Dukhovnaya_kultura_Kitaya_Tom_2_-_Mifologia_Religia

Кун сы — «жертвоприношения Конфуцию». Комплекс нормативов, определяющих литургию в гос. святилищах Конфуция (см. Кун-мяо). Эти нормативы восходят к тем поминальным обрядам и ритуалам, к-рые исполнялись учениками и потомками Конфуция (см. в т. 1) в поминальном святилище (на месте его погребения) и в семейных храмах. В ходе формирования гос. культа Конфуция в литургию включались древние офиц. обрядовые акции, описанные в конф. канонич. лит-ре, в первую очередь в «Ли цзи» («Записки о правилах благопристойности») и «Чжоу ли» («Чжоуские ритуалы») (обе ст. см. в т. 1).

В окончательном виде правила Кун сы сложились в эпоху Мин (1368-1644) и утвердились при Цин (1644-1911). Жертвоприношения Конфуцию подразделялись на «большие» (да цзи) и «малые» (сяо цзи). «Малые жертвоприношения» исполнялись дважды в месяц в дни новолуния и полнолуния и носили в целом камерный характер. «Большие жертвоприношения» совершались дважды в год (традиция, установившаяся с эпохи Суй, 581—618): во 2-й и 8-й месяцы по лунному календарю и строго в день под циклич. знаком дин [/] — 4-м из 10 «небесных стволов» (ди чжи; см. Гань чжи). Поэтому они обозначались как дин цзи («жертвоприношения [Конфуцию в день] дин») и т.о. были фактически включены в цикл календарных празднеств.

«Большие жертвоприношения» исполнялись по всей стране во всех святилищах Конфуция (Кун-мяо) и учеб. заведениях и представляли собой грандиозные церемонии, обязательно возглавляемые руководством соответствующих адми- нистративно-территориальных подразделений. В столице это был лично император или в крайнем случае специально посланный им сановник. В церемониях непременно должны были принимать участие все местные и гражданские чиновники руководящих рангов, а также учащиеся, к-рые и выполняли осн. работу по их подготовке и проведению. Сценарий мог существенно различаться в зависимости от места его проведения. В столичных храмах (с участием императора и высших сановников) приносились «великие жертвоприношения» (тай лао), предусматривавшие исполнение всего комплекса необходимых обрядов. Чиновники низших рангов приносили жертвы в гос. святилищах за день до дин цзи. При совершении обрядов в школьных храмах и алтарях было разрешено ограничиваться приношением овощей (ши цай) и не сопровождать службу ритуальными танцами и музыкой. Данная разновидность жертвоприношений Конфуцию опиралась на древний обряд ши дяиь («преподнесение кубка»).

Подготовка к проведению «большого жертвоприношения» начиналась с приготовления жертвенной пищи в соответствии с древними ритуалами. Мясо и овощи для жертвенной пищи задолго до совершения обряда следовало отделить от продуктов для повседневных трапез. В ритуальные блюда запрещалось добавлять к.-л. специи, изменяющие природный вкус продуктов. Все участники церемоний соблюдали трехдневный пост: в течение двух дней — «облегченный пост» (сань чжай), а накануне собственно жертвоприношения — однодневный «строгий пост» (чжи чжай). Во время «облегченного поста» люди исполняли свои повседневные обязанности и дела, но должны были категорически воздерживаться от посещения больных, питья горячительных напитков, употребления в пищу мяса, интимных контактов с женщинами и сквернословия. В эти дни запрещалось также рассматривать уголовные дела и выносить приговоры, особенно смертные.

Литургия сопровождалась музыкой и танцами, подчинявшимися древним регламентациям. Танцоры выстраивались в неск. рядов (и [ /5]) по 8 человек в каждом. Число рядов зависело от ранга человека, к-рому посвящалась служба. Начиная с I в. н.э., когда в литургию впервые были введены культовые музыка и танцы, и на протяжении последующих историч. эпох число рядов неск. раз изменялось в зависимости от посмертного титула Конфуция. Когда он почитался как гун [2] («князь» — высший древний аристократич. ранг), в посвященных ему ритуалах полагалось участвовать 6 рядам танцоров. После возведения в титул ван [ /] («царь») число рядов возросло до 8 (VIII—XV вв.). А в кон. XV — нач. XVI в. их число было доведено до 9. После реформ 1530 было окончательно определено 6 рядов (т.е. участие в литургии 48 танцоров). Соответственно

итанцы продолжались во время всех действий, совершаемых перед поминальной табличкой: преподнесение шелка (аналог — бумажные изделия в простонародных обрядах), воскурение ладана, чтение церемониальных записей (доклад о проведении церемонии, восхваление Конфуция), возложение на алтарь текста этих записей (чжу вэнь), а затем преподнесение жертвенного вина

