Уважаемые присяжные заседатели!

Мы закончили исследование доказательств по данному уголовному делу, и сейчас стороны выступят в прениях. Каждая сторона будет отстаивать свою позицию, выскажет свою точку зрения.

Я – государственный обвинитель. К сожалению, еще приходится сталкиваться в судебном заседании со случаями, когда представители защиты пытаются упрекнуть прокурора в необъективности, утверждают, что он вынужден поддерживать обвинение, так как в этом состоит его работа, а следователь – коллега прокурора. Я хочу разъяснить вам следующее: обвинитель должен поддержать обвинение только в том случае, если он твердо убежден в виновности подсудимых, если об этом свидетельствуют исследованные доказательства. Если же обвинитель пришел к противоположному выводу, – его обязанность отказаться от обвинения. я хочу зачитать вам приказ Генерального прокурора РФ в части, касающейся работы государственного обвинителя: «Необоснованное поддержание обвинения при отсутствии достаточных доказательств считать грубейшим нарушением служебного долга со всеми вытекающими отсюда последствиями». Поэтому государственный обвинитель по любому уголовному делу поддерживает предъявленное обвинение лишь в том случае, когда у него самого сформировалось внутреннее убеждение о виновности подсудимых.

Что касается дела, которое мы с вами сейчас рассматриваем, то моя позиция по нему однозначна: вина всех подсудимых доказана, и я сейчас представлю вам эти доказательства.

Но прежде чем перейти непосредственно к анализу, я хочу пояснить, что же закон понимает под доказательствами. Доказательства – это любые фактические данные, которые содержатся в показаниях свидетелей как в период предварительного следствия, так и в судебном заседании, в показаниях подсудимых как в ходе следствия, так и в суде, в протоколах различных следственных действий (например, в оглашенном вам протоколе осмотра места происшествия или протокол следственного эксперимента с участием подсудимых), в заключениях экспертов (в вашем присутствии исследовались результаты судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшего Коростеля, комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной несколькими экспертами, судебно-химической экспертизы), в различных документах, приобщенных к материалам уголовного дела.

Перед тем как довести доказательства до Вашего сведения, судья обязательно решает вопрос об их допустимости. Что это такое? Судья решает, допущены ли при допросах, проведении экспертиз, производстве любых других следственных действий нарушения закона или не допущены. И если хоть мельчайшее нарушение закона установлено, доказательство исключается из разбирательства и до вашего сведения не доводится.

Поэтому все, что вы здесь слышали и видели, – это допустимые доказательства. Они прошли проверку, и ни одного нарушения при сборе этих доказательств не допущено (у каждого обвиняемого при всех допросах присутствовали их адвокаты, там, где надо, участвовали понятые и т.д.). Таким образом, представленные доказательства допущены судьей для исследования в судебном заседании.

Кроме того, закон предусматривает, что все доказательства имеют одинаковую силу, например, протокол допроса обвиняемого, полученный в ходе следствия с соблюдением процессуального закона, имеет такое же доказательственное значение, как и показания этого обвиняемого в суде.

Вы уже, наверное, обратили внимание на то, что показания всех подсудимых, данные в процессе расследования, содержат существенные различия – противоречия с показаниями, данными в судебном заседании.

То они говорили, что Суяргулов участвовал в убийстве, то отрицали это; то они утверждали, что Иванов Андрей душил потерпевшего, точнее удерживал его руки в момент удушения, то показывают, что он стоял у двери и в преступлении участия не принимал; то заявляли, что свидетель Селитренников отказался принимать участие в убийстве, а в судебном заседании вдруг стали утверждать, что он сам лично душил Коростеля.

Как реагировать на эти противоречия, как их оценивать?

Прежде всего я прошу вас в совещательной комнате задать себе вопрос: кто заинтересован в исходе этого дела? Потерпевший? Он мертв, ничего уже сказать не может. Его несчастные родители? Они никого в этом зале не знают, только просят справедливо разобраться в деле. Заинтересованные лица – это, конечно, подсудимые. Именно их судьба решается, именно им грозит наказание, именно им отбывать лишение свободы, если их признают виновными, и не малые сроки – до десяти лет лишения свободы. Можно ли при таких обстоятельствах ожидать от подсудимых правды и только правды? Очевидно, что нет.

