book-2016-china_history-v9

Китайско-японские отношения

Смену правительства Японии в конце 1987 г. стороны стремились использовать в целях корректирования осложнившихся в предшествующие годы двусторонних отношений. Серия китайско-японских переговоров состоялась

вПекине и Токио. Со своим первым официальным визитом КНР посетил 25– 30 августа 1988 г. новый премьер-министр Японии Н. Такэсита. Визит был приурочен к 10-летию подписания договора о мире и дружбе КНР и Японии. Юбилейная дата широко отмечалась в обеих странах.

Как и прежде, в центре внимания всех состоявшихся переговоров были торгово-экономические отношения двух стран. Япония сохраняла положение ведущего партнера Китая в экономической области. Объем двусторонней торговли в 1988 г. был равен 19,9 млрд долл. Торговое сальдо впервые после 1983 г. было в пользу Китая, оно составило 400 млн долл. Япония упрочила позиции главного кредитора КНР. Токио проявил готовность предоставить Китаю Третий кредитный пакет в рамках ОПР на сумму 810 млрд иен (6 млрд долл.) для осуществления 28 инфраструктурных проектов.Рослиобъемыпрямыхкапиталовложенийяпонскихкомпаний,меняласьих структура: большинство вновь созданных предприятий были производственными.

Виюле 1988 г. в Токио состоялись японо-китайские консультации по вопросам долгосрочной двусторонней торговли, в октябре там же прошли консультации по проблемам экономического сотрудничества. В октябре Китай посетила большая делегация представителей крупного японского бизнеса (86 чел.), которая была принята китайским руководством. В течение года был подписан ряд контрактов и соглашений с японскими компаниями о предоставлении китайской стороне современных технологий и оборудования для промышленного производства, а также о поставках из Японии труб, компьютерных систем, телевизионного оборудования и видеоаппаратуры.

Важным событием в двусторонних отношениях в 1989 г. стало прибытие с официальным визитом в Японию премьера Госсовета Ли Пэна, это был первый после 1984 г. визит столь высокого уровня. Гостю был оказан торжественный прием, состоялись встречи с премьер-министром Н. Такэсита и членами кабинета министров, с лидерами политических партий. Ли Пэн был принят императором Акихито. Обеими сторонами результаты состоявшихся китайскояпонских переговоров были высоко оценены: они «заложили прочный фундамент для подъема на новую высоту японо-китайского сотрудничества в новых условиях». Значимость для Китая отношений с Японией не подвергалась сомнению, особенно в торгово-экономической области. В 1989 г. двусторонний товарооборот был равен 19,6 млрд долл., при положительном сальдо в пользу КНР, который составил 2,6 млрд долл.

Вмарте 1989 г. было подписано соглашение китайской стороны с японским Экспортно-импортным банком о кредите в 72,6 млрд иен (580 млн долл.)

вцелях финансирования закупок оборудования для освоения угольных и неф-

тяных месторождений в провинции Ляонин. Японское правительство приняло решение об ослаблении ограничений на экспорт в КНР 16 видов продукции по списку КОКОМ. В течение 1989 г. было заключено 20 соглашений и контрактов с японскими компаниями о создании совместных предприятий. К концу 1989 г. в Китае их насчитывалось уже более 600.

Серьезным испытанием для двусторонних отношений стали июньские события 1989 г. на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Японское правительство осудило жесткие силовые действия китайских властей по подавлению студенческих выступлений. Под влиянием внутриполитических событий в КНР японо-китайские связи во всех областях затормозились. Были заморожены японские правительственные кредиты, а также реализация многочисленных совместных проектов. Были прерваны переговоры на всех уровнях, отменены намеченные визиты в Китай 14 экономических делегаций. Сократился приток инвестиций из Японии в китайскую экономику, упал двусторонний товарооборот. Приостановили свою работу и эвакуировались из Пекина большинство японских учреждений. Нарушился культурный обмен между двумя странами. При этом Токио сообщил о своем решении не вводить специальных санкций против КНР. Япония также выступила против применения общих санкций Запада, «могущих привести к изоляции Китая». И уже в конце 1989 г. были сняты ограничения в сфере туристического и культурного обмена Японии с КНР.

