.

При португальском короле Жоао V (с 1707 по 1750 г.) имитация архитектурного decorum’a барочного Рима связана с грандиозным замыслом короля возвести второй Рим или второй Ватикан на берегу реки Тежу.

19 См.: Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. М., 2006.

306

Комплекс монастыря и дворца Мафра, превосходящий размерами Эскориал, воспроизводит в синтезе формы собора Cв. Петра, церкви Сант’Иньяцио и палаццо Монтечиторио Л. Бернини.

Архитектура комплекса отличается тяжеловесностью, статикой decorum’a, примером несоответствия ни духу времени, ни материальным возможностям португальской короны. Величественный вид Мафры не отражает внутренней эстетической сущности «римского стиля», язык форм свидетельствует об утрате чувства гармонии и пышной экзальтации барочного decorum’а.

Храм-дворец-усыпальница: Ангкор-Ват; Сан-Лоренсо дель Эскориал

Религиозный синкретизм и фазы распространения в Камбуджадеше брахманизма-индуизма и буддизма Махаяны и Тхеравады отражены в переименованиях и перепосвящениях знаменитого Ангкор-Вата: от «Стойла небесных коров» до «Королевского города-монастыря»20. Не вдаваясь в подробности интерпретаций, возможно отметить, что совмещение святилища, жилища и посмертной усыпальницы сакрализованного монаха глубоко укоренено в камбоджийской культурной традиции.

Роскошество decorum’а рельефов Ангкор-Вата, изображающих великие мифологические повествования Индии, корреспондирует с изощренным пластическим иератизмом кхмерской скульптуры как вишнуитского, так и буддийскомахаянского круга. Буддийская иконографическая пластика Камбоджи репрезентирует «архитектонику просветления».

Скульптура махаянского круга перенасыщена decorum’om статуарной архитектоники, нашедшей свое высшее выражение в скульптурных навершиях башен в виде четырех колоссальных ликов Локешвары, «Господина мира», храма Байон в Ангкор-Тхоме («Великий город») или Нагараджаяшри («Счастливый город победы»).

Сакрализованный decorum Ангкор-Тхома с наибольшей выразительностью предъявлен в дивной позолоте, которой были покрыты, по данным текстов, лики Локешвары, и шел-

20 См.: Альбанезе Марилия. Ангкор. Величие кхмерской цивили-

зации. M., 2003.

307

ковых флагах, увенчивавших башни-скульптуры. Согласно китайским источникам, камбоджийский царь восседал в золотой раме, по обеим сторонам которой располагалось большое количество зеркал. В традиционных монархиях Юго-Восточной Азии зеркала, мозаика из кусочков зеркал составляют устойчивый элемент храмового и дворцового decorum’а.

Монастырь и дворец Сан Лоренсо дель Эскориал, посвященный св. Лаврентию, патрону монастыря, в классически-ясной форме воплощает ригористический дух католической испанской монархии Габсбургов, становясь ее образом-символом и моделью, открывшей новую архитектурную эру в Испании. Для Эскориала характерен аскетически преобразованный «римский стиль», в котором использован ордер, восходящий к Витрувию.

Комплекс Эскориала включает в себя королевский дворец, фамильный склеп Габсбургов с монастырем и коллегию монашеского ордена иеронимитов. Церковь и личные покои короля Филиппа II составляют центр этого придворного микрокосма, вращающегося вокруг коронованной особы.

Эскориал есть образ Храма Соломона21, но также архитектурное отражение идеи абсолютной власти короля, основанной на божественном праве. Капеллы, клуатры, реликварии, катафалки, триумфальные арки наполняют сакрализованное пространство Эскориала. В мавзолее дома Габсбургов установлены монументальные надгробия с портретными скульптурными изображениями императора Карла V, его супруги, самого Филиппа II и других усопших членов династии.

Идея бренности мира, апофеоз смерти, суровая мистическая окраска, присущая Эскориалу с его классицизмом стиля как наивысшей визуальной ценностью, сочетается с пышным, детализированным decorum’ом мемориальной династийной скульптуры.

У австрийской ветви Габсбургов придворные ритуалы включали в себя церемонии евхаристических мираклей, введенных императором Рудольфом II, и обрядность, связанную с

орденом Золотого Руна22. Сакрализация монархического прав-

21См.: Baroque. Architecture. Sculpture. Painting / Ed. by Rolf Toman. Cologne, 1998.

22См.: Tanner M. The Last Descendant of Aeneas: The Habsburgs

and the Mythic Image of the Emperor. New Haven, 1993.

308

ления Габсбургов и других европейских династий восходит к римско-византийским и ахеменидо-сасанидским придворным традициям.

Квинтэссенция sacrum и decorum: Потала; собор Св. Петра в Риме

Дворец Далай-лам Потала в Лхасе – излучающий ореол священности символ Тибета. Дворцово-храмовый комплекс Поталы проявляет в камне величественный decorum тибетской культуры, являясь признанным шедевром архитектуры. Архетипически вырастающий из глубин тибетской истории дворец на горе Марпори соединяет в себе величие земного царства и сокровенное великолепие царства духовности.

Потала состоит из центрального Красного дворца (Побран марпо) и примыкающих к нему частей, именуемых Белым дворцом (Побран карпо). По бокам дворца находятся две полукруглые оборонительные башни – Солнечная с восточной стороны и Лунная с западной стороны.

