Учебники 80231
.pdfприродной реальности. С содержательной точки зрения миф представляет собой совокупность не соответствующих объективной действительности, во многом фантастических представлений, на основе которых никак нельзя эффективно преобразовывать окружающий мир.
Однако для мифологического общества задача преобразования природного мира не является актуальной, такая задача возникает только при переходе к производящему типу хозяйства, а мифологическое общество – это стадия присваивающего хозяйства, когда всё необходимое для жизни находится в готовом виде. Главная задача, стоящая перед мифологическим обществом – это не производство средств жизнедеятельности за счет преобразования природного материала, а обеспечение коллективной солидарности, способности к совместным, согласованным действиям – именно от этого, в первую очередь, зависит выживаемость и благополучие племени.
На формирование коллективной солидарности и нацелено, в первую очередь, функционирование мифов. Мифы для мифологического общества единым образом структурируют мир, они задают систему единых мировоззренческих координат, систему общеобязательных ценностей, благодаря чему как раз и обеспечивается сплоченность сообщества. Для такого способа обеспечения групповой солидарности не очень важно, насколько истинными являются разделяемые всеми представления, главное, чтобы они разделялись всеми. «Для того, чтобы быть вместе, не так важно в какую сторону мы смотрим, главное, чтобы мы смотрели в одну сторону».
Кризис мифологического мышления наступает при переходе от присваивающего хозяйства к производящему. Действительно, для мышления, обслуживающего производящее хозяйство, уже критически важным становится умение правильно отражать природные закономерности. Только на этой когнитивной основе можно развивать эффективное производство. Однако мифологическое (принципиально не ориентированное на истинность) мышление не умеет верно отражать природные закономерности и, соответственно, не может обслуживать систему производящего хозяйства. Соответственно, при переходе от присваивающего хозяйства к производящему (что было вызвано объективным кризисом присваивающего, охотничьего хозяйства в связи с исчерпанием необходимых для поддержания его жизнеспособности ресурсов) происходит постепенное разрушение мифологического, можно сказать – наивного, сознания.
Кризис привычной жизнедеятельности порождает необходимость разобраться в его причинах, заставляет обратить особое внимание на господствующий способ мышления, на бытующие в общественном сознании представления. Возникает потребность в рефлексии.
Зарождающиеся рефлексия и критический анализ разрушают мифологическую синкретичность. Бывшие на уровне мифологического сознания синкретично слитыми сферы естественного и сверхъестественного,
объективного и субъективного, реального и искусственного теперь начинают
90
различаться человеком, отделяются друг от друга. Соответственно, образуется особая проблематика, связанная с вопросом о взаимоотношении этих сфер.
Благодаря такому развитию событий как раз и возникают возможности для формирования самостоятельных форм общественного сознания. В частности, мыслительная проработка проблемы взаимоотношения сфер естественного и сверхъестественного дает концептуальную возможность возникновения религии, анализ взаимоотношения сфер объективного и субъективного дает концептуальную возможность формирования философии, выделение сферы искусственного, противостоящего сфере реального, порождает возможности для возникновения искусства как особой формы общественного сознания [19, с. 19-21].
Контрольные вопросы
1.Какое определение можно дать такой форме общественного сознания как мифология? Сформулируйте определение и дайте его развернутый анализ.
2.Каковы основные свойства мифологического сознания?
3.Что собой представляет миф как когнитивный конструкт?
4.Что собой представляет миф как элемент мифологической картины мира древнего человека?
5.Какова функциональная роль мифов в жизни человека?
6.Какова функциональная роль мифов в древнем обществе?
7.Когда и почему происходит кризис мифологического сознания?
3.4.Мировоззренческие формы общественного сознания: религия, философия, наука, искусство
Вусловиях перехода от присваивающего типа хозяйства к производящему наблюдается кризис мифологии как единой, синкретичной системы общественного сознания дорефлексивного типа. Разрушение мифологического сознания влечёт за собой возникновение новых, уже специализированных форм общественного сознания. Все они имеют рефлексивный характер. Теперь стало уже невозможным принимать ту или иную систему представлений некритически, просто следуя традиции. Новые формы общественного сознания апеллируют к человеку, предлагая последнему принять их систему представлений, используя для этого соответствующую аргументацию и обоснование.
