Учебники 80231

двумя основными способами: через механизм автоматизации и механизм вытеснения.

Функционирование механизма автоматизации определяется высокой энергозатратностью сознательного контроля. Живая система, обладая базовой ориентацией на максимизацию своей функции благополучия, стремится по мере возможности уменьшать свои энергозатраты. Не исключением в этом плане является и человек. Одним из возможных способов уменьшения энергозатрат для человека становится перевод действий, выполняемых под контролем сознания, в автоматический режим. Такой перевод осуществляется в случае многократного повторения одних и тех же действий. При этом возникает бессознательный алгоритм, автономная работа которого позволяет «отключить» контроль сознания и, тем самым, облегчить энергетический режим функционирования человеческого организма. Так, например, гимнастка, подготавливая упражнения на брусьях, каждое движение разучивает под контролем сознания, но после многократных повторений она добивается автоматизации своих действий, сознательный контроль уступает место бессознательному.

Наряду с механизмом автоматизации перевод ранее осознаваемой информации в бессознательный план у человека осуществляет особый механизм психологической защиты, который получил название вытеснения. Исследование бессознательного с этой точки зрения стало ведущей темой сложившегося в ХХ в психоаналитического направления, основоположником которого явился Зигмунд Фрейд. Как было показано Фрейдом, сознательно воспринимаемая информация, будучи по тем или иным причинам субъективно неприемлемой для личности, вытесняется из сознания, переводится в бессознательный план. Более того, если бессознательная информация, полученная в результате механизма автоматизации, может быть при желании осознана, то вытесненная информация не может вернуться в сознание индивида по его желанию. Возникает своего рода «цензура», запрещающая прохождение

всознание вытесненной информации [19, с. 124-128].

Сдругой стороны, вытесненная информация, оседая в бессознательном, продолжает влиять на человеческое поведение. Зачастую импульсы бессознательного противоречат сознательной когнитивной регуляции, что может приводить к внутриличностным конфликтам, неврозам и более тяжелым психическим состояниям. Образно выражаясь, человек может стать заложником собственного бессознательного: когда сознательно регулируемая деятельность перестает приносить удовлетворение, а осознание бессознательных потребностей блокируется психическими защитами. Один из механизмов помощи в такой ситуации предлагает психоанализ: с помощью психоаналитика человек преодолевает цензуру – снимает психические защиты, осознает вытесненную неприемлемую информацию и прорабатывает ее с целью принятия.

30

Контрольные вопросы

1.Что собой представляет феномен когнитивного обеспечения деятельности живых систем? Какую функциональную роль он играет в поведенческой активности живых систем?

2.Каковы основные этапы эволюции системы когнитивного обеспечения деятельности живых систем: от простейших до человека? В чем заключается их специфика?

3.В чем заключается специфика сознания как формы отражения в системе когнитивного обеспечения человеческой деятельности?

4.В чем заключается специфика познания как формы отражения в системе когнитивного обеспечения человеческой деятельности?

5.Какова диалектика взаимоотношения сознания и познания в рамках когнитивного обеспечения человеческой деятельности?

1.5.Человеческий язык и его системно-знаковая организация

Функционирование высших форм отражения, имеющихся только у человека, – сознания и познания немыслимо без поддержки со стороны человеческого языка. За счет использования языковых форм удается «схватывать», устойчиво фиксировать многочисленные предметные реалии, их свойства и отношения [21, с. 64].

Представление о пути языковой фиксации реалий окружающего человека мира изложено в схеме. Это система формирования семантического (содержательного) измерения человеческого языка в его вербальной (словесной) форме. Рассмотрим схему последовательно (рис. 3).

Рис. 3. Формирование семантического измерения человеческого языка:

I— объективная действительность; II— когнитивная структура; III — семантическая структура; IV — лексическая структура

31

Главным источником содержательной нагруженности элементов человеческого языка является окружающая среда человека, то есть объективная действительность (I). Но объективная действительность бесконечно многообразна и включает в себя нескончаемое множество различных явлений, характеризующихся бесконечным количеством свойств и отношений. Только часть из них фиксируется человеком, закрепляясь, в конечном счете, в составе человеческого языка. Что же представляет собой такого рода часть?