Тогда как же разобраться: когда они говорят правду, а когда попросту лгут? Где здесь реальность, а где вымысел? Безусловно, вам понадобится обращение к другим, объективным доказательствам по делу – заключениям экспертов, показаниям свидетелей и т.д. Кому вы при этом поверите – комиссии экспертов, специалистов в своей области, длительное время работающих по специальности, не знающих ни подсудимых, ни потерпевшего, несущих уголовную ответственность за заведомо ложное заключение, или подсудимым, лично заинтересованным в исходе этого дела, постоянно меняющим свои показания?

Каким показаниям вы отдадите предпочтение: показаниям свидетелей, которые были в камере в момент совершения убийства и, по словам самих подсудимых, не принимали участие в совершении преступления и которые знают, что будут привлечены к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний? Или вы поверите подсудимым, которые в соответствии с законом могут говорить все, что вздумается, и ни при каких обстоятельствах не могут нести за это никакой ответственности, поскольку это их способ защиты?

Безусловно, выводы экспертов в совокупности с другими доказательствами, в том числе показаниями незаинтересованных свидетелей, являются объективными доказательствами.

Учитывая важность таких доказательств для установления истины по делу, не выгодной для подсудимых, они практически по каждому уголовному делу пытаются опорочить их, нейтрализовать. Такое случилось и в этом судебном заседании.

Ознакомившись со всеми материалами дела, поняв, что свидетель-очевидец Селитренников дает изобличающие их показания, подсудимые решили посеять у вас сомнения в их объективности, заявив в суде, что он сам активно участвовал в убийстве потерпевшего. Как к этому отнестись?

Во-первых, если бы у следствия были хоть какие-то данные об участии Селитренникова в убийстве, он бы сидел сейчас рядом с подсудимыми. Неоднократно допрошенные в ходе следствия в присутствии адвокатов все без исключения (Аксенов, Стоянович, Суяргулов и Ивановы) говорили одно и то же: когда Селитренникову, а также свидетелю Лодыреву предложили участвовать в убийстве, они отказались и легли на нары. По заключению комиссии экспертов, из всех свидетелей именно Селитренников дает показания, которые согласуются со всеми материалами дела и результатами судебно-медицинской экспертизы. Я напомню вам показания Селитренникова, оглашенные в судебном заседании. Единственный из всех очевидцев, он говорит о таком факте: прежде чем подвесить потерпевшего на веревке к нарам, его пытались сначала подвесить к вентиляционной решетке над входом в камеру. Об этом никто никогда не говорил: ни свидетель Рябов, ни свидетель Лодырев, ни подсудимые. И слова Селитренникова подтвердились. В изъятых с вентиляционной решетки соскобах действительно были обнаружены волокна, которые могли произойти от веревки, которой удушили Коростеля и которая до случившегося висела совсем в другом месте. Опять же показания Селитренникова оказались самыми объективными, что лишний раз доказывает: подсудимые в настоящее время его оговаривают, чтобы вызвать у вас сомнение в правдивости его показаний.

С другой стороны, подсудимые – это одновременно “очевидцы”, они также могут дать некоторую информацию об обстоятельствах, имевших место в действительности. Как с помощью объективных доказательств определить, где правда, а где ложь?

Для этого нужно взять какое-либо обстоятельство, на которое указывает кто-то из подсудимых, и сравнить его с показаниями других подсудимых и обязательно – с объективными доказательствами. Аксенов в ходе следствия утверждал, что убийство совершено с помощью полотенца, свернутого в жгут, которым потерпевшего душили. Об этом же говорили и другие подсудимые. Свидетели Рябов и Селитренников также указывают на этот способ. По заключению судебно-медицинского эксперта, странгуляционная борозда (след, остающийся на теле от воздействия петли) под № 1 на шее трупа Коростеля могла быть причинена полотенцем, изъятым в ходе осмотра места происшествия и представленным в распоряжение эксперта.

Итак, подтверждаются ли показания Аксенова в этой части другими доказательствами по делу? Да, подтверждаются. Можем ли мы считать факт удушения потерпевшего, в том числе полотенцем, доказанным? Конечно, да.