Рефлексивной формой общественного сознания является уже религия – наиболее близкая (и в историческом, и в содержательном планах) к мифологии форма общественного сознания.
Религия, как и мифология, предлагает человеку принять определенную картину мира, по сути, фантастического плана. Фантастический элемент мифологической картины мира определялся антропорфизмом мифологии во взгляде на природный мир, в котором основными действующими лицами
91
объявлялись вымышленные существа: боги, духи, демоны. В религиозной картине мира все такого рода существа продолжают фигурировать, но постепенно – по мере развития религиозного сознания и достижения последним стадии монотеизма (иудео-христианская линия развития религии (иудаизм, христианство, ислам), демонстрирующая наиболее типичную для религиозной формы общественного сознания систему представлений и верований) центральной фигурой религиозной картины мира выступает единый Бог.
Бог в религии трактуется как истинно сверхъестественное начало, точнее, сверхъестественная Личность. Бог является Творцом всего сущего, определяя все законы последнего и руководя всем происходящим в естественном мире.
Продумывание и рациональная разработка этих сюжетов: о сверхъестественности Бога, об истинности Бога как сверхъестественного начала, о характере Божественного руководства тварным миром, о действенном влиянии Бога на судьбы человека и т.д., составляют основу религиозного сознания.
Трактовка Бога как истинно сверхъестественного начала, предполагающая резкое размежевание двух сфер сущего: сферы естественного, к которой принадлежит человек, и сферы сверхъестественного, квинтэссенцией которой является Бог, принципиально отличает религию от мифологии.
Мифология, будучи синкретичной формой общественного сознания, ещё не умеет проводить принципиального различия между сферами естественного и сверхъестественного. В мифологическом сознании нет даже понятий «естественное» и «сверхъестественное», они только намечаются, например, в практиках магии.
Магия предполагает, что человек для достижения своих целей может обратиться за помощью к некой предельно могущественной, но неведомой для человека – магической – силе. В то же время, даже будучи неведомой, непонятной, эта магическая сила для человека, мыслящего в рамках мифологического сознания, ещё не выходит за рамки мира естественного. Свидетельством такой мыслительной установки является принудительный характер магии. Человек, как считается, может заставить магическую силу действовать в нужном для человека направлении. Для соответствующего принуждения нужно знать и (потом) просто выполнить определенное рецептурное действие: произнести некое магическое заклинание и/или совершить некий магический ритуал.
Иначе обстоит дело в религии. В рамках религиозного сознания магия, по существу, запрещена. Ведь магия принудительна, а религия – наоборот – просительна. Но чем же обусловлено это принципиальное различие между магией и религией?
Дело в том, что религия (в отличие от мифологии) до конца осознаёт всю инаковость сфер естественного и сверхъестественного. Признавая принципиальное отличие сфер естественного и сверхъестественного, религия вынуждена постулировать фундаментальную невозможность, двигаясь в
92
пространстве естественного, опираясь на естественные средства, проникнуть в сферу сверхъестественного, влиять на сверхъестественное. Человек, будучи представителем сферы естественного, не может заставить Бога (сверхъестественное) выполнить то или иное действо, человек для этого не имеет никаких «рычагов», соответственно, он не может ничего требовать от Бога, человек Бога может только просить. Просить, надеяться и верить. Именно поэтому в магии (практике не религиозного, а мифологического типа) ключевым элементом является заклинание (принуждение), а в религии –
молитва (просьба).
Вто же время по своей целевой установке религия во многом продолжает дело магии. Религиозная позиция – это, прежде всего, надежда на помощь Бога
восуществлении человеком своих желаний, решении своих проблем. Это особенно касается тех проблем, которые человек воспринимает с предельной остротой, настоятельно хочет решить, однако не может сделать этого, опираясь на собственные возможности и ресурсы. Перед лицом таких проблем человеку остается рассчитывать только на помощь Бога как сверхъестественного начала, способного совершить то, что принципиально не под силу человеку. Например, (основная идея христианства) преодолеть смерть как земную судьбу каждого человеческого индивида и даровать последнему вечную жизнь (пусть и в загробном мире).