Ответ на этот вопрос связан с рассмотрением человеческой предметнопрактической деятельности. Человек – существо, активно воздействующее на окружающую действительность с целью получения необходимых жизненных средств. Природный мир для человека выступает как огромный резервуар возможностей для удовлетворения своих потребностей. Но такое положение дел ведет к тому, что человек, пристрастно относясь к природной реальности, заинтересован выделять (и – фактически – выделяет) из нее лишь те аспекты, которые влияют на его практические нужды. То, что не вовлечено в круг его практических интересов, человеком, по существу, и не отражается [1, с. 90].

Таким образом, можно сказать, что именно предметно-практическая деятельность структурирует для человека окружающую действительность. Практическая деятельность как бы «вырезает» из объективной действительности значимые элементы, которые в своей совокупности образуют когнитивную структуру человека (II). Единицами когнитивной структуры – когемами – являются представления и образы, репрезентирующие человеку окружающий мир. Когемы можно рассматривать как базовые семиотические образования, которыми оперирует мышление. План выражения когемы составляет определенное психическое представление (идеальный объект), а план содержания – соответствующий фрагмент или элемент объективного мира, выделенный на основе предметно-практической деятельности человека.

Важно отметить, что когнитивная структура является только некоторым подобием реальной действительности, некоторой идеализацией последней. Степень адекватности когнитивной структуры объективной действительности определяется развитием человеческой практики. Чем более развита предметнопрактическая деятельность человека, чем, соответственно, больший объем окружающего мира и более детальным образом вовлечен в его практические интересы, тем в большей степени будет приближаться когнитивная структура к объективной реальности, тем более точно и детально будет отражаться человеком окружающий мир.

Однако предметно-практической деятельностью не исчерпывается жизнедеятельность человека. Не менее важной ее составляющей является общение, коммуникативная деятельность. Знания о мире, закрепляемые на уровне когнитивной структуры, должны быть доступны для освоения всеми членами коллектива. Необходимость в совместной, согласованной деятельности порождает потребность в передаче когем от одного члена коллектива к другому. Когемы, включаемые в коммуникативную деятельность,

32

обеспечивают семантическое наполнение человеческих языков. Соответственно когнитивная структура обнаруживает себя в этом плане как семантическая структура (III). Семантическая структура, элементами которой являются т. н. семы, – представляет собой универсальный тезаурус смыслов и значений, которыми пользуются люди в рамках своей коммуникативной деятельности.

Чем более развита коммуникативная деятельность, чем больше деталей и нюансов объективной действительности становится необходимым передавать при общении, тем более детализированной становится семантическая структура, тем более полно в ней оказывается представленной когнитивная структура, и, в конечном счете, – окружающая действительность.

В своей совокупности когнитивная и семантическая структуры составляют внутренний план мышления человека. На этом уровне формируется так называемый универсально-предметный код - УПК, которым пользуется человек в своей мыслительной деятельности. УПК является основой для построения любого вербального высказывания. Наиболее явно внутренний план мышления представлен во внутренней речи, которая на стадии ребенка еще может проговариваться вслух, но по мере взросления уходит в глубины сознания и становится «невидимой». Внутренняя речь в отличие от обычной разговорной речи не стеснена формальными грамматическими правилами, она не является развернутой и детализированной. Основу внутренней речи составляют отдельные сгустки смысла, и логика их сочетаний определяется логикой предметных и коммуникативных действий человека.

На уровне внутреннего плана мышления формируется основной запас содержательных представлений человека об окружающей действительности. Глубина и детальность запасенного материала определяют глубину и практическую эффективность человеческого мышления. Величина и качество запаса содержательных представлений могут изменяться. За счет развития практической и коммуникативной деятельности обеспечивается повышение уровня интеллектуальности человека и в филогенезе (развитие человека как вида, исторический путь человечества) и в онтогенезе (развитие отдельного индивида – от рождения до зрелого состояния).

