§ 2. Причины и условия, способствующие совершению преступлений против личности, ее прав и общественного порядка

Обращаясь к рассмотрению обстоятельств, обусловливающих совершение рассматриваемых преступлений, следует отметить, что речь должна в первую очередь идти о факторах, воздействующих на все основные сферы жизнедеятельности. Понимаемые в этом смысле общесоциальные факторы преступности рассматриваются во многих работах советских криминологов. О ведущей роли такого рода детерминант преступности над «специально-сферными» свидетельствует и проведенное сопоставление удельного веса преступлений, связанных со сферами быта и досуга в разных возрастных группах осужденных.

Отмечается, что с увеличением возраста доля преступлений, связанных с отношениями в сфере досуга, снижается примерно в такой же пропорции, в какой возрастает доля бытовых. Для двух младших возрастных групп (до 25 лет) типичны преступления в сфере досуга, а в быту — исключительно редки; возраст 25—29 лет дает почти равные доли тех и других преступлений; после него соотношение меняется — бытовая преступность опережает досу-говую; среди лиц 40—44 лет она по доле достигает максимума, в то время как досуговая снижается до минимума; в более зрелых возрастах изменения долей малозначимы и происходят на базе интенсивного сокращения индексов всей преступности.

Выборочные исследования, проведенные в последние годы в ряде крупных регионов страны, подтверждают не только относительную самостоятельность различных сфер жизнедеятельности, но и их относительное единство. Установлено, что криминогенный результат далеко не всегда реализуется в тех пространственно-временных и содержательных границах, где лежат его причины. Так, 42% преступников считают, что наиболее пагубное влияние на настроение и поступки человека оказывают семейно-бытовые конфликты, а преступления в этой сфере совершило лишь 34% лиц из этой же выборки; напротив, досуговые конфликты признали особо значимыми только 27% от всех преступников, в то время как за досуговые преступления из них осуждены 46%, т. е. почти каждый второй. Очевидно, на повышении удельного веса общественно опасных деяний, совершенных в процессе внесемейного досуга, отчасти отразился и уровень конфликтности в семье.

Третьим — и наиболее сильным — эмпирическим воплощением значимости общесоциальных факторов общеуголовной преступности выступает ее прямая корреляционная связь с базовыми социальными характеристиками личности. Она однозначна и ярче выражена, чем связь с преступлением тех частных позиций, которые характеризуют преступника с точки зрения его конкретных бытовых либо досуговых ценностей, привычек, предпочтений. Среди совершающих общеуголовные преступления всегда заметно выше,

194

чем ^в сопоставимых группах населения, доля лиц, занятых тяже-льім неквалифицированным трудом, лиц с невысоким духовным уровнем, недостаточным образованием, худшими жилищными ус-_ловиями и т. п. .

В исследованиях последних лет, еще недостаточно отраженных _в публикациях, совершенно обоснованно уделяется также внимание случаям рассогласования статусных позиций личности как состоянию, повышающему вероятность преступных проявлений. Речь идет о том, что вследствие ряда трудностей и недостатков, вызванных начальным этапом планирования в государственном масштабе социальных процессов, несопряженности отдельных сторон и аспектов социальной жизни, недоучета профилактических потребностей, в отдельных социальных слоях возникает неравновесие статусных позиций, чреватое обострением конфликтов .

С учетом сказанного отметим, что в этиологии насильственных преступлений важная роль принадлежит криминогенным факторам собственно досуговой сферы. Здесь можно выделить два взаимодействующих ряда обстоятельств. Первый составляют дефектные культурно-этические характеристики отдельных социальных общностей и групп — их досуговые ценности, нормы общения, способы решения конфликтов и т. п. Второй образуют недостатки и противоречия в реальных условиях досуга — ресурсы свободного времени, его материально-вещное и кадровое обеспечение, набор предлагаемых благ и т. п.

Как отмечалось, базовые социальные позиции многих преступников либо невысоки (в сравнении с контрольными группами населения), либо более противоречивы. В них заложены «объективные возможности для возникновения поведения, отклоняющегося от норм». «Эти возможности» реализуются через систему ценностных ориентации, взгляды, уровень правосознания, а также через сложившиеся в малых социальных группах стереотипы (привычки) поведения»³⁵. Данное принципиальное положение конкретизировано специальным изучением насильственных преступников, совершивших свои действия в сфере досуга. Невысокий уровень культуры и сознательности, узость духовных потребностей и интересов определили их специфические характеристики как субъектов Досуговых отношений.

В частности, сопоставление ответов осужденных с ответами контрольных групп населения показывает, что свободное время Досуговых преступников было плохо организовано, а формы их времяпрепровождения во многом складывались стихийно, что объем их притязаний велик, но досуговая «квалификация» явно недостаточна. В структуре занятий этих лиц почти в шесть раз выше, чем у населения, доля временных затрат на бездеятельный отдых, прогулки с посещением кафе, ресторанов и т. п., общение в улич-^НЬІ* неформальных группах, азартные игры.

Ьезусловным предпочтением в кругу лиц, совершивших престу-^ления в связи с проведением свободного времени, пользуются 7*

195

внесемейные формы досуга и общения — случайного, приятельского, товарищеского, дружеского. Друзьям, как сильной референтной группе, отдано около 60% ответов, им значительно уступает по интенсивности совместного досуга такие среды, как сотрудники соседи, родственники и даже семья. Можно считать установленным фактом, что нравственно-психологический климат подобных малых групп значительно ниже требований, предъявляемых обществом . Между тем известно, что «включение человека в культуру данной общности или группы осуществляется прежде всего за счет усвоения и реализации им норм общения»'⁷. Об общей направленности этих норм говорит состав участников досуговых групп, в которые входили преступники. Более чем половина из них назвала в числе близких друзей по совместному проведению досуга пьяниц, а также лиц, ранее судимых. Не случайно контингент досуговых преступников является единственной среди других правонарушителей и населения группой, которая считает, что больше всего конфликтов происходит в сфере досуга.

Однако конфликтность среды не является ее конечной криминологической характеристикой. Степень реализации конфликтов в форме уголовных преступлений определяется содержанием групповых культурных норм (точнее: норм бескультурья), регулирующих способы разрешения конфликтов. Как подтверждают исследования, эти «нормы» нередко включают в число допустимых способов брань, угрозы, физическое насилие. Так, специальное изучение уголовных дел выявило, что 98% от всех досуговых преступников совершали отдельные действия насильственного характера и до факта, послужившего основанием для привлечения их к уголовной ответственности, причем чаще всего эти действия были направлены против малознакомых либо совсем незнакомых преступнику людей.

