Назначение уголовного судопроизводства: проблемы законодательной регламентации

В последние десятилетия двадцатого столетия одним из дискуссионных, широко обсуждавшихся в теории советского уголовно-процессуального права вопросов являлся вопрос о соотношении таких понятий, как "цель" и "задачи" уголовного процесса. В результате многочисленных его обсуждений, подчас плодотворных, порой демагогических, к "общему знаменателю" ученые так и не пришли. Отдельные авторы "под занавес" заканчивавшейся истории советского уголовно-процессуального права смогли высказать мнение лишь о том, что цель - это макрозадача, а задача - микроцель.

Реформаторы уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации рассматриваемую проблему решили относительно просто, внедрив в правовую материю УПК РФ понятие "назначение". В результате этого Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации обогатился ст. 6, которая так и называется "Назначение уголовного судопроизводства". Содержание ее и ученым-юристам, и специалистам-практикам хорошо известно. Тем не менее не поленимся еще раз привести его в настоящей публикации.

"1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1. Защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2. Защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

3. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию".

Исследуя законодательную регламентацию рассматриваемого феномена, прежде всего обратим внимание на то, что законодатель в ст. 6 УПК РФ активно использует анахронизмы и другие термины, скажем так, сомнительного происхождения. Это может быть отнесено к таким, например, выражениям, как "уголовное судопроизводство", "лица и организации, потерпевшие от преступления", "защита личности", "отказ от уголовного преследования невиновных", "реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию".

На страницах периодической юридической печати отдельными авторами уже неоднократно отмечалось, что термин "уголовное судопроизводство" семантически означает производство лишь в суде, т.е. распространяется, по существу, исключительно на уголовно-процессуальную деятельность и правоотношения, складывающиеся в судебно-контрольных стадиях (профессора С.В. Бажанов, П.С. Элькинд и др.).

Термин "уголовное преследование", вытеснив устоявшиеся представления об уголовно-процессуальной деятельности соответствующих субъектов в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, также в большей степени породил недоразумения, нежели устранил их.

Опять же в отношении потерпевшей стороны (стороны обвинения - по формулировке законодателя) в ст. 6 УПК РФ применяется термин "лицо", а в части, касающейся стороны защиты - подозреваемого (обвиняемого), - "личность".

Сопоставительный анализ ст. 6 УПК РФ "Назначение уголовного судопроизводства" и ст. 14 УПК РФ "Презумпция невиновности" позволяет выявить принципиальное несоответствие содержащихся в них правовых предписаний. Так, ч. 1 ст. 14 УПК РФ гласит: "Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда". Отсюда логически следует, что отказ от уголовного преследования любого обвиняемого, считающегося, по формулировке ч. 2 ст. 6 УПК РФ, невиновным до приговора суда, вполне отвечает назначению уголовного судопроизводства (?!).

В современной литературе ученые-юристы по-разному интерпретируют понятие "назначение уголовного судопроизводства". При всем разнообразии взглядов их общее мнение может быть сведено к тому, что сформулированное подобным образом назначение представляет собой наиболее желаемый результат, который может быть достигнут в рамках производства по конкретному уголовному делу. Назначение - это внешняя категория, которая обозначает социальное явление, по своему содержанию более широкое, нежели уголовно-процессуальные отношения. В результате достижения назначения уголовного судопроизводства нормализуются любые общественные отношения, которые возникли в результате факта совершения преступления (как действительного, так и мнимого).

По мнению авторов учебника по уголовно-процессуальному праву (2006), понятие "назначение уголовного судопроизводства" является новым для уголовно-процессуального законодательства. Можно сказать, заключают они, что в некоторой степени этот термин заменил употреблявшееся ранее понятие "задачи уголовного судопроизводства". Но юридическое предназначение использования в УПК РФ нового термина представляется несколько иным.

С этимологической точки зрения данные термины взаимообусловлены, так как одно из толкований слова "назначение" - "задача", а оба они имеют общее понятие - "цель".

В других научных трудах специально отмечается, что, изложив положения ст. 6 УПК РФ в гл. 2 УПК РФ, именуемой "Принципы уголовного судопроизводства", законодатель, определяя "назначение уголовного судопроизводства", придал ему основополагающий характер для определения типа уголовного процесса и реализации в нем тех основных правовых начал, которые именуются принципами уголовного судопроизводства.

Представленный спектр взглядов на рассматриваемую категорию "назначение уголовного судопроизводства" игнорирует тем не менее еще одно существенное упущение законодателя, которое, по мнению автора настоящей статьи, должно быть обязательно учтено при внесении изменений и дополнений в действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Следует обратить внимание на содержание п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, которая устанавливает, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением "защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод".

Указанная формула не учитывает того обстоятельства, что назначением уголовного судопроизводства должна являться защита личности не только от незаконного и необоснованного обвинения, но и от подозрения (в совершении преступления).