Все подсудимые как в ходе следствия, так и в судебном заседании утверждают, что изъятая на месте происшествия веревка применялась для подвешивания тела уже мертвого Коростеля к нарам для инсценировки самоубийства. Факт наличия этой веревки объективно подтверждается протоколом осмотра места происшествия, в ходе которого она была изъята. Однако обратите внимание на объективные доказательства – заключения экспертов. Из заключения комиссии судебно-медицинских экспертов видно, что шесть странгуляционных борозд на шее трупа могли образоваться от действия веревки, обнаруженной на месте происшествия и представленной в распоряжение экспертов. Все эти борозды прижизненные, образовались незадолго до смерти потерпевшего, одна за другой. Согласно протоколу осмотра места происшествия, при осмотре трупа было взято для исследования подногтевое содержимое. По заключению судебного эксперта-химика, в этом содержимом были обнаружены волокна, которые могли происходить в том числе и от веревки, о которой идет речь. Свидетель Селитренников говорил в ходе следствия, что потерпевший активно сопротивлялся, когда его душили, пытался сорвать петлю с шеи. О чем все это говорит? О том, что веревка действительно использовалась подсудимыми, но не только для подвешивания мертвого тела, но и для самого убийства: когда веревку накидывали на шею потерпевшего, он был еще жив. Он оказывал активное сопротивление, пытался сорвать веревку, и поэтому у него под ногтями остались волокна от веревки. Ему удавалось сорвать или, по крайней мере, сместить ее, но подсудимые вновь и вновь накидывали и затягивали веревку, о чем свидетельствуют не одна, не две, а не менее шести прижизненных странгуляционных борозд на шее. Именно поэтому все подсудимые обвиняются в том, что совершили убийство с использованием не только полотенца, но и веревки, хотя ее применение с целью убийства они отрицают.

Итак, анализ доказательств позволяет воспроизвести истинную картину происшедшего. И эта картина страшная – пятеро несовершеннолетних хладнокровно убивают подростка только лишь за то, что он, по их мнению, сотрудничал с администрацией следственного изолятора.

Как вы видите, уважаемые присяжные заседатели, я поддерживаю в полном объеме обвинение, предъявленное подсудимым, основываясь на тех фактах, которые установлены следствием.

В соответствии с законом вам необходимо ответить на три основных вопроса:

1) имело ли место событие преступления (т.е. доказано ли, что 3 ноября 2001 г. в камере следственного изолятора г. Ульяновска потерпевший Коростель был задушен с использованием полотенца и веревки);

2) доказано ли, что в убийстве потерпевшего принимал участие каждый из подсудимых;

3) виновен ли каждый из подсудимых в совершении действий, признанных доказанными.

Факт смерти Коростеля в СИЗО-1 г. Ульяновска 3 ноября 2001 г. около 23 ч 30 мин сомнения не вызывает, об этом свидетельствуют все исследованные доказательства по делу.

Какие же имеются доказательства причастности подсудимых к убийству потерпевшего?

Свидетель Рябов (допрос от 4 ноября 2001 г.) пояснил, что когда Коростель упал без признаков жизни и стал хрипеть (в результате действий Аксенова, Суяргулова, Иванова Бориса), то указанные лица, а также присоединившиеся к ним Иванов Андрей и Стоянович вновь стали душить Коростеля. При этом один конец полотенца держал Аксенов, а другой – Стоянович. Иванов Андрей закрывал Коростелю рот, а Иванов Борис держал руки. После этого потерпевший признаков жизни уже не подавал. Иванов Андрей подошел к двери проверить, не идет ли надзиратель. Такие же показания Рябов давал в ходе следственного эксперимента 6 ноября 2001 г., дополнив, что Иванов Андрей помогал Стояновичу тянуть полотенце.

Свидетель Селитренников (допрос от 4 ноября 2001 г.) пояснил, что Суяргулов первый набросил полотенце на шею Коростеля. С одной стороны полотенце затягивал Суяргулов, с другой – Борис Иванов и Аксенов. Когда потерпевший сорвал с себя полотенце, то Суяргулов вновь накинул его и вместе с указанными лицами продолжал душить потерпевшего. Затем к ним присоединились Стоянович и Иванов Андрей, которые также помогали затягивать полотенце. Таким образом, все без исключения подсудимые принимали участие в удушении потерпевшего.

Аналогичные показания Селитренников давал при производстве следственного эксперимента 4 ноября 2001 г., а также на очной ставке с Суяргуловым, вновь подтвердив участие последнего в убийстве Коростеля.

Аксенов в ходе предварительного следствия (допрос от 4 ноября 2001 г.) показывал, что он, Иванов Борис, а затем и Иванов Андрей со Стояновичем душили Коростеля, одновременно затягивая полотенце на его шее до тех пор, пока не убедились в его смерти. На следственном эксперименте 4 ноября 2001 г. Аксенов также рассказал об участии данных лиц в убийстве потерпевшего, пояснив при это, что Иванов Андрей держал потерпевшего руками, чтобы он не сопротивлялся.