В отношении досугового преступника имеются основания утверждать, что, как правило, речь идет о субъекте, гражданская личность которого еще не сформировалась, не определилась до конца в своих положительных и отрицательных качествах и в силу этого чрезвычайно нестабильна в поведении .

Аргументом, подтверждающим этот тезис служит возраст лиц, осужденных за преступления, совершенные в сфере досуга: большинство составляет молодежь до 26 лет; в возрастных группах старше 30 лет интенсивность досуговых преступлений сокращается в пять и более раз. Незавершенность процесса социализации досуговых преступников проявляется, в частности, в том, что среди них всегда значительна доля лиц с низкой и средней профессиональной квалификацией, а также служащих без специального образования, не имеющих собственной семьи, проживающих в общ⁶' житиях, мигрантов.

Другим доказательством нравственно-психологической неустої чивости личности как ведущего дефектного качества можно счі тать ситуативность поведения насильственных преступников.

196

Следует подчеркнуть особенности регуляции досугового поведения, ибо от этого в определенной степени зависит предупреждение преступлений. Оно лишь косвенно регулируется уставами, правилами, распорядком работы тех организаций и учреждений, с которыми человек добровольно вступает в контакт в процессе досуга, а также рекомендациями и советами средств массовой информации. Чрезмерное нормативно-правовое упорядочение поведения противоречит социальной природе досуга. В таких условиях управление поведением «сверху» значительно осложнено. Основной инструмент этого управления — расширение комплекса объективных возможностей, представленных во внешней культурной среде.

Выявление объективных обстоятельств «в связке» с субъективными характеристиками досуговых преступников позволяет более предметно очертить границы криминогенных ситуаций разного уровня.

Г. Л. Смирнов писал: «Проблема несоответствия материальных возможностей свободного времени и характера потребностей уже существует и может обостриться по мере роста уровня жизни, если будет отставать уровень культуры личности. Она может обостряться, если не будет уделено достаточно внимания организации культурного досуга, вовлечению свободных от работы людей в по-лезные занятия, если подростки, юноши и девушки будут пытаться убить время в компаниях, которые собираются в подворотнях, подъездах, за картами, выпивкой и т. п.»^іч. Дальнейшее расширение гарантий и обеспеченности полноценного отдыха и досуга трудящихся намечено в «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981 —1985 гг. и на период до 1990 года» и явится мощным антикриминогенным фактором. Однако в реальной жизни строительство культурных объектов еще существенно отстает по темпам от строительства объектов промышленности, жилья и бытового обслуживания.

По мере роста резервов свободного времени и объема досуговых запросов населения недостатки культурного обслуживания °ЩУЩ^аются острее. Наиболее тесная взаимосвязь между насильственными преступлениями, с одной стороны, и недостатками материальной базы досуга — с другой, обнаружена именно в тех случаях, в которых отрыв возможностей от потребностей приобрел обостренный характер, особенно в сельской местности.

Поэтому на сглаживание культурных различий между городом ^и деревней нацелено специальное постановление ЦК КПСС и СМ

СР «О мерах по дальнейшему улучшению культурного обслуживания сельского населения» (ноябрь 1977 г.)⁴⁰. В нем, в частности, отмечаются трудности и недостатки в работе сельских клубов.

Общее состояние клубной и культурно-массовой работы в де-

*^евне явно не удовлетворяет возросшие потребности ее жителей.

Численность и профессиональная подготовка работников культуры

^в селе значительно ниже, чем в городе; средние затраты на финан-

197

 

сирование одного сельского клубного учреждения значительно меньше, чем городского.

В свете криминологических задач не все усилия общества по развитию досуговой сферы значимы в одинаковой степени. Пожалуй, наименее обеспеченным и сформированным является тот уровень общественного досуга, который функционирует вблизи от места жительства и обслуживает повседневные культурные потребности населения. Преобладающая часть насильственных досуговых действий совершается недалеко от дома — на улицах, во дворах, подъездах, гаражах, в вечерние часы. Неразвитость культурной среды сталкивается с повышенными запросами отдельных групп населения в простом отдыхе и развлечениях. Эти запросы сводятся к потребностям в отвлечении и встряске, к играм, танцам, любительским занятиям, встречам с друзьями. Неудовлетворенность приводит к эксцессам.

Относительно самостоятельный блок условий, опосредующих совершение насильственных действий, сосредоточен в недостатках организации различного рода праздничных мероприятий.

Социологи подчеркивают, что «чем значительнее социальный прогресс, интенсивнее ритм жизни и напряженнее трудовая деятельность, тем более необходимой становится праздничная разрядка»⁴¹. Вместе с тем нельзя не отметить, что современному праздничному общению нередко недостает социально освоенных форм и урегулированности его проведения — традиций, обрядов, торжественных ритуалов, массового действа, в которых люди могут естественно включаться в качестве исполнителей. Поэтому поведение отдельных людей и микросоциальных групп обретает неуправляемый, рискованный характер. В общественном же сознании в целом утвердилось представление о том, что праздник неизбежно влечет потребление спиртных напитков, против чего, как известно, направлены мероприятия партии по борьбе с пьянством и алкоголизмом. В результате до последнего времени более 90% всех насильственных преступлений в ситуации праздника совершалось в состоянии алкогольного опьянения.

Перечень криминогенных обстоятельств, стимулирующих агрессивные и анархистские проявления в процессе проведения досуга, был бы неполным без указания на факт влияния буржуазной идеологии. В условиях динамичных и постоянно возрастающих международных контактов, а также вследствие целенаправленной пропаганды, ведущейся странами западного мира, некоторые образцы буржуазной массовой культуры, ориентированной на насилие, не только проникают в сознание людей, но и нередко регулируют их поведение. Так, изучение неформальных молодежных групп, в которые входили преступники, показало, что ценностные установки таких групп во многом дублируют буржуазные моды, эстетические и музыкальные вкусы, жаргон, способы-решения конфликтов, стиль отношений между полами и т. п.⁴ . Действие данного фактора наиболее ощутимо сказывается на преступности І

198

крупных центрах, часто посещаемых иностранными туристами, в курортных местностях и портовых городах.

Таким образом, факторы, детерминирующие совершение насильственных преступлений в сфере досуга, представляют собой сложный комплекс обстоятельств разного уровня и значения.

ущее место в их числе принадлежит факторам общесоциального характера — условиям воспитания личности, ее позициям в со-тиальной структуре, основным параметрам окружающей личность человеческой и вещной среды.

