Документ предоставлен КонсультантПлюс сделка с правосудием: проблемы правоприменения а.Ф. Залов

Залов Артур Фидратович, прокурор кассационного отдела управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Республики Башкортостан.

В статье ставится вопрос о необходимости рецепции российским законодательством американского уголовно-процессуального инструмента - сделки с правосудием. Раскрывается суть этого института, а также исследуется его соотношение со смежными институтами. Выявляются наиболее существенные просчеты законодателя при закреплении норм о досудебном соглашении о сотрудничестве в уголовном и уголовно-процессуальном законах, предлагаются пути их решения.

Ключевые слова: сделка с правосудием, рецепция, деятельное раскаяние, особый порядок, верхний предел наказания.

Plea bargain: problems of law enforcement

A.F. Zalov

The article raises a question on the necessity of reception of the american criminal procedural instrument - plea bargain by the Russian legislation. The author describes the essence of this instrument and studies its interrelation with associated institutes. The article reveals the most significant blunders of the law-maker when securing legal provisions on pre-trial co-operation agreement in criminal and criminal procedural laws, and offers the ways to solve them.

Key words: plea bargain, reception, active repentance, special procedure, maximum penalty.

Уже около двух лет в российском уголовно-процессуальном праве действует институт досудебного соглашения о сотрудничестве, в обиходе называемый "сделка с правосудием" по аналогии с американской моделью. С учетом продолжительности расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, в рамках которых целесообразно "договариваться" с лицом, подвергающимся уголовному преследованию, говорить о практической значимости новеллы пока сложно, в связи с чем попытаемся сосредоточиться на теоретической стороне вопроса о необходимости включения отдельных элементов американского инструментария расследования уголовных дел в российскую правовую действительность.

Согласно легальному толкованию досудебное соглашение о сотрудничестве - это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения. Надо отметить, что закрепленное в ст. 5 УПК РФ определение довольно общее и нуждается в некоторой конкретизации, поскольку из него не ясно, в каких целях заключается соглашение, какие действия необходимо совершить обвиняемому (подозреваемому), какие последствия повлекут эти действия. Ответы на эти и другие вопросы дает гл. 40.1 УПК, введенная ФЗ от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ.

Применительно к теме, прежде всего, важно уяснить, в чем смысл правоохранительным органам заключать сделку с подследственным. Из системного анализа статей упомянутой главы уголовно-процессуального закона следует, что досудебное соглашение преследует цель письменно закрепить обязательство обвиняемого (подозреваемого) содействовать раскрытию и расследованию преступления, которое он совершил, с предоставлением взамен гарантий смягчения уголовного наказания. На первый взгляд, довольно логичное нововведение в российском законе, позволяющее осужденному, оказавшему помощь следствию, гарантированно рассчитывать на мягкое наказание. Это, по мысли законодателя, должно стимулировать лиц, преступивших закон, к раскаянию, выраженному в принятии конкретных мер по содействию правоохранительным органам.

Однако указанные элементы "сделки с правосудием" уже были в российском Уголовном кодексе. Речь идет о перечисленных в п. "и" ч. 1 ст. 61 УК смягчающих наказание обстоятельствах (явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления), которые в соответствии с ч. 1 ст. 62 УК влекут назначение наказания в пределах 2/3 от его максимального размера (срока). Таким образом, схема применения положений закона о сделке с правосудием и деятельном раскаянии (применительно к настоящему исследованию "деятельное раскаяние" - это система правовых норм, регламентирующих порядок снижения верхней границы санкции статьи Особенной части УК при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК, и отсутствии отягчающих обстоятельств) аналогична и представляется, что подследственный помогает раскрыть преступление в обмен на гарантированное смягчение наказания. Если указанные институты идентичны (за исключением максимально возможного размера (срока) наказания, но это легко исправить путем редактирования ч. 1 ст. 62 УК), то для чего требовалось введение в законодательство норм о досудебном соглашении, тем более что новелла требует усложненного порядка реализации?

Полагаю, основания все же были, и дело даже не столько в необходимости четкой регламентации процедуры взаимодействия обвиняемого (подозреваемого) и следователя (нет смысла закреплять в законе каждый шаг следственной работы - рассматриваемые меры скорее принадлежат к области тактики расследования уголовных дел) - здесь большее значение имеет факт заключения сделки и его оформления в виде соглашения.

Попробуем установить, в чем же принципиальное различие двух институтов.

Когда подследственный активно сотрудничает со следствием без соответствующего документального закрепления (заключения досудебного соглашения), следователь устанавливает наличие смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК, лишь по завершении расследования дела путем указания об этом в обвинительном заключении. Допустим, следователь пообещал обвиняемому, что в обмен на предоставление информации, имеющей значение по делу, к нему будут применены положения ч. 1 ст. 62 УК, - это означает, что подследственному приходится рассчитывать на честность следователя, верность последнего данному слову. А если впоследствии между ними возникнет конфликт либо следователь посчитает предоставленные сведения недостаточными или забудет указать информацию о смягчающих обстоятельствах в обвинительном заключении? В любом случае у человека останутся сомнения в намерении лица, осуществляющего предварительное расследование, выполнить взятое на себя обязательство, поскольку оно носит лишь морально-этический характер. Такая неуверенность в свою очередь вряд ли будет стимулировать обвиняемого в его стремлении помочь следователю в раскрытии преступления.

Совершенно иная ситуация складывается при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. У подследственного есть твердая уверенность в том, что при выполнении всех условий сделки (активная помощь следствию в установлении тех или иных обстоятельств) наказание не будет превышать установленного предела. Таким образом, обвиняемый психологически готов безоговорочно взаимодействовать со следствием. Этот эффект достигается за счет переноса момента установления у обвиняемого смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК, с завершающего этапа предварительного расследования на его начальную стадию - по сути, в этом и состоит практическая значимость законодательной новеллы.

Обосновав необходимость "сделки" в нашем законодательстве, перейдем к слабым моментам этого института, а именно к упущениям разработчиков законопроекта.

Прежде всего, отметим необычное расположение норм о "сделке" в российском законодательстве. УПК, как, впрочем, и должно быть, содержит положения о процедуре заключения соглашения, его реализации в досудебной и судебной стадиях уголовного процесса, а также требования к размеру (сроку) наказания для лица, заключившего "сделку с правосудием". Последнее - это законодательное решение, уже использовавшееся при формировании института особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Однако дублирующая норма (относительно наказания) содержится и в российском уголовном законе. На первый взгляд, в этом ничего криминального нет. Между тем такая "раскиданность" правовых норм вызывает определенные трудности при их применении.