имяса. По окончании каждого из этих актов исполнители обряда и участники церемонии совершали коленопреклонения и отбивали земные поклоны (коу тоу). Затем произносили восхваления (хэ [/]), к-рые подхватывались музыкантами и всеми присутствующими. То же самое повторялось перед поминальными табличками высших персонажей конф. пантеона (Четыре помощника, Десять мудрецов) и всех остальных персонажей в соответствии с их местом в иерархии этого пантеона («достойные», «ученые» и т.д.). Все действия, кроме возложения на алтарь шелковых тканей и церемониальных текстов, повторялись трижды (сань сянь). По завершении литургии участникам церемонии раздавались жертвенные вино и мясо (цзо), чтобы они унесли их домой для совместной трапезы с членами своей семьи. После того как участники церемонии покидали святилище, ритуальная посуда убиралась с алтаря,

ашелковые полотнища и церемониальные тексты сжигались за пределами территории храма. Считалось, что вместе с дымом дух Конфуция покидает храм, что и являлось финальным аккордом жертвоприношения.

Т.о., в кун сы были искусственно сохранены древнейшие кит. ритуальные традиции, что также является одной из специфич. примет культа Конфуция.

**Wilson Т.А. Sacrifice and the Imperial Cult of Confucius // HR. 2002, vol. 41, № 3.

B.H. Баргачева

** Афанасьев А.Г. \Крымов, Kyo Шао-тан]. Борьба против конфуцианства в период «движения за новую культуру» // Конфуцианство в Китае.

М., 1982, с. 249—263; Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970, с. 209-213; Грубе В. Духовная культура Китая. СПб., 1912,

с.120-130; то же // Всё о Китае / Сост. Г.И. Царев. Т. 2. М„ 2002,

с.106—109; то же // Бар Е. Исторический очерк Китая [и соч. других авт.]. М., 2003, с. 132—135; Сидихменов В.Я. Страницы прошлого. М., 1987, с. 128-135.

А.И. Кобзев

ствии при сложении цикла рассказов о Восьми бессмертных появились сюжеты о встрече Ланя с др. персонажами группы. При этом он утрачивает свои первоначальные атрибуты — кастаньеты и флейту, благодаря к-рым в ранний период почитался, видимо, как покровитель музыкантов: кастаньеты переходят к Цао Го-цзю, флейта — к Хань Сян-цзы, а сам Лань изображается с корзиной (его фамилия Лань — омоним слова «корзина»), содержимое к-рой — хризантемы, ветки бамбука — ассоциировалось с бессмертием, а Ланя стали почитать как покровителя садоводства. В фольклоре вечно юный Лань превращается в фею цветов, хотя нередко сохраняет и мужское обличье.

См. лит-ру к ст.: Ба сянь.

/>.. /. Рифтин

Лао-лан — Почтенный/Старый юноша (?), Лао-лан пуса — бодхисаттва (пуса) Лао-лан. В поздней кит. народной мифологии божество—покровитель актеров и певичек. Считается, что в качестве Лао-лана обожествлен танский имп. VIII в. Мин-хуан (Сюаньцзун), к-рый прославился как покровитель актерского искусства. В нек-рых источниках бога актеров называют Эр-лан-шэнем, в таких случаях нередко происходит контаминация с одноименным божеством вод. Обычно в старом Китае в каждом театре позади сцены устраивался небольшой киот с фи-

гуркой или изображением Лао-лана. Актеры различных местных видов драмы, видимо, чтили в качестве Лао-лана разных персонажей.

** Чэнь Мо-сян. Эр-лан-шэнь као (Разыскания о боге Эр-лане) // Цзюйсюэ юэкань. 1933, т. 2, № 12, с. 1 — 17.

/>.. /. Рифтин

Лао-цзы см. в т. 1

Ли Бин (1) — в кит. мифологии бог года. Ли Бин считался сыном Чжоу-синя, последнего государя дин. Шан-Инь (ХУШ/ХУ1—ХП/Х1 вв. до н.э.). По наущению своей наложницы Чжоу-синь убил мать Ли Бина и хотел убить и его самого, но тот сбежал и стал учеником некоего мудреца. Согласно средневековым легендам, он потерпел поражение в одной из битв, но Будда спас его, а маг Цзян тай-гун возвел его в ранг бога года (фантастич. роман «Фэн шэнь янь-и» — «Возвышение в ранг духов», XVI в.). Ли Бин считался свирепым божеством, ему приносили жертвы чиновники в начале весны, с к-рой на Дальнем Востоке начинается год.