Не'льзя игнорировать и наличие пережитков прошлого, кото-эые коренятся прежде всего в быту. До сих пор в повседневном збщении рядом живущих людей в наиболее неприкрытом виде со-іраняются и проявляются мещанские, обывательские взгляды, эбычаи, традиции и привычки⁴³. Сама же бытовая деятельность в значительной степени развертывается как жизнедеятельность се-льи, образующей основную ячейку удовлетворения личных мате-эиальных и духовных потребностей⁴⁴.

Поскольку через характер семейных отношений обнаруживается степень осуществления принципов социалистического общежития в так называемой частной жизни, обществу в целом далеко не безразлично, как складывается и развивается семья, насколько эффективно она выполняет свои социальные функции⁴⁵. Отмеченные положения приобретают особое звучание в свете того обстоятельства, что именно внутрисемейные отношения, конфликтные ситуации семьях и порождают в своей массе большинство бытовых прес-рплений⁴⁶.

Однако рассмотрение причин, связанных с совершением насильственно-бытовых преступлений, в контексте анализа семейно-эытовых конфликтов ни в коей степени не должно привести к игнорированию многочисленных связей, воссоединяющих сферу быта иными областями жизнедеятельности. В интересующем нас плане особо важно подчеркнуть, что семья (и сфера быта в целом) яспытывает на себе влияние всех остальных сфер, и в первую оче-эедь сферы труда . При всей значимости для человека бытовой деятельности все-таки одним из главных параметров и критериев эазвития социалистического типа личности является отношение к ^ТРУДУ, сфера делового общения в трудовом коллективе⁴⁸. Для криминолога далеко не безразлично изучение реального воплощения присущей социализму тенденции подтягивания нравственных этношений в сфере быта и области производства⁴⁴, ибо эта тенденция служит важным аргументом в пользу преодоления узко-экономического подхода к анализу производственных процессов.

Все сказанное подтверждает тезис о том, что преодоление со-яально-негативных явлений реально возможно лишь при обеспечении гармоничности, сбалансированности развития всех сфер человеческой жизнедеятельности °.

t-ще встречающиеся факты разобщенности сфер жизнедеятель-эсти приводят к социально нежелательным, в конечном счете

199

криминогенным результатам: а) уменьшается возможность социально приемлемым образом компенсировать теневые стороны тру. да (повышенную усталость от монотонных операций на конвейере, аритмичность производства и сопряженные с ней нарушения трудовой дисциплины и т. п.); б) усиливается негативный потенциал таких характеристик быта, как относительная замкнутость, возрастает противоречивость так называемой защитной функции быта ; в) сокращается фронт общесоциальных и специальных профилактических воздействий на те или иные бытовые общности.

В результате становятся более очевидными присущие сфере бытовых отношений противоречия, в основе которых лежат объективные и субъективные предпосылки⁵². В частности, проведенные исследования позволяют констатировать сохранение влияния неблагоприятных жилищных условий на бытовую преступность.

Высокий уровень бытовой конфликтности особенно часто встречается в семьях, где жилищные проблемы усугубляются вследствие противоречий, возникающих при реализации женщинами своих социальных ролей, когда члены семьи не воспитаны в духе уважения к женщине. Различные варианты сочетания отрицательных моментов в положении женщины и отношении к ней образуют блок обстоятельств, обусловливающих возникновение многих конфликтных бытовых ситуаций⁵³, их постоянное возобновление и осложнение⁰ . Отрицательный морально-психологический климат, наблюдаемый в такого рода семьях, приобретает повышенную криминогенную напряженность в случаях антиобщественного поведения их членов, выражающегося в виде ссор, склок, выяснения отношений, скандалов.

Отмеченные трудности объективного порядка приобретают дополнительные негативные акценты, когда мы обращаемся к молодым семьям. Неподготовленность части молодежи к трудностям семейной жизни, неоправданно завышенные требования друг к другу — все это расширяет набор предпосылок, влекущих совершение бытовых преступлений, сопряженных с посягательствами на личность супруга .

Криминологические исследования причин насильственных преступлений, совершенных по отношению к супругам или сожителям, свидетельствуют явно не в пользу семей, основанных на незарегистрированном браке. Об этом говорят следующие факты: а) среди потерпевших от насильственных бытовых преступлений жен и сожительниц число последних выше по сравнению с лицами, состоящими в зарегистрированном браке; б) подавляющая часть преступников-сожителей совершают свои преступные деяния в основном в сфере бытовых отношений (это видно при сопоставлении бытовых и досуговых преступлений); в) среди убийц сожители, по данным О. В. Старкова, составляют почти одну треть.

Объяснение причин бытовой насильственной преступности в определенной степени связано с проблемой разводов. В последние годы в нашей стране число расторжения браков возрастает. Кри-

200

 

микологическое значение данного факта неоднозначно. С одной стороны, мы сталкиваемся здесь со многими разновидностями конфликтов, предшествующих совершению преступных деяний. Любопытно и отмеченное в некоторых исследованиях совпадение средней продолжительности брака (до момента развода) и периода пребывания в брачных отношениях к моменту совершения преступления одним супругом против другого ^ь. Факт развода, как правило, препятствует, пресекает возникновение и тем более развитие конфликтных ситуаций. Однако в некоторых случаях развод не только не смягчает напряженности отношений, но и резко ее обостряет (трудности с разменом квартиры, споры из-за детей, мнимое «раскаяние» супруга либо усиление мотивов ревности, мести

и т. Д.)•

Совершению бытовых насильственных преступлений способствуют также недостатки в деятельности правоохранительных органов. Эти органы далеко не всегда используют многообразные правовые средства, направленные на устранение и нейтрализацию конфликтных ситуаций и антисоциальных проявлений в быту. Крайне редко бытовые дебоширы привлекаются к уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжких телесных повреждений, хотя подобные угрозы предшествовали, как минимум, каждому пятому тяжкому преступлению против личности, совершенному на почве семейно-бытовых неурядиц ⁷.

Обращаясь к специфике обстоятельств, обусловливающих совершение такой разновидности насильственных преступлений, как изнасилования, следует выделить ряд негативных явлений в области сексуальных отношений. Эти отношения представляют собой взаимосвязанную совокупность социально значимых сторон поведения по удовлетворению половых потребностей. Одной из черт сексуальной жизни людей является то, что она «представляет собой одну из форм социального поведения, управляемого общественными нормами» . Сексуальные нормы с моральных позиций социальной общности (социальной группы) определяют допустимые условия удовлетворения этих потребностей и санкции за их несоблюдение. Часть этих норм закреплена правом, в том числе уголовным. Уголовное право запрещает наиболее опасные формы несоблюдения условий достижения сексуальных целей. Сексуальные нормы охватывают регулированием социально значимые стороны ритуала по интимному сближению партнеров. В совокупности эти нормы составляют сексуальную мораль общности⁵⁹. Сексуальная мораль — составная часть сексуальной культуры, кото-Рая включает в себя духовные ценности и нормы, непосредственно направленные на регулирование сексуальной жизни. Помимо норм Духовное воздействие на сексуальную жизнь членов общества осу-Цествляется через художественную литературу, театр, кино, пе-^>иодическую печать, радио, телевидение, живопись, с помощью педагогических средств и т. д.