Но как добиться внимания и, соответственно, помощи Бога. И как обрести надежду, как увериться, что такая помощь действительно последует?
Врамках религиозного сознания все эти вопросы глубоко продумываются и получают теоретическую разработку. В частности, признаётся, что человек (естественное) сам по себе не может принудить Бога (сверхъестественное) к контакту. Если контакт устанавливается, то это происходит потому, что такое решение принимает сам Бог. Показательно в этом смысле, что несущее помощь человеку проникновение сверхъестественного в сферу естественного определяется в религии как
благодать Божья, которая (и это принципиально) не может быть вытребована, она может быть только дарована [19, с. 20-24].
Поскольку, согласно религиозному образу мысли, в основе контакта между Богом и человеком лежит инициатива Бога, религия «начинается» с
Откровения.
Откровение (в религиозной трактовке) – феномен самообнаружения Бога, когда Бог открывается человеку и вступает с последним в контакт. В процессе такого контакта Бог и человек (согласно принятым в религии представлениям) устанавливают между собой договорные отношения – своего рода контракт, в котором артикулируются соответствующие обязательства сторон. Бог обязуется предоставлять свою помощь человеку (как правило, в решении тех проблем, которые принципиально не могут быть решены естественным путем, собственными человеческими усилиями), а человек, со своей стороны,
93
обязуется вести праведную жизнь, то есть придерживаться тех правил, которые рекомендуются ему Богом для исполнения.
Такого рода основополагающий контракт между Богом и человеком в религии обычно определяется как Завет (договор, союз). В частности, лежащий в основе религии иудаизма контракт между Богом и человеческим субъектом (в данном случае, иудеями как избранном Богом народе) принято называть Ветхим Заветом. Сформировавшаяся позднее христианская религия постулировала факт заключения нового (дополнительного) контракта между Богом и человеческим субъектом (теперь уже в лице определенного человеческого индивида). Этот новый (дополнительный) контракт получил название Нового завета. Специфика каждого вида религии во многом определяется соответствующей спецификой основополагающего контракта.
Однако, самого по себе Откровения ещё недостаточно. Бог не только должен открыться человеку и заключить с последним соответствующий договорной союз (контракт). Бог должен предоставить человеку доказательство того, что Он есть истинный Бог (истинное сверхъестественное) и, соответственно, что человек не просчитается, полагаясь на помощь Божью. Таким доказательством, свидетельствующим об истинности Бога, может быть только нарушение естественного хода вещей – то есть Чудо.
Можно, таким образом, сказать, что Откровение и Чудо взаимно предполагают друг друга и выступают тандемом при основоположении религии. Наглядным примером такой неразрывной связи Откровения и Чуда является, в частности, христианство, которое обосновывает свое убеждение в истинности Нового Завета, в первую очередь, на чуде воскрешения Христа. Как подчеркивает апостол Павел, все упования христиан основываются на вере в Иисуса Христа воскресшего, «а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» [13].
Откровение и Чудо, лежащие в основании любой религии, конституируют такой феномен как религиозная Вера. Чудо призвано уверить сталкивающегося с ним человека, что он вступает в контакт с истинным сверхъестественным, что он действительно имеет дело с Богом (а не с человеческой манипуляцией). Чудо заставляет человека предельно серьёзно отнестись к Откровению и довериться ему, приняв на себя все те обязательства, которые вытекают из соответствующих договорных инициатив со стороны Бога. Вера в Чудо и доверие к О ткровению, обусловливающее принятие человеком на себя обязательств вести праведную (соответствующим Божественным установлениям) жизнь, переводят человека в новое качество, он становится верующим, то есть имеющим (религиозную) Веру.
Так обнаруживается принципиальность положения о том, что религия основывается не столько на разуме, сколько на Вере.
