Аблеев С.Р. Философия науки. Вводный курс

182

динальными нарушениями «нормального процесса» развития научного знания в русле одной парадигмы. Иными словами, Стивен Тулмин сближает и как бы совмещает фазы нормального и революционного развития науки.

Опровергая революционную модель Куна, Тулмин выдви-

гает эволюционную модель развития науки, которая чем-то напоминала теорию биологической эволюции Дарвина. Ее базовые тезисы были таковы: развитие науки – это процесс возникновения нового и постоянного отбора. В таком случае инновации способствуют появлению множества вариантов научных теорий, а познавательный отбор дает сохранение наиболее успешных из них.

Более радикально эту точку зрения в свое время теоретически оформит британский философ Карл Поппер, полагавший, что процесс фундаментальной трансформации научного знания (научная революция) происходит непрерывно.

5.2. Концепция перманентной научной революции

Альтернативную теоретическую концепцию развития научного знания, разработанную известным австрийским и британским1 философом-позитивистом Карлом Поппером (1902–1994), в научной литературе обычно называют теорией перманентной научной революции. К числу основных работ Поппера можно отнести следующие: «Логика исследования» (нем. Logik der Forschung)2 (1935), «Открытое общество и его враги» (1945), «Ни-

1Карл Поппер родился в Австро-Венгрии (Вена). После Второй мировой войны жил и работал в Великобритании.

2В русском переводе эта работа вышла под названием «Логика и рост научного знания».

183

щета историцизма» (1957), «Объективное знание: эволюционный подход» (1972).

Томас Кун, Имре Лакатос, а также многие другие историки и теоретики научного знания признавали важную роль резких идейных переворотов, т. е. революций, в процессе развития науки. Но они рассматривали революции как короткие переходные этапы от одной научной парадигмы или исследовательской программы к другой. В отличие от них у Поппера научная революция понимается как постоянный процесс, сопутствующий росту научного знания.

Теоретическую концепцию Поппера часто обозначают как критический рационализм. У него присутствует явное сомнение

вгносеологической силе эмпиризма: нет и не может быть, полагал британский философ, никакого логического перехода от конкретных разрозненных фактов к стройной научной теории

всилу того, что факты внелогичны1. Иными словами, любая теория формируется в результате рационального мышления, а не порождается автоматически под влиянием некоторых фактов. В таком случае всегда возможны альтернативные научные теории. Как же можно определить, какая из них является достоверной и перспективной, а какая является недостоверной, бесперспективной и в конечном счете ложной? Поппер предлагает рассматривать только такие научные теории, которые возможно опровергнуть.

Этот подход получил название принципа фальсификации. Согласно этому принципу, научная теория должна соответствовать двум основным требованиям:

1Поппер К. Логика и рост научного знания: Избранные работы. М.,

1983.

184

−быть логически непротиворечивой (но это еще не делает

ееистинной на фоне других теорий);

−не исключать некоторые факты, которые принципиально способны ее опровергнуть.

Мы видим, что здесь критический рационалист Поппер парадоксальным образом обращается к эмпиризму, т. е. фактам, и может возникнуть ощущение его непоследовательности. Однако необходимо заметить, что в данном случае речь идет вовсе не о верификации, а о фальсификации научной теории некоторыми фактами. Вместо проверки на истинность через обоснование он провозглашает проверку теории через опровержение.

Что же смущает Поппера в традиционно понимаемом научном эмпиризме? Во-первых, он не видит особой ценности в обоснованном неопозитивистами принципе верификации научного знания. Следуя этому принципу, можно многое верифицировать, вплоть до догматов религиозного знания. Во-вторых, он справедливо замечает, что связанная с эмпиризмом индуктивная логика далеко не всегда является безупречной и достоверной. Ведь индуктивное обобщение частных фактов или высказываний при переходе к общим положениям или высказываниям может отклоняться от истины. Эту проблему мы уже упоминали ранее, когда рассматривали полную (обобщение всех фактов одного порядка) и частичную (обобщение отдельных фактов) индукции.

На практике это означает, что любая научная теория рано или поздно должна утерять свою эвристическую силу и столкнуться с неразрешимыми познавательными проблемами. Потребность в преодолении таких проблем как раз и порождает появление и развитие новых теорий. Таким образом, постоянное крушение одних и появление других научных теорий и составляет основу перманентного процесса роста научного знания.