Внутренний план мышления, однако, обречен оставаться достоянием отдельного индивида, если он не объективирован, не воплощен в виде неких предметностей, внешних носителей внутреннего (идеального) содержания. Соответствующее объективирование у человека в первую очередь связано с вербализацией УПК, когда происходит перевод когнитивно-семантической структуры в общепринятые словесные знаки, конвенционально закрепленные в языковой среде человеческого сообщества.

Результатом языкового оформления (вербального кодирования) внутреннего плана мышления становится лексическая структура (IV). Ее элементами являются лексемы, представляющие собой конвенционально закрепленные в обществе звукокомплексы и соответствующие графические изображения, то есть слова и различные словосочетания. Лексема – сложная

33

семиотическая конструкция, ее план выражения составляет определенного рода звукокомплекс или графическое изображение, а план содержания – некое психическое образование (идеальный объект), в котором можно различать денотативный и сигнификативный аспекты (Денотат или предметное значение знака определяет связь между планом содержания и планом выражения знака на основе предметно-практической деятельности. Сигнификат или смысловое значение знака).

Денотативный аспект отсылает нас к когнитивной структуре, а сигнификативный обязан своим происхождением наличию семантической структуры. Таким образом, обнаруживается, что объективная действительность представлена в лексической структуре весьма опосредовано, ведь она пропущена через призму практической и коммуникативной деятельности человека.

Кроме того, важно принимать во внимание процессы вербального кодирования. Лексическая структура не может быть отождествлена с внутренним планом мышления. Уже сам конвенциональный характер образования лексической структуры приводит к селективному отбору словесного материала и закреплению определенных слов и понятий. При этом многие оттенки внутреннего плана мышления могут оказаться не зафиксированными, так как не имеют общезначимого, общераспространенного характера. Соответственно, чем шире словарный запас общества, чем развитее в целом лексическая структура, тем в большей степени удается словесно передать внутреннее психическое состояние человека, внутренний план мышления [21, с.63-64].

Контрольные вопросы

1.Что собой представляет семиотика как концептуальный подход в понимании и изучении знаковых систем?

2.В чем специфика основных семиотических измерений: семантики, синтаксиса и прагматики? Какова диалектика их взаимоотношений?

3.Как специфицируются денотат и сигнификат знака? Какова диалектика взаимоотношений денотативной и сигнификативной составляющей в рамках семиозиса (формирования семиотических систем)?

4.Каким образом происходит формирование семантического (содержательного) измерения человеческого языка?

5.В чем заключается специфика, и какова диалектика взаимоотношений когнитивной, семантической и лексической структур человеческого языка?

34

ситуации. В этот период формируются первичные образы окружающего мира и соответственно возникает возможность оперирования с ними, возникает мышление как операциональная деятельность с идеальными объектами.

Восприятие как форма отражения и мышление как деятельность складываются на уровне рептилий, но свою развитую форму получают только на уровне высших млекопитающих [19, с. 127]. Правда, мышление животных (оперирование с идеальными объектами) протекает неосознанно. Сознание и соответственно возможность осознанного мышления возникают только на уровне развитой трудовой деятельности, то есть только у человека, включенного в человеческую общность, в социальный коллектив.

В ситуациях непосредственного контакта с объективной, предметно организованной реальностью, то есть на уровне предметной деятельности, формируются целостные образы внешних объектов. Эти образы возникают на основе синтеза разномодальных ощущений и представляют собой так называемые конкретные образы – образы, связанные с конкретными, чувственно воспринимаемыми объектами. На этой стадии мышление высших животных принципиальным образом не отличается от ранних этапов развития человеческого мышления, однако для животных стадия формирования конкретных образов является финальной, высшей стадией мышления, в то время как у человека она представляет собой только начальный этап[19, с. 128].

Следующий момент генезиса идеальных образований связан с появлением исключительно человеческой формы жизнедеятельности. Она, как уже отмечалось, имеет две составляющие – практически-преобразовательную (измерение «человек – природа») и коммуникативную (измерение «человек – человек»). На этой стадии конкретные впечатления от окружающего мира, первичные конкретные образы попадают в, своего рода, «переплавку». Включение конкретных образов в практическо-преобразовательную и коммуникативную деятельность можно рассматривать как некоторую систему преобразований, проводимых с конкретными образами. Результатом такого рода преобразований является выделение, с одной стороны, инвариантов данных преобразований, то есть повторяющихся, однотипных структурных ядер конкретных образов; с другой стороны, вычленяются изменяемые части конкретных образов, их отдельные признаки.