Сексуальная культура — это достояние социальной общности,

201

с помощью которого она обучает своих членов сексуальному поведению и формирует их взгляды на сексуальную жизнь.

Сексуальная культура не является чем-то неизменным и единым для всех времен и народов. Наблюдаются различия в сексуальных нормах национальных общностей, социальных групп и слоев населения. Эти различия могут быть весьма существенными.

Для криминологии особый интерес представляет анализ негативных черт сексуальной культуры, которые способствуют совершению изнасилований. Наибольшее криминологическое значение имеют те из них, которые связаны с проникновением насилия в сексуальные отношения.

Периоды активного освоения норм сексуального поведения и наиболее высокой интенсивности половой жизни, особенно вне брака, в наибольшей степени подвержены криминогенному влиянию специфических факторов изнасилования. Сильнее всего совершение этих преступлений стимулируется недостатками в нравственно-половом воспитании подрастающего поколения . И. С. Кон отмечает болезненность любого включения в систему «взрослых» отношений в условиях существования строгих сексуальных запретов*³'. Современная сексуальная культура характеризуется в нашей стране наличием таких запретов. Они играют положительную роль, препятствуя половой распущенности. В то же время эти запреты не дополняются надлежащим нравственно-половым воспитанием, накладывающимся на негативные особенности досугового поведения несовершеннолетних, склонных к групповому проявлению насилия при разрешении досуговых конфликтных ситуаций. Они приводят к проявлению нездорового интереса к половой жизни и случаям совершения коллективного насилия над несовершеннолетними сверстницами. Появление у несовершеннолетних отрицательных представлений о сексуальных отношениях связано со стихийностью процесса получения информации сексуального характера. Особенностью его стихийности является высокий удельный вес информации, полученной из источников, прививающих отрицательные стереотипы сексуального поведения, неуважение к женщине и допустимость проявления насилия при достижении сексуальных целей. Так, сильное разлагающее влияние оказывают примеры аморальности, цинизма и грубости в отношении женщин ближайшего бытового окружения⁶². Противовесом этому выступает главным образом общая нравственная позиция подростков и юношей. Роль семейного и школьного нравственно-полового воспитания в противоборстве указанному отрицательному влиянию незначительна.

Процесс акселерации увеличил разрыв между социальным и половым созреванием юношей и девушек. Более раннее половое созревание усиливает интерес к вопросам отношений между полами у мальчиков и девочек в период, когда они наиболее уязвимы с точки зрения влияния вредных источников сексуальной информации. Особенно это сказывается на поведении девочек и девушек.

202

Ускоренное половое развитие в сравнении с мальчиками отдаляет их интересы от общения со сверстниками, а недостатки нравственно-полового воспитания способствуют знакомству с распущенными дицами, которые старше их по возрасту.

Увеличение терпимости старших поколений к растущей свободе сексуального поведения молодежи при пробелах в организации нравственно-полового воспитания также способствует усвоению молодежью отрицательных стереотипов сексуального поведения.

В настоящее время отмечается также процесс ослабления действия старых норм, отвергающих возможность внебрачной половой жизни, но он не сопровождается соответствующей разработкой новой социальной этики в области сексуальных отношений, что является важным негативным фактором в причинно-следственном меха-

' «(• і

низме половых преступлении, в том числе изнасиловании .

Следует иметь в виду, что современные изменения в сексуальной жизни носят объективный характер, но на процесс этих изменений нет влияния регулирующего воздействия, позволяющего сократить побочные негативные явления. Почти полная стихийность

эволюции сексуальной культуры ведет к, увеличению влияния

вредных образцов сексуального поведения. ^Наиболее опасными с криминологической точки зрения сторонами того, что на Западе именуется «сексуальной революцией*», являются: ослабление духовной связи между сексуальными партнерами, рассмотрение домогательства интимной близости как обычного средства достижения сексуальных целей, а также резкая интенсификация внебрачной половой жизни и превращение секса в подобие спорта. Эти явления прежде всего характерны для капиталистического мира⁶⁴. Но вредное их влияние сказывается на поведении определенной части молодежи и в социалистических странах^ Привычка к интенсивной половой жизни без серьезности в отношениях препятствует сдерживанию себя мужчиной при несогласии женщины вступить в интимные отношения. Отсюда — насилие. Особенно это проявляется в ситуациях, где женщина давала повод надеяться на получение ее согласия. Нападения с целью изнасилования более характерны для лиц со сложившимся отрицательным стереотипом сексуального поведения, в основе которого лежит отрицательный взгляд на женщину, рассматриваемую только как предмет удовлетворения полового инстинкта.

Процесс эмансипации женщин, возрастание их активности в поиске сексуального партнера и повышение требований к нему Уменьшают возможности нахождения сексуального партнера для мужчин с низкой культурой поведения и не обладающих навыка-Ми установления и поддержания дружеского общения с женщинами. Это нередко служит новым дополнительным обстоятельством, способствующим совершению изнасилований.

Одним из криминогенных условий, облегчающим совершение знасилований, является обывательское отношение к факту наси-^я, как обстоятельства, позорящего женщину. В основе этого

203

взгляда лежат отсталые сексуальные нормы, резко ограничивающие досуговые контакты женщины с мужчиной и обязывающие ее избегать ситуаций, где она остается наедине с ним. Всякие даже недобровольные интимные контакты подчас расцениваются как нанесение ущерба сексуальным правам настоящего или будущего супруга, а женщина — как виновница случившегося с ней. Эта обывательская мораль заставляет некоторых женщин умалчивать о фактах изнасилования, что препятствует установлению и изобличению насильников.

Изнасилования на почве знакомства между преступником и его жертвой часто оказываются результатом конфликта их сексуальных норм. Преступник рассматривает факт нахождения вместе с потерпевшей как типичную ситуацию интимного сближения. Жертва же придерживается иного представления. До момента ее отказа от интимной близости мужчина не преступает закона и, следовательно, будущая жертва не может «провоцировать» изнасилование. Именно сознание действенности, непритворности сопротивления дает начало преступлению. Как правило, различия между сексуальными нормами преступника и жертвы в таких случаях соседствуют с совпадением их досуговых норм, определяющих допустимые условия совместного проведения свободного времени мужчинами и женщинами.

