РавочкинНН МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

5. Сдерживание (ограничение) общественной активности и достижение гражданской лояльности к существующей власти с нацеленностью на ее долгосрочное обеспечение/сохранение (Г. Маркузе, Т. Адорно, К. Ленк)126.

Добавим, что возможность исследования всего многообразия выполняемых функций идеологии стала возможной в связи с распространением в социальных науках структурно-функционального подхода, который, как известно, сосредоточивает свое внимание на смысловом и ценностном аспектах общественных феноменов, в том числе и идеологии. Американский социолог Т. Парсонс, который предложил оригинальную концепцию идеологии как ценностной целостности, вскрыл солидное поле для дальнейших прикладных исследований рассматриваемого феномена в рамках различных научных парадигм. Он связывал это с тем, что толкование мира с помощью идей и ценностей не может быть канонизировано в рамках отдельного научного подхода127.

Помимо представителей структурно-функционального направления вопросы функций, выполняемых идеологией в обществе, разрабатывались в философии при помощи методов и в рамках направлений неомарксизма,

антропологии, этнологии, социальной истории. Особенно продуктивной является теория культуры К. Гирца, в рамках которой идеология рассматривается в качестве многофункционального пространства социально-

символического конструирования, формализации и стереотипизации неупорядоченных в обществе действий и факторов128.

В прикладном аспекте полезным инструментом изучения способов и форм индивидуального освоения идеологического дискурса представляется концепция габитуса П. Бурдье. Так, в отличие от теории Гирца, она

126Щенников В.П., Равочкин Н.Н. Идеологический плюрализм как концептуальная основа устройства современного общества // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4-2 (60). С. 210-

127Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль. – М.: Изд-во МГУ, 1994. – С. 448–464.

128Гирц, К. Идеология как культурная система // Новое литературное обозрение. – 1998. – № 29.

61

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

основывается на интересах отдельных индивидов и таким образом определяет принципы, которые порождают и организуют их представления и социальные практики129. Ж.Т. Тощенко показывает, что согласно А.

Лембергу, идеология побуждает к действию не только отдельные общественные группы, но и общество: «Идеологическая система по своей сути и целям не может быть ориентирована на объективную истину»130.

В достаточно большом количестве методологических подходов делается акцент на специфических условиях проявления функций идеологии

– и Франкфуртская школа, исследовавшая тоталитарные общества, не исключение. Г. Маркузе, Т. Адорно, К. Ленк, изучавшие с позиции функционализма отдельные виды социальных взаимодействия и столкновений, пришли к принципиальным выводам относительно того, что на практике в тоталитарных режимах любая сфера бытия является частью всеобъемлющего идеологического процесса. Таким образом, франкфуртцы первыми высказали тезис о гиперидеологичности действительности. Они считали, что «ошибочность идеологии» заключается не столько в ее обусловленности социально-политическими интересами и всеобъемлюще ценностном характере, сколько в неверных основополагающих представлениях о самой идеологической природе социальной реальности131.

Заслуживают особого внимания разрабатываемые во второй половине ХХ века философские концепции (пост)модернистов М. Фуко, Э. Шилса и Р.

Барта. Французский мыслитель Мишель Фуко являлся последовательным критиком марксистского варианта восприятия и постижения феномена идеологии. Его заинтересованность идеологией объясняется ее взаимосвязанностью с феноменами власти и знания. Фуко отталкивается от мысли, что на деле идеология всегда искажает и деформирует любое знание об окружающей нас реальности, это происходит ввиду того что она

129Бурдье П. Практический смысл. – СПб.: Алетейя, 2001. – 562 с.

130Тощенко, Ж.Т. Идеологические отношения: (Опыт социологического анализа). – М.: Мысль, 1988.

131Щенников В.П., Равочкин Н.Н. Идеологический плюрализм как концептуальная основа устройства современного общества // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4-2 (60). С. 210-

62

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

выступает «заинтересованным сознанием». В такой ситуации определенными центрами истины становятся производящая знания наука и самые различные формы критики, находящиеся в сфере надстройки, благодаря чему,

собственно говоря, и можно понять деформируемый характер идеологии. По мнению М. Фуко, субъект, владеющий властью, является транслятором определенной идеологии и лишается позиций того, кто знает (либо деформирует знания), и того, кто распространяет какие-либо знания132. Фуко считает, что «те, кто обладают властью, обладают также хорошими знаниями, только те, кто произвольно или невольно позволяет власти пронизывать свои тела и души, могут производить истину. Таким образом,

знание развивается только в пределах и благодаря власти»133. Говоря иными словами, в своей критике Фуко снимает противопоставление идеологии и науки, представляемой в оппозиции «неистина-истина». Только те, кто обладают властью и, соответственно, производят определенную идеологию,

могут давать определенные знания, то есть продуцировать истину.