Вначале 1990 г. японское правительство объявило о возобновлении официальных контактов с китайской стороной и возвращении к нормальному деловому сотрудничеству. Вопросы окончательного урегулирования двусторонних экономических отношений и предоставления финансовой помощи Китаю обсуждались в Пекине 16–19 сентября во время визита делегации японских деловых кругов во главе с председателем Японо-китайской экономической ассоциации Р. Каваи. В том же месяце Токио объявил о решении возобновить предоставление финансовых средств Китаю в рамках 3-го (1990–1995) кредитного пакета ОПР.

В1991 г. полным ходом шло восстановление политических отношений. Поведение сторон вокруг событий июня 1989 г. продемонстрировало способность Токио и Пекина находить выход из сложной для их отношений ситуации с учетом взаимных интересов, в первую очередь торгово-экономических. Внешнеполитическая позиция Японии на «китайском направлении» в этот период была сформулирована в «Голубой книге» (1991) МИД Японии: «Япо- но-китайские отношения являются одной из главных опор японской внешней политики. Поддержание и дальнейшее развитие позитивных и стабильных отношений с Китаем не только важны для двух стран, но также для мира и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе».

Втечение 1991 г. активизировались визиты руководящих лиц обеих стран, контакты по линии экономических и общественных организаций. На состоявшихся в Пекине в августе 1991 г. переговорах в верхах во время официального визита премьер-министра Японии Т. Кайфу он подтвердил поддержку со стороны Японии китайского курса реформ и расширения внешних связей, готов-

ность содействовать усилиям китайского руководства по модернизации страны. Было объявлено о выделении Китаю дополнительного кредита в размере 129 млрд иен (995 млн долл.), дано принципиальное согласие оказать финансовую помощь в развитии топливно-энергетического комплекса КНР. В Китае с удовлетворением отмечали рост объемов японских инвестиций в китайскую экономику, быстро расширяющиеся экономические связи, однако указывали на сокращение экспорта японских передовых технологий.

Китайско-индийские отношения

Китайско-индийская нормализация в общепринятом смысле, подразумевающем снятие барьеров для многопланового развития двусторонних контактов, в том числе на высоком уровне, обрела зримые очертания в декабре 1988 г. в ходе первого за предшествующие 34 года визита в Пекин премьер-министра Индии. Раджив Ганди подписал с китайским руководством совместное коммюнике, в котором стороны выразили стремление «восстановить, улучшать и развивать добрососедские и дружеские китайско-индийские отношения». Стороны договорились о ежегодных консультациях глав внешнеполитических ведомств, о новом формате пограничных переговоров – создании Совместной рабочей группы по пограничному вопросу на уровне заместителей министров иностранных дел, заключили соглашения о сотрудничестве в сферах гражданской авиации, науки и техники, культуры.

Ключевое для улучшения отношений, это событие, с учетом серьезности и объема еще нерешенных проблем, рассматривалось как важнейшее, но лишь стартовое звено нормализации. Ряд аналитиков и много позже полагал, что «полная и окончательная нормализация» пока не наступила и в ХХI столетии будет возможна «лишь после урегулирования территориального спора». Но в конце 1980-х годов Дели пересмотрел свой курс отказа от нормализации без предварительного решения территориального вопроса, де-факто согласившись с позицией КНР – пограничный вопрос не должен препятствовать развитию отношений в других областях, укреплению взаимодоверия и создания, таким образом, условий для разрешения спора.