Так, приобщение девушек к потреблению спиртных напитков часто опережает их моральную деградацию, которую вызывает длительное общение в среде лиц, склонных к пьянству, что нередко ставит их в критические ситуации.

Следует иметь в виду, что в нравственно распущенной среде согласие женщины на совместное потребление спиртных напитков с мужчиной часто расценивается как и ее согласие на интимную близость. В случае отказа насилие над этой женщиной рассматривается как осуществление мужчиной ранее достигнутой договоренности, «оторую она умышленно нарушает.

Обращаясь к рассмотрению причин и условий, способствующих совершению корыстных и корыстно-насильственных преступлении, отметим, что их состояние и динамика в определенной степени зависят от ситуации в распределительных отношениях. Повышение заработной платы без соответствующего увеличения пользующихся массовым спросом товаров и услуг создает подчас 'неравенство покупательских возможностей разных групп и слоев населения. Товарный дефицит составляет фон для краж, грабежей и разбоев, особенно когда речь идет о модных, «престижных» вещах. Недостатки в удовлетворении материальных потребностей населения способствуют расширению круга лиц, занятых активным поиском сфер приложения денег, и создают тем самым обстановку, способствующую мошенническим действиям. Так, по данным О. В. РуД" зитиса, наиболее распространенный тип потерпевших от мошенничества составляют семейные женщины зрелого возраста, занятые общественно полезным трудом и постоянно проживающие в дан-

204

ной местности, т. е. представительницы социального слоя, традиционно считающегося наиболее благополучным в нравственном отношении⁶⁵. Конкретные криминологические исследования подтверждают, таким образом, справедливость положения, что не регулируемое государством перераспределение и несбалансированность распределительных отношениях способны становиться серьезной

,и ,- ЬЬ

помехой в жизни общества .

Среди социальных явлений, способствующих совершению корыстных и иных общеуголовных преступлений, особое место занимает потребление спиртных напитков. Пьянство является серьезной криминологической проблемой. Исследования показывают, что с преступностью из всех отдельных ее факторов наиболее прочную статистическую связь имеет уровень потребления спиртных напитков. Сам факт влияния этого фактора на преступность не вызывает сомнений. Но значительные сложности представляет анализ этого влияния.

До настоящего времени нет единства в понимании его криминогенной роли, что сказывается и в противоречивом тексте УК о состоянии опьянения как отягчающего обстоятельства.

Влияние пьянства на преступность было подробно рассмотрено в коллективном труде «Алкоголизм — путь к преступлению». В нем была показана сложность влияния, оказываемого пьянством на преступность, наличие явных и скрытых его форм⁶ . Развитие в 70-х годах учения о причинах преступности расширило круг криминологических исследований по проблемам взаимосвязи алкоголизма, пьянства и преступности. Несмотря на это, вопросов остается немало.

Криминогенная роль фактора потребления спиртных напитков чаще всего связывается только с обострением отрицательных качеств и чувств находящегося в состоянии опьянения лица (жестокости, грубости, вспыльчивости, агрессивности, мести, ревности, алчности и т. п.), а также с ослаблением его самоконтроля⁶⁸. В других случаях, помимо изменений в психике преступников, рассматриваются еще некоторые формы влияния пьянства на преступность: стимулирование потребностью достать средства на приобретение спиртных напитков, краж, спекуляции и иных преступлений; виктимное поведение пьяниц и алкоголиков⁶⁹, ослабление пьянством положительных социальных связей и способствование им возникновению конфликтных ситуаций⁷⁰ и т. д. Такое понимание криминогенной роли рассматриваемого явления раскрывает реальные связи преступности с пьянством, но не полно.

Ьолее глубокому проникновению в существо этого влияния Пособствует рассмотрение потребления спиртных напитков населением как одного из проявлений жизнедеятельности социальных 'ощностей. При таком подходе точнее устанавливается место этого Рактора в ряду иных социальных явлений, обусловливающих существование преступности, и полнее раскрываются разные стороны его криминогенной роли.

205

Потребление спиртных напитков — лишь один из элементов жизнедеятельности. Оно само изменяется под воздействием всей совокупности условий жизни. В силу этого, например, пьянство как одна из отрицательных форм потребления спиртных напитков стоит в одном ряду с преступностью.

Многие явления, рассматриваемые как причины и условия преступности, одновременно обусловливают существование пьянства⁷¹.

Среди них можно назвать дефекты воспитания, низкий культурный уровень, отрицательный характер использования свободного времени , вредные бытовые традиции и привычки⁷³, просчеты и недостатки в управлении социальными процессами⁷⁴ и т. д. Однако это сходство не должно препятствовать выявлению специфической роли потребления спиртных напитков как конкретной причины преступности. Оно лишь подчеркивает, что есть более мощные социальные механизмы, обусловливающие совершение преступлений, чем этот фактор.

Собственный криминогенный потенциал потребления спиртных напитков определяется негативными сторонами существующих традиций и обычаев, регулирующих частоту и формы этого потребления. Их можно также именовать питейными традициями и обычаями.

Эта совокупность наиболее распространенных специфических норм поведения определяет частоту и наиболее важные условия потребления спиртных напитков, такие, как состав участников, место и время этого потребления, виды и дозы употребляемых напитков и т. д.⁷ . Этим они оказывают существенное влияние на культуру непосредственного общения не только лиц, совместно потребляющих спиртные напитки, но и между ними и теми лицами, с которыми приходится сталкиваться в период нахождения в состоянии опьянения.

Следует выделить два направления криминогенного влияния питейных традиций и обычаев на культуру непосредственного общения людей.

Во-первых, они выступают как социально-психологическое явление, непосредственно влияющее на интенсивность и характер преступного поведения. Они с большей или меньшей силой, но в целом упрощают, а зачастую примитивизируют человеческое общение. Это повышает вероятность возникновения конфликтов, а при их возникновении — использования насилия в качестве сред-ства их разрешения. Увеличивается неадекватность средств разрешения реальному содержанию конфликтов. Сиюминутные интересы выдвигаются на передний план, а учет возможных и даже неизбежных отрицательных последствий ослабевает. Если обострение конфликтов в основном влияет на проявление насилия в преступном поведении, то ослабление самоконтроля и выдвижение на первый план сиюминутных интересов в не меньшей мере сказывается и на корыстном преступном поведении.