Принципиально иную мысль к анализу идеологии высказывал Э. Шилс.

Этот мыслитель пришел к выводам, что идеологию следует использовать для систем такого типа убеждений, которые актуализируются во время серьезных социальных кризисов. По его мнению, к идеологиям справедливо отнести те системы ценностей, которые выступают в качестве имеющего силу веры политического мировоззрения и обладают огромным ориентационным потенциалом, вследствие чего они могут обуздать связанные с кризисом процессы социальной аномии. В общественных науках термин «аномия» используется главным образом для определения такого состояния общества,

при котором можно диагностировать неустойчивость регулятивных отношений между отдельными личностями и обществом или же их полное

132Там же

133Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. – СПб.: A-cad, 1994. – 408 с.

63

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

отсутствие, что в итоге приводит к «вне-общественному» состоянию людей к конкретному социуму и обострениям равнодушия к нему134.

В свою очередь постструктуралистским взглядам важно давать оценки уже по результатам трансформаций традиционного для философии образа мышления, то есть с точки зрения того, как вообще можно мыслить по-

старому после осуществленных этим направлением сдвигов на проблемном поле (не)классической философии. В частности, утверждение Ж. Деррида о проблемах языка и письма как предметов философского мышления является ответом постструктурализма на поставленную трансцендентальной философией проблему о возможности рациональности и ее истории.

Предложенный Фуко анализ властного характера знания является результатом инфляции концепции ошибки в классической метафизике и корреспондирует с невозможностью решения в рамках философии субъекта проблем бессознательного, истории мысли, на основе чего он осуществляет радикальную критику.

Помимо уже упомянутого Гуссерля, идеология интересовала и целый ряд других представителей феноменологической традиции, что подробно рассмотрено в работах томского философа Р.А. Юрьева135. Так он пишет, что Б. Нойманн Ивэр считает будто идеологический процесс осуществляется согласно установке, нацеленной на исключение интенциональности,

вследствие чего «дефинируется как взаимодействие между подданным и порядком, которому он подчиняется, а не как отношение между субъектом и его “Другим"»136.

Для репрезентации богатства феноменологических описательных методов наиболее подходит вариант «радикализации феноменологии»

134Равочкин Н.Н. Анализ социального явления "аномия" // В сборнике: . Materialy X mezinarodni vedeckoprakticka konference. 2014. С. 70-74.

135См. Юрьев Р. А. Проблема идеологии в контексте феноменологической традиции: диссертация ...

кандидата философских наук: 09.00.01. – Томск, 2007; Юрьев Р. А. Тематизация проблемы идеологии в аспекте самообоснования, универсальности применения и описания // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 300-3.

136Нойманн И. Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейской идентичности. – М.: Новое издательство, 2004. – 336 с.

64

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

В. И. Молчанова, также рассмотренный в статье и диссертационном исследовании Р.А. Юрьева, согласно которому «опыт сознания представляет собой структуру «различения-синтеза-индентификации»137. Общеизвестно,

что Феноменологическая рефлексия направлена на изначальный опыт, то есть на опыт «различения». Фундаментальное отличие феноменологической установки от естественной в том, что естественная рефлексия – «это искусственная процедура, пользуясь которой, обыденный опыт претендует на звание о себе самом <...> с помощью такого рода рефлексии обыденный опыт упрочивает свое положение»138. Далее В.И. Молчанов пишет: «социальный опыт, где доминирует идентификация, принуждает нас зачастую “видеть” тождественное, однако, опыт сознания сопротивляется этому». Если опыт сознания есть различение, то любая тождественная конструкция рано или поздно «рассеивается», и «порядок» – это теоретически эксплицированная структура, не являющаяся абсолютной,

поскольку она статична относительно опыта сознания, так как сама иерархия различений – синтезов – идентификаций является подвижным фундаментом опыта. Отсюда любая аномалия как неподчинение социальному порядку является закономерным результатом смешения результатов опыта»139.

Подчеркиваемый феноменологами кризис в описаниях

«идеологического сознания» можно увидеть при обращении к примеру

«либеральной утопии» Р. Рорти, который в свою очередь определяет его через такое общество, где «каждому дана возможность свободно заниматься разнообразием мелких предметов, вокруг которых они организуют свои фантазии и свои жизни»140. В своих работах Юрьев141, «критика Р. Рорти

137Молчанов, В.И. Различение и опыт: феноменология неагрессивного сознания. – М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2004.

138Юрьев Р. А. Тематизация проблемы идеологии в аспекте самообоснования, универсальности применения и описания. / Вестник Томского государственного университета. 2007. № 300-3.

139Молчанов, В.И. Различение и опыт: феноменология неагрессивного сознания. – М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2004. – С. 18.

