Учебное пособие 800332

УДК 327.8(47) ББК 66.4 (2 Рос)

РАЗВИТИЕ КОНЦЕПЦИИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В НАЧАЛЕ XXI В.

М. К. Соколова, студент, В. И. Дуров, канд. ист. наук, ст. преп. Центральный филиал Российского государственного университета правосудия Воронежский государственный медицинский университет

им. Н. Н. Бурденко

В статье анализируется эволюция дипломатии Российской Федерации в результате редакций Концепции внешней политики.

Ключевые слова: Россия, мягкая сила, внешняя политика, концепция.

DEVELOPMENT OF RUSSIAN FOREIGN POLICY CONCEPT

AT THE BEGINNING OF THE 21th CENTURY

M. K. Sokolova, V. I. Durov

Central Branch of the Russian State University of Justice

Voronezh State Medical University named after N.N. Burdenko

The article analyzes the change in the diplomacy of the Russian Federation as a result of changes in the Foreign Policy Concepts.

Keywords: Russia, soft power, foreign policy, concept.

Внешняя политика современной России прошла долгий путь становления и изменений. Сегодня многие государства признают необходимым участие нашей страны в разрешении ряда международных проблем. Возникшая с образованием независимой России дипломатия изначально пыталась опираться на опыт СССР, понимая при этом изменившуюся реальность. Как отмечает в своем исследовании А. Богатуров, вначале Россия транслировала свою причастность западным ценностям, оставив почти все прежние позиции на международной арене, которые имел СССР. Но с восстановлением экономики и ростом доходов страны намечается возврат к более активной и самостоятельной внешней политике. Это проявляется наиболее ярко в деятельности Е.М. Примакова и окончательно закрепляется с 2000-х гг. [1].

Изменения, которые претерпевал российский внешнеполитический курс наиболее четко прослеживается при рассмотрении эволюции Концепций внешней политики РФ. В данной статье мы обратимся к анализу концепций начала XXI в. Хотя первая концепция появилась в 1993 г., именно концепции 2000 г., 2008 г., 2013 г. и 2016 г. отражают общий вектор эволюционирования и содержат положения об активной роли РФ. В основном все они относятся к

30

периоду руководства страной В.В. Путина (за исключением концепции 2008 г., принятой в президентство Д.А. Медведева).

Центральной задачей внешней политики каждого государства является укрепление его места и авторитета на международной арене, а также создание достойных внешних условий для долгосрочного социально-экономического развития страны. Внешнеполитический инструментарий реализации данной задачи меняется от одной эпохи к другой. Обратившись к основным положениям указанных концепций, перед нами открываются тенденции перемен в приоритетах и общем понимании курса РФ на международной арене.

Бросается в глаза, что в Концепции 2000 г. кардинально поменялся взгляд на всю структуру международных отношений. Выход страны из политического и экономического коллапса после 1991 г. поставил РФ в новое положение. Она теперь осознавала возросшую роль и свою ответственность не только за свою деятельность, но и за формирование международной повестки. В документе прослеживается идея о многополярности мира, отмечались многие новые вызовы безопасности РФ. Концепция направляла Российскую Федерацию на прагматизм и самостоятельность в международных делах, так как увеличивала роль ООН в решении мировых вопросов и поддерживала идеи многополярного мира. Одним из важных положений Концепции была идея о том, что техникоэкономическая отсталость России лежит в основе всех его внешнеполитических проблем.

В качестве особенной черты политики Концепция 2000 г. отмечает сбалансированность. Появилось понятие «национальный интерес». В то же время, признавались недостатки, прежде всего в деле создания альянсов с другими странами. Признание этого нашло отражение в следующей концепции. В 2008 г. стратегической целью РФ стало достижение в условиях глобальной геополитической конкуренции стабильной модернизации России и ее инновационного развития.