Инварианты конкретно-образных преобразований, то есть образы, «освобожденные» от «необязательных», не необходимых деталей, образуют так называемые абстрактные образы. В абстрактных образах отражены уже не конкретные индивидуальные объекты внешнего мира, а классы однотипных объектов. Иными словами, абстрактный образ есть представитель некоторого класса объектов, а не отдельной, уникальной единичности. Естественно, что можно говорить о большей или меньшей степени абстрактности образа. Чем более абстрактен образ, тем шире класс объектов в нем представлен и, наоборот, чем менее абстрактен образ, тем ближе он к конкретной, чувственно

36

данной действительности, тем меньший круг объектов он может репрезентировать.

Изменяемые части конкретных образов являются представителями отдельных свойств внешних объектов. Такие свойства не являются обязательными, необходимыми для предмета и потому могут быть мысленно отделены от него или заменены другими. Сюда относятся такие, например, характеристики, как «большой», «маленький», «высокий», «низкий», «глубокий» и т. д.

Необходимость обмена информацией в коллективе людей порождает потребность в обозначении, номинализации структурных частей этой информации. Реализация данной потребности приводит к тому, что и абстрактные образы, и отдельные признаки, свойства получают свои имена. Причем, по-видимому, тенденция номинализации связана с переходом от первоначально имен собственных к, в дальнейшем, именам нарицательным. Так, для мифологической стадии общества характерно преобладание имен собственных – Волк, Змея, в то время как на уровне современного общества эти имена уже давно стали нарицательными – волк, змея. Наименования же отдельных свойств, по-видимому, изначально образуют класс прилагательных.

Итак, пропущенные через горнило предметно-практической и коммуникативной деятельности первичные, конкретные образы дробятся на ядерные целостные структуры – абстрактные образы и на отдельные элементарные признаки. В результате создается «строительный материал», на основе которого возможны разнообразные комбинаторные соединения абстрактных образов и отдельных признаков.

Важно отметить, что такое соединение оказывается возможным осуществлять произвольно, по желанию человека. Произвольность оперирования с абстрактными образами и отдельными признаками обусловлена тем, что и те, и другие получают свою номинацию, фиксируются в языке. Такой перевод внутренних психологических образований во внешний план позволяет «по желанию» производить необходимые операции с внешними представителями внутренних психических образований и, тем самым, осуществлять осознанную деятельность по комбинированию абстрактных образов и отдельных признаков.

На этом этапе возникает возможность осуществлять процесс предикации или процесс построения суждений. Суждением в логике называется высказывание, в котором некоторому объекту (субъекту суждения) приписывается определенное свойство (предикат суждения). Сам процесс приписывания свойств некоторому объекту называется процессом предикации.

«Строительный материал», полученный в результате дробления первичных, конкретных образов, и является основой для первичной предикации. При этом абстрактные образы выступают в качестве субъектов первичных суждений, а отдельные признаки – в качестве их предикатов. Абстрактные образы: «человек», «дерево», «река» и т. д. могут произвольно

37

комбинироваться с такими признаками, как: «большой», «высокий», «чистый» и т. д. Результатом совершения произвольных актов предикации становится построение первичных суждений, что имеет важнейшее значение для функционирования когнитивной системы человека.

Благодаря способности строить произвольные суждения, человек не только более детально отражает окружающий мир, но и обеспечивает базу для творческой, активно-преобразовательной деятельности. Построение суждения позволяет закрепить в языковой форме и, тем самым, зафиксировать, осознать «модель потребного будущего», желаемое, но еще актуально не существующее состояние вещей, которое превращается в осознанный идеал – ориентир, направляющий и регулирующий человеческие действия.

Тем не менее, на уровне первичных суждений, когда абстрактные образы соединяются с отдельными признаками, еще нельзя говорить о понятийном мышлении. Мы по-прежнему остаемся в сфере образного мышления, образного представления с той, однако, существенной особенностью, что, в отличие от этапа конкретных образов, на этапе абстрактных образов и отдельных признаков становится возможной произвольность мыслительной деятельности.

