194

определяющих его, согласно уголовному закону, как преступное и уголовно наказуемое3. В иной интерпретации — это совокупность необходимых и достаточных признаков для признания поведения преступным. Свойство достаточности означает, что никаких иных признаков не требуется для констатации в содеянном состава преступления. Требование необходимости предусматривает, что при отсутствии хотя бы одного из признаков состава нельзя вести речь о наличии в поведении лица преступления.

Какие же признаки считаются необходимыми? В теории уголовного права принято выделять четыре группы признаков (элементов) состава преступления, характеризующие: объект; объективную сторону; субъективную сторону; субъект преступления.

Если говорить о признаках, непременно фигурирующих в каждом составе, то наибольшим их числом представлен субъект преступления. В любом составе речь идет о лице: 1) физическом; 2) вменяемом; 3) достигшем минимально установленного законом возраста уголовной ответственности. Субъективная сторона, как это единодушно признается отечественными юристами, во всех случаях представлена виной в форме умысла или неосторожности (либо в обеих этих формах).

Сложнее определиться с обязательными признаками двух других элементов. Что касается объекта, то им не может быть факультативный его вид (поскольку, как следует из самого наименования, он присутствует не всегда), равно как и любой вид объекта, выделяемый «по вертикали» — общий, родовой и т. д. (поскольку он един для всего массива преступлений или, по крайней мере, для больших либо меньших их групп). Логичнее предположить, что объект представлен признаками, характеризующими основной и (при его наличии) дополнительный объект. При этом основным объектом признается то общественное отношение, ради охраны которого создавалась соответствующая уголовно-правовая норма 4 (например, жизнь — в составе убийства; отношения собственности — в составе разбоя). Этот объект всегда, во всех без исключения случаях совершения данного преступления нарушается или ставится в реальную опасность нарушения 5.

Объективная сторона во всех составах представлена деянием (действием или бездействием) и, по мнению значительного числа ученых-юристов, общественно опасными последствиями и причинно-

4Фролов Е. А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 24.

5Там же. С. 25 ; см. также: Курс советского уголовного права : в 5 т. Т. I : Часть Общая. Л., 1968. С. 300.

11

следственной связью. С этим добавлением можно было бы согласиться, будь в законодательстве все составы «материальными». Однако ситуация в этом вопросе иная: большая часть составов в УК РФ ныне — «формальные» 6, т. е. они не содержат указания на последствия преступления (а следовательно, и на причинную связь). В условиях, когда эти признаки отсутствуют в большинстве предусмотренных в законе случаев (порядка 70%), некорректно признавать их безусловно обязательными.

Таким образом, всякий состав преступления состоит, как минимум, из шести элементов, представляющих: основной объект; общественно опасное деяние (действие и бездействие); вину (в форме умысла или неосторожности); физическое лицо; вменяемость; достижение установленного уголовным законом возраста. Конкретный его вид включает, помимо упомянутых, и иные, законодатель указывает: дополнительный объект, предмет и потерпевшего (из группы элементов, характеризующих объект преступления); преступные последствия, причинно-следственную связь, место, время, обстановку, орудия и средства, способ совершения преступления (из блока элементов, характеризующих объективную сторону преступления); мотив, цель, эмоции (из группы элементов, характеризующих субъективную сторону деяния); специальный субъект (из блока элементов, относящихся к субъекту преступления). В случае вхождения в состав преступления эти признаки становятся для данного вида состава обязательными.

То, что в юриспруденции именуют признаком состава преступления, по образному выражению А. Н. Трайнина, есть не что иное как признак преступления, «возведенный в ранг» признака состава 7. Говоря иначе, всякий признак состава преступления есть одновременно и признак преступления, однако не всякий признак преступления обретает статус признака состава. В логике словом «признак» обозначают любые черты, стороны, состояния предмета или явления, которые так или иначе характеризуют этот предмет или явление, помогают распознать их среди прочих предметов или явлений 8.

6Пудовочкин Ю. Е. и Пирвагидов С. С. применительно к бланкетным диспозициям утверждают, что конструкция материального состава «является самой распространенной», однако никаких данных, подтверждающих этот вывод, не приводят. (Пудовочкин Ю. Е., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. СПб., 2003. С. 177).

7Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 73.

8См., напр.: Горский Д. П. Логика. М., 1963. С. 30–31.

12

В. Н. Кудрявцев полагал, что при правильном построении законодательства 9 признаком состава следовало бы считать лишь такой признак преступления, который соответствует совокупности следующих требований:

а) вместе с другими признаками определяет общественную опас- ность, противоправность, виновность и наказуемость деяния;

б) выражает его отличие от других преступлений и правонаруше- ний;

в) прямо указан в законе или однозначно вытекает из него при тол- ковании;

г) не является производным от других признаков; д) присущ всем преступлениям данного вида.

Изложенные требования весьма важны, но нуждаются, на наш взгляд, в определенной корректировке, поскольку они полностью ориентированы на признаки основного состава преступления и не учитывают, что квалифицирующие признаки — это тоже признаки состава, одной из его разновидностей.

В частности, с этой позиции неприемлем п. «г», ибо в уголовном законодательстве немало квалифицирующих признаков, производных от других. Например, «совершение преступления в крупном размере» — «в особо крупном размере» (см. ст. ст. 171, 1711, 172, 2851 и др.), существенный вред, существенные нарушения — тяжкие последствия (см. ст. ст. 201, 285, 286 и др.).

Производность характерна для признаков состава преступления как

впределах отдельных глав Особенной части УК РФ, так и в рамках статей, видов преступлений. Особенно убедительно это выглядит применительно к конкретным видам преступлений. Так, в составе ст.158 УК РФ, в ч. 2

вроли квалифицирующего признака выступает значительный ущерб гражданину, в ч. 3 в роли особо квалифицирующего — крупный размер кражи, а в ч. 4 особо квалифицирующим назван особо крупный размер. В примечаниях к данной статье указано: значительный ущерб при краже составляет не менее 5 тыс. рублей, крупный превышает 250 тыс. руб., а особо крупный — 1 млн руб. Ясно, что если правоприменитель не усмотрит в содеянном виновным, например, особо крупного размера, он перейдет к признаку низшего ранга — к крупному размеру или значительному ущербу.

Сходным образом правоприменитель поступит по делу о похищении человека (ч.3 ст.126 УК РФ): если в судебном заседании не подтвердится

9 Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 94–95.

13

признак устойчивости группы лиц, а следовательно, наличие организованной группы похитителей, суд переквалифицирует содеянное на п. «а» ч. 2 статьи с вменением виновным лицам обстоятельства «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору». И здесь производность особо квалифицирующего признака не вызывает сомнений.

Кроме того, нуждается, по нашему мнению, в выделении еще одно требование: а1) способен и сам по себе «дозировать» общественную опасность деяния (например, тайно — открыто; насилие — угроза применения насилия; насилие опасное — насилие не опасное для жизни или здоровья).

Следует поддержать уточнение, сделанное В. Н. Кудрявцевым относительно последнего из упомянутых им требований (критериев отбора признаков состава): признак присущ «всем преступлениям данного вида». Это требование имеет специфику при альтернативных признаках и разновидностях состава; «если рассматривать все содержащиеся в составе альтернативы как один сложный признак, то приведенное выше требование выполняется достаточно точно» 10. В конкретизации нуждалось, как мы пытались показать выше, и требование, сформулированное автором относительно непроизводности свойств признаков состава от других свойств: мысль В. Н. Кудрявцева, безусловно, правильная применительно к признакам основного состава преступления. Но нельзя забывать, что основной состав — не единственная разновидность составов, существуют и так называемые квалифицированные и привилегированные их виды.

Раскрытие (описание) содержания признака состава преступления большей частью осуществляется не в уголовном законодательстве, а в разъяснениях Пленума Верховного Суда. Следует заметить, что это не лучший путь обеспечения единой законности в осуществлении правосудия. В настоящее время национальные законодательства многих стран взяли курс на выделение в Уголовном кодексе глав, посвященных толкованию употребляемых в последнем терминов и понятий. Именуются они по-разному: «Поясняющие положения», «Общие положения», «Толкование некоторых терминов и выражений в уголовном законе», «Дополнительное положение. Разъяснение некоторых терминов», «Другие положения», «Дополнительные положения» и т. п. К сожалению, подобная идея, заложенная в Теоретической модели Уголовного кодекса 11, не была воспринята УК РФ 1996 г.

10Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 97.

11Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 21.

14

Вместе с тем действующий Кодекс применительно к некоторым главам и группам составов преступлений содержит законодательные определения отдельных признаков (например, понятия крупного и особо крупного размера (ущерба) — примечания к ст. ст. 158 и 169 УК РФ; понятия должностного лица и представителя власти — примечания к ст. ст. 285 и 318 УК РФ, понятия субъекта воинского преступления и преступлений против военной службы — см. ст. 331 УК РФ. Кроме того, хотя и редко, используется практика аутентичного толкования отдельных признаков состава преступления. Все это, несомненно, сказывается благотворным образом на правоприменительной деятельности.

При этом следует согласиться с В. Н. Кудрявцевым, что правильное понимание признаков состава преступления зависит прежде всего от четкости описания их в самом уголовном законе: «Четкое определение в законе признаков состава преступления обеспечивает более последовательное и строгое его выполнение, более полное осуществление норм права» 12.

А. А. Нечепуренко

ПЕРСПЕКТИВЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Вопрос о законодательном регулировании института освобождения от уголовной ответственности является одним из наиболее сложных и спорных в теории уголовного права. Нормы об освобождении от уголовной ответственности были введены в УК РСФСР 1960 г. в рамках института назначения наказания и освобождения от него и первоначально предусматривали такое освобождение по пяти нереабилитирующим основаниям: давность привлечения к уголовной ответственности (ст. 48 УК), изменение обстановки (ч. 1 ст. 50 УК), с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51), с передачей на поруки (ст. 52), с передачей материалов дела на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних (ст. 10). Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 г. УК РСФСР пополнился еще одной разновидностью освобождения от уголовной ответственности — с привлечением к администра-

12 Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 122.

15

тивной ответственности (ст. 501). Следует обратить внимание на три обстоятельства. Все виды освобождения, кроме освобождения в связи с истечением сроков давности, носили диспозитивный характер, т. е принятие решения об освобождении от уголовной ответственности зависело от усмотрения правоприменителя (суда, прокурора, следователя, органа дознания) и его вывода о том, что исправление и перевоспитание освобождаемого возможно без применения уголовного наказания (ч. 3 ст. 50). Применяться последние четыре основания освобождения от уголовной ответственности могли только к лицам, совершившим деяние, содержащее признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности. Наконец, освобождение от уголовной ответственности с передачей на поруки общественной организации или трудовому коллективу носило условный характер и могло быть отменено, если освобожденный в течение годичного испытательного срока не оправдал доверия коллектива и нарушил обещание примерным поведением и честным трудом доказать свое исправление. Важно подчеркнуть, что передача на поруки в соответствии с ч. 2 ст. 52 УК РСФСР не могла состояться не только если лицо ранее было осуждено за совершение умышленного преступления, но и в том случае, если оно уже передавалось на поруки. При этом срок, в течение которого лицо перестает считаться передававшимся на поруки, в законе не устанавливался, но предполагалось, что он равен годичному испытательному сроку. В таком случае имелось в виду, что лицо передаваться вновь на поруки не может, даже если в этот период оно совершило неосторожное преступление или привлечено к уголовной ответственности в связи с отказом коллектива от поручительства.

В указанном виде нормы об освобождении от уголовной ответственности достаточно широко применялись вплоть до середины 1990-х гг. Пика применения в СССР институт освобождения от уголовной ответственности достиг в 1988 г. Тогда только на досудебной стадии органами предварительного следствия и дознания было освобождено по всем указанным выше основаниям 474 208 чел., что составило 36,9% от общего числа лиц, выявленных по зарегистрированным преступлениям (1 286 505 чел.) Еще около 59 тыс. чел. было освобождено от уголовной ответственности судом. Всего от числа выявленных за совершение преступления лиц было осуждено только 52,8% 1. Примерно такое же отношение осужденных (427 039 чел.) к числу выяв-

1 Преступность и правонарушения в СССР. 1990 (1986−1990) : статистический сборник. М., 1991. С.91.