Исследователи отмечают, что цели и смысловое содержание Концепций 2000 г. и 2008 г. не изменились. Можно встретить лишь отдельные стилистические отличия. Обращает на себя внимание отнесение РФ в 2000 г. в разряд «региональных держав», тогда как в 2008 г. встречаются отсылки на место Москвы как влиятельного центра в мировой политике и подчеркивается

ее евразийских характер, то есть говорится о великодержавности [2, с. 97]. Большее внимание в Концепции 2008 г. уделялось взаимоотношениям со

странами СНГ. При этом отмечалось, что Россия выстраивает стратегическое партнерство с теми странами, которые готовы к нему (считается, что здесь косвенно авторы документа намекали на главенствующую роль России в подобном сотрудничестве).

В экономической сфере также делался упор на сохранение, а лучше ускорение темпов развития страны. В рамках политического развития отмечалась необходимость создания межгосударственных коллабораций. Они

31

могли содействовать закреплению возросших позиции России на международной арене.

В то же время следует указать на изменения в отношении продвижения своих национальных интересов. В Концепции 2008 г. провозглашается, что реализовать национальные интересы Россия способна самостоятельно, без обращения к партнерам. Тогда как в 2000 г. упоминалось о благожелательности протектората со стороны партнеров по некоторым направлениям.

12 февраля 2013 года была утверждена новая редакция Концепции внешней политики нашей страны. Указ о разработке этой Концепции был подписан президентом В. В. Путиным в день его инаугурации, что ясно показывает значение, которое глава государства придавал принятому программному документу. В то время отличительной черной развития являлись произошедшие в геополитическом ландшафте глубинные сдвиги. Главным их катализатором стал глобальный финансово-экономический кризис.

Отличительной чертой новой концепции стало добавление некоторых целей при одновременном исключении других. Большее значение теперь придавалось усилению торгово-экономического положения России на международном рынке, дипломатической поддержке российских крупных акторов за рубежом. И, напротив, не говорится о необходимости выстраивания системы отношений в многостороннем и двухстороннем формате. В 2013 г. это уже не рассматривалось как необходимое условие обеспечение прочного и постоянного положения России в международных отношениях [3].

Другой, как нам представляется, интересной отличительной особенностью является положение о защите личных прав и свобод в дипломатии России. Если в 2008 г. отмечалось, что такая защита будет осуществляться в отношении «российских граждан и соотечественников», то в 2013 г. граждане не упоминаются. Упор делается на «отстаивание… российских подходов» в отношении прав человека.

Произошедшие события на Украине, участие армии России в антитеррористической операции в Сирии, введение против России экономических и других санкций привели к пересмотру внешнеполитической ситуации. В то же время, действия Москвы в Крыму и Сирии соответствовали Концепции 2013 г. (положение о поддержании безопасности и действиях на опережение при необходимости) [4, с.85].

Осенью 2016 г. была принята новая Концепция внешней политики РФ. В ней констатируются произошедшие изменения в мире под влиянием «периода глубоких перемен». Подчеркивалось не перестающее усложнение архитектуры международных отношений.

Исследователь В. Ш. Сургаладзе отмечает большую проработанность юридического содержания документа [4, с. 85].

Хотя в прежних редакциях говорилось о такой угрозе России, как терроризм, в новой Концепции 2016 г. ей отводится больше места. Отмечается возможность эффективной борьбы лишь на уровне государств и специальных

32

служб при обязательном согласии на данные действия со стороны правительств, на территории которых будут проводиться операции. Так, Москва отстаивает принцип проведения контртеррористической борьбы лишь при согласии и содействии легитимных властей, при отказе в помощи негосударственным акторам (в отличие от стран Запада). Важными целями борьбы с террористами прописаны устранение их финансовых источников [4, с. 85].

В Концепции 2016 г. меньше говорится об отношениях России с Европейским Союзом. По оценке Ю.К. Краснова, принятая в ноябре 2016 г. зеркальна действительно осуществляемой внешней политике нашей страны на протяжении нескольких лет. Здесь только четче прописана реакция на противодействие «коллективного Запада» и его политике по сдерживанию России [5, с.362].