206

Питейные обычаи, изменяя характер непосредственного обще-_яя влияют на преступность не только через поведение виновных _иц, но и их жертв, и третьих лиц, не являющихся ни соучастниками, ни потерпевшими от преступлений. Их действия или бездействие может способствовать возникновению и острому протеканию конфликтов или облегчить совершение насильственных и корыстных посягательств. Наиболее четко криминогенное действие питейных традиций и обычаев выражается в различиях между совокупностями преступлений, совершаемых в трезвом виде («трезвой» преступностью) и в состоянии опьянения («пьяной» преступностью). Чем сильнее это действие, тем ярче различия между указанными частями преступности. В настоящее время «трезвая» преступность составляет меньшую долю в общеуголовной преступности. Но в ней концентрируется предумышленная ее часть. Особенности общественной опасности «пьяной» преступности состоят в ее большей распространенности и в повышенной доле тяжких слабо мотивированных посягательств.

По отдельным видам преступлений доли деяний, совершенных в состоянии опьянения, не совпадают. Они выше по тем из них, в которых в данный момент слабее выражена предумышленность. Это, например, является одной из причин того, что по хулиганству доля преступлений, совершенных в состоянии опьянения, больше, чем по умышленным убийствам. Из-за этого же по корыстным преступлениям эта доля в целом ниже, чем по насильственным преступлениям.

Не меньшее значение, чем прямое, имеет косвенное воздействие фактора потребления спиртных напитков на преступность.

Питейные традиции и обычаи, воспроизводя и поддерживая определенный уровень распространенности упрощенного общения, усиливают воздействие отрицательных норм реагирования на типичные конфликтные ситуации, которые включают в себя и различные насильственные способы их разрешения. Это сторона понижения культуры общения рассматриваемым фактором выражается в усвоении этих норм даже частью лиц, не злоупотребляющих спиртными напитками; ведет к реализации этих норм в ситуациях, не связанных с потреблением спиртных напитков, и вызывает рост терпимости и безразличия к анормальному поведению вообще, в том числе лиц, находящихся в состоянии опьянения.

Проявляемый в некоторых социальных слоях населения либерализм в отношении пьянства существенно повышает криминогенный потенциал нездоровой психологической обстановки. Терпимость к пьянству была выявлена среди некоторых категорий работающих, занятых тяжелым физическим трудом ^ь. Из-за существо-'ания этого явления можно говорить об определенном отрицатель-Юм влиянии фактора потребления спиртных напитков населением чагке на совершение преступлений в трезвом виде. В регионах, где широко распространены наиболее вредные питейные традиции и 'оьічаи, наблюдается более тесная корреляционная связь между

207

уровнем потребления спиртных напитков и всей преступностью чем между ним и количеством преступлений, совершенных только в состоянии опьянения.

Превращение потребления спиртных напитков в «обязательный» элемент образа жизни взрослых членов общества' , важную часть их досуговых занятий затрудняет социализацию и нравственное развитие лиц, приобщающихся к потреблению спиртных напитков в раннем возрасте, и ведет лиц, злоупотребляющих спиртными напитками, к нравственной деградации, искажению их социальной активности, отрыву от положительно влияющей среды, ориентации на наименее культурные стандарты поведения. В сравнении с контрольными группами населения среди преступников отмечается повышенная доля лиц, начавших потреблять спиртные напитки в несовершеннолетнем возрасте. Выборочными исследованиями установлено, что совершение изнасилования теснее корреляционно связано с началом потребления спиртных напитков в несовершеннолетнем возрасте, чем с состоянием опьянения в момент совершения преступления.

Удовлетворенность примитивным образом жизни, концентрирующим основные интересы вокруг потребления спиртных напитков, ведет к выработке антисоциальной жизненной позиции. Она включает в себя отстаивание всеми доступными средствами, в том числе с помощью насилия, «права» на такой образ жизни и изыскание любых путей, включая преступные, получения средств на приобретение спиртных напитков.

То, что потребление спиртных напитков сказывается на преступном поведении, опосредованно, через образ жизни преступников, создает ряд особенностей в его криминогенном действии.

Преступники, совершающие насильственные преступления, разделяются на две большие группы. Одну часть из них составляют лица, у которых наиболее значимые для них интересы сосредоточены во внедомашнем (внесемейном) досуговом общении. У них выше доля конфликтов в сфере этого общения. В ходе таких конфликтов они чаще других идут на насильственное их разрешение в свою пользу ради поддержания личного престижа.

Другую часть составляют лица, для которых наиболее значимые интересы сосредоточены в сфере быта. Они ориентированы на семью и общение с соседями. У этих лиц выше доля конфликтов в бытовой сфере жизнедеятельности. В ходе таких конфликтов они чаще других идут на насильственное их разрешение в свою пользу⁷⁸.

При потреблении спиртных напитков в квартире с родственником вероятность совершения насильственных преступлений для лиц, ориентированных в своих интересах на семью, в три раза выше, чем для лиц, ориентированных в своих интересах на внедо-машнее (внесемейное) досуговое общение. Изменим только один показатель ситуации. Потребление спиртных напитков происходит в квартире не с родственниками, а со знакомыми по совместному

208

проведению свободного времени. В этих ситуациях, наоборот, ве-ооятность совершения насильственного преступления в три раза выше для лиц, ориентированных в своих интересах на внедомаш-_ний (внесемейный) досуг. Если же в качестве участника потребления спиртных напитков выступает сосед, который может быть в условиях квартиры стороной как бытового, так и досугового конфликта, вероятность совершения насильственного преступления лицами обоих типов ориентации личных интересов выравнивается. Но если потребление спиртных напитков осуществляется с соседом на улице, что косвенно указывает на внедомашнее до-суговое общение, то вероятность совершения преступлений лицами, ориентированными в своих интересах на внедомашний (внесемейный) досуг, повышается, а лицами, ориентированными в своих интересах на сферу семейных и бытовых отношений, понижается.

Различия в криминогенном действии рассматриваемого фактора, вызванные типом образа жизни лиц, совершающих насильственные преступления, усиливаются еще одним обстоятельством. Ориентация личных интересов диктует и предпочтения в выборе ситуаций потребления спиртных напитков. Преступники, ориентированные в своих интересах на внедомашний (внесемейный) досуг, чаще потребляют спиртные напитки вне дома, в кругу лиц, совместно проводящих свободное время. Наоборот, преступники, ориентированные в своих интересах на сферу быта, чаще потребляют спиртные напитки дома с родственниками или соседями. Наложение этих предпочтений в выборе условий потребления спиртных напитков на повышенное криминогенное действие рассматриваемого фактора в таких ситуациях увеличивает уровень совершения до-суговых или бытовых насильственных преступлений каждой из названных групп преступников.

Меры, принимаемые в последнее время партией и государством по борьбе с пьянством и алкоголизмом, свидетельствуют об опасности этого явления для всех сфер жизни общества, его поступательного развития и поддерживаются всеми советскими людьми. В криминологическом плане можно без ошибки полагать, что снижение пьянства, отказ от употребления спиртных напитков положительно скажется на состоянии и характере преступности и, в частности, на насильственных и корыстно-насильственных преступлениях.