Речь идет о соотношении институтов "сделки", "деятельного раскаяния" и "особого порядка" в свете установления ограничений при назначении максимального размера (срока) наказания. Является ли каждый из них самостоятельным основанием для снижения верхнего предела наказания, или наличие одного исключает возможность применения другого? Относительно положений ч. 1 ст. 62 УК и ч. 7 ст. 316 УПК есть позиция Верховного Суда РФ, отраженная в Постановлении Пленума от 11 января 2007 г. N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в соответствии с которой при наличии соответствующих условий верхний предел санкции статьи Особенной части УК снижается по обоим основаниям. Сформулированная ВС РФ рекомендация не вызывает сомнений по причине разноотраслевой принадлежности "деятельного раскаяния" и "особого порядка" (первое - институт материального права, поскольку в его основе лежат определенные законом смягчающие наказание обстоятельства; второе относится к процессуальному праву - упрощенная процедура судопроизводства).

Досудебное соглашение о сотрудничестве в этом смысле представляет гораздо больший интерес. Мало того, что Верховный Суд РФ не успел дать каких-либо разъяснений относительно применения "сделки", так еще системный анализ норм позволяет прийти к выводу об их межотраслевом характере. И дело даже не в том, что положения о сделке с правосудием располагаются как в уголовном, так и в уголовно-процессуальном законах. Важнее установить правовую природу норм, составляющих анализируемый институт: ведь, с одной стороны, в основе "сделки" лежит "деятельное раскаяние" (определенные смягчающие обстоятельства), а с другой - вызванные "деятельным раскаянием" правовые последствия, сходные по своему характеру с "особым порядком" и выраженные в упрощенной форме судопроизводства. Таким образом, произошло слияние двух институтов (материального и процессуального) в один новый материально-процессуальный институт.

Теперь о практической значимости сделанного вывода. При наличии совокупности условий "сделки", "деятельного раскаяния" и "особого порядка" верхний предел максимально возможного размера (срока) наказания может быть снижен или только по первому основанию, или по совокупности второго и третьего: одновременное применение норм трех институтов означало бы их дублирование, поскольку, как мы выясняли, при применении досудебного соглашения касательно сферы назначения наказания нормы "деятельного раскаяния" и "особого порядка" также фактически задействованы. Приведенное умозаключение подтверждается также структурой ст. 62 УК и разд. X УПК: нормы о "сделке с правосудием" являются специальными как по отношению к институту "деятельного раскаяния", так и по отношению к "особому порядку", поэтому при их применении общие положения не действуют. К тому же установление верхней границы наказания в размере 2/9 (1/2 x 2/3 x 2/3) от максимального вряд ли целесообразно.

Попробуем внимательнее проанализировать проблему. Если по конкретному уголовному делу есть альтернатива снижения верхнего предела наказания по различным основаниям, то кому должно принадлежать право выбора? Логично, что лицу, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. А можно спрогнозировать, какой выбор оно сделает? Вот здесь начинается самое интересное. При заключении соглашения о сотрудничестве в соответствии с ч. 2 ст. 62 УК размер наказания не может превышать 1/2 максимально возможного, а при "деятельном раскаянии" и особом порядке - 4/9. Путем нехитрых математических преобразований устанавливаем, что во втором случае положение обвиняемого пусть ненамного, но выгоднее, а это означает, что заключать досудебное соглашение для него смысла нет, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Таким образом, законодатель, допустив простую арифметическую ошибку при конструировании нового института, в значительной степени сузил сферу его применения.

Путей устранения этого досадного упущения может быть несколько.

Самый простой - это вернуться к положению, существовавшему до принятия ФЗ от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ, в части изменения с 3/4 до 2/3 лимита максимального размера (срока) наказания при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК. При таком положении вещей как в случае применения последствий "сделки", так и при одновременном действии норм "деятельного раскаяния" и особого порядка верхняя граница размера (срока) наказания снижается до 1/2 от максимально возможного. А поскольку при прочих равных пользоваться институтом досудебного соглашения надежнее (по причинам, изложенным ранее), то можно предполагать, что "сделка с правосудием" станет востребованным инструментом производства предварительного следствия.

Указанный способ устранения законодательного просчета может оказаться неприемлемым из тех соображений, что такое изменение УК находится в противоречии с политикой гуманизации российского уголовного закона.

Второй путь - сделать из новеллы сугубо процессуальный институт, исключив соответствующие положения из Уголовного кодекса России, в том числе и предполагающие невозможность его применения при наличии отягчающих наказание обстоятельств.

Это приведет к тому, что верхний предел размера (срока) наказания может быть снижен одновременно по двум основаниям ("сделка" и "деятельное раскаяние") и составит 1/3 (1/2 x 2/3) от максимального. В таком случае "сделкой" осужденному пользоваться гораздо выгоднее, чем особым порядком, однако проблема состоит в том, что досудебное соглашение в отличие от особого порядка может заключить и лицо, совершившее особо тяжкое преступление. Справедливо ли будет настолько смягчать наказание убийцам, террористам, педофилам и наркобаронам?

Раскрывая третий способ устранения коллизии, можно предположить, что новый институт вводился именно для случаев расследования преступлений, относящихся к категории особо тяжких. То есть лица, совершившие преступления небольшой, средней тяжести и тяжкие, могут воспользоваться нормами, предусмотренными ч. 1 ст. 62 УК и гл. 40 УПК, а при совершении особо тяжких преступлений обвиняемые, как лишенные возможности ходатайствовать об упрощенной процедуре судопроизводства и, соответственно, получить смягчение наказания на этом основании, вправе заключить сделку с правосудием.

Следуя этой логике, остается только закрепить законодательно положение о возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве только лицами, совершившими особо тяжкие преступления. Главный недостаток этой концепции состоит в том, что из сферы применения новеллы исключается огромное количество групповых преступлений как не относящихся к особо тяжким. С учетом того, что институт "сделки с правосудием" задумывался как инструмент эффективного расследования именно такой категории преступлений (совершенных группой лиц по предварительному сговору, организованной группой), то предложенный вариант законодательных изменений логически противоречивый. Однако и без принятия указанных изменений уголовно-процессуального закона действует именно такая модель, поскольку пользоваться "сделкой" лицам, не совершившим особо тяжких преступлений, просто невыгодно.