С 1989–1990 гг. взаимные визиты и другие контакты высоких руководителей, в том числе представителей все более широкого круга министерств, ведомств, партий и организаций, стали носить регулярный характер. Среди этих встреч знаковое значение имели итоги визита в Дели (март 1990 г.) министра иностранных дел Китая Цянь Цичэня, который, четко заявив об изменении позиции Китая по «кашмирскому вопросу», подтвердил отход КНР от безоговорочной поддержки Пакистана, высказался в пользу сугубо двустороннего (индийско-пакистанского) характера кашмирской проблемы и за отказ от ее интернационализации.

В сентябре 1989 г. стартовала работа Специальной совместной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, одной из задач которой стало наращивание мизерных на тот период (246 млн долл. в

1988 г.) объемов двусторонней торговли. Кроме того, в 1989–1990 гг. в Пекине и Дели прошли первое и второе заседания Совместных рабочих групп по урегулированию пограничной проблемы. Стороны приступили к взаимному сокращению войск по обе стороны границы.

В декабре 1991 г. последовала очередная встреча на высшем уровне – Дели посетил премьер Госсовета КНР Ли Пэн. Было принято решение об открытии генконсульств – индийского в Шанхае и китайского в Бомбее. Спустя шесть месяцев в КНР побывал президент Индии Р. Венкатараман.

устройства мира на социалистических началах. Мировой опыт свидетельствовал о том, что реформы в социалистических странах не имеют позитивного продолжения.

В этот период КПК в отличие от европейских компартий удалось стабилизировать внутриполитическую ситуацию, но цена оказалась очень высокой: реформы были заморожены, снизились темпы роста, сторонники догматических взглядов, с которыми на протяжении 1980-х годов реформаторы во главе с Дэн Сяопином вели борьбу, вновь активизировались. Их влияние на политический курс существенно выросло. Перед КПК встал фундаментальный вопрос, как реагировать на события, произошедшие после XIII съезда – волнения на Тяньаньмэнь, западные санкции, поражение коммунистических партий в странах Восточной Европы и распад СССР. Приверженность линии 3-го пленума 11-го созыва давала довольно широкое пространство для выбора между консерватизмом и реформами, экономическим развитием и борьбой с мирным перерождением. На 4-м пленуме 13-го созыва Дэн Сяопин и Цзян Цзэминь подтвердили верность линии 3-го пленума (1978 г.). Однако вопрос «куда идти»: дальше по пути реформ, которые привели другие компартии к историческому поражению, прекратить реформы и попробовать найти состояние стабильности

водной из предыдущих фаз развития или попытаться найти новое продолжение реформам – оставался открытым.

Ситуацию осложняла смена высшего руководства КПК, произошедшая вслед за событиями на Тяньаньмэнь. Дэн Сяопин хотел избежать огласки своей роли в подавлении студенческих выступлений, поскольку понимал, что его авторитет может стать решающим фактором последующего политического урегулирования. Желанием сохранить положительный образ в общественном мнении объясняются его болезненная реакция на обнародование информации о его действительной роли в принятии важнейших решений КПК, в том числе

вотношении студенческих выступлений 1989 г., и последовавший в результате этого конфликт с Чжао Цзыяном.

Взяв на себя значительную часть ответственности за непопулярные решения и освободив новое руководство от этого бремени, Дэн Сяопин был вынужден передать оставшиеся официальные посты третьему поколению во главе с Цзян Цзэминем. Значительная часть нового руководства длительное время находилась

втени ветеранов и более молодых реформаторов и не имела опыта принятия стратегических решений. До июня 1989 г. Цзян Цзэминь не был даже членом ПК ПБ. Становление нового поколения руководителей в качестве лидеров Китая было непростым и длительным процессом, который усугублялся новыми международными и историческими условиями.