Б.Л. Рифтин

Ли Бин (2) — герой в кит. мифологии. В основе образа Ли Бина лежат, видимо, представления об историч. древнем правителе местности Шу (Юго-Западный Китай, пров. Сычуань) в III в. до н.э. Согласно преданию («Фэн су тун и» — «Толкование нравов и обычаев», II в.), когда Ли Бин вступил в правление областью Шу, он приказал не искать девушек в жены богу реки Янцзы, как это было принято, чтобы избежать наводнений, а привел на берег реки в храм бога двух своих дочерей. Ли Бин предложил божеству появиться из воды и отведать вина. Вино в чаше заколыхалось — это был знак появления божества. Тогда Ли Бин начал перечислять богу все его преступления. Божество разгневалось.

Лин цинь. Термин, обозначающий царские и имп. усыпальницы. Утвердился в кит. языке в сер. эпохи Чжань-го (V—III вв. до н.э.). Лин [J] («курган») указывает на господство в др.-кит. погребальной обрядности могильных курганов; цинь [2\ («спать») в данном случае имеет специфич. значение — место обитания души хунь (см. также Хунь по в т. 1) правителя, обозначаемой как лин хунь («божественная душа»).

Считается, что формирование царской погребальной обрядности, послужившей затем основанием для имп. усыпальниц, начало складываться в царстве Цинь, впоследствии ставшем объединителем Китая (империя Цинь, 221—207 до н.э.). Согласно археологич. материалам, в этом царстве с самого начала (VIII в. до н.э.) бытовали своеобразные погребальные обычаи, частично повторявшие царскую и аристократич. обрядность древнейшего кит. государства Шан-Инь (XVIII/XVI—XII/XI вв. до н.э.) (см. Иньсюй). В самых ранних циньских погребениях (юж. часть пров. Ганьсу, VIII в. до н.э., находки 1998) находились скелеты сопогребенных людей и собак. Усопшие (видимо, представители местной аристократии) покоились в деревянных гробах. Рядом располагалось специфич. ритуальное захоронение чэма кэн («яма с колесницей и лошадьми»). След. археологич. памятник — супружеская усыпальница князя Сян-гуна (777-766 до н.э.), обнаруженная в 1992—1994 на юго-вост. окраине пров. Ганьсу, где находился начальный ареал царства Цинь. Примечательна ее композиция: погребальная камера и два длинных (общ. длина 88 м) прохода-коридора, тянущихся строго по оси восток—запад. Она отчасти (наличие проходов) повторяет устройство иньских царских усыпальниц. Еще 33 княжеские усыпальницы были открыты в 1977 рядом с руинами столицы (677—424 до н.э.) царства Цинь — г. Юн (в 90 км к северо-западу от совр. г. Сиань пров. Шэньси). Все — величеств, сооружения с богатым инвентарем. Судя по этим памятникам, правящий дом царства Цинь изначально обладал повышенными политич. амбициями, претендуя на роль преемника дин. Шан-Инь.

Погребальная обрядность империи Цинь представлена могильным ансамблем ее основателя — Цинь Ши-хуан-ди (правил 221-210 до н.э.). Он находится в 35 км к востоку от г. Сиань и, занимая (результаты раскопок) площадь 56,25 кв. км, состоит из трех осн. архитектурно-художеств. компонентов: надземной части, собственно усыпальницы (до сих пор не вскрыта) и т.н. погребального эскорта («терракотовая армия Цинь Ши-хуан-ди», открыта в 1974). Надземная часть образована, как выяснилось, не только курганной насыпью. Под нею обнаружилось сложное архитектурно-инженерное сооружение: глинобитная конструкция в форме усеченной пирамиды (высота 47,5 м), обнесенной двойной стеной. Протяженность внутр. стены составляет 3870 м, внешней — 6200 м. В ней четыре прохода, ориентированных строго по четырем сторонам света, по четырем углам возвышаются дозорные башни. Это — очевидная имитация крепости или укрепленного дворца. Такое оформление надземной части усыпальницы не имеет аналогов в погребальной обрядности древнего Китая. Исключение составляет погребальная обрядность царства Чжуншань (VI в. — 295 до н.э., пров. Хэбэй), основанного некитайской народностью «белые ди» (бай ди). Могильный комплекс правителей этого царства (местность Пиншань, находки 1974—1978) включал в себя надземный архитектурный ансамбль, состоявший (по реконструкции) из пяти строений разной высоты, воздвигнутых на монолитной глинобитной платформе. Он занимал площадь в форме правильного прямоугольника и был обнесен двойной стеной с центр, воротами, обращенными строго на юг. Не исключено, что создатели надземной части усыпальницы имп. Цинь ориентировались на ре- лиг.-строительный опыт именно этого царства.