140Рорти, Р. Случайность, ирония и солидарность. – М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

141См. Юрьев Р. А. Проблема идеологии в контексте феноменологической традиции: диссертация ...

кандидата философских наук: 09.00.01. – Томск, 2007; Юрьев Р. А. Тематизация проблемы идеологии в

65

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

феноменологического трансцендентализма происходит не от того, что на основании трансцендентальной субъективности может возникнуть искушение строить фундаментальную для сфер “приватного” и «публичного» интерсубъективную этику. Это скорее происходит от того, что феноменологическая проблема “Другого Я” имеет трансцендентальный характер, в котором сообщество “мы либералы” нормативно, но фактически невозможно»142.

Прежде всего, следует согласиться, что сделанное различение необъективируемо и непрерывно, в результате чего сообщество «мы либералы» больше не сможет оставаться константной идентификацией.

Провозглашенный лозунг отказавшихся воплощать свою собственную автономию в социальных институтах упускает из виду, что опыт сознания является не «децентрированной, расщепленной самостью», а воплощает подвижную иерархию опыта сознания. Более того, «публичный» опыт не существует «сам по себе», а является опытом сознания, в котором присутствие наших «приватных идиосинкразий» является неизбежным»143.

В принципе, мы согласимся с Р.А. Юрьевым, что подобные рассуждения наводят на мысль об аналогии со сформулированным Теодором Адорно концептом «некапиталистических анклавов»: этим несоциальным смыслообладающим опытом, не подлежащему описанию в рамках институциональных в нашем отношении к социальной жизни «публичный» словарь всегда есть интегральный и случайный феномен144. Несмотря на расхождение взглядов, феноменологи едины в убеждении о том, что идеологические проявления свойственны чуть ли не всем формам и уровням,

как социального, так и индивидуального бытия. Идеология действительно

аспекте самообоснования, универсальности применения и описания // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 300-3.

142Юрьев Р. А. Тематизация проблемы идеологии в аспекте самообоснования, универсальности применения и описания // Вестник Томского государственного университета. 2007. № 300-3.

143Юрьев Р. А. Проблема идеологии в контексте феноменологической традиции: диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.01. – Томск, 2007.

144Адорно Т.В. К логике социальных наук // Вопросы философии. – 1992. – № 10.

66

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

самым прямым образом существенно влияет на ход самых разнообразных политических, экономических, гражданских процессов, что подтверждает ее роль как фактора трансформации современной общественной жизни145.

По нашему мнению, конституирование Ж. Делезом трансцендентального пространства без трансцендентального субъекта является достаточно успешным продолжением феноменологических поисков Гуссерля и критических усилий Хайдеггера и Ницше. Опираясь на мнение отечественного исследователя повседневности В.В. Корнева, уточним, что идеологемы детерминируют систему межличностных отношений путем своего воздействия на сознание, как связка Э. Гуссерля и М. Хайдеггера

«бытие-сознание» (которую возможно расшифровать предварительно с помощью модусов-уточнений «бытие-язык», «бытие-образ», «бытие-

интенция»), являя ее феноменом повседневной жизни146. Кроме этого, в

продолжение своих мыслей скажем, что повседневность является проводником, но и одновременно критиком идеологии как таковой,

проявляющихся в ее запретах, умолчаниях и мифах.

Здесь важно уточнить, что для Делеза интересующая нас сфера политического является своеобразной формой реакционизма, которая зачастую актуализируется именно на контрастах стремлений к изменениям:

«За искаженным смыслом всегда стоит политика»147. Процессы поглощения и деформации смыслов присутствуют в абсолютном большинстве случаев и являются обязательным свойством политики, транслируемые как через систему институциональных указаний, так и через регулятивную деятельность властных структур. Сфера политического как нельзя лучше

145См.: Morris, W.F. Understanding ideology. – Lanham, Maryland: University press of America, 2010.

146Корнев В.В. Вещь в сфере повседневности: антропологический подход: автореферат дисс.…учен. степ.

докт. филос. наук: 09.00.13. – Барнаул, 2012. – 34 с.

147Делёз, Ж. Логика смысла. – М.: Академический проект, 2011.

67

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

удерживает в себе и видоизменяет субъектное проявление во всех сферах потенциальной активности и самоутверждения148.

Возникает закономерный вопрос о путях исследования специфики индивидуальности и последующего вычленения ее политической ограниченности. Прежде всего, следует держаться линии концептуальности исследования, во-вторых, важно, чтобы такой анализ происходил на личностном уровне – «концепт должен говорить о событии, а не о сущности»149. И самое важное – «то, что нас интересует, – это модусы индивидуализации, которые уже не являются модусами вещи, личности или субъекта»150. Последняя позиция приобретает чрезвычайную значимость в особенности с учетом методологической составляющей настоящего исследования, поскольку нас, прежде всего, интересуют модусы индивидуализации в пространстве сферы политического, в результате которого появляется образы Другого, а не поиск характеристик,

скалькированных с каких-либо персоналий151.