Обобщая сказанное, можно попытаться выработать подход в решении поставленной проблемы, который бы вбирал в себя достоинства и одновременно сводил к минимуму недостатки озвученных предложений. Пожалуй, наиболее рациональный метод совершенствования действующего законодательства состоит в том, чтобы установить дифференцированное применение норм о досудебном соглашении в зависимости от категории уголовно наказуемого деяния и наличия отягчающих обстоятельств. Тогда ч. 2 ст. 62 УК могла быть сформулирована следующим образом:

"В случае совершения лицом преступления небольшой, средней тяжести либо тяжкого преступления и заключения им досудебного соглашения о сотрудничестве и при отсутствии отягчающих обстоятельств размер (срок) наказания не может превышать 1/3 от максимально возможного; при наличии же отягчающих обстоятельств наказание может быть назначено в пределах 1/2 от верхней границы санкции статьи Особенной части УК РФ.

В случае совершения обвиняемым особо тяжкого преступления и заключения им досудебного соглашения о сотрудничестве и при отсутствии отягчающих обстоятельств размер (срок) наказания не может превышать 1/2 от максимально возможного; при наличии же отягчающих обстоятельств наказание может быть назначено в пределах 2/3 от верхней границы санкции статьи Особенной части УК РФ".

Принятие ч. 2 ст. 62 УК именно в такой редакции позволило бы устранить анализируемый недостаток.

Мы уже выясняли, что при осуществлении предварительного расследования уголовного дела о преступлении (за исключением особо тяжкого) при наличии условий "деятельного раскаяния" и отсутствии отягчающих обстоятельств обвиняемый вправе рассчитывать на привилегию в виде установления верхней планки наказания в размере 4/9 - (деятельное раскаяние - 2/3) x (особый порядок - 2/3) - от максимально возможного; при таких обстоятельствах в целях повышения для обвиняемого привлекательности соглашения о сотрудничестве установление лимита размера (срока) наказания в 1/3 от верхней границы санкции при заключении "сделки" представляется оправданным.

При той же категории преступлений, но при наличии отягчающих обстоятельств, норма ч. 1 ст. 62 УК к обвиняемому неприменима, значит, он может рассчитывать только на смягчение наказания (2/3 от верхнего предела санкции), следующее из упрощенного порядка судебного разбирательства - также 2/3, поэтому при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве логично ограничить максимальный размер (срок) наказания 1/2 от возможного.

Та же логика и по особо тяжким преступлениям, в рамках расследования которых обвиняемый лишен права на особый порядок: для такой категории подследственных актуально лишь "деятельное раскаяние" и 2/3 от максимума, поэтому при заключении соглашения нынешний лимит в 1/2 является приемлемым вариантом, а при наличии отягчающих обстоятельств, когда и привилегия, предусмотренная ч. 1 ст. 62 УК, не может быть использована, необходимо установить ограничение на максимальный размер (срок) наказания в виде 2/3 от возможного.

При формулировании предложений по изменению ст. 62 УК полагаю нужным обратить внимание на категоричность нынешней редакции статьи о невозможности применения ее положений при наличии отягчающих обстоятельств. Если для "деятельного раскаяния" такое ограничение представляется допустимым, поскольку положительный для осужденного эффект, вызванный обстоятельствами, предусмотренными п. "и" ч. 1 ст. 61 УК, по мысли законодателя, как бы сводится к минимуму наличием отягчающих наказание обстоятельств, то со "сделкой" дело обстоит несколько иначе.

Как было установлено ранее, досудебное соглашение о сотрудничестве - это не только материальный, но и процессуальный институт, в основе которого лежит четко регламентированная и закрепленная в соответствующем соглашении процедура содействия обвиняемого следствию, при соблюдении которой для осужденного наступают благоприятные последствия. Один лишь факт наличия отягчающих обстоятельств не может полностью устранять для подследственного положительный эффект от реализованной им надлежащим образом помощи правоохранительным органам, иное означает бессмысленность для лица, совершившего преступление при отягчающих обстоятельствах, "сделки" как способа смягчения наказания. На сегодняшний день из-под действия этого института фактически выводятся, например, лица, повторно совершившие преступления. А если вспомнить о том, что совершение уголовно наказуемого деяния группой лиц также является отягчающим обстоятельством, то законодатель своим решением создал правовой тупик: "сделка" - инструмент по раскрытию групповых преступлений, но именно по такой категории уголовно наказуемых деяний обвиняемые зачастую им пользоваться не будут.

Говоря о проблемах, возникающих при реализации положений гл. 40.1 УПК в части назначения наказания, нельзя обойти вниманием и следующее обстоятельство. Снижая верхний предел санкции статьи Особенной части УК наполовину (с учетом возможности применения других самостоятельных оснований для смягчения наказания, например, неоконченное преступление, вердикт присяжных заседателей о снисхождении), можно получить ситуацию, когда максимально строгий размер (срок) наказания окажется меньшим, чем нижняя граница санкции статьи, предусматривающей ответственность за конкретное преступление. Как ни парадоксально, но на практике это отнюдь не редкость.

Законодательно этот вопрос остался неурегулированным. В Постановлении от 11 января 2007 г. N 2 Пленум Верховного Суда РФ указал, что при таких обстоятельствах (правда, в документе речь шла лишь о применении положений ст. 66 УК, но, думается, по аналогии закона, а также в соответствии с правилом - все сомнения толкуются в пользу обвиняемого - стоит распространить такое трактование закона и на иные аналогичные по своему эффекту институты смягчения наказания) суд обязан назначить наказание с учетом его сниженной планки, при этом устанавливать обстоятельства, предусмотренные ст. 64 УК, нет необходимости. Вроде бы, следуя изложенным рекомендациям, правоприменитель может со спокойной совестью при наличии соответствующих оснований назначать наказание ниже минимально возможного, не приводя для этого исключительных обстоятельств. Но проблема все-таки осталась, и заключается она в следующем. Если суд установит наличие у осужденного помимо указанных в ст. 62 УК иных смягчающих обстоятельств, не дающих право на снижение верхней границы наказания, то возникает вопрос: должно ли назначенное наказание быть менее того, которое определено после снижения верхнего предела санкции, притом что оно и так ниже минимального размера (срока), предусмотренного соответствующей статьей. Проще говоря, должен ли суд учитывать смягчающие обстоятельства (не перечисленные в ст. 62 УК), если наказание и так ниже минимального? Если ответить на вопрос отрицательно, справедливо полагая, что нельзя снижать наказание до бесконечности, то нарушается принцип индивидуализации ответственности, поскольку в таком случае лицу, совершившему преступление при смягчающих обстоятельствах, наказание будет назначено не мягче, чем преступнику, в деянии которого суд аналогичных смягчающих обстоятельств не установит.