Действительно, сталкиваясь с Чудом и Откровением, сталкиваясь с истинным сверхъестественным, разум человека, будучи приспособлен лишь к пониманию сферы естественного, вынужден сложить свои полномочия,
94
признать свою некомпетентность. Разум человека должен согласиться с тем, что «пути Господни неисповедимы». Нельзя уразуметь подлинное сверхъестественное. Именно этот смысл заключает в себе известное библейское положение, что Бога «никто из человеков никогда не видел и видеть не может»
(Иоан. 1: 18; 1 Тим. 6: 16).
Признав свою фундаментальную ограниченность в отношении понимания сверхъестественного, разум вопрос о принятии религии передоверяет Вере. Соответственно, для верующего человека становится уже немыслимым усомниться в тех положениях, которые исходят непосредственно из Откровения. Такого рода положения в религии выступают как своего рода аксиомы, принимаемые без доказательств. Их в религии называют догматами. В истинности и справедливости догматов человеку нельзя сомневаться, догматы нельзя критиковать, догматы нельзя изменять. Человеческому разуму по отношению к религиозным догматам позволена лишь их интерпретация и соответствующее истолкование применительно к конкретным случаям.
Считается, что далеко не каждый человеческий разум имеет возможность корректно интерпретировать догматы религии. Такую возможность обретает только специально подготовленный – религиозно просвещённый – разум. Соответствующую подготовку, как правило, берет на себя особый религиозный институт, а именно Церковь.
Так в ортодоксальном христианстве (православии и католицизме) только Церковь имеет право интерпретировать святооткровенные истины, а простые миряне должны не умствовать, а с одинаковым пиететом принимать как Священное Писание (святооткровенные истины, зафиксированные в священной книге христианства – Библии), так и Священное Предание (устойчиво воспроизводящуюся систему интерпретаций и толкований Библии, осуществляемую Церковью).
Существенно иную природу по сравнению с религией имеет другая форма общественного сознания, возникающая в результате и по итогам кризиса мифологии. Речь идет о той форме общественного сознания, которая, как считается, была сформирована в Древней Греции и получила название «философия» (от греческих слов: филия – любовь и софия – мудрость).
Философия выстраивает свою картину мира, не прибегая к Вере, не опираясь на какое-то ни было Откровение, полностью, в этом смысле, игнорируя фактор сверхъестественного. Единственной основой философии являются человеческий разум и наблюдения за происходящими в мире естественного явлениями, событиями, процессами.
Принципиально важно, что философская картина мира не строится как простое описание того, что случается или имеет место в нашем мире. Свою задачу философия видит в том, чтобы дать всему, происходящему в естественном мире, объяснение, а на основе соответствующего рода объяснений – сформировать предсказание о том, что только ещё будет происходить.
95
Однако чтобы успешно осуществлять процедуры объяснения и, соответственно, предсказания в мире естественного нужно за естественными явлениями уметь увидеть также естественные (безличные) и, в то же время, глубинные законы, которым подчиняются эти явления. Именно этот способ: оперирование естественными законами для предсказания явлений в мире естественного, конституирует наиболее эффективный способ познания окружающего человека мира.
Но на этом пути есть серьёзная трудность, которая нуждается в преодолении. Дело в том, что сами по себе законы не имеют чувственного характера, их (в отличие от явлений) нельзя увидеть непосредственно, их можно «увидеть» только умом, произведя соответствующую когнитивную работу.
Считается, что только в Древней Греции было совершенно открытие, позволившее эффективно осуществлять такого рода когнитивную работу. Этим открытием стало открытие теории (теория в переводе с греческого означает зрение умом, умозрение) и, соответственно, теоретического знания, в рамках которого естественные явления объяснялись на основе сугубо естественных законов.
До этого древнегреческого открытия даже в развитых цивилизациях (Шумер, Древний Вавилон, Древний Египет) накапливаемые знания систематизировались рецептурным способом. Находились и закреплялись в общественном сознании некие алгоритмы (рецепты), на основе которых можно было добиться успешного решения практических вопросов. Соответствующие алгоритмы (рецепты) в Древности широко применялись в земледелии, строительстве, многих ремеслах, но их когнитивная ценность была относительно невелика. Они указывали только последовательность практических действий человека, но давали (если давали) совершенно неверное понимание того, чем определяется логика построения такого рода алгоритмов.