Стоянович, неоднократно допрошенный во время предварительного расследования, также показывал о том, что первоначально Коростеля душили Аксенов, Иванов Борис, а также Суяргулов. Затем к указанным лицам присоединились Иванов Андрей и он сам. При этом все принимали участие в удушении потерпевшего. Аналогичные показания Стоянович дал в ходе следственного эксперимента 4 ноября 2001 г., а также при допросе его в качестве обвиняемого 13 ноября 2001 г.

Иванов Борис 14 ноября 2001 г. также показал, что Суяргулов первый накинул полотенце на шею потерпевшего и вместе с Аксеновым стал душить его. В это время он сам держал Коростеля за руки. Затем к ним присоединились Иванов Андрей и Стоянович.

Суяргулов в судебном заседании подтвердил, что именно он первым накинул полотенце на Коростеля, однако непосредственного участия в удушении он не принимал, так как сразу же отошел и лег на нары. В ходе предварительного следствия он подробно рассказывал о действиях других подсудимых во время убийства Коростеля, пояснив, что и Аксенов, и Иванов Андрей, и Стоянович стягивали полотенце на шее потерпевшего, а Иванов Борис удерживал последнего руками. Аналогичные показания он дал во время следственного эксперимента, а также на очных ставках с Селитренниковым и Лодыревым, подтвердив, что он также первоначально душил потерпевшего вместе с Аксеновым и Ивановым Борисом.

Иванов Андрей в судебном заседании полностью отрицал свою вину в убийстве, пояснив, что все время стоял у двери камеры и наблюдал за окружающей обстановкой. Однако в процессе предварительного следствия он признавал, что когда потерпевшего душили другие подсудимые, то он удерживал его и затыкал ему рот, а затем отошел к двери, чтобы в случае появления охранника сообщить об этом другим подсудимым.

Анализируя данные показания и сопоставляя их с другими доказательствами по делу, я прихожу к выводу, что участие Аксенова, Стояновича, Иванова Бориса, Суяргулова и Иванова Андрея в убийстве потерпевшего Коростеля полностью доказано. Все они должны отвечать за содеянное.

Прошу вас, уважаемые присяжные, обратить внимание на тот факт, что для ответственности за убийство, совершенное группой лиц, необязательно, чтобы повреждения, непосредственно повлекшие смерть, были причинены каждым из подсудимых. Может быть так, что один подавляет сопротивление потерпевшего, лишает его возможности защищаться, а другой в это время причиняет ему смертельное ранение. Кроме того, если в процессе лишения жизни потерпевшего к тем, кто участвует в преступлении, присоединяются другие лица и также принимают участие в убийстве, то все содеянное должно расцениваться как убийство, совершенное группой лиц.

Таким образом, если в процессе удушения потерпевшего Иванов Андрей только удерживал его руки или наносил ему удары, то он соисполнитель убийства; если Иванов Борис удерживал руки Коростеля, то он соисполнитель убийства; если Стоянович и Иванов Андрей присоединились к уже начавшимся действиям, направленным на убийство потерпевшего, они также соисполнители убийства и должны отвечать именно за убийство, совершенное группой лиц.

И последний вопрос, на который вам нужно будет дать ответ, – это вопрос о снисхождении.

При ответе на него я прошу вас учесть, что рассматривается дело об убийстве. От действий всех подсудимых наступила смерть человека – пятнадцатилетнего мальчика. Подсудимые также не достигли совершеннолетия.

Несмотря на то, признаете вы кого-либо из них заслуживающим снисхождения или нет, при назначении наказания председательствующий в любом случае учтет их несовершеннолетний возраст как смягчающее обстоятельство. В соответствии с законом несовершеннолетним в любом случае не может быть назначено наказание более десяти лет лишения свободы, даже за убийство. Для того чтобы вынести решение о снисхождении, а тем более об особом снисхождении, на мой взгляд, необходимы какие-то основания: признание вины, раскаяние или хотя бы сожаление о содеянном.

Подсудимые Аксенов и Стоянович не раскаиваются в содеянном, о чем сами заявили в вашем присутствии. Иванов А. и Иванов Б., а также Суяргулов своей вины не признали, пытались переложить ее на других и не раскаялись.

При таких обстоятельствах я считаю, что никто из подсудимых не заслуживает снисхождения, а тем более особого снисхождения.

Прошу вас вынести справедливый вердикт.

Речь государственного обвинителя Романова В.И., начальника

управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами

прокуратуры Ставропольского края,

советника юстиции