Если считать, что смягчающие обстоятельства, безусловно, должны учитываться, то непонятно, до какой степени можно смягчать размер (срок) наказания - не будет ли такая практика нарушать положения ст. 64 УК?

Думается, в этом случае налицо пробел в праве, который можно ликвидировать двумя путями. Первый: пересмотреть санкции статей Особенной части УК на предмет максимально возможного снижения верхней планки наказания и при необходимости уменьшить нижнюю границу санкции ниже этой планки - иными словами, предоставить правоприменителю возможность максимально индивидуализировать наказание путем увеличения разницы между верхней и нижней границами санкции статьи.

Второй: по аналогии с ч. 3 ст. 68 УК установить правило, согласно которому при применении положений уголовного закона, предусматривающих снижение верхней планки меры ответственности, размер (срок) наказания должен назначаться в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК, т.е. не ниже нижнего предела размера (срока) наказания, за исключением случаев, предусмотренных ст. 64 УК.

Еще одно предложение, направленное на совершенствование действующего законодательства, касается пересмотра приговоров, постановленных при особом порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

В соответствии со ст. 317.8 УПК, если после назначения подсудимому наказания будет обнаружено, что он умышленно сообщил ложные сведения или умышленно скрыл от следствия какие-либо существенные сведения, то приговор подлежит пересмотру в порядке, установленном разд. XV УПК.

Раздел XV УПК закрепляет два вида пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу: в порядке надзора (гл. 48) и по вновь открывшимся или новым обстоятельствам (гл. 49). Мало того, что уголовно-процессуальный закон не уточняет, в каком порядке необходимо пересматривать приговор, вынесенный по правилам гл. 40.1 УПК, так еще и ни один из указанных способов не определяет механизма такого пересмотра.

Предоставляя возможность правоприменителю пересмотреть в анализируемых случаях приговор, законодатель, разумеется, исходил из возможности по итогам ревизии назначить более суровое наказание преступнику, нарушившему соглашение о сотрудничестве. Однако пересмотр судебного акта в порядке надзора не допускает для осужденного поворот к худшему (ст. 405 УПК). Правда, есть оговорка об исключении из установленного правила при наличии фундаментальных нарушений уголовно-процессуального закона, но, наверное, никто не станет спорить с тем, что ложные показания обвиняемого (в чем, в общем-то, и выражается нарушение "сделки с правосудием") не могут относиться к таковым.

Что касается производства по уголовным делам ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, то основаниями его возобновления являются либо новые (устраняющие преступность и наказуемость деяния), либо вновь открывшиеся обстоятельства, т.е. те, которые существовали на момент вступления приговора в законную силу, но не были известны суду. Исходя из этого определения можно было бы отнести нарушение досудебного соглашения о сотрудничестве к вновь открывшимся обстоятельствам и возобновлять производство по уголовному делу именно по этому основанию, однако перечень вновь открывшихся обстоятельств, определенный ч. 3 ст. 413 УПК, является закрытым, а нарушение "сделки" в него не входит.

Таким образом, в нынешней редакции разд. XV УПК не может реализовать положение ст. 317.8 УПК, в связи с чем предлагается дополнить ст. 405 УПК еще одним исключением о возможности пересмотра приговора в сторону ухудшения положения осужденного в случае нарушения последним досудебного соглашения о сотрудничестве и тогда указать в ст. 317.8 УПК о пересмотре приговора в порядке надзорного производства.

Либо, в качестве альтернативы, отнести к вновь открывшимся обстоятельствам заведомо ложные показания подследственного или сокрытие им каких-либо существенных для суда сведений, повлекшие нарушение условий заключенного с обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве. В этом случае необходимо сделать ссылку в ст. 317.8 УПК на применение положений гл. 49 УПК.

При анализе новеллы можно столкнуться еще с некоторыми сложностями реализации института "сделки с правосудием". Положения гл. 40.1 УПК и ч. 2 ст. 62 УК свидетельствуют о том, что необходимым условием применения последствий заключенного досудебного соглашения о сотрудничестве является выполнение обвиняемым следующих требований: активное содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления. Необходимы ли все эти элементы деятельного раскаяния в совокупности или достаточно одного из перечисленных признаков?

Попробуем обратиться к норме, изложенной в ч. 1 ст. 62 УК, которая устанавливает аналогичные правила. В п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. N 2 на этот счет сказано, что положения, изложенные в ст. 62 УК РФ, могут применяться судами при наличии хотя бы одного из смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК.

Применяя аналогию закона, можно утверждать, что указанное разъяснение в полной мере относится и к "сделке". Однако в соответствии с требованием ч. 4 ст. 317.6 УПК положения гл. 40.1 УПК не применяются, если содействие обвиняемого следствию заключалось лишь в сообщении сведений о его собственном участии в преступной деятельности. Иными словами, уголовно-процессуальный закон императивно закрепляет, что заключение и применение соглашения о сотрудничестве возможно лишь при наличии конкретного смягчающего обстоятельства - изобличение соучастников преступления, безразлично относясь к другим элементам деятельного раскаяния.

Налицо несогласованность уголовного и уголовно-процессуального законов, которой могут воспользоваться должностные лица правоохранительных органов, в таком случае получающие возможность по различным соображениям как необоснованно отказывать в заключении досудебного соглашения, так и применять положения УПК о "сделке" без законных оснований.

С учетом изложенного, а также того факта, что рассматриваемый институт вводился в отечественное законодательство, прежде всего, в целях активизации борьбы с организованной преступностью (суть "сделки с правосудием" - это выдать организатора и других сообщников в обмен на мягкое наказание), необходимо закрепить в УПК России требование о возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве только при расследовании уголовных дел о групповых преступлениях или тех дел, которые могут перейти в указанную категорию.