Как и в тексте Концепций 2000 и 2013 годов, в новой концепции делается акцент на особую роль инструментов «мягкой силы» [3, с.91]. «Мягкая сила» в отличие от жесткого силового воздействия предполагает достижение целей в долгосрочной перспективе по средствам популяризации языка, системы отечественного образования, национальных культурных ценностей и др. Анализ Концепции 2013 г. и 2016 г. показывает, что в последней редакции большее значение придается роли информационных ресурсов в доведении целей внешней политики России до мирового сообщества и формирования у него положительного образа о ее дипломатических действиях [4, с.85; 6,с.129-130].

Таким образом, в проанализированных документах отражена реакция руководства страны на изменения внешнеполитического климата в мире; констатация формирования многополярной системы, в котором Россия является одним из центров; твердая приверженность отстаивания своих национальных интересов. Большое внимание придается борьбе с такими глобальными проблемами, как, например, терроризм. Последние редакции Концепции подчеркивают ту роль, которую власти отводят информационной политике в обеспечении национальной безопасности и ценностного суверенитета нашего общества. Понимание той роли, которую в консолидации народов России играет патриотическое воспитание, которому также придается большее значение [7].

Литература

1.Богатуров А. Три поколения внешнеполитических доктрин России [Текст] / А. Богатуров // Международные процессы. – 2007. – Т.5. – № 1. – С.

54-69.

2.Дзюба Е.А. Анализ изменений во внешней политике Российской Федерации в начале XXI в. [Текст] / Е.А. Дзюба, Р.А. Грицаенко, М.А. Охотникова // E-Scio. – 2019. – №8 (35). – С. 95-100.

3.Бурганова И.Н. Сравнительный анализ концепции внешней политики

33

международной безопасности [Текст] / И.Н. Бурганова // Международный научно-исследовательский журнал. – 2016. – №4 (46). – Часть 7. – С. 90-92.

4.Сургаладзе В.Ш. Концепция внешней политики Российской Федерации -целеполагающий документ государственного стратегического планирования [Текст] / В.Ш. Сургаладзе // Власть. – 2017. – № 1. – С. 84-87.

5.Краснов Ю.К. Новая концепция внешней политики России в меняющемся мире [Текст] / Ю.К. Краснов // International Innovation Research: сборник статей Международной научно-практической конференции. – Пенза, 2017. – С. 361-363.

6.Быков М.Ю. «Мягкая сила» в современной политической системе России [Текст] / М.Ю. Быков, В.И. Дуров // Стратегия прорывного развития России: исторический опыт и современность: материалы Междунар. науч.- практ. студенческой конф. – Воронеж, 2019. – С. 126-130.

7.Дуров В.И. Знаменательные даты в истории как инструмент патриотического воспитания в медицинском вузе [Текст] / В.И. Дуров // Воспитательный процесс в медицинском вузе: теория и практика. Сборник научных трудов по материалам IV Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 90-летию ИГМА.– Иваново, 2021.– С. 44-46.

34

УДК 94(47) ББК 66.4

СПЕЦИФИКА ГОСУДАРСТВЕННОГО ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА НАД ДЕТЬМИ-СИРОТАМИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Д. А. Черкасов, курсант, В. И. Серебряков, курсант, А. М. Ипатов, канд. ист. наук

ВУНЦ ВВС «ВВА им. проф. Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина» (г. Воронеж)

В статье анализируются законодательные и практические меры по обеспечению государственного попечительства над детьми-сиротами в Российской Федерации.

Ключевые слова: Российская Федерация, государственное попечительство, детисироты, законодательство, практические мероприятия.