В центральной части дворца располагаются большие залы для приемов и совершения обрядов, 35 часовен, 4 кельи для созерцаний и ступы с прахом Далай-лам. В западном крыле дворца находился личный монастырь Далай-ламы Намгйал. Жилые покои Далай-лам располагались в верхних этажах дворца. Намсе Бангзо – сокровищница Ганден Побран, правительства Тибета, имела местом пребывания Поталу.

Рядом с личными покоями Далай-ламы находились погребальные ступы его предшественников, начиная с Далайламы V, ступа которого ослепляет великолепием: она сделана из листового золота и инкрустирована драгоценными камнями. Перед ступой Далай-ламы VII возвышалась пятиметровая бронзово-золотая статуя Будды Майтреи23.

Ступы Далай-лам в Потале сосредоточивают в себе неисчислимые богатства. Большинство ступ – из чистого кованого золота или из золота и серебра, усыпаны драгоценными и полудрагоценными камнями, жемчугом. Вокруг ступ помещаются огромные лампады, сосуды для жертвоприношений, мандалы из чистого золота, серебра, перегородчатой эмали, нефрита, яшмы, многоцветного фарфора.

23 См.: Образ Дхармы. Буддийское искусство от Индии до Буря-

тии. М., 2008.

309

Наряду с другими драгоценными материалами выразительную роль в декоре залов и комнат Поталы играют дорогие ткани: шелк, парча, атлас. Колонны обтянуты богатыми материями, украшены многослойными лентами разноцветной парчи, полы алтарной части церемониальных залов и личных покоев устланы коврами, повсюду шелковые и парчовые флаги, штандарты, завесы и фонари.

Во дворце Потала находились прекрасная библиотека рукописных и печатных книг, архив, в хранилищах которого было множество древних свитков.

Потала хранит в своих комнатах сокровенные образы Дхармы в Тибете. В Пагпа-лхакане («Возвышенный храм») почитается Арья Локешвара, драгоценнейший образ – покровитель Тибета и Далай-лам. Бессчетно количество видимых реликвий и реликвий-вложений внутрь статуй и ступ.

Материальное ослепительное богатство «оправы» образов и реликвий, однако, не служит опорой тускнеющему блеску Дхармы в эпоху упадка. Потала становится воображаемой гаванью не только в Южном море, но во всей Джамбудвине. Тибетцы называют «второй гаванью» Поталу в Лхасе, в отличие от Поталы в Южном море – местопребывании Бодхисаттвы Авалокитешвары.

Для столичной аристократии Лхасы статусным действом было шествие от кафедрального храма Джокханг до дворца Потала, decorum которого отличался особым торжественным великолепием. Далай-лама XIV Тензин Гйацо отмечал с некоторой грустью, что перед китайским вторжением в последний раз аристократия Лхасы прошла во всем своем великолепии по старой церемониальной дороге. Аристократы Лхасы в старинных парадных одеяниях и драгоценных украшениях составляли основную часть участников шествия по лхасской via sacra:

винтронизационных торжествах по случаю восхождения на престол Далай-лам высшее духовенство столичных монастырей и высшая светская знать превращались в действующих лиц

врамках пространства сакрализованной церемонии, когда этикетность определяет регламентированное поведение, кодифицированность жестов и поступков, персонификацию престижных ролей.

Первым храмом западного христианского мира по праву является собор Св. Петра в Риме. Священный и величествен-

310

ный decorum власти римских понтификов находит грандиозное обрамление в непревзойденном архитектурном творении художественного гения Италии.

Метафорическийпафос и экзальтированная риторика барочного «универсального спектакля» в рационально-регулярном модусепереносятся,черезрядыопосредований,вримскуюархитектуру, стилистическая гармония которой единственна в своем роде. Собор Св. Петра – апофеоз западного techne, искусства как прекрасной, архиконструктивной расчисленности. Вместе с тем у собора Св. Петра как христианского храма должна быть и внутренняя, криптограмматическая целостность, находящая выражение в decorum’е: в украшениях контрфорсов, поддерживающих купол, барельефах над входом, многокрасочном мраморном покрытии пола аркады, таинственном мерцании мозаичных картин, теплом свете лампад.

Собор Св. Петра изнутри предстает анфиладой богато оформленных просторных залов, словно это ансамбль отдельных церквей. Главный алтарь установлен над гробницей св. Петра, перед которой горят 95 лампад. Перед алтарем имеет право служить только Папа. В крипте хранятся мощи св. Петра и св. Павла.

Алтарная дароносица украшена бронзой и ляпис-лазурью; в самом соборе 229 мраморных колонн, 503 из травертина, многочисленные мозаики.

По всему периметру собора идут капеллы, посвященные различным святым, с надгробиями Пап; в капелле Пьеты стоит статуя Микеланджело «Пьета» (1499–1500), представляющая Деву Марию, оплакивающую Христа; в капелле Святых Таинств находится единственная в соборе картина маслом Пьетро да Кортоны «Троица Новозаветная».

Позолоченный киворий над алтарем св. Петра с его четырьмя витыми бронзовыми колоннами на мраморной базе, шедевр барочного decorum’а, кульминирует видимое пространство прославления Церкви Торжествующей.

На фасаде собора выделяются девять балконов, один из которых называется Лоджией Благословения – с него римский понтифик обращается с пасхальным благословением Urbi et Orbi («Городу и Миру»).

Священное значение римского примата зримо развертывалось в величественном decorum’е интронизации Папы: «По сви-

311