Документ предоставлен КонсультантПлюс

ПРОБЛЕМЫ РАССМОТРЕНИЯ В ОСОБОМ ПОРЯДКЕ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ ПРИ ЗАКЛЮЧЕННОМ ДОСУДЕБНОМ СОГЛАШЕНИИ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ, ВЫЗВАННЫЕ СМЕШЕНИЕМ РАЗЛИЧНЫХ ИНСТИТУТОВ "СДЕЛОК С ПРАВОСУДИЕМ" Р.А. АЛЕКСАНДРОВ

Александров Роман Алексеевич, кафедры уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук.

Исследуя проблемы, связанные с принятием судебного решения в особом порядке по делам, в которых было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, автор указывает на недостатки законодательства, выражающиеся в смешении двух различных институтов "сделок с правосудием" и предлагает пути его усовершенствования.

Ключевые слова: УПК РФ, уголовный процесс, суд, досудебное соглашение о сотрудничестве, особый порядок судебного разбирательства, уголовное дело, следователь, прокурор, обвиняемый.

Problems of consideration in a special procedure of criminal cases in case of conclusion of the prejudicial agreement on cooperation induced by confusion of various institutes of "immunity agreements"

R.A. Aleksandrov

Aleksandrov R.A. assistant professor, Chair of Criminal Procedure and Criminalistics, Saint-Petersburg State University, doctor of juridical sciences.

Exploring the problems associated with the adjudication in a special order on cases with pre-trial agreements with justice, the author points out the shortcomings of the legislation, caused by mixing of two different "deals with justice" types and suggests ways to improve it.

Key words: Code of Criminal Procedure, the criminal proceedings, the court, pre-trial agreement on cooperation, a special order of the trial, the criminal case, the investigator, the prosecutor, the accused.

С июля 2009 г. в российском уголовном процессе действует институт досудебного соглашения о сотрудничестве. В качестве цели его внедрения было заявлено "расширение возможностей влияния уголовного и уголовно-процессуального законодательства в противодействии организованной преступности, коррупции, расследовании деятельности преступных сообществ (преступных организаций), члены которых, как правило, отказываются от дачи показаний о преступной деятельности соучастников и организаторов преступлений" <1>. Практика активного применения указанного института в современном российском уголовном процессе за прошедшие с момента его внедрения годы высветила целый ряд проблем, связанных с его использованием. Анализу различных аспектов одной из указанных проблем - необходимости выделения в отдельное производство и рассмотрения в особом порядке уголовного дела в отношении лица, заключившего такое соглашение, - и посвящена настоящая статья.

--------------------------------

<1> См.: Пояснительная записка Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству к проекту Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (о введении особого порядка вынесения судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве". URL: base.garant.ru/5461833.

Из смысла ст. ст. 317.6, 317.7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) усматривается, что дело в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, в любом случае должно быть выделено в отдельное производство и рассмотрено в особом порядке, без исследования доказательств. Указанное требование напрямую вытекает из положений ст. 317.7, где говорится, что судебное заседание и постановление приговора в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, проводится в порядке, предусмотренном ст. 316 УПК РФ, т.е. без проведения судебного разбирательства.

Нельзя не заметить, что данная норма вступает в противоречие с требованием ч. 1 ст. 154 УПК РФ, которая предоставляет следователю право, а не обязанность выделять в ряде случаев дело в отдельное производство, в т.ч. и в случае заключения с прокурором досудебного соглашения о сотрудничестве. На это обстоятельство вполне справедливо обращает внимание А.С. Александров, отмечая, что "следователь вправе выделить из одного уголовного дела в отдельное производство другое уголовное дело, но по замыслу закона это не является его обязанностью. Согласно ч. 2 ст. 154 УПК РФ, выделение уголовного дела в отдельное производство для завершения предварительного расследования допускается, если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешении уголовного дела" <2>. Из описанной ситуации предлагается следующий выход: "При невозможности выделения уголовного дела в отношении подозреваемых, обвиняемых, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, уголовное дело в отношении их может быть рассмотрено судом в обычном порядке без выделения из дела в отношении всех соучастников преступления. В принципиальном плане ничто не мешает судье провести в данном случае судебное разбирательство по общим правилам и вынести решение, руководствуясь ч. 5 ст. 317.7 УПК РФ" <3>.

--------------------------------

<2> Александров А.С. Подход к преодолению противоречия в законе, регламентирующего заключение и реализацию досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовному делу // Уголовное право. 2011. N 1. С. 54 - 57.

<3> Там же.

Однако Пленум Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд РФ) в своем Постановлении от 28 июня 2012 г. N 16 разъяснил, что в целях применения судом предусмотренного ст. 317.7 УПК РФ особого порядка судебного заседания и вынесения судебного решения, уголовное дело в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, подлежит выделению в отдельное производство <4>.

--------------------------------

<4> См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве" // СПС "КонсультантПлюс".

Таким образом, в соответствии с толкованием указанной нормы, данным Верховным Судом РФ, следователь обязан в любом случае выделить дело в отдельное производство, несмотря на наличие или отсутствие такой возможности, а также невзирая на то, как это отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела. Получается, что уголовное дело в отношении пособника преступления, заключившего досудебное соглашение, должно обязательно рассматриваться отдельно от дела по обвинению исполнителя и организатора, причем в особом порядке без исследования доказательств.

Рассмотрим эту ситуацию подробнее на примере расследования уголовного дела в отношении нескольких лиц по обвинению в совершении преступления в составе организованной группы. При этом организатор и исполнители вину не признают, а пособник заключил досудебное соглашение о сотрудничестве и дает показания, изобличающие организатора и исполнителей.

В отношении пособника дело выделяется в отдельное производство и рассматривается в особом порядке без исследования доказательств. При этом в приговоре указывается, что судом установлено его участие в составе организованной группы лиц, совершившей преступление. Таким образом, вступившим в законную силу приговором суда устанавливается, что имело место преступление, что оно совершено организованной группой, в которую входил пособник, исполнители и организатор в определенное время в определенном месте.