THE SPECIFICS OF STATE GUARDIANSHIP OF ORPHANED CHILDREN

IN THE RUSSIAN FEDERATION

D. A. Cherkasov, V. I. Serebryakov, A. M. Ipatov

MESC AF «N.E. Zhukovsky and Y.A. Gagarin Air Force Academy» (Voronezh)

The article analyzes legislative and practical measures to ensure state guardianship of orphaned children in the Russian Federation.

Keywords: Russian Federation, state guardianship, orphans, legislation, practical measures.

Распад Советского Союза в 1991 г. привел к коренной ломке социальноэкономической и политической системы. Российская Федерация отказалась от многих обязательств во внутренней политике, который брало на себя советское руководство. Не стала исключением и социальная сфера. Важнейшим законодательным актом в области обеспечения прав ребенка стала ратификация еще в СССР в 1990 г. Конвенции о правах ребенка ООН 1989 г., международного документа, формирующего комплекс определенных стандартов в области защиты свобод и прав детей. В ней декларировалось, что именно семейное воспитание наиболее благоприятно для гармоничного развития детей, так как там он получает необходимые тепло, ласку и любовь, которые не могут заменить никакое, даже самое гуманное отношение воспитателей в детских домах. Статья 3 Конвенции прописывала, что в государственных учреждениях, ответственных за защиту и заботу о детях (в том числе, в детских домах) должны быть компетентные органы управления, следящие за соблюдением норм безопасности и здравоохранения, а также за профессионализмом персонала и его соответствием занимаемым должностям. Ратификация конвенции, по мнению Н.Г. Хорошкевич, была признанием со стороны руководства страны приоритета воспитания ребенка в семье [1, 103].

35

Однако при этом возникает ряд важных проблем, основной из которых является выбор попечителя или опекуна. Нередко возникают ситуации, при которых оценка органов опеки и попечительства является ошибочной и взятые из детских домов в приемные семьи дети стремятся вернуться назад.

Российская практика опеки и попечительства зиждется на многочисленных документах. Среди них наиболее важными можно назвать Гражданский и Семейный кодексы РФ, а также ряд федеральных законов – «Об опеке и попечительстве», «Об основных системах профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» и др. Семейный кодекс провозглашал необходимость рассмотрения ребенка как самостоятельного субъекта права, а не как зависимого от родителей или государственных учреждений объекта права. Статья 34 ГК РФ на отделы и управления социальной защиты субъектов РФ возлагает функции органов опеки и попечительства. Они осуществляют контроль над деятельностью государственных попечительских учреждений. В их задачи входит, среди прочего, защита законных интересов и прав воспитанников детских домов, надзор за их деятельностью, контроль над сохранностью и управление имуществом детей-сирот. По данным статистики, на сегодняшний день около 80 % сирот составляют социальные сироты, чьи родители по тем, или иным причинам, не могут либо не хотят сами воспитывать своих детей [2, 109].

Кроме того соблюдение прав и свобод детей, и сирот в частности, контролируют Уполномоченные по правам ребенка. С 2018 г. в Российской Федерации объявлено «Десятилетия детства». В качестве одного из его основных направлений выступает уменьшение численности детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В субъектах РФ разрабатываются всевозможные региональные кодексы, предоставляющие дополнительные гарантии воспитанникам государственных детских попечительских учреждений, в том числе в области санаторно-курортного лечения [3]. В современных условиях жизненное становление детей-сирот, их социализация, обучение навыкам самостоятельной жизнедеятельности и успешная интеграция в динамично развивающееся общество протекают довольно тяжело. К сожалению, увеличивается и численность детей-сирот, главным образом, социальных. Не всегда они находят приемных родителей или попадают в детские дома, тем самым увеличивая «армию» беспризорных. В свою очередь, это ведет к росту криминализации в стране. На практике уровень заботы о детях-сиротах, выражаемый не только в нежелании отдельных родителей воспитывать своих детей, но и в нежелании всего общества и государства в целом проявить уровень должного попечительства о них, остается на довольно низком уровне [4, 71–72].