* * *

В этиологии общеуголовной преступности заметное место занимают специфические факторы, влияющие на совершение преступлений рецидивистами. Криминологическое значение проблемы совершения преступлений рецидивистами определяется отличиями •той части преступности от совокупности преступлений, совершенных впервые. В настоящее время наиболее важные различия в Криминологической характеристике наблюдаются между совокуп-

209

ностью преступлении, совершенных ранее судимыми и ранее не судимыми лицами.

Особенности рецидивной преступности порождаются тремя группами специфических явлений. Чем сильнее выражена каждая из них, тем резче различия между рецидивной и первичной преступностью. Кроме того, отличия в воздействии каждой группы этих явлений на разные контингенты судимых лиц ведут к дифференциации рецидивной преступности. Первую группу составляют явления, порождающие преступный опыт.

Рецидивиста от первичного преступника, как указывает А. М. Яковлев, отличает прежде всего именно знакомство с механизмом правосудия: опыт, приобретенный в ходе предварительного следствия в зале судебного заседания и в период нахождения в исправительно-трудовом учреждении⁷⁹.

В узком смысле понятие «преступный опыт» включает в себя совокупность знаний о способах достижения целей преступным путем, приемах сокрытия следов преступлений и препятствования изобличению в их совершении. В широком смысле оно включает в себя также совокупность негативных привычек, нравов и норм поведения, обособляющих и сближающих лиц, склонных к совершению преступлений.

Вторую группу составляют негативные специфические условия жизнедеятельности судимых лиц, свойственные только их жизненному пути. Основную часть из них составляют условия жизни во время пребывания в местах лишения свободы.

Третью группу составляют негативные условия жизнедеятельности вне мест лишения свободы, связанные с социальным статусом ранее судимого лица. Многие из этих условий могут сказываться на поведении не только судимых лиц, но и лиц, не совершавших преступления. Но социальный статус судимого лица фокусирует влияние этих негативных условий.

Обращаясь к первой из названных групп, отметим, что преступный опыт следует отличать от знаний, которые могут облегчить совершение преступлений. В той или иной мере такими знаниями владеет большинство людей, даже не помышляющих совершать преступление. Но есть особые каналы, которые в данных исторических условиях служат основными путями получения таких знаний лицами, которые затем их используют при совершения преступлений. Наибольшую массу среди них составляют лица, отбывавшие наказание в местах лишения свободы. Именно пребывание в местах лишения свободы служит основным источником получения преступного опыта. Как отмечает И. И. Карпец, в местах лишения свободы складывается своеобразная форма социального наследования негласных нравов, «обычаев» и привычек, свойственных рецидивистам, являющихся их совместным концентрированным преступным опытом⁸⁰.

Известно, что в исправительно-трудовых колониях, например, где содержатся многократно судимые лица, труднее всего воспре'

210

пятствовать распространению преступного опыта. В камерах колоний особого ріежима иногда даже инсценируются судебные процессы .

В настоящее время рецидивисты в своем большинстве характеризуются как дезадаптированные лица, нежели как лица, избравшие совершение преступлений линией своего поведения. Это затушевывает картину прямого влияния преступного опыта, как и продуманного его использования при совершении преступлений. Все тке оно сохраняется. Заметнее всего прямое влияние преступного опыта прослеживается в незначительной, но самой опасной части корыстных преступлений — в бандитских и разбойных нападениях на государственные учреждения и предприятия с целью завладения крупными денежными суммами, кражах таких сумм, карманных кражах и мошенничествах.

С ростом числа судимостей и сроков пребывания в местах лишения свободы увеличивается доля совершения рецидивистами корыстных преступлений. Поэтому специальный рецидив корыстных преступлений превышает специальный рецидив насильственных. При этом специальный рецидив корыстных преступлений в значительной мере говорит о стойкости корыстной ориентации рецидивистов и о предумышленном совершении ими корыстных посягательств.

Наиболее распространена косвенная форма влияния преступного опыта, когда он проявляется исподволь. Особенно велико его косвенное влияние на насильственную преступность. Ранее судимые лица реже, чем впервые осужденные, применяют физическое насилие в условиях очевидности изобличения. В то же время они охотнее пользуются психическим насилием. Если же прибегают к насилию, то избирают средства, позволяющие довести преступное намерение до конца.

Успехи в борьбе с преступностью привели к тому, что ранее судимые лица стали избегать совершения групповых преступлений. Но если они являются участниками групповых насильственных или корыстных преступлений, то оказываются чаще всего организаторами и главными действующими лицами. Например, рецидивисты реже, чем впервые судимые лица, совершают изнасилования и особенно изнасилования в группе. Но если они оказываются Участниками группы, совершившей его, то, как правило, выступают организаторами преступления.

Характерная черта групповой рецидивной преступности — вовлечение ранее судимыми лицами в преступную деятельность несовершеннолетних.

Вторая группа факторов, характеризующих рецидивную преступность, связана с особенностями жизнедеятельности судимых ^ЛИЦ в период изоляции от общества. Следует подчеркнуть, что °ни связаны в значительной степени с недостатками в организации отбывания уголовного наказания в местах лишения свободы ^Или в колониях-поселениях⁸². Плохая организация усиливает эти

211

недостатки, хорошая — ослабляет, но все же не устраняет полностью криминогенного действия специфических факторов, связанных с противоречивостью отбывания наказания в виде лишения свободы или иного частичного ограничения свободы передвижения и концентрации судимых лиц в одном месте⁸ . Это — противоречие между положительным влиянием политико-воспитательного и трудового процесса и отрицательным воздействием этих факторов. Данное противоречие в отношении основной массы ранее судимых лиц разрешается социально положительно. Но часть ранее судимых лиц, несмотря на проводимую с ними работу, оказывается неисправленной, неперевоспитанной или не подготовленной к нормальной жизни после отбытия или освобождения от наказания.

Наиболее важными негативными обстоятельствами этого периода жизни судимых лиц являются: отрыв от положительно влияющей в условиях свободы социальной среды; отставание в социальном развитии от сверстников, находящихся в нормальных условиях жизни; сокращение возможности проявления социально положительной активности, относительная узость спектра социально положительной деятельности, частичная потеря навыков самостоятельного социально приемлемого общения; потеря профессиональных навыков, постоянство общения в менее культурной среде и неизбежность контактов с лицами со стойкими антиобщественными взглядами и убеждениями.