Дело в отношении организатора и исполнителей затем рассматривается в общем порядке. Возникает закономерный вопрос, как должен воспринимать суд вступивший в законную силу приговор в отношении пособника, вынесенный фактически по этому же уголовному делу. На риск возникновения судебной ошибки в данной ситуации справедливо указывает Н.П. Кириллова: "Располагая приговором, вынесенным в упрощенном порядке, суд может признать его имеющим преюдициальное значение при рассмотрении дела соучастников, положить его в основу вынесенного им приговора. Это очень опасный путь. При упрощенном порядке судебного разбирательства доказательства непосредственно не исследуются. Возрастает риск оговора со стороны лица, заключившего соглашение о сотрудничестве, иных лиц, и, соответственно, судебной ошибки" <5>.

--------------------------------

<5> Кириллова Н.П. Назначение наказания в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и в случае его нарушения // Правоведение. 2009. N 6. С. 203 - 208.

Ряд ученых и юристов-практиков предлагают следующий выход из этой ситуации - рассматривать дело в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве после рассмотрения в общем порядке "основного" дела в отношении соучастников. Например, В.Н. Курченко считает, что, "если уголовное дело в отношении "изобличителя" выделено в отдельное производство, оно, как представляется, должно рассматриваться последним. Первоначально должно быть рассмотрено уголовное дело в обычном порядке с исследованием доказательств в отношении соучастников. Это актуально при вменении таких оценочных признаков, как "организованная группа", "преступное сообщество" и т.п." <6>. Такой позиции придерживается большинство опрошенных нами судей, рассматривавших дела в отношении лиц, заключивших досудебные соглашения. Однако указанный подход, очевидно, не решает проблем, связанных с рассмотрением таких дел в суде. Изобличитель, давший показания в ходе предварительного расследования против своих соучастников, должен подтвердить их в суде. В процессе в отношении самого изобличителя он не допрашивается в качестве обвиняемого, поскольку разбирательство происходит в особом порядке. Тем не менее изобличитель должен дать показания в процессе, в котором будут судить его соучастников. Возникает вопрос, как использовать его показания в этом процессе. Очевидно, что допросить его в качестве обвиняемого невозможно, т.к. его в этом процессе не судят и обвиняемым он не является. В настоящее время судебная практика идет по пути его допроса в качестве свидетеля. Признание указанного лица свидетелем ведет к необходимости разъяснения ему права не свидетельствовать против себя, своих близких родственников и предупреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний <7>. Из сказанного следует, что такое лицо под страхом уголовной ответственности обязано дать правдивые показания по делу, по которому оно фактически является обвиняемым, и приговор ему еще не вынесен, чем, очевидно, нарушается его право на защиту.

--------------------------------

<6> Курченко В.Н. Ошибки при рассмотрении уголовных дел в случае наличия досудебного соглашения о сотрудничестве // Уголовный процесс. 2012. N 3. С. 10 - 19.

<7> См.: Кириллова Н.П. Указ. соч. С. 203 - 208.

Следующая проблема применения института досудебного соглашения о сотрудничестве, не нашедшая до настоящего времени однозначного решения в судебной практике, это разрешение гражданского иска в случаях выделения соответствующих дел в отдельное производство. Не ясным остается вопрос о том, каким образом суд должен разрешить гражданский иск при наличии выделенного уголовного дела в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве и "основного" дела, рассматриваемого в общем порядке. В работе С.А. Новикова ставится обоснованный вопрос о том, как обеспечить солидарную ответственность обвиняемых за причиненный вред, если дело, выделенное в отношении сотрудничавшего лица, рассматривается в суде отдельно. "В качестве характерного примера приведем уголовное дело по обвинению группы лиц в совершении хищения денежных средств Российской академии художеств. В рамках этого дела Академия была признана гражданским истцом, предъявившим иск на 26 млн. рублей. В ходе расследования с двумя из пяти обвиняемых были заключены досудебные соглашения о сотрудничестве, дело в отношении их выделено в отдельное производство и направлено в суд первым. Судья, рассмотрев дело в особом порядке, в приговоре указал, что осужденные вдвоем обязаны в полном объеме выплатить истцу сумму иска. При этом судья пояснил, что, хотя иск и предъявлен ко всем пятерым обвиняемым, однако виновными из них пока признаны только двое, поэтому они и должны компенсировать вред. Если же в последующем будет установлена вина остальных обвиняемых, то, по мнению судьи, двое первых смогут предъявить к ним свой иск в порядке гражданского судопроизводства. Очевидно, что такая конструкция не только громоздка с точки зрения надлежащего разрешения вопроса о гражданском иске, но и невыгодна обвиняемым, заключившим досудебное соглашение, поскольку вынуждает их возмещать в полном объеме весь вред, причиненный преступлением" <8>.

--------------------------------

<8> Новиков С.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве как основание для выделения уголовного дела // Российский следователь. 2012. N 21. С. 5 - 8.

Можно представить дальнейшее развитие ситуации. В особом порядке судопроизводства гражданский иск подсудимыми не оспаривался и был удовлетворен в полном объеме. Если в дальнейшем, в ходе рассмотрения уголовного дела в отношении остальных соучастников в общем порядке, потерпевший заявит и к ним гражданский иск, после исследования соответствующих доказательств сумма иска будет оспорена подсудимыми и снижена судом. В результате мы получим два вступивших в законную силу решения суда по одному гражданскому иску на разные суммы. Вопрос о том, как исполнять такие решения, остается открытым.

Однако главная проблема применения досудебного соглашения о сотрудничестве, на наш взгляд, кроется в фактической обязанности обвиняемого полностью согласиться с предъявленным ему обвинением. Указанная проблема неоднократно поднималась в литературе. Так, в одной из работ указывалось: "Не совсем ясно, требуется ли согласие обвиняемого с предъявленным ему обвинением при применении особого порядка принятия судебного решения в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. В соответствии с ч. 1 ст. 317.7 УПК РФ судебное заседание и постановление приговора в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, проводится в порядке, установленном ст. 316 УПК РФ, предусматривающей наличие такого согласия... Подозреваемый (обвиняемый), желающий оказывать содействие следствию и заключивший соответствующее соглашение, может быть и не согласен с инкриминируемыми ему преступными деяниями. При согласии обвиняемого с предъявленным обвинением судебное разбирательство следует проводить по правилам ст. 316 УПК РФ. В ином случае суд должен рассматривать уголовное дело в общем порядке, не отменяя льготы, обещанные подсудимому при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве" <9>.

--------------------------------

<9> Гранкин К., Мильтова Е. Проблемы применения норм УПК РФ, регулирующих досудебное соглашение о сотрудничестве // Уголовное право. 2010. N 3. С. 76 - 79.