185

5.3. Методология научно-исследовательских программ

Другая известная модель развития научного знания была предложена известным английским философом венгерского происхождения Имре Лакатосом (1922–1974), которого принято считать учеником Карла Поппера. После Второй мировой войны он эмигрировал из Венгрии в Британию, где преподавал

вКембриджском университете и Лондонской школе экономики и политических наук.

Концепцию Лакатоса называют методологией научно-

исследовательских программ. Несмотря на то, что он был сто-

ронником и последователем Поппера, по своим базовым положениям его концепция во многом похожа на рассмотренную выше теорию Томаса Куна, за исключением объяснения смены одной парадигмы или программы на другую.

Лакатос продолжает следовать базовой установке Поппера на укрепление рационализма или «рациональности». В его философии науки эта мировоззренческая установка приобретает фундаментальное значение, и именно за иррационализм он критикует концепцию Куна. Ему казалось, что процесс сдвига парадигм приобретает у Куна иррациональный или даже мистический оттенок. Такого рациональная философия науки принимать не должна. Насколько справедлива подобная критика – вопрос открытый, хотя бы потому, что роль иррациональной интуиции

внаучном знании всегда была весьма велика. Более того, Кун отнюдь не был склонен мистифицировать процесс смены научных парадигм.

Томас Кун полагал, что в период кризиса науки всегда возникают несколько альтернативных путей дальнейшего развития научного знания. Выбор одного из них происходит в некотором

186

смысле иррационально, т. е. не столько под действием строгой логики и сухих фактов, сколько в результате своего рода неуловимого научного озарения. Не случайно Кун проводил параллели между сменой научных парадигм и обретением новой религиозной веры. Новая парадигма у него в каком-то смысле предстает в качестве передового научного убеждения или даже веры в определенные принципы мироустройства. Лакатос же полагал,

что новая научно-исследовательская программа должна являть-

ся не столько актом веры или озарения, сколько результатом осмысленного рационального выбора, основанного на достоверных фактах и строгой научной логике.

Итак, у Куна историческая линия развития науки представляет собой смену научных парадигм, у Лакатоса – смену научно-

исследовательских программ. Под программой он понимает, во-

первых, некоторую совокупность развивающихся теорий; вовторых, совокупность общепринятых методологических принципов или правил. Каждая из таких научно-исследовательских программ, несмотря на все идейные различия, имеет сходную внутреннюю структуру. Она состоит из жесткого ядра и «обо-

лочек» негативной эвристики и позитивной эвристики.

Жесткое ядро представляет собой исходные фундаментальные положения научно-исследовательской программы. Негативная эвристика – это как бы защитная теоретическая оболочка программы, которая через различные гипотезы позволяет преодолевать противоречия и объяснять аномальные факты, не вписывающиеся в данную программу. Например, в дарвинизме роль такой защитной оболочки играет механизм случайностей. Теория биологической эволюции не может дать ответ на вопрос, каким образом у антропоидной обезьяны появилось сознание. Поэтому, сохраняя свои базовые положения, теория

187

списывает это явление на волю случайной изменчивости, которая закрепляется через механизм наследования полезных признаков.

Позитивная эвристика – это определенные правила, которые позволяют изменять и развивать исследовательскую программу в зависимости от новых фактов и теоретических затруднений. Например, концепция антропогенеза, построенная на теории биологической эволюции, первоначально опиралась исключительно на биологические факторы и не рассматривала никакие другие. Несколько позже, она стала принимать во внимание социально-культурные факторы антропогенеза. Это позволило усовершенствовать теорию без изменения ее фундаментального ядра.

На определенном этапе позитивная эвристика теряет свою силу и оказывается неспособной к внутреннему совершенствованию теории, а негативная эвристика исчерпывает свои защитные возможности и уже не может устранять противоречия и противодействовать нарастающим критическим замечаниям.

В итоге научно-исследовательская программа теряет свое науч-

ное значение и вытесняется другой – конкурирующей программой.

Этот кардинальный процесс смены программ у Лакатоса рассматривается как научная революция. Что же является надежным критерием успешности научной программы? Прежде всего ее способностью теоретически опережать рост эмпирического материала, предсказывать новые научные факты и объяснять их. Программа, которая это делает более успешно, побеждает в идейной конкуренции и закрепляется до очередной научной революции.