Объясняющая практическое использование соответствующих алгоритмов картина мира в ранних цивилизациях выстраивалась, как правило, в рамках мифологической (в лучшем случае, религиозной) формы общественного сознания, а потому носила сущностно антропоморфный характер. Причины явлений, происходящих в окружающем человека мире, связывались, как правило, с действиями неких личностных акторов: богов, демонов, духов, что, как обнаружилось позднее, явно не соответствовало реальному устройству естественного мира.
Только в Древней Греции был найден и развит новый теоретический подход в деле понимания и освоения естественного мира, который привел к созданию как философского, так и научного типов познания.
По каким критериям и основаниям различаются и специфицируются формы общественного сознания: философия и наука?
Начиная со своего «рождения» (конец 7-го века до н.э.) вплоть до 17-го века, когда берет своё начало эпоха Нового времени, философия и наука
96
практически не различались. Они образовывали синкретичное единство в рамках единой системы знаний, которую принято называть греческим словом episteme, а на русском языке можно обозначить парным понятием «философиянаука» или «наука-философия».
Характерной чертой episteme была ориентированность на спекулятивный, умозрительный метод получения нового знания. Критерием истинности получаемого знания выступала лишь его логическая стройность, корректность и непротиворечивость. Образцом организации episteme можно считать, например, геометрию Евклида. Последняя, как известно, строилась на базе пяти основных аксиом (представляющихся самоочевидными общих положений, принимаемых без доказательств), из которых строго логически выводились теоремы (положения частного характера). При этом справедливость соответствующих теорем доказывалась не столько апелляцией к чувственному опыту, сколько их логически непротиворечивым сведением к основополагающим аксиомам.
Еpisteme можно рассматривать как особый вид теоретического освоения мира, который возник в Древней Греции и широкое применение которого обусловило расцвет античной философии, давшей миру впечатляющий набор систематически выстроенных и глубоко продуманных философских систем мировоззренческого плана.
Подход и идеи античной философии, связанные, в первую очередь, с именами Платона и Аристотеля, продолжали быть авторитетными и широко использовались в Средние века. Однако доминирующей формой общественного сознания в эпоху Средневековья была религия, а именно (напомним, мы все время говорим о историческом развитии западной цивилизации) – религия христианства. Философия в это время рассматривалась как «служанка богословия» и использовалась, главным образом, для непротиворечивых и логически корректных интерпретаций истин религиозного плана.
Однако такое положение дел претерпело существенное изменение на закате Средневековья, при переходе к эпохе Нового времени. В этот период в рамках западной цивилизации происходит глобальный мировоззренческий переворот, обеспечивший, в частности, десакрализацию реального мира и земной человеческой жизни. Религиозный подход, делавший основной мировоззренческий акцент на Боге, Божественном предопределении, Божественном влиянии и руководительстве, становится все более факультативным. Укореняется убеждение в том, что человек сам может стать хозяином своей судьбы, может и должен самостоятельно (без помощи Бога) добиваться преуспеяния и счастья в земной жизни. Набирает силу активисткая позиция, суть которой хорошо передаёт ставшая афоризмом фраза И. В. Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача» [11]. Покорение природного мира, подчинение природы нуждам и потребностям человека становятся приоритетом нового мышления.
97
В рамках такого мироощущения возникают новые запросы к знанию, которое используется человеком для обслуживания своей деятельности. Если в качестве важнейшей ставится задача покорения, подчинения человеком себе природного мира, то знание (как это сформулировал основоположник методологии современной науки, английский мыслитель Ф. Бэкон) должно выступить силой, обеспечивающей решение этой задачи. Episteme, будучи сугубо умозрительной (хотя и логически корректной) системой знания, с такой
– новой – задачей справиться не могло.
Для решения задачи покорения природного мира - эффективного изменения его в желаемом человеком направлении в Новое время формируется существенно новая, как по методологии, так и по содержательным характеристикам, система когнитивной человеческой деятельности и, соответственно, система знаний. Ею становится так называемая современная наука (scientia).