Такого же мнения придерживается и С.А Новиков: "Поскольку законодатель пока не внес соответствующих изменений в УПК РФ, Пленуму следовало, на наш взгляд, разъяснить судьям, что выделение дела в подобных случаях - это лишь право следователя. Также, полагаем, требовалось указать, что при поступлении уголовного дела в отношении нескольких лиц, с одним из которых заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, суд рассматривает его в общем порядке, а при соблюдении условий, предусмотренных главой 40 УПК РФ, - в особом порядке. При этом, если обвиняемым выполнены все обязательства, принятые им при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, наказание ему должно назначаться с учетом положений части 5 статьи 317.7 УПК РФ" <10>.

--------------------------------

<10> Новиков С.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве: разъяснения получены, но проблемы остались // Российский судья. 2013. N 2. С. 42 - 46.

Такой подход в целом представляется правильным. Следует, однако, обратить внимание на то, что, исходя из требований действующей в настоящее время редакции ст. 317.5 УПК РФ, прокурор, рассмотрев поступившее от следователя уголовное дело в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, а также материалы, подтверждающие выполнение обвиняемым условий и обязательств, предусмотренных соглашением и в случае утверждения обвинительного заключения, выносит представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу. Уголовно-процессуальным законом не предусмотрена альтернатива, при которой прокурор выносил бы постановление о выполнении обвиняемым условий и обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве и рассмотрении судом дела в общем порядке. Таким образом, несмотря на то, что в главе 40.1 УПК РФ напрямую не содержится указаний на то, что лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, должно полностью признать свою вину и согласиться со всеми обстоятельствами, вменяемыми ему следователем, включая размер вреда, причиненного преступлением, из систематического толкования содержания статей данной главы и толкования Пленума Верховного Суда, о котором говорилось выше, можно прийти к выводу, что при выполнении всех указанных в соглашении условий обвиняемый для получения предусмотренного соглашением уменьшенного наказания должен признать свою вину полностью и согласиться со всеми пунктами обвинения. В противном случае прокурор не сможет направить в суд представление, подтверждающее выполнение им условий соглашения, и все соглашение рухнет, несмотря на то, что его условия обвиняемым выполнены.

Более того, в данном случае следует обратить внимание еще на один парадокс - обвиняемый должен согласиться и с теми пунктами обвинения, которые ему предъявлены следователем не только до заключения досудебного соглашения, но и после заключения соглашения, и даже после выполнения обвиняемым всех условий данного соглашения.

Приведем пример. Гражданин А. обвиняется в совершении незаконного производства психотропных веществ (амфетамина) в составе организованной группы, т.е. преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Максимальное наказание, предусмотренное санкцией этой статьи - 20 лет лишения свободы. Обвиняемый признает свою вину и заключает досудебное соглашение о сотрудничестве с прокурором, в котором обязуется оказать содействие следствию в изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления и розыске имущества, добытого в результате совершенного преступления. В ходе предварительного расследования обвиняемый дает показания, изобличающие лиц, совместно с ним производящих амфетамин, лиц, сбывавших его, и организатора преступной группы. Он подтверждает свои показания в ходе проведения очных ставок, дает следствию реквизиты счета, на который перечислялись денежные средства, полученные от производства психотропного вещества. Таким образом, обвиняемый со своей стороны полностью выполняет все условия соглашения. После этого следователь предъявляет ему новое обвинение, в котором помимо производства амфетамина вменяет ему несколько эпизодов приготовления к сбыту наркотического средства (героина) в крупном размере, т.е. преступления, которого А. не совершал. Как поступить А.? Если он не признает себя виновным в этом преступлении, то выделенное в отношении его дело не сможет быть рассмотрено в особом порядке (в связи с его несогласием с предъявленным обвинением), прокурор не вынесет представления об особом порядке судебного заседания и условие соглашения со стороны государственных органов, предусмотренное ч. 2 ст. 62 УК РФ и касающееся уменьшения наказания, не будет выполнено. Если же он признает себя виновным и согласиться с предъявленным обвинением, в т.ч. и в преступлениях, которые он не совершал, то дело в отношении его рассматривается в особом порядке, без исследования судом доказательств, которых в деле по эпизодам, связанным с приготовлением к сбыту героина, нет, суд постановляет обвинительный приговор по всем пунктам обвинения, но назначает наказание не более чем 1/2 от максимального наказания, предусмотренного за совершение этих преступлений. Таким образом, обвиняемого фактически вынуждают признаться в совершении преступлений, которые он не совершал, и согласиться с приговором суда, вынесенным без судебного разбирательства.

На наш взгляд, к такой ситуации привела системная ошибка законодателя, необоснованно связавшего между собой разные виды "сделок с правосудием", включенные в УПК РФ.

Рассмотрим более внимательно эти "сделки".

Положения норм главы 40 УПК РФ предусматривают заключение "сделки" с обвиняемым, в которой одна сторона (обвиняемый) позволяет экономить время и средства, затрачиваемые на судебный процесс, а другая сторона (государство в лице правоохранительных органов) гарантирует за это снижение максимально возможного наказания. Такая "сделка" возможна, если обвиняемый полностью согласен с предъявленным ему обвинением и не считает нужным его оспаривать в суде. Судебное разбирательство происходит в состязательной форме. Сторона обвинения и сторона защиты отстаивают перед судом свои позиции по делу, подтверждая их представляемыми суду доказательствами и опровергая доказательства другой стороны. Суд выступает в роли арбитра, оценивая представленные доказательства. Если позиция защиты совпадает с позицией обвинения, обвиняемый с ней согласен и нет основания для оспаривания ее в суде, то он заключает "сделку" об экономии судебного времени и государственных средств в обмен на снижение наказания.

При этом если преступление совершено несколькими соучастниками, то для рассмотрения дела в особом порядке они все должны согласиться с предъявленным обвинением в полном объеме и дать согласие на рассмотрение дела без судебного разбирательства.