Хорошо поставленная политико-воспитательная работа с судимыми лицами, участие в труде, их общеобразовательная и профессионально-техническая подготовка, удовлетворительное материально-бытовое обеспечение могут уменьшать разрыв специальных коэффициентов между рецидивной и первичной преступностью, но не устранять его целиком. Длительное и неоднократное пребывание в местах лишения свободы усиливает действие этих факторов.

Сильнее всего они сказываются на поведении несовершеннолетних и лиц раннего молодежного возраста, чьи положительные навыки и жизненные позиции еще не сформировались.

Криминогенное влияние первых двух групп специфических факторов рецидивной преступности сказывается по-разному, что определяет различия в типологии лиц, освобождаемых из мест лишения свободы . Действие этих факторов не предопределяет совершение рецидивных преступлений. Оно повышает вероятность выбора ранее судимыми лицами жизненного пути, ведущего к совершению повторных преступлений.

Наиболее сильное криминогенное влияние отмеченных факторов проявляется в появлении слоя рецидивистов, избирающих совершение преступлений в качестве средства достижения своих жизненных целей. Особенно ярко это проявляется в корыстной и сексуальной направленности антиобщественной установки рецидивистов. Среди всех рецидивистов эта категория составляет примерно десятую часть. Они могут в равной мере совершать преступления как вскоре после освобождения из мест лишения свободы, так

212

значительно позже. Эта категория рецидивистов маскирует свои бегкдения и старается не выделяться, раствориться в положитель-ой среде, выбирает такие условия жизни, которые позволяют скрывать совершение предумышленных преступлений.

Недостаточный уровень подготовленности к социальной адаптации в условиях свободы, антиобщественные взгляды и убеждения отрицательно сказываются на поведении ранее судимых лиц _не сами по себе, а через их жизнедеятельность. Их отрицательное действие сливается с криминогенным воздействием третьей группы факторов рецидивной преступности. При этом надо учитывать следующие моменты. Во-первых, за частью ранее судимых лиц устанавливается гласный административный надзор. Недостатки в его осуществлении способствуют совершению рецидивных преступлений . Во-вторых, наше законодательство, учитывая негативные последствия изоляции судимых лиц от обычных условий жизни, предусматривает оказание им помощи в трудоустройстве, подыскании жилья, налаживании контактов в положительно влияющей микросреде по месту работы и жительства. Недостатки в оказании этой помощи способствуют рецидиву преступлений. Ненадлежащее выполнение функции социального контроля со стороны администрации и общественности по месту работы и жительства ранее судимых лиц также является специфическим фактором рецидивной преступности. В-третьих, неподготовленность к социальной адаптации в нормальных условиях жизни и антиобщественные взгляды влияют на социальный статус, т. е. на занимаемое ранее судимыми лицами положение в жизни. Это положение в целом хуже, чем социальный статус лиц, чья жизнедеятельность развивалась нормально. У них слабее связи с положительно влияющей средой, они отстали от развивающихся условий и требований жизни, у них слабо выработаны навыки проявления социально полезной активности и т. д. Это часто и предопределяет вероятность сближения с отрицательно влияющей микросредой, отчуждения и конфликтности с положительно влияющей средой. Исследования показывают, что ранее судимые лица примерно в полтора раза чаще впервые судимых потребляют спиртные напитки.

Одним из серьезных криминогенных факторов совершения насильственных и корыстных преступлений является злостное уклонение от общественно полезной деятельности. Оно может быть порождено антиобщественной установкой на совершение корыстных преступлений, когда совершение этих преступлений рассматривается как основной источник существования. Среди этой категории преступников в настоящее время преобладают лица, занимающиеся Деятельностью, противоречащей принципам и законам социалистического общества: спекуляцией, незаконным промыслом или посредничеством при совершении незаконных сделок, взяточничеством и т. д.^8Ь Внешняя сторона такого образа жизни мало отли-^ается от обычного повседневного поведения.

Другую часть составляют профессиональные преступники,

213

главным образом мошенники и карманные воры. Устройство на работу для них является ширмой преступной деятельности. Практически многие из них подолгу не работают и в основном ведут паразитическое существование. Совершение корыстных преступлений является не столько следствием паразитического образа жизни, сколько его составной частью.

Третью, основную группу лиц, склонных к ведению паразитического существования, составляют те, кто не превращает преступную деятельность в цель своей жизни. Но уклонение от общественно полезной деятельности объективно ухудшает весь характер их жизнедеятельности, что является причиной резкого повышения преступной активности тунеядцев. Ориентация на нетрудовые доходы подталкивает к совершению корыстных посягательств. Совершение их становится одним из источников нетрудовых доходов. Тунеядцы часто совершают мелкие кражи, занимаются мелкой спекуляцией и нередко совершают грабежи и разбойные нападения.

Помимо того, что паразитический образ жизни ставит лицо в условия постоянного поиска источников нетрудовых доходов и тем самым ведет к совершению корыстных преступлений, он обладает и другими криминогенными чертами. Отказ от общественно полезной деятельности неминуемо примитивизирует все стороны жизнедеятельности человека. На первый план выступают интересы данного дня. Более далекие жизненно важные цели, связанные с улучшением своего общественного положения (социального статуса), не ставятся. Сиюминутные интересы также отличаются примитивизмом. В свободное время преобладают бездеятельный отдых и антиобщественные формы проведения досуга, особенно пьянство. Тунеядцы-алкоголики часто совершают такие тяжкие преступления, как грабежи и разбойные нападения с целью завладения государственным или общественным имуществом, ради того, чтобы похитить всего-навсего бутылку спиртного или раздобыть закуску.

Неформальные отношения ориентированы на паразитический образ жизни. Общение замыкается на себе подобных лицах. Общение в этой среде характеризуется высокой конфликтностью и насильственными способами разрешения конфликтов.

Паразитический образ жизни ведет к быстрой деградации личности. Среди тунеядцев-преступников очень высока доля рецидивистов, хронических алкоголиков и привычных пьяниц.

Следует отметить, что усиление борьбы с тунеядством сузило возможности для длительного, явного уклонения от общественно полезного труда. Поэтому лица, склонные к паразитическому образу жизни, стали чаще маскировать свою жизненную позицию. Для них характерно чередование небольших периодов занятости с длительными периодами уклонения от работы. Отсутствие или потеря квалификации ведет к тому, что лица могут выполнять в основном подсобные, не требующие специальной подготовки и осо-

214

навыков виды работ. Они «кочуют» из категории лиц, злост-"о уклоняющихся от работы или учебы, в категорию лиц, занятых неквалифицированным трудом.

Искажение образа жизни в главной его сфере — сфере производства и влечет за собой наиболее тяжкие криминогенные следствия, стимулируя совершение корыстных и насильственных преступлений.