Учебное пособие 800198

В "системном" подходе каждый материальный объект предстает как момент дифференциации «всей» материи, и это обстоятельство позволяет неограниченно расширять поле исследования с целью познания природы объекта. В этом отдавали себе отчет выдающиеся естествоиспытатели. Вот что писал, например, К.Максвелл: «Во всяком научном исследовании мы начинаем с того, что отмечаем определенную область или предмет, как поле для наших изысканий. На нем мы должны сосредоточить наше внимание, исключив из рассмотрения всю остальную вселенную до тех пор, пока мы не выполним начатого исследования. Поэтому и в физике первый шаг состоит в том, чтобы ясно отграничить материальную систему, которую мы делаем предметом нашего изучения. Эта система может быть любой степени сложности. Это может быть одна материальная частица, тело конечных размеров или некоторое число таких тел, но эта система может быть настолько расширена, что включит весь материальный мир". (47. С.2). Расширение области исследования в системном подходе оказывается не только принципиально возможным (в отличие от «досистемного» подхода), но и крайне плодотворным в познании свойств объекта, сулит всегда новое звание, ибо, в соответствии с системностью, всякий объект обладает не только такими свойствами, которыми обладают его «атомы», но и такими, которые обусловлены его внутренними и внешними взаимосвязями, а значит, могут быть раскрыты лишь при расширении поля его исследования. В настоящее время необходимость расширения поля исследования объекта признается в каждой науке. Вторжение в "чужие" области исследования, взаимный обмен методами и подходами, обогащение эвристическими средствами в процессе взаимодействия разнообразных наук стали правилами любого научного исследования

Так как при "системном" подходе невозможно выделить абсолютно изначальный объект исследования, невозможно

53

игнорировать связи исследуемого объекта с окружающим миром, то это заставляет иначе, чем при "досистемном" видении мира представить объект исследования. Чтобы различие было заметнее, сравним "досистемное" представление объекта исследования с "системным".

При "досистемяом, подходе объект исследования предстает резко выделяющимся среди других материальных образований, причина его качественной определенности видится только в нем самом, в его дискретных первоначалах, внешние объекты фиксируются лишь как фон, условия его существования, в которых объект проявляет те или другие свои свойства.

При "системной" подходе представление об объекте исследования существенно изменяется. Теперь уже несостоятельно представлять объект исследования изолированным от всех без исключения внешних его связей и наделять его при этом «системными» свойствам, которые у него обнаруживались до изоляции, ибо эти свойства объекта обусловлены, созданы его окружением и исчезают, как только изменяется (разрушается) определенное окружение. Так, организму нельзя приписать свойство обмена веществ, изолировав его от биосферы, плазма потеряет специфические для нее признаки в другой среде и при других температурах, чем те, при которых она существует, микрочастица потеряет свою качественную определенность вне связи с другими микрочастицами. Природа объекта, таким образом, может быть охарактеризована уже не только лишь как его имманентная характеристика, но как характеристика некоторой системы, компонентом которой он является. Природа объекта оказывается относительной к системе.

"Досистемный" подход определил также и содержание общих логических конструкций, отражающих структурность материи (например конструкции "целое состоит из частей"), экстраполируемых на строение любого объекта исследования, и самые общие приемы контроля истинности этих

54

конструкций. Взять хотя бы то же выражение "целое состоит из частей". Ввиду атомистического строения вещей, стало чем-то само собой разумеющимся считать, что объект может быть расчленен на совокупность компонент ("атомов", частей) некоторым орудием деления, остающимся при этом качественно неизменным, что размеры компонент всегда меньше самого объекта, что компоненты в объекте и вне его сохраняют свою качественную определенность, что поэтому после расчленения объекта возможно тотчас же воспроизвести его из продуктов расчленения в прежнем виде. Так как при "досистемном" подходе считалось, что всегда можно разделить объект на части (элементы) и собрать его из них вновь, то истинность суждений "целое состоит из частей" или "вещь состоит из "атомов” устанавливалась уже, как правило, при прямой регистрации продуктов деления (В крайнем случае, для выявления принадлежности компонент вещи производился проверочный синтез вещи).

При системном подходе изменяется представление о делении вещи на части. Если при досистемном подходе деление вещи на части можно представить как изолированное от окружения простое количественное дробление под действием орудия деления, то при "системном" подходе деление вещи на части следует рассматривать как единый процесс взаимодействия вещи, орудия деления и среды. При "системном" подходе подтверждается давно уже высказанная мысль Толанда о том, что делимость – ЭТО НЕ отделение одной части материи от другой, а выделение части из целого. (См. 76. С.108-115). Но при таком представлении процесса деления возникает ряд алогичных на первый взгляд моментов, и, пожалуй, первыми это очень остро почувствовали физики. «При исследовании сильных взаимодействий обнаружилось, что суждение "целое равно сумме своих частей" как будто бы теряет смысл из-за значительного дефекта масс частиц. Если же еще учесть, что в

55

результате сильного взаимодействия образуются частицы, качественно отличные от исходных и притом как бы внезапно, т.е. без промежуточных состояний, то как будто бы вполне обоснованно напрашивается заключение, что . . . реально возникают новые частицы, которые просто структурно не входят в состав исследуемых объектов» (М.А. Марков. 49. С.56) и что, стало быть, конструкция "состоит из" потеряла право на применение в области микроявлений и еѐ следует заменить на конструкцию “образован из” (Там же, с. 57).