До начала 1990-х Китай мыслил свое социально-экономическое и политическое творчество в рамках мирового коммунистического движения и, несмотря на все сложности, все же был частью широкого социально-исторического процесса. В отличие от неудачного опыта конца 1950-х – середины 1970-х годов Китай вновь был вынужден примерить на себя роль мирового лидера, пусть и в сузившейся до размеров всего нескольких государств области, и дать ответ на фундаментальный для коммунистической идеологии вопрос: действительно

ли социализм должен заменить капитализм. КПК предстояло определить, что должно стать в центре ее работы: реформы, открытость, экономическое развитие или борьба против «мирного перерождения» и возвращение, следуя логике недавнего прошлого, к периоду массовых общественно-политических кампаний, забыв на время о быстром экономическом росте. На протяжении 1989–1991 гг. на высоком партийном уровне периодически раздавались голоса о необходимости поставить в центр работы партии не экономическое строительство, а борьбу с «мирным перерождением». Эта проблема становилась все более актуальной по мере приближения XIV съезда КПК, который должен был дать оценку прошедшим событиям и провозгласить стратегический курс, которого ждали в партии, обществе и за рубежом.

Формально курс на продолжение реформ не был пересмотрен. Уже 9 июня 1989 г. на встрече с военачальниками подразделений, участвовавших в подавлении студенческих выступлений, Дэн Сяопин сказал: принятый на XIII съезде курс «один центр – две основы» правильный, необходимо его проводить и впредь. В этом же смысле высказался на 4-м пленуме 13-го созыва избранный новым генеральным секретарем Цзян Цзэминь: «линия и политика партии после 3-го пленума 11-го созыва не изменилась, необходимо их продолжать… твердо, неизменно и всесторонне».

Однако ряд партийных руководителей, отражая настроения значительной части членов партии, считал, что главной причиной выступлений на Тяньаньмэнь является буржуазная либерализация, корни которой лежат в экономике. В печати появлялись статьи с критикой рынка, стали раздаваться призывы определить природу рыночной экономики – социалистическая или капиталистическая. Тогда же получили распространение убеждения, что совместные предприятия, предприятия с участием иностранного капитала и иностранные предприятия (сань цзы) способствуют развитию капитализма.

Несмотря на то что экономические реформы в этот период были приостановлены, их критика также не встречала поддержки Цзян Цзэминя, аккуратно придерживавшегося курса на сохранение экономической и социально-поли- тической стабильности и избегавшего после потрясений 1989 г. принимать решения, радикальные как в одну, так и в другую сторону. 31 июля 1991 г. Цзян Цзэминь ясно высказался на этот счет: «Центр может быть только один – это экономическое строительство», проводимый партией курс «один центр – две основы» состоит из отстаивания «четырех основных принципов», которые включают в себя требования борьбы с «мирным перерождением». Ключом является экономическое строительство, «работой по противодействию мирному перерождению нужно заниматься, но нельзя разворачивать (общественно-по- литическую) кампанию».

Эта позиция была подтверждена в Документе ЦК № 1 «О важнейших направлениях работы ПК ПБ на 1992 г.» от 13 января 1992 г. В нем утверждалось, что теория Дэн Сяопина о строительстве социализма с китайской спецификой и основная линия партии «один центр – две основы» являются мощным идейным оружием в строительстве социалистической модернизации. Одновременно в документе говорилось о том, что задачи по урегулированию за последние три года

«в основном выполнены» (цзибэнь ваньчэн). Такая формулировка предполагала постановку новых задач, которые, однако, тогда сформулированы не были.

После публикации Документа № 1 с 15 по 18 января состоялась инспекционная поездка Цзян Цзэминя в Шанхай. Он посетил район Пудун, экономи- чески-технологический район Минсин, открытый район высоких технологий Цаохэцзин, мосты в районе Пудуна, метро, Шанхайский и Баошаньский металлургический комбинаты, Шанхайскую фондовую биржу. В целом эта поездка ничем не выделялась из обычных поездок руководителя партии по регионам.