"Сделка с правосудием", предусмотренная главой 40.1 УПК РФ, имеет совершенно иную природу. По ее условиям одна сторона - обвиняемый - оказывает другой стороне (следователю, прокурору) помощь в получении доказательств, помогающих раскрыть преступление, изобличить соучастников и розыскать имущество, полученное преступным путем. Другая же сторона гарантирует за это снижение наказания. Согласие с предъявленным обвинением по условиям этой "сделки" не требуется и не может требоваться, т.к. она в отличие от "сделки", предусмотренной главой 40 УПК РФ, заключается не после окончания предварительного расследования, когда лицо уже знает, в чем его обвиняют, и может согласиться с обвинением или нет, а на стадии расследования. Итоговое обвинение такому лицу еще не предъявлено, и обвиняемый не знает, что ему будет инкриминировано перед направлением дела в суд. Не может же он обязаться признать себя заведомо виновным в тех преступлениях, в которых его еще не обвиняют!

Положения же ст. ст. 317.4, 317.5, 317.6, 317.7 в той части, в которой они требуют выделения дела в отдельное производство и рассмотрения его в особом порядке без судебного разбирательства, фактически обязывают обвиняемого это сделать.

Таким образом, законодатель допустил необоснованное смешение указанных конструкций, не увидел различия условий этих двух "сделок с правосудием" и создал предпосылки, при которых одна "сделка" автоматически, помимо воли обвиняемого, перерастает в другую.

Зададимся вопросом: какие аргументы можно привести в пользу обязательного выделения уголовного дела в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве в отдельное производство? Основной аргумент, приводимый сторонниками выделения дела, - обеспечение безопасности такого лица. По-видимому, под обеспечением безопасности имеется в виду возможность удаления из основного дела данного соучастника как обвиняемого, в статусе которого он не сможет избежать огласки своей личности, и введения его в процесс над его соучастниками, которых он изобличает в качестве свидетеля с возможностью давать показания под псевдонимом и скрыть от них свою личность.

Однако приведенный аргумент не выдерживает критики.

Во-первых, далеко не во всех делах необходимо обеспечивать безопасность лица, заключившего досудебное соглашение. В большинстве рассматриваемых дел отсутствует какая-либо угроза безопасности таких лиц. Часто обвиняемые с самого начала расследования знают о заключении с их соучастниками таких соглашений, более того, часто указанные лица и сами обращались с ходатайствами о заключении таких соглашений, но получили отказ. Никакого секрета относительно личности заключившего такое соглашение в этих делах нет. И таких дел большинство. Остается непонятным, зачем в этих случаях идти по сложному пути выделения дела в отдельное производство и рассмотрения его в особом порядке, когда это никак не повлияет на безопасность. В том же небольшом проценте уголовных дел, где действительно необходимо обеспечить безопасность обвиняемого "досудебника", правоприменители сталкиваются с иной проблемой. Даже если дело выделяется в отдельное производство и рассматривается в особом порядке, а в "основном" деле он допрашивается как свидетель под псевдонимом и его подлинные данные в этом деле не разглашаются, содержание показаний такого свидетеля в большинстве случаев без труда позволит идентифицировать его с теми, кого он изобличает в совершении преступления, даже под псевдонимом. Таким образом, требование об обязательном выделении в отдельное производство никоим образом не способствует защите лица, сотрудничающего со следствием, от мести соучастников <11>.

--------------------------------

<11> См. подробнее: Брусницын Л.В. Сотрудничество со следствием: какие трудности в реализации новых норм УПК РФ ожидают правоприменителя // Уголовный процесс. 2009. N 12(60). С. 13 - 17.

Подводя итог сказанному, констатируем, что правильным решением было бы четкое разграничение двух самостоятельных видов "сделок с правосудием", предусмотренных российским уголовно-процессуальным законом, и воздержание от смешения условий их применения.

Так, при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, предусмотренного главой 40.1 УПК РФ, с одним из соучастников дело в отношении всех соучастников, независимо от того, заключили ли они досудебные соглашения о сотрудничестве или нет, признают свою вину или нет, должно рассматриваться в одном судебном производстве в общем порядке. При этом суд, установив, что заключивший досудебное соглашение о сотрудничестве исполнил все его условия и подтвердил данные им показания в суде и в случае подтверждения его вины постановляет в отношении его приговор с учетом положений частей второй и четвертой ст. 62 УК РФ. В особом порядке уголовное дело может быть рассмотрено только в случае, если будут соблюдены условия, предусмотренные главой 40 УПК РФ, т.е. все обвиняемые полностью признают свою вину, согласятся на особый порядок судебного разбирательства, не будут возражать государственный обвинитель и потерпевший. Наказание "досудебнику" в этом случае должно быть назначено также с учетом положений частей второй и четвертой ст. 62 УК РФ при подтверждении прокурором выполнения с его стороны всех обязательств.

И только в случаях наличия реальной, установленной в ходе расследования угрозы безопасности такого лица, его близких и родственников, т.е. в исключительных случаях, дело в отношении заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве может быть выделено в отдельное производство и рассмотрено в особом порядке после рассмотрения "основного" дела в отношении соучастников. При этом к указанному лицу и его родственникам должны быть применены меры безопасности, предусмотренные ст. 11 и п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ. Кроме того, в этом случае следует установить прямой запрет на вменение такому лицу дополнительных составов преступления и эпизодов после заключения с ним соглашения о сотрудничестве в рамках данного уголовного дела. Вопросы, связанные с гражданским иском, разрешенные судом в общем порядке судебного разбирательства в рамках "основного" дела, в таком случае должны иметь преюдиционное значение.

Литература

1. Александров А.С. Подход к преодолению противоречия в законе, регламентирующего заключение и реализацию досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовному делу // Уголовное право. 2011. N 1. С. 54 - 57.

2. Брусницын Л.В. Сотрудничество со следствием: какие трудности в реализации новых норм УПК РФ ожидают правоприменителя // Уголовный процесс. 2009. N 12(60). С. 13 - 17.

3. Гранкин К. Проблемы применения норм УПК РФ, регулирующих досудебное соглашение о сотрудничестве // Уголовное право. 2010. N 3. С. 76 - 79.

4. Кириллова Н.П. Назначение наказания в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и в случае его нарушения // Правоведение. 2009. N 6. С. 203 - 208.

5. Курченко В.Н. Ошибки при рассмотрении уголовных дел в случае наличия досудебного соглашения о сотрудничестве // Уголовный процесс. 2012. N 3. С. 10 - 19.

6. Новиков С.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве как основание для выделения уголовного дела // Российский следователь. 2012. N 21. С. 5 - 8.

7. Новиков С.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве: разъяснения получены, но проблемы остались // Российский судья. 2013. N 2. С. 42 - 46.