Замена конструкций “состоит из” на конструкцию “образован из” на первый взгляд весьма заманчива, ибо при этом явления дефекта масс и внезапного взаимопревращения микрочастиц не делают представление о делимости микрочастиц алогичным. То есть, при указанной замене конструкций утверждения "целое меньше своей части" и "целое может сколь угодно качественно отличаться от своих частей" не противоречат утверждению "целое образовано из частей". Однако при полном отбрасывании конструкции "состоит из" создается впечатление, что микрообъект либо бесструктурен в определенной системе взаимосвязей с другими микрообъектами, либо он имеет структуру, но она остается кантовской вещью в себе. В самом деле, утверждение "микрообъект образован из элементов" отражает завершенный процесс образования микрообъекта из некоторых исходных элементов (первоначально существующих как отдельные вещи), но оно вовсе не говорит о том, что образовавшийся микрообъект содержит в себе элементы (в том числе, исходные). Последнее как раз и отражено в конструкции "состоит из". (Это смысловое различие данных конструкций не обращало на себя внимание в рамках "досистемного" подхода, где элементы представлялись качественно неизменными и в вещи, и вне ее, но отчетливо выявилось в "системном" подходе к делению вещей). Как видим, ни та, ни другая логическая конструкция при "системном" подходе к делению

56

вещей не может претендовать на исключительную применимость, не может полностью заменить собой другую. Но возможно ли их применение вообще в рамках "системного" подхода? В частности возможно ли применение конструкции "состоит из" в области микроявлений? Физика микрочастиц отвечает на поставленный вопрос утвердительно, хотя при этом вносит ряд весьма специфических добавлений. Экспериментальной основой для такого ответа являются факты дифференцированности, неоднородности состава микрочастиц "самих по себе" (Это вскрывается, например, в опытах по рассеянию одних частиц на других), их распад и взаимопревращения с образованием разнообразных компонентов в виде разнообразных микрочастиц. Уже это позволяет предполагать, что микрочастицы, по крайней мере, состоят друг из друга. Специфика природы и взаимопревращений микрообъектов, однако, настоятельно вынуждает при экстраполяции частиц - продуктов распада в состав исходной микрочастицы идентифицировать их в ней не как действительные, а как виртуальные, да еще расширить состав. (В состав микрочастицы войдут не только действительные продукты ее распада, но все известные микрочастицы). Как известно, специфика виртуальных микрочастиц заключается в объективной неопределенности некоторых их свойств по величине (например, массы, если считать выполняющимся закон сохранения энергии), вследствие чего по этим свойствам их невозможно обнаружить в составе действительной микрочастицы как ее действительно определенные "атомы" (например, увидеть в микроскоп или получить их изображение). Но другие признаки частиц - продуктов распада в исходной микрочастице обнаруживаются совершенно определенно, что отражается в специфических законах сохранения и сохраняющихся величинах (электрическом, лептонном, барионном зарядах). Именно эти сохраняющиеся величины (хотя природа их еще и не ясна) позволяют все-таки

57

квалифицировать качественную общность исходной микрочастицы и частиц-продуктов, представлять (вопреки обыденному здравому смыслу) последние в качестве частей первой, ибо "согласно современным представлениям об элементарных процессах, заряд сохраняется не только до и после превращения, но и на каждом промежуточном этапе процесса. Мы можем представлять себе отдельный заряд как неделимую частицу, которая подобно эстафетной палочке может переходить от одной частицы к другой, но никогда не исчезает и не дробится". (К.Форд. 85. С. 118). Конечно, части в составе микрообъекта и частицы - продукты его распада обнаруживают, можно сказать, диковинное различие по некоторым свойствам. Здесь ещѐ многое неясно и будет уточняться и выясниться. Но в принципе подобное различие частей, как мне представляется, не должно вызывать замешательства, ибо части в вещи и части, ставшие вещами, существуют в разных системах связей, деление системы на части - это теперь не что иное, как перевод элемента в другую систему, что вполне может объяснить указанное различие. Знаменательно, что сами физики-авторы логических реформ, склоняются к реабилитации конструкции "состоит из". Вот что пишет академик М.А.Марков в своей более поздней работе: "... в последние десятилетия возникла принципиально новая идея, строить частицы данных масс из более фундаментальных частиц, обладающих большими массами...

Появление этой новой идеи можно расценивать как самое яркое и значительное событие за всю тысячелетнюю историю существования наших представлений о веществе. Она, с одной стороны, продолжает развитие понятия "состоит из...", но, с другой стороны, находится в своеобразном противоречии с исходной формой этого понятия, в которой оно возникло и могло только возникнуть".(50.

С.70).