188

5.4. Теоретическая модель пролиферации научных теорий

Альтернативная модель развития научного знания во второй половине ХХ в. была разработана американским философом австрийского происхождения Полом (Паулем) Фейерабендом (1924–1994). После отъезда из Европы он более тридцати лет прожил в США, где занимался преподавательской и научной деятельностью в Калифорнийском университете (Беркли). Его теоретические взгляды на развитие научного знания обозначают как концепцию эпистемологического анархизма или модель пролиферации научных теорий.

В своих основных работах – «Против метода» (1975) и «Наука в свободном обществе» (1978) – он выступил с тезисом о том, что для роста научного знания требуется подлинная научная свобода, освобождение от всяких авторитетов и утвердившихся ранее теорий, преодоление различных методологических и теоретических шаблонов. Предельная свобода от всяких институтов власти в политике (т. е. анархизм), размышлял Фейерабенд, на деле мало способствует развитию общества и приносит скорее негативные, чем позитивные последствия. Однако

внауке складывается совершенно иная ситуация. Там крайние формы свободы мысли (эпистемологический анархизм) позво-

ляют преодолевать познавательную инерцию и тупиковые линии продвижения тех или иных исследований.

Фейерабенд справедливо обращает внимание на то, что траектория развития науки весьма сложна и не укладывается

впростую линейную схему движения мысли от заблуждения к абсолютной истине. Всякое новое знание, как правило, входило в науку через острые противоречия и кардинальное переосмысление старых представлений. Оно ломало устоявшиеся

189

схемы миропонимания, трансформировало методологические традиции и порождало совершенно другие научные понятия, теории и модели описания реальности. История научного знания свидетельствует, что все крупные концепции – от геоцентризма Коперника и механики Ньютона до квантовой механики Гейзенберга – Шрёдингера и теории относительности Эйнштейна – утверждались в академическом сообществе не столько благодаря, сколько вопреки признанным воззрениям на устройство природного мира.

Главная проблема, полагал Фейерабенд, состоит в том, что невозможно определить такие методологические принципы, которые бы с высокой долей вероятности на этапе трансформации научного знания отделяли бы истинные научные теории от ложных теорий. Не случайно Томас Кун в таких случаях подчеркивал значение иррационального озарения. Вот почему научное сознание должно не сокращать, а увеличивать количество конкурирующих или альтернативных теорий (гипотез) или размножать эти теории. Такая точка зрения получила в академическом сообществе наименование принципа пролиферации научных теорий1.

Необходимо отметить, что в реальном процессе развития научного знания фундаментальный прорыв совершается не по основному фарватеру доминирующей на текущем этапе теории, а по малозначительному боковому руслу или вовсе по другому, совершенно неожиданному направлению, которое прежде считалось ошибочным или не принималось во внимание академическим сообществом.

1 Понятие «пролиферация» было заимствовано П. Фейерабендом из медицинской науки. Там оно в широком смысле означает разрастание или размножение живых тканей организма.

190

Например, гелиоцентрические представления о мироздании были известны еще в глубокой древности, но долгое время они воспринимались в качестве странных, совершенно ошибочных убеждений, которые противоречили как религиозным догматам, так и астрономической теории Аристотеля – Птолемея. Однако в XVI в., после работ Николая Коперника и Джордано Бруно, выяснилось, что старая магистральная траектория развития учения о мироздании (геоцентризм) оказалась далекой от реальной действительности.

В качестве другого показательного примера отмеченной выше закономерности можно привести развитие космологических представлений о Вселенной в ХХ в. Как известно, до начала ХХ столетия не только в религии, но и в науке господствовали убеждения в стационарности Вселенной. Даже после появления теории относительности ее автором – Альбертом Эйнштейном – не рассматривались варианты существования Вселенной, предполагающие ее космологическую (простран- ственно-временную) нестационарность.

Иными словами, немецкий физик рассматривал только такие решения уравнений теории относительности, в которых Вселенная была неизменна. Однако в 20-е гг. ХХ в. русским физиком Александром Фридманом были получены альтернативные варианты решения уравнений теории относительности, согласно которым Вселенная могла претерпевать определенные изменения (расширение или сжатие). Позже выяснилось, что, несмотря на первоначальные активные возражения Эйнштейна и его классические решения собственных уравнений, Фридман оказался прав. Дальнейшее развитие научной космологии продолжилось уже совершенно по-другому – альтернативному руслу, о котором авторитетный автор теории относительности первоначально даже и не предполагал.