16

ленных за совершение преступление лиц (834 673 чел.) наблюдалось

вэтот период и в РСФСР (51,2 %) 2.

Вэтот период уже наметились подходы к закреплению данного института в будущем уголовном законодательстве. Так, группой ведущих советских ученых отстаивалась точка зрения, что, несмотря на некоторое противоречие ст. 160 Конституции СССР, недостатки данного уголовно-правового института преодолимы и он имеет право на существование. Основным недостатком называлось чрезмерно широкое усмотрение правоприменительных органов при применении отдельных видов освобождения от уголовной ответственности. В связи с этим предполагалось, что институт освобождения от уголовной ответственности должен остаться в будущем российском уголовном законодательстве, но претерпеть существенные изменения. Во-первых, предлагалось, за исключением освобождения от уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности, остальные виды освобождения применять к лицам, совершившим преступления, не представляющие большой общественной опасности (уголовные проступки). Во-вторых, сочетать все виды освобождения от уголовной ответственности с мерами, ее заменяющими (принудительные меры воспитательного характера — к несовершеннолетним, а к остальным освобождаемым — меры общественного воздействия, назначаемые товарищеским судом, либо передача лица на поруки в связи с отсрочкой вынесения приговора). От остальных видов освобождения от уголовной ответственности предлагалось отказаться. Наконец, передачу на поруки предлагалось осуществлять только судом. Авторами данного фундаментального монографического труда отмечалось, что исключение возможности передачи лица на поруки на стадии предварительного расследования будет способствовать более тщательному расследованию дела, изучению личности исполнителя преступления и в конечном счете — исключению случаев неосновательного применения передачи на поруки 3.

На этом фоне еще более радикальную позицию по отношению к институту освобождения от уголовной ответственности занял Комитет конституционного надзора СССР. В 1990 г. этим высшим судебным органом нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, позволяющие признавать лицо виновным в совершении преступления и освобождать его от уголовной ответственности, были признаны про-

2Преступность и правонарушения. 1991 (1987−1991) : статистический сборник. М., 1992. С. 11.

3Уголовный закон. Опыт теоретического моделирование /под ред. В. Н. Кудрявцева, С. Г. Келиной. М., 1987. С. 182−190.

17

тиворечащими Конституции СССР. Указанное противоречие законодателю предлагалось устранить в процессе обновления соответствующего законодательства 4. Данное заключение было вынесено в связи с рассмотрением вопроса о конституционности такого широко применяемого основания освобождения от уголовной ответственности, как изменение обстановки 5. Верховный Совет СССР проигнорировал это указание и в принятых 2 июля 1991 г., но так и не вступивших в силу Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, сохранил возможность освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, по основаниям и в порядке, предусмотренным уголовными кодексами республик, указав, однако, что такое освобождение должно производиться судом, и не допускается, если лицо, совершившее преступление, против этого возражает (ст. 48 Основ) 6.

В последующих законопроектных работах, касающихся уголовного законодательства Российской Федерации, курс на сохранение института освобождения от уголовной ответственности был подтвержден и, как результат, в УК РФ 1996 г. появилась глава 11, в которой первоначально предусматривалось, что все указанные в ней виды освобождения от уголовной ответственности будут носить безусловный характер и применяться только в случае совершения преступления небольшой тяжести. Этот порядок сохранялся семь лет, а в последующем наблюдалось как расширение сферы применения имеющихся оснований освобождения от уголовной ответственности, так и закрепление в законе новых оснований. Наконец, Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ был введен условный вид освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, вызвавший, пожалуй, наиболее оживленную научную дискуссию по поводу своей обоснованности и целесообразности7.

4О несоответствии норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, определяющих основания и порядок освобождения от уголовной ответственности

сприменением мер административного взыскания или общественного воздействия, Конституции СССР и международным актам о правах человека : заключение Комитета конституционного надзора СССР от 13 сентября 1990 г. № 2−8 // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. М., 1990. № 39, ст. 775.

5Филимонов В. Д. Уголовная ответственность по российскому законодательству. М., 2008. С. 238−239.

6Известия. 1991. 20 июля.