Но реабилитация конструкции "состоит из" в физике микромира происходит в специфической обстановке, а именно, при сохранении идеи элементарности, но отсутствии

58

действительно определенных "атомов" микрочастиц. Ввиду взаимопревращаемости микрочастиц все они оказываются как бы элементами друг друга, так что возникло представление, что в микромире "все" состоит из "всего". (См. там же, с.71). Реабилитация конструкции “состоит из” в микромире оборачивается, таким образом, проблемой относительности структуры объекта (Если микрообъект объективно структурен, но не состоит из абсолютных демокритовских атомов, и не обнаруживает пока определенного атомарного строения, то как понимать его структурность?). На этот счет уже имеется несколько суждений. Так, у Б.Я.Пахомова в предложенном им применительно к микрочастицам принципе относительности к виду взаимодействия ( «элементарные частицы, по-видимому, обладают такими особенностями, что многие физические величины… в некоторых случаях не могут быть им приписаны до того, как произошло соответствующее взаимодействие», 63. С. 406) относительность структуры микрообъекта проявляется в относительности свойств его (как вещи) в зависимости от вида взаимодействия (относительность явления вещи во взаимодействиях). У академика М.А,Маркова равноправность возможностей взаимопревращения микрочастиц друг в друга полагает, что "структура здесь начинает принимать какой-то относительный смысл - вроде того, как можно использовать различные системы координат для описания физических явлений". ( 50. С. 72).Структура микрообъекта здесь, ввиду взаимопревращений, отображается не на его "атомы", а на класс взаимопревращающихся частиц. ( Вырисовывается новый аспект относительности, а именно относительность структуры объекта к классу объектов).М.Э.Омельяновский подходит к микрообьекту уже как к системе элементов, и она тоже оказывается у него относительной : “Подобно тому, как свойства вещи обнаруживаются в ее отношениях к другим вещам, элементы (с их взаимоотношениями) системы определенного уровня обнаруживаются в отношениях ее к

59

не отбрасываются вовсе, но в каждом конкретно-особенном своем значении они становятся относительными к виду системы.

Становление "системного" стиля мышления затрагивает и гносеологию. Некоторые фундаментальные гносеологические проблемы получают новое освещение. К числу таких проблем относится проблема получения объективно-истинного научного знания.

Известно, что практика является решающим критерием истинности научного знания, что именно она служит средством элиминации из содержания человеческого знания субъективных моментов. Вплоть до конца XIX века в "эру" атомистического стиля мышления ученые пребывали в уверенности, что объект в момент экспериментального наблюдения окажется точно таким же и вне наблюдения в силу неизменности его элементов и структуры. Знание, добытое в экспериментальной ситуации, автоматически переносилось на объекты вне ее. С проникновением науки в микромир оказалось, что автоматический перенос знания на микрообъект вне наблюдения в силу специфической природы последнего неправомерен. Характеристики микрообъекта, полученные с помощью эксперимента (измерения) и являющиеся, таким образом, объективными, оказалось, в силу корпускулярноволновой природы, не могут быть автоматически распространены на микрообъект вне наблюдения. Создавшаяся ситуация, когда практика как - будто бы перестает быть критерием истинности знания, породила массу философских заблуждений и даже отступлений от научной философии по вопросу объективности научного знания. Б.Я.Пахомов показал, что для выхода из создавшегося положения нужно, сохранив фундаментальные принципы гносеологии (о познаваемости мира, о роли практики в познании истины, об объективности научного знания), сосредоточить внимание на

61

самом характере переноса знания, полученного при наблюдении объекта, на объект вне наблюдения и на моментах, обуславливающих специфику переноса. " На уровне рационального, научного знания, - подчеркивает Б.Я.Пахомов, - объективно истинное знание достигается лишь на основе активного творческого гносеологического процесса объективизации нашего знания". ( 64. С.29). Этот процесс ввиду многообразия природы специфичен в каждом конкретном случае, и специфика в большой степени определяется особенностями строения и существования изучаемого объекта. Но в принципе процесс объективизации знания всегда возможен, ввиду материального единства мира и, закономерного характера природы. (На такой основе взаимодействие познаваемых объектов с органами чувств человека происходит в соответствии с естественными свойствами объекта по законам природы, и вне процесса наблюдения объект может участвовать в таких же по своему характеру взаимодействиях и по тем же законам. См. с.41-42). Б. .Я. Пахомов, учитывая специфику микромира, предлагает принцип объективизации в нем основывать на следующих утверждениях: " I) законы природы одинаковы, наблюдается объект или нет, однако законы природы различны в зависимости от типа осуществившегося взаимодействия, и если соответствующее взаимодействие не произошло, некоторые определенные характеристики не могут быть приписаны объекту.

2) Состояния объектов меняются в зависимости от того, наблюдают их или нет, но таким же образом и по тем же, в принципе, законам они меняются под влиянием естественного взаимодействия сходного типа, ибо взаимодействия, используемые для осуществления наблюдения, представляют собой модификацию естественных11. ( Там же, с.44). Здесь отчетливо проявляется выдвинутая им же относительность к виду взаимодействия, свидетельствуя о том,

62