Погребальный эскорт Цинь Ши-хуан-ди состоит из более 8 тыс. глиняных скульптур воинов и лошадей и моделей колесниц, размещенных в трех специально приготовленных для этого полуподземных помещениях-котлованах, к- рые располагаются прямо друг за другом к востоку от усыпальницы. Первый (по его близости к усыпальнице и лишь недавно вскрытый) котлован П-образ- ной формы занимает площадь 500 кв. м. Его стены имитируют гор. или дворцо-

вую стену с гл. воротами. Пол выложен каменными плитами. Вдоль двух боковых проходов стояли 60 фигур воинов, изображавших, судя по всему, личную охрану императора. Прямо у входа находилась колесница с четверной упряжью и тремя возницами, словно бы готовыми тронуться в путь, как только из ворот выйдет их повелитель. Второй котлован Г-образной формы занимает площадь 12 152 кв. м. В нем находились более 900 фигур воинов, 365 лошадей и 89 моделей колесниц. Третий котлован имеет форму прямоугольника

изанимает площадь 14 260 кв. м. В нем находилось около 7 тыс. фигур воинов, лошадей и моделей колесниц. Стены этих двух котлованов тоже были обустроены на манер строений городского или казарменного типа. Фигуры и модели расположены шеренгами, воспроизводящими войсковые колонны на марше. Они делятся на отряды пехоты с приданными им колесницами, во главе каждого отряда стоит фигура офицера. Между войсковыми колоннами проходят глинобитные конструкции, похожие на бруствера. На них, после размещения в котлованы фигур и моделей, были положены доски, затем засыпанные землей, — так «глиняная армия» оказалась захороненной (впоследствии доски сгнили, и земляной покров обрушился на фигуры). Все скульптуры

имодели выполнены в натур, величину. Высота фигур воинов колеблется от 1,7

до 1,9 м (для личной охраны Цинь Ши-хуана), фигуры лошадей достигают 1,5 м в высоту и 2 м в длину. Семантика этой «армии» и характер породивших ее религ. представлений остаются неясными.

О подземной части усыпальницы Цинь Ши-хуана сообщается в его жизнеописании — «Цинь Ши-хуан бэнь цзи» («Основные записи [о деяниях] первого императора Цинь») в «Ши цзи» («Исторические записки», цз. 6) Сыма Цяня (1457—86?; см. обе ст. в т. 1). Говорится, что она представляет собой настоящий подземный дворец, состоящий из множества покоев. Потолок погребальной камеры выложен драгоценными камнями, имитирующими звездное небо. На полу сооружен ландшафтный макет территории Китая с руслами рек и морем (видимо, Бохайский зал.), заполненными ртутью. Там же сообщается, что все строители (свыше 700 тыс. чел.), а также обитательницы гарема императора были убиты и похоронены рядом с усыпальницей. Возможно, современники за массовое захоронение приняли «терракотовую армию», т.к. никаких его следов пока не обнаружено.

Погребальная обрядность Цинь была частично воспринята правящим домом империи Хань. Сохранилось 11 усыпальниц императоров Зап. Хань (206 до н.э. — 8 н.э.) в окрестностях столицы Чанъань (совр. г. Сиань). Две — Балин и Дулин (усыпальницы императоров Вэнь-ди, 179-156 до н.э., и Сюань-ди, 73—48 до н.э.) расположены соответственно в ее вост. и юж. пригороде. Девять — к северу от нее, образуя подобие кладбищенского комплекса (тянется с запада на восток). Все они являют собой грандиозные ансамбли, также имеющие надземную и подземную части. Усыпальница (на глубине до 40 м под землей) образована неск. помещениями. Гл. надземными сооружениями являются (выяснилось в кон. XX в.) глинобитные конструкции в форме усеченной пирамиды. Самая большая (высота — 46,5 м, периметр у основания — 240 м) пирамида — в могильном комплексе Хань У-ди (141—87 до н.э.) Маолин. Внутри пирамид находились помещения, имитирующие парадные и жилые дворцовые покои с соответствующими предметами меблировки, интерьерными украшениями, а также с личными вещами усопшего монарха. Пирамиды окружали постройки для обслуживающего персонала: помещения внутри пирамиды регулярно убирались, вплоть до смены постельного белья, одежды проветривались. Раз в месяц парадное облачение усопшего монарха доставлялось в столичное святилище, что символизировало его личное присутствие на литургии. В имп. погребальный ансамбль входили также «сопутствующие погребения» — захоронения ближайших родственников государя, его наложниц и придворных, особо отмеченных августейшим фавором.

Могильные ансамбли и столица (археологич. работы 1992—1993) были частью гигантского религ.-ритуального комплекса, строившегося по необычайно длинной архитектурной линии, протяженностью в 74 км. Она начи-