На сегодняшний день в России функционируют государственные детские попечительские учреждения нескольких типов, находящиеся в подчинении разным ведомствам. Так дома ребенка, являющиеся учреждениями

36

здравоохранения, организуются для воспитания детей-сирот и оказания им медицинской помощи. В них дети воспитываются с рождения до 3 лет, а в случае наличия у них дефектов психического или физического характера – до 4 лет. В детских домах воспитываются дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей с 3 до 18 лет. Их можно разделить на детские дома дошкольного (3–7 лет), школьного (7–18 лет) возраста и смешанного типа. Особую форму государственных попечительских учреждений представляют собой школы-интернаты. Главным их отличием от детских домов является наличие собственной школы, что позволяет детям учиться и воспитываться в одном месте. Целесообразно разделить школы-интернаты на: общего типа, санаторного типа, специальные (коррекционные), специализированные и спортивные. При этом, как и другие государственные попечительские учреждения, школы-интернаты имеют ряд особенностей, приводящие к затруднениям с социализации: отсутствие возможности усвоить социальный опыт родителей за счет подражания определенным образцам поведения; ограниченность социальных контактов и жесткая регламентация деятельности делают невозможным для ребенка усвоение всего спектра социально-ролевых отношений; отпечаток материнской депривации ведет к утрате базового доверия к миру, находящий проявление в недоверчивости, агрессивности и неспособности существовать автономно; вызывает затруднение постепенный переход от внешнего поведения к внутреннему самоконтролю [5, 52]. На сегодняшний день у 90 % воспитанников школ-интернатов имеются живые родители, по тем, или иным причинам, не могущие или не желающие самостоятельно воспитывать своих детей. Неутешительны и «успехи» детей, воспитывавшихся в детских государственных попечительских учреждений.

В то же время, необходимо отметить положительную функцию школинтернатов и детских домов для многих социальных сирот из неблагополучных семей, которые получили возможность регулярно питаться, обучаться в школе, проходить необходимый медицинский осмотр, наблюдаться у психолога. А.П. Кочетова отмечает, что необходимо разработать методику организации досуговой деятельности, «включающей различные формы социального взаимодействия и требующей создание определенных педагогических условий для развития личности подростка в культурно-воспитательной среде интерната» [5, 154]. Это позволит воспитанникам лучше усвоить различные социальные роли, в том числе, сымитировать семейные отношения.

Еще одной формой государственного попечительства над детьмисиротами являются детские дома семейного типа. Семейный кодекс ориентирует их деятельность в первую очередь на создание приемной семьи. Создание, функционирование и прекращение существования подобных детских домов определяется органами исполнительной власти субъектов РФ или местного самоуправления. Что собой представляют детские дома семейного типа в организационном плане? В них дети продолжают жить и развиваться в компактном специализированном учреждении числом от 5 до 10 человек. Так

37

как их воспитание занимаются супруги, отношения в таких детских домах напоминают все же не семейные, как между родителями и детьми, а как между воспитателями и воспитанниками. Именно поэтому детские дома семейного типа имеют подобное наименование. Они дали основу для создания института приемной семьи, при этом сами сохранились как форма устройства детейсирот.

ВРоссийской Федерации институт опеки и попечительства по сравнению

ссоветским периодом дополнен так называемым институтом доверительного управления, который функционирует в форме патронажа над дееспособными гражданами. Особенностью современного попечительства является то, что все сделки совершаются самим подростком (в случае попечительства с 14 до 18 лет), однако необходимо письменное согласие попечителя. При этом, в случае прекращения опеки над несовершеннолетним подростком, достигшим 14 лет, опекун автоматически, без какого-либо подтверждения государственных органов, становится попечителем. Что касается детей-сирот, воспитывающихся в государственных попечительских учреждениях, то одним из прав, которые они могут и должны реализовать по выпуску из этих учреждений, это право получить без очереди по договору социального найма жилое помещение [6, 157]. Дополнительные гарантии воспитанников детских домов обеспечиваются отдельными субъектами государства. Однако случается, что региональные законодательные акты вступают в противоречие с федеральным законодательством. В таких случаях дела рассматриваются в судах. Таким образом на практике реализация этого права нередко сталкивается с определенными трудностями [6, 159].