Актуальность подобной постановки вопроса вполне очевидна, как очевидна и сложность его однозначного разрешения, поскольку п. 22 ст. 5 УПК РФ содержит определение термина "обвинение" - утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом. В следственно-оперативной и судебной практике оно (данное утверждение) увязывается, как правило, с вынесением постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, с составлением обвинительного акта (по уголовным делам, подследственным органам дознания) и с составлением обвинительного заключения.

Другое дело - подозрение. Статья 5 УПК РФ не содержит дефиниции указанного феномена. Да и применяется он в "чистом виде" в основном в теории уголовно-процессуального права, но не в правовых (юридических) формулировках, используемых законодателем.

Статья 5 УПК РФ говорит лишь о: а) задержании подозреваемого (п. 11), хотя задерживается, строго говоря, не подозреваемый, а лицо в качестве подозреваемого (подозреваемым оно становится в момент составления протокола); б) моменте фактического задержания (п. 15).

Перечисляя участников уголовного процесса со стороны защиты, п. 46 ст. 5 УПК РФ игнорирует подозреваемого, что представляется серьезной методологической ошибкой законодателя.

Другие нормы УПК РФ по-разному прокламируют термин "подозрение". Так, ч. 1 ст. 10 УПК РФ, в частности, гласит, что никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления.

Та же ст. 14 УПК РФ в ч. 1 упоминает исключительно обвиняемого, а в ч. 2 - и подозреваемого, и обвиняемого.

Статья 46 УПК РФ перечисляет случаи приобретения лицом статуса подозреваемого. Согласно ее предписаниям подозреваемым является лицо:

• либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены гл. 20 настоящего Кодекса;

• либо которое задержано в соответствии со ст. ст. 91 и 92 настоящего Кодекса;

• либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 настоящего Кодекса;

• либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 настоящего Кодекса (п. п. 1 - 4 ч. 1).

Как видим, п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ упоминает о подозрении в совершении преступления и, что вполне естественно, соотносит это с уголовными делами, подследственными органам дознания.

Обобщение опыта деятельности правоохранительных и контролирующих органов Российской Федерации показывает, что в ряде случаев их вторжение в общественные отношения, регулируемые, например, налоговым законодательством, законодательством о воинской обязанности и воинской службе и проч., сопрягается с существенным нарушением прав и законных интересов рядовых граждан (именно в рассматриваемом здесь контексте). Регулярные изматывающие "наезды", обусловленные не то чтобы возникшим подозрением в отношении конкретных граждан на предмет их причастности к совершению тех или иных преступлений, а скорее несовершенством действующего законодательства и практики его применения, правовой безграмотностью соответствующих должностных лиц, подчас порождают волюнтаризм и произвол. Проявляется он по-разному: в угрозах "о (предстоящей) передаче материалов в компетентные (следственные) органы", "о (грядущем) привлечении лица к уголовной ответственности" и т.п. К сожалению, в некоторых случаях описываемые действия становятся нормами профессиональной этики в среде нерадивых чиновников.

Представляется, что граждане Российской Федерации, попадающие подобным образом в сферу уголовно-процессуального регулирования, должны обладать известным иммунитетом, четко обозначенным, в частности, и в ст. 6 УПК РФ, а также в других нормативных правовых актах.

Отсюда, в теории уголовно-процессуального права следует особо продумать вопрос о понятии (содержании) термина "подозрение" с тем, чтобы в последующем легализовать его в ст. 5 УПК РФ. При первом приближении его можно определить хотя бы так: это основанное на доказательствах и положениях п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ утверждение следователя (дознавателя) о совершении конкретным лицом расследуемого преступления.

Кстати, отдельные нормы УПК РФ, регламентирующие правовой режим задержания лица в качестве подозреваемого, активно (но иносказательно) употребляют выражение "подозрение". Так, ч. 1 ст. 91 УПК РФ говорит о том, что орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления.

В ст. 94 УПК РФ упоминается о том, что одним из оснований освобождения подозреваемого является неподтверждение подозрения в совершении преступления (п. 1 ч. 1).

Таким образом, общий перечень "устоявшихся" понятий: "уголовное судопроизводство", "уголовное преследование", "уголовное обвинение", "уголовный иск", "подозрение в совершении преступления", "по подозрению в совершении преступления", "подозреваемый", "лицо, подозреваемое в совершении преступления", "заподозренный", "подозрение" и т.д., должен находить исчерпывающее освещение в науке, теории и законодательстве. А это, в свою очередь, позитивно скажется на правоприменительной практике, поскольку, во-первых, правильное употребление терминов в состоянии избавить человечество от половины его заблуждений (Р. Декарт) и, во-вторых, в любом законодательстве всегда найдется лишь малая толика мест, которые невозможно было бы исказить толкованием.