Главное отличие современной науки от традиционной (scientia от episteme) заключается в опоре на экспериментальный, опытный метод познания. Традиционная наука основной упор делала на логику, но не знала, не умела использовать экспериментальный метод, что существенно затрудняло правильное отражение природных закономерностей. Показательно, что в рамках episteme были относительно хорошо развиты математика и логика, но предельно слабо – естествознание. Только современная наука, сумевшая объединить в себе и строгую логичность и экспериментальный метод, смогла применить математику для описания природных закономерностей («Книга Природы написана на языке математики» – уверял один из основоположников современной науки, Галилей [5]) и сформировать так называемые реальные науки, естествознание.
В эпоху Нового времени, по мере становления и – в дальнейшем – бурного развития современной науки происходит распад того синкретичного единства философии и науки, которым характеризовалась episteme. Теперь уже «наукой» стали называть не столько традиционную, сколько современную науку, главной задачей которой становится получение знания, способного помочь человеку в деле эффективного преобразования природы и природного мира. И современная наука продемонстрировала впечатляющие успехи в решении так поставленной задачи.
На фоне интенсивного развития новой формы общественного сознания – современной науки, стал актуальным вопрос о целевых задачах философии как особой формы общественного сознания.
Начиная с эпохи Нового времени, философия, развиваясь параллельно с возникшей на этом этапе современной наукой, по сути, вытесняемая последней из тех предметных областей, которые раньше были прерогативой философии (онтологическая проблематика, касающаяся вопросов устроения и организации природного мира), начинает искать собственную когнитивную нишу. Отдавая науке приоритет в познании природных закономерностей, философия в
98
основном сосредотачивается на задаче обобщения и систематического осмысления всего корпуса имеющегося у человечества знания для постановки, обсуждения и попыток решения на этой основе, в первую очередь, ценностных и смысложизненных вопросов, экзистенциальных вопросов человеческого существования.
Особое место среди мировоззренческих форм общественного сознания занимает искусство. Искусство – многожанровая форма общественного сознания, включающая в качестве основных своих видов живопись, музыку, литературу, театр, кино. Каждый из видов искусства имеет свою специфику, говорит на своем языке.
Общим для всех видов искусства является то, что они – каждый вид собственными средствами – формируют, описывают определенную модель мира, точнее – фрагмента мира. Именно поэтому мы относим искусство к мировоззренческим формам общественного сознания.
Характер формируемых искусством моделей мира и задачи, которые решает искусство посредством формирования таких моделей, существенно отличают искусство от других типов мировоззренческих форм общественного сознания.
Принципиально важным является то, что модели мира, формируемые искусством, не претендуют на истинное, буквальное отражение реального мира (его фрагмента). Если и религия, и философия, и наука нацелены на истинное отражение объективно существующего мира, то искусство носит, по сути, игровой характер, создавая более или менее правдоподобные, но всегда в определенной мере вымышленные, искусственные, можно сказать – виртуальные «миры». Такие искусственно созданные, виртуальные миры принято определять термином «художественный образ». Именно нацеленность на создание (разными средствами – в зависимости от жанра) художественного образа специфицирует искусство как форму общественного сознания.
Но какую цель преследует искусство, создавая определенный художественный образ, некий виртуальный мир? Эта цель состоит в индуцировании у человека – потребителя искусства – определенного ментального состояния. Искусство призвано будить у человека (зрителя, слушателя, читателя) определенного рода мысли, чувства, эмоции, что достигается путем использования столь характерных для ведущего социальную жизнь человека механизмов сопереживания и сопричастности.
Умело выстроенный художественный образ буквально втягивает зрителя (слушателя, читателя) в свой собственный мир, заставляя последнего по сути дела «жить в предлагаемых обстоятельствах», а соответственно, думать, чувствовать, переживать. И даже понимание что мир, в который оказывается вовлечен зритель (слушатель, читатель), – не настоящий, а искусственно созданный, виртуальный, отнюдь не уменьшает возникающие чувства. Как сказал А. С. Пушкин: «Над вымыслом слезами обольюсь» [15, с. 299]. Искусство создает всего лишь художественный образ - вымысел, но зачастую
99