девушка нашла себе другого парня. Они вломились па склад своей части под Кандагаром, украли оружие и отправились пешком в Пакистан. У них не было карты и почти не оставалось воды, и вскоре их захватили моджахеды. Их привезли в Пешавар, поселили на вилле и неплохо с ними обращались. Но они уже подсели на наркотики, а похитители не давали им шприцы, так что они бежали в Афганистан. Их снова поймали, приковали к кроватям и держали в грязи, на голодном пайке, пока Маша Слоним не договорилась об их освобождении. К тому времени состояние обоих было ужасным.

Все трое полетели в Лондон, и на борту самолета у Олега с Игорем началась ломка. Маше еле-еле удалось удержать их под контролем. Потом их отвезли на виллу в Суррее, где у них хотели взять интервью тележурналисты. Но их состояние не позволяло этого сделать, и их отправили в лондонскую клинику, где помогли избавиться от зависимости. Игоря с Олегом поселили в украинской семье, живущей в Лондоне. Они часто бывали в русском ресторане«Балалайка». Посещал его и приятный

мужчина из советского посольства, который регулярно угощал их выпивкой. В один прекрасный день Игорь с Олегом исчезли. Затем они появились на пресс-конференции в посольстве, заявили, что хотят поехать домой, и обвинили всех, с кем общались в Британии (кроме Маши), в работе на разведку. После того, как солдаты вернулись в СССР, «Дейли мейл» сообщила, что их расстреляли. Это не так312.

Автомат и гитара

Солдаты брали в Афганистан гитары, импровизировали и сочиняли музыку и стихи, иногда очень хорошие. Эти песни и стихотворения отражают историю самой войны: от твердой уверенности в правоте своего дела, звуков боя и потери товарищей до разочарования и горечи поражения.

Некоторые популярные песни принадлежали перу известных артистов, время от времени навещавших советские . Песнибазы Александра Розенбаума «Черный тюльпан» (о самолетах, на которых тела погибших

отношение. Как бы красноречиво они ни пели, самим им не доводилось бывать в бою. Их музыка была искусственной, созданной ради

определенного эффекта, и над ней, казалось, витал дух коммерции. Когда солдатам хотелось испытать настоящие эмоции, они сочиняли собственную музыку или же слушали других солдат-бардов. Эти песни, к ужасу властей, становились очень популярными. Политическая цензура запрещала их, а таможенники на границе жестко пресекали попытки ввезти записи Советский Союз. Это, однако, не мешало музыке покорить 40-ю армию.

«Афганцы» остро воспринимали опыт своих отцов и, сражавшихся с Гитлером, и в первых их песнях заметны намеки соперничество двух поколений. Они сочиняли свою музыку под влиянием Высоцкого, который не сражался в той войне, но уловил ее дух. Они опирались и на стихотворения Киплинга и нарисованную им карти Афганистана, его народа и сражений, проходивших в этой стране. Власти не испытывали по этому поводу особого энтузиазма, поскольку считали Киплинга апологетом британского империализма.

Была и еще одна тема: симпатия по отношению к белогвардейцам, которые сражались на проигравшей стороне, проявляли героизм и отстаивали честь русского оружия, даже когда их страна гибла. Барды подхватывали романсы тех лет о любви и войне, о воинской чести. «Почему в годы моей юности никто публично не говорил о жертвенности белы

генералов? — задавался вопросом бард и военный переводчик Александр Карпенко. — А тут еще на эти мои мысли о роли Белой армии в судьбе России наложились афганские события. Ну и запреты, замалчивание “белой идеи” — это тоже стимулировало творчество “афганцев”, в том числе и мое собственное»313. Ближе к концу войны настроение песен изменилось. Ностальгия сменилась горечью поражения, когда страна, во имя которой сражалась 40-я армия, начала распадаться.

Большинство солдатских бардов были офицерами, многие служили в спецназе. Одну из первых песен, о взрыве на правительственном узле связи, с которого начиналась атака на Кабул в декабре1979 года, написал Сергей Климов314. Но своим дуайеном барды считают Юрия Кирсанова. Он служил в отряде спецназа«Карпаты», созданном на основе«Каскада». Кирсанов начал работать в КГБ в1976 году, а в Афганистан попал в1980 году, прихватив с собой гитару. Его база находилась в Шинданде. Он обнаружил, что поездки на БТР, как ни странно, стимулируют творчество.

Кирсанов с коллегой записывал на маленький магнитофон зв Афганистана — призыв муэдзина, грохот БТР, шум битвы и вой шакалов,

— а затем использовал их как вступление к песням. Их он записывал в «студийных» условиях — в полковой бане, где работал по ночам, когда электропитание было более или менее стабильным, а шум войны стихал. Он сочинял музыку, чтобы выразить эмоции, возникающие на войне, и надежды солдат на возвращение домой. «Песни Кирсанова, — отмечал

один журналист, — сделали то, что не сумели сделать профессионалы: сохранили для потомков точную и образную правду той войны»315.

Игорь Морозов учился в МГТУ им. Баумана и некоторое время работал

служивший в военной разведке во время Второй мировой войны, убедил его поступить на службу в Первое Главное управление КГБ, отвечавшее за внешнюю разведку. Морозов приступил к работе в августе 1977 года, а в 1981 году, после двухмесячной интенсивной подготовки, его отправили в Афганистан. Там он недолго служил в Кундузе, а в 1982 году его назначили командиром отряда «Каскад» в Файзабаде.

Отряд Морозова состоял из трех офицеров и горстки солдат. Жили они на вилле на окраине города, которую охранял ХАД. В распоряжении отряда имелись три БТР, из которых на ходу был один, три «газика», два пулемета, два миномета и три тонны боеприпасов. Ни командир отряда, ни его зам не

говорили на местных языках, и целых три месяца у них не б переводчика. Никто не знал, какова ситуация в провинции. Солдаты принадлежали к пограничным войскам КГБ, а жалование и паек получали как служащие 40-й армии. Но три офицера зависели от Москвы, где о них просто забыли. Зарплату им задерживали по полгода, и офицерам приходилось делить паек с солдатами. У солдат они перенимали и опыт, поскольку те находились в Афганистане уже полгода, чуть-чуть знали язык

инемного представляли себе ситуацию316.

Ктому моменту Морозов уже был предан музыке. По иронии судьбы, «Батальонная разведка», которую он посвятил в1975 году своему отцу, потом стала одной из его самых популярных «афганских» песен. Он быстро

пришел к выводу, что «военно-патриотические, победные песни признанных советских композиторов, рекомендованные ГЛАВПУРОМ к обязательному исполнению, в воюющей 40-й не понимались и н принимались бойцами контингента, так как абсолютно не соответствовали ни духу, ни характеру Афганской войны. В ОКСВА уже потихоньку стали появляться первые признаки морального и духовного разложения». Он верил, что песни рассказывают о том, что терзает народ. Сначала Морозов играл солдатам песни Кирсанова, но вскоре стал сочинять и сам. Когда бушевали пыльные бури, боевые операции прекращались, и Морозов пользовался перерывом, чтобы записать новую музыку. Вскоре его песни тоже ходили по всей 40-й армии: «Возвращение», «Мы уходим», «Колонна на Файзабад», «Дождь», «Песня пули», «Автомат и гитара». Пел он и песни более старые, например, хит 30-х годов «Крутится, вертится шар голубой».

Морозов покинул Афганистан в1989 году, перейдя Саланг вместе с десантниками Витебской дивизии. Говорили, что 345»и гвардейский