Помимо вышеизложенного, государством принимаются в данной области различные программы. Ряд аспектов исследуемой проблемы на сегодняшний день решается в рамках нацпроектов «Образование» и «Здоровье». В 2012 г.

была принята Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 гг. Ее основные задачи: приоритет воспитания детей-сирот в семьях; реорганизация сети и приведение в соответствие с современными требованиями деятельности государственных учреждений для детей-сирот, включая тех, у кого ограниченные возможности; организация системы сопровождения выпускников для их успешной интеграции в обществе после окончания интернатов и детских домов [4, 71].

Не решает проблему роста беспризорности и увеличения количества воспитанников детских домов и распространившаяся в результате краха Советского Союза практика усыновления российских детей-сирот иностранными гражданами. К тому же, неоднократно устанавливались в подобных интернациональных семьях факты жестокого обращения с детьми и ущемления их прав. В связи с этим В.В. Путиным 28 декабря 2012 г. был подписан закон о «О мерах воздействия на лиц, причастным к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации», более известный, как «закон Димы Яковлева». Согласно ему,

38

запрещено усыновление детей-сирот в США, а также въезд некоторых их граждан в Россию. К сожалению, несмотря на вступление в силу этого закона 1 января 2013 г. на практике его положения не всегда эффективно реализовываются [7, 240].

Таким образом, приходится с сожалением констатировать, что увеличивающееся количество воспитанников детских домов и беспризорников на улицах свидетельствует о том, что государство так и не сумело создать эффективной системы попечительства над детьми-сиротами. Лишь в последние годы для несовершеннолетних стали создаваться реабилитационные центры с приютами, позволяющие хотя бы временно предоставить кровь детям. Предстоит еще довольно много работы в данном направлении, в ходе которой необходимо учесть как предыдущий отечественный, так и зарубежный опыт.

Литература

1. Хорошкевич, Н.Г. Совершенствование государственного управления в сфере опеки и попечительства над несовершеннолетними гражданами РФ в контексте политической культуры общества / Н.Г. Хорошкевич // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2019. –

№9. – С. 100–106.

2.Калина, Е.А. Органы опеки и попечительства: полномочия и задачи / Е.А Калина // Вестник Московского университета МВД России. – 2010. – № 11.

– С. 107–109.

3.Степанова, Д.Н., Уханов, Ю.Д. К вопросу о гарантиях по социальной поддержке детей-сирот [Электронный ресурс] / Д.Н. Степанова, Ю.Д. Уханов // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». – 2018. – Т. 6.

– № 4. Режим доступа: https://esj.pnzgu.ru/files/esj.pnzgu.ru/stepanova_dn_ukhanov_yud_2018_4_22.pdf.

4.Виноградова, М.Ю. Особенности социального обеспечения детей-сирот

/М.Ю. Виноградова // Проблемы науки. – 2019. – № 10. – С. 70–72.

5.Кочетова, А.П. Социальное воспитание подростков в условиях интернатного учреждения: Дис. … канд. пед. наук / А.П. Кочетова. – Омск, 2015. – 197 с.

6.Мамаева, А.К. Участие детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в жилищных отношениях / А.К. Мамаева // Пробелы в российской законодательстве. – 2009. – № 4. – С. 157–160.

7.Курбанова, З.А. История становления и развития форм помощи детямсиротам в России / З.А. Курбанова // Социальные изменения в современном обществе: коллективная монография. – Ульяновск: Зебра, 2016. – С. 236–244.

39