Обстоятельства назначения Цзян Цзэминя на пост генерального секретаря по-прежнему ограничивали его в выдвижении собственной политической инициативы. Как в свое время Хуа Гофэн не мог отказаться от положений, высказанных Мао Цзэдуном, и мог их только поддерживать, так и Цзян Цзэминь не мог без санкции Дэн Сяопина отважиться на принятие новых стратегических решений. И был вынужден выжидать. Дэн Сяопин в свою очередь тоже был ограничен в действиях. Сохранив приверженность курсу реформ, он еще на предыдущем этапе вынужден был убрать из руководства партии главных реформаторов, которые на протяжении десятилетия проводили его курс на практике. А затем и сам был вынужден уйти со всех официальных постов, сократив свои возможности для влияния на политический курс. После этого обращаясь, как

ипрежде, к руководителям партии с призывами продолжить реформу, он уже не встречал у них готовности инициативно, смело и энергично их реализовывать.

Тем не менее Дэн Сяопин не оставлял попыток подтолкнуть новое руководство к углублению реформ. Так, в декабре 1990 г. на встрече с Цзян Цзэминем, Ли Пэном и Ян Шанкунем он сказал: «различие между капитализмом и социализмом не в таких вопросах, как план или рынок. При социализме есть рыночная экономика, и при капитализме есть плановое управление… Не надо считать, что развитие рыночной экономики – это путь к капитализму… нужны

иплан, и рынок». Но на практике его высказывания не получали резонанса, в курсе на продолжение реформ наступила пауза, прежние методы работы уже не действовали, необходимо было искать новые.

Вначале реформ Дэн Сяопин сознательно собирал своих главных сторонников в центре, чтобы из центра на периферию, в провинции посылать мощные импульсы преобразований. В ходе реформ эта политика принесла успех,

исторонники преобразований появились в провинциях. На местах выросло поколение реформаторов, кровно заинтересованных в продолжении преобразований и высоких темпах роста. К ним и решил напрямую обратиться Дэн Сяопин. В этом отношении особенно привлекателен был Шанхай, обладавший большим экономическим потенциалом и «незаслуженно» обойденный на начальном этапе проведения политики открытости и создании СЭЗ. Отмечая в Шанхае новогодние праздники с 21 января по 13 февраля 1990 г., Дэн Сяопин на встречах с руководителями города говорил о необходимости развития Пудуна. Вернувшись в Пекин, на встрече с Цзян Цзэминем, Ли Пэном и Ян Шанкунем 3 марта он подчеркнул, что если экономика будет развиваться темпами 4–5% в год, то это станет уже не экономической, а политической проблемой. (Средние

темпы роста ВВП в период урегулирования 1989–1991 гг. составили 5,4%. – А.В.) И для повышения темпов развития предложил подключить к реформам новые районы, прежде всего Шанхай.

24 декабря 1990 г. накануне 7-го пленума ЦК, который должен был рассмотреть план социально-экономического развития на следующую пятилетку и предстоящие 10 лет, Дэн Сяопин вновь обратил внимание руководства партии на необходимость увеличить темпы роста и добиться удвоения ВВП к 2000 г., «не бояться рисковать». Но принятый на четвертой сессии ВСНП 7-го созыва (25 марта – 9 апреля 1991 г.) 8-й пятилетний план также оказался консервативным и ориентировал на темпы роста ВВП 6% в год.

Вконце января 1991 г. Дэн Сяопин снова отправился на зимние каникулы в Шанхай, где оставался до 20 февраля. В разговорах с первым секретарем Шанхайского горкома Чжу Жунцзи он призвал активизировать реформы и повысить темпы экономического роста. Его высказывания и на этот раз не появились в прессе. Однако руководство Шанхая разрешило их опубликовать в шанхайской газете «Цзефан жибао», но без ссылок на Дэн Сяопина. Всего было опубликовано 4 статьи под псевдонимом Хуанфу Пин (который можно расшифровать так: протекающая через Шанхай река Хуанпу в помощь Дэн Сяопину). Первая статья была опубликована 3 марта. В ней говорилось, что «некоторые товарищи» утверждают, что рынок – это капитализм, на самом деле план и рынок просто два инструмента распределения ресурсов.