7Звечаровский И. О юридической природе судебного штрафа // Уголовное право. 2016. № 6. С. 98−101 ; Кудрявцева А., Сутягин К. Судебный штраф // Там же. С. 102−110 ; Соктоев З. Проблемы применения норм о судебном штрафе // Там же. 2017. № 1. С. 90−94 ; МартыненкоН.Э.,МартыненкоЭ.В.Судебныйштрафкакинаямерауголовно-правового характера // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1. С. 24−27 ; и др.

18

Возможно ли изменить сложившуюся ситуацию с массовым применением освобождения от уголовной ответственности? Способы такого воздействия, перечисленные в порядке от самого либерального до самого радикального, могли бы быть следующими:

1)скорректировать только практику применения освобождения от уголовной ответственности путем руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации;

2)уменьшить привлекательность применения имеющихся видов освобождения от уголовной ответственности (за исключением освобождения в связи с истечением сроков давности) путем законодательных ограничений (указать, что можно применять только один раз любую разновидность освобождения к одному лицу в течение срока давности привлечения к уголовной ответственности или бессрочно, только в случае совершения преступления небольшой тяжести, только судом);

3)сократить количество оснований освобождения от уголовной ответственности, исключив часть из них из УК РФ как недостаточно обоснованные либо переместив в институт освобождения от уголовного наказания, с последующим введением для применения оставшихся видов освобождения от уголовной ответственности тех ограничений, которые указаны выше;

4)ликвидировать институт освобождения от уголовной ответственности, переведя все его виды в статус видов освобождения от наказания (возможен вариант перевода только части видов освобождения от уголовной ответственности в указанный статус и исключение остальных из УК РФ).

Обратимся сначала к анализу крайних вариантов воздействия на практику освобождения от уголовной ответственности. Справедливости ради отметим, что Верховный Суд Российской Федерации достаточно оперативно откликается на законодательные изменения института освобождения от уголовной ответственности. Так, вскоре после введения Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ ст. 762 УК РФ («Освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа») уже 29 ноября 2016 г. он выпустил постановление, касающееся главным образом сложных вопросов применения данного основания освобождения от уголовной ответственности8. Однако такая оперативность не столько способствует устранению судебных ошибок и принятию взвешенных решений, сколько

8 О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. № 56. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

19

нацеливает суды на более активное применение нового вида освобождения от уголовной ответственности.

В том же направлении действуют разъяснения данной высшей судебной инстанции применительно к возможности считать лиц, неограниченное количество раз освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, совершающими преступление впервые, до тех пор пока они, наконец, не будут осуждены по вступившему

всилу приговору суда 9. Более того, некоторые разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данные в последнее время в связи с применением института освобождения от уголовной ответственности, вызывают сомнения с точки зрения соответствия их положениям уголовного и уголовно-процессуального законов. Так, по поводу практики применения судами ч. 6 ст. 15 УК РФ разъясняется, что решение об изменении категории преступления с тяжкого на средней тяжести позволяет суду при наличии ряда оснований, предусмотренных УК РФ для освобождения от уголовной ответственности (ст. ст. 75, 76, 78), освободить осужденного от отбывания назначенного наказания. Речь об этом идет

вп. 10 рассматриваемого постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, где одновременно поясняется, что суд может сделать это на основании п. 2 ч. 5 ст. 302 УПК РФ 10. Но в части 6 этой же статьи УПК РФ указан исчерпывающий перечень случаев, когда суд постановляет обвинительный приговор с назначением наказания и освобождением от его отбывания (при издании акта амнистии и зачете времени нахождения подсудимого под стражей). Никакие другие случаи применения п. 2 ч. 5 ст. 302 УПК РФ не могут расцениваться как законные. Более того, освобождать от отбывания назначенного наказания со ссылкой не на основания освобождения от наказания, а на основания освобождения от уголовной ответственности значит действовать вопреки установлениям уголовного законодательства, первичного по отношению к уголовнопроцессуальному законодательству.

Противоречия бы в таких случаях не возникало, если бы законодатель при разработке действующего УК РФ принял в данной части предложения ученых и практиков — разработчиков проекта УК РФ, внесенного в октябре

9О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

10О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 мая 2018 г. № 10. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

20