Образование первичных понятий возникает только на уровне «свертки» первичных суждений. Так, например, если мы соединим абстрактный образ «человек» и отдельный признак «большой», то получим суждение: «большой человек» (строго выражаясь, суждение имеет вид: «(данный) человек есть большой», однако для общего, качественного представления мы позволим себе ослабить формально-логическую строгость); свернув это суждение, дав ему итоговое имя, мы получаем уже понятие «великан».

Понятие – это итоговый, синтетический продукт построения суждений. За каждым понятием просматриваются соответствующие процессы предикации, которые, в свою очередь, опираются на реальную практическипреобразовательную и коммуникативную деятельность человека. Таким образом, в понятии фактически фиксируется некий обобщенный итог человеческой деятельности, именно поэтому уровень развития человеческой практики и человеческой коммуникации определяет степень развития понятийного мышления, количественную и качественную характеристику используемых человеком понятий. Очевидно, такие понятия, как «космонавт», «телевизор», «электричество» недоступны, например, античному человеку. Но недоступны именно потому, что в то время не было соответствующей деятельности и, значит, человек не мог сформировать суждения, итогом которых стали бы эти понятия.

Опора понятия на исходное суждение проявляется, в частности, в том, что любое понятие требует определения. Собственно говоря, определение понятия – это и есть суждение, лежащее в основании построения понятия. В этом плане также проявляется отличие понятия от образа. Образ может быть уяснен без определения, понятие же с необходимостью требует определения. Именно поэтому последовательное раскрытие понятия, в конечном счете,

38

наталкивается на далее не определимые конструкты, которые носят не понятийную, а образную природу.

С другой стороны, возникшее понятие может теперь само выступать в роли субъекта суждения, например «великан рассердился» (стал рассерженным), здесь «великан» – субъект суждения; «рассердился» – предикат суждения.

Включение понятий в процесс предикации порождает содержательно весьма сложные суждения, которые, однако, по своей форме просты и понятны. Так, в частности, суждение «телевизор включен», понимание которого не представляет труда для любого современного школьника, содержательно является весьма глубоким. Его, например, очень трудно объяснить средневековому человеку, потребовалось бы долго рассказывать (и, скорее всего, безуспешно), что такое «телевизор», «электричество», «передача изображения на расстоянии» и т. д.

Понятие представляет собой сложный синтетический конструкт человеческого мышления, в котором аккумулируется опыт человеческой деятельности. При этом понятие выступает как весьма эффективное средство человеческого мышления, при помощи которого можно выразить тончайшие нюансы, оттенки окружающего мира и внутреннего состояния человека. По сути дела все, до чего добирается человеческая деятельность, что включается в человеческую практику, может быть понятийно выражено, зафиксировано и, тем самым, осмыслено. Переход на уровень понятийного представления знаменует собой развитую форму человеческого мышления и открывает необозримые горизонты для продуктивной теоретической деятельности.

Становление понятийного мышления в филогенезе (истории человечества) повторяется и в онтогенезе (развитии индивида). Приблизительно до двухлетнего возраста у ребенка наличествуют только конкретные образы. В дальнейшем, благодаря вовлечению детей в коммуникативную и предметно-практическую деятельность, у них начинают формироваться абстрактные образы и первичные, «образные» суждения, развивается способность к самостоятельному продуцированию суждений. Однако вплоть до школьного возраста ребенок, как правило, не выходит за рамки образного мышления. Понятийное мышление в нашей культуре в основном складывается благодаря школьному обучению. Пойдя в школу, ребенок приобщается к уже накопленному человеческому опыту, закрепленному в школьных дисциплинах – математике, истории, литературе и др. Освоение подобного опыта, то есть, фактически, включение во всеобщую человеческую деятельность, и определяет становление и развитие понятийного мышления ребенка [19, с. 128-129].

Контрольные вопросы

1. Как осуществляется генезис образного мышления в системе когнитивного обеспечения деятельности человека?

39