Отдел пропаганды ЦК, не зная, кому принадлежат эти слова, организовал серию статей в «Жэньминь жибао» и «Гуанминь жибао» с критикой высказывавшихся в «Цзэфан жибао» взглядов. В ноябре 1991 г. на открытии моста Наньпу в Шанхае Ли Пэн прямо критиковал статьи Хуанфу Пина. Критика высказанных идей звучала и в выступлениях некоторых других партийных руководителей из числа тех, кто весной 1989 г. активно выступал против Чжао Цзыяна. На 8-м пленуме ЦК КПК (25–29 ноября 1991 г.) атмосферу по-прежнему формировали сторонники осторожного подхода, делавшие акцент на поддержание стабильности, усиление партийно-политической и идеологической работы. Вместе с тем в результате политики урегулирования темпы роста ВВП в 1991 г. превысили 7%, а промышленности без поселковых предприятий – почти 13%. Пленум принял постановление о созыве очередного XIV съезда КПК в четвертом квартале 1992 г.

Втакой непростой обстановке 17 января 1992 г. во второй половине дня Дэн Сяопин в сопровождении семьи (жены, четырех детей (без Дэн Пуфана) и их семей – всего 17 человек) на литерном поезде выехал из Пекина на юг, по официальной версии, «на отдых». Эта поездка по своим целям напоминала его поездки по китайским провинциям осенью 1978 г. накануне рабочего совещания ЦК. Тогда он не мог принимать окончательные решения, но мог формировать атмосферу и настроение у руководящих работников на местах. И теперь Дэн Сяопин все так же мог позволить себе высказывать свое мнение, не согласовывая его с ПБ.

Утром 18 января 1992 г. поезд прибыл в Учан, на вокзале его встречали первый секретарь Хубэйского парткома КПК Гуань Гуанфу и губернатор провинции Го Шуянь. Во время краткой беседы Дэн Сяопин успел сказать о том, что сейчас

Дэн Сяопин в Шэньчжэне. 1992 г.

много говорят и мало делают, «те, кто против реформ, должны уйти»; «экономику нужно развивать побыстрее, если развитие будет стабильным и согласованным, не надо бояться». Через несколько часов он сделал остановку в г. Чанша, где призвал первого секретаря Хунаньского парткома Сюн Цинцюаня «ускорить экономическое развитие» и проявить больше смелости в реформах и открытости. Утром 19 января поезд прибыл в Гуанчжоу, где к Дэн Сяопину присоединилась группа провинциальных руководителей во главе с первым секретарем провинциального парткома Се Фэем, вместе они отправились дальше, в Шэньчжэнь.

Во время пребывания в Шэньчжэне Дэн Сяопин не уставал повторять сопровождающим, что нужно развивать экономику и повышать уровень жизни народа, призвал ускорить экономический рост и проведение реформы, наращивать иностранные инвестиции и создавать больше совместных предприятий с тем, чтобы через 20 лет Шэньчжэнь догнал по уровню развития Гонконг, Сингапур, Южную Корею и Тайвань. «Сущность социализма, – говорил Дэн Сяопин, – освобождение производительных сил, развитие производительных сил, уничтожение эксплуатации, искоренение поляризации и, в конце концов, совместное обогащение».

23 января переехав на катере в Чжухай, он, в отличие от первой поездки зимой 1984 г., много и эмоционально говорил, повторяя «нужно пользоваться случаем, смело экспериментировать и не бояться создавать новое». В Чжухае он привлек внимание к тому, что если бы не быстрое развитие в 1984–1988 гг., то ситуация в 1989–1991 гг. была бы значительно хуже.

Во время его пребывания в Чжухае проходило совещание по военному планированию, которое проводил член ПК ПБ Цяо Ши, ответственный в руковод-