Подводя итоги параграфа, отметим, что главными вопросами, которые были предметом исследования феномена идеологии различными научными школами и направлениями были, во-первых, определения идеологии в структуре общественного знания, во-вторых, выяснение и исследование ее функций, в-третьих, изучение возможных и перспективных трансформаций.

148Щенников В.П., Равочкин Н.Н. Идеологический плюрализм как концептуальная основа устройства современного общества // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4-2 (60). С. 210-

149Делёз, Ж. Логика смысла. – М.: Академический проект, 2011.

150Там же.

151Щенников В.П., Равочкин Н.Н. Идеологический плюрализм как концептуальная основа устройства современного общества // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4-2 (60). С. 210-

68

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

2.3. Трансформации идеологии после завершения «Великого идеологического противостояния»

В постсовременном мире идеолога зачастую достаточно трудно отличить от пропагандиста, а последнего, в свою очередь – от манипулятора.

Попытки вскрыть и систематизировать способы манипулятивного воздействия на сознание и подсознание граждан посредством констатации манипулятивных свойств самой идеологии наблюдаются во многих теоретических и прикладных исследованиях. В конечном счете, широкий перечень подобных работ концентрирует свои исследования вокруг способов распространения идеологии как инструмента пропаганды и манипуляций152.

Безусловно, что наибольший интерес из работ отечественных авторов этого направления представляют собой фундаментальные работы С.Г. Кара-

Мурзы.153 Будучи весьма значимым для исследования нормативной стороны социального бытия, это направление анализа идеологии, тем не менее, не затрагивает проблемы институционального становления и закрепления идеологии, преимущественно акцентируя внимание лишь на искусственности происхождения идеологических доктрин154.

Вместе с профессором В.П. Щенниковым мы также отмечали, что

«вторжение в повседневную жизнь идеологической речи – исходящее сначала от пропагандистов Первой мировой войны, а затем через тоталитарные режиму к нашим дням вызвало одностороннюю реакцию создало парадокс, основной (псевдо)целью которого было “высвобождение” идеологем от неопределенности и многозначности, выдаваемое порой за борьбу “против” манипуляции сознанием»155.

152 Равочкин Н.Н. Идеология как фактор трансформации современной общественной жизни: автореферат дисс.…учен. степ. канд. филос. наук: 09.00.11. – Красноярск, 2016. – 22 с.

153Кара-Мурза, С.Г. Идеология и мать ее наука. М.: ЭКСМО-Пресс Алгоритм, 2002; Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – Киев: Орияны 2000.

154Жилина В. А. Идеология как атрибут социального бытия: дисс. ... д-ра филос. наук: 09.00.11 – Челябинск, 2010. – 333 с.

155Щенников В.П., Равочкин Н.Н. Идеология как феномен современной повседневной жизни // Научное мнение. 2016. № 6-7. С. 34-37.

69

МЕТАМОРФОЗЫ ИДЕОЛОГИИ В РЕАЛИЯХ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ

Закономерно, что сегодня практически любое одностороннее идеологическое влияние сугубо пропагандистского толка, тождественное самым неприкрытым манипуляциям притязаниями и ожиданиями населения,

постепенно уходит в прошлое, уступая место более цивилизованной, «диалогической», модели транслирования и последующего внедрения идеологем в сознание индивидов. Диалог меняет возможности реализации ценностных притязаний и ожиданий целевых аудиторий, главным образом,

через объективацию перлокутивного эффекта, который, как минимум,

позволяет гарантировать обратную связь, реализуемую через лидеров общественного мнения конкретных социальных групп. Представители самых различных общностей среди населения тех или иных стран стремятся выразить и при этом ожидают уважительного отношения к своим интересам и потребностям и занимаемой ими позиции в целом156.

Вне всякого сомнения, идеология является инструментом ценностного освоения реальности, поэтому она и закрепляет виды партикулярного сознания. Характерной его чертой является то, что диалог в осуществлении идеологического процесса, в отличие, например, от диалога культур не сопровождается динамикой неприязни реципиента к доминирующей

(транслирующей) стороне157. В частности, его реализация может происходить через понимание последним установок, что обеспечивает предоставление во владение адресата информации, адекватной и конгруэнтной его ценностным ориентациям и экспектациям. Итак, почему же необходимо соблюдение принципов ведения диалога при транслировании идеологем целевой аудитории со стороны властных субъектов? Резонно предположить, что при транслировании идеологем это в первую очередь позволяет самому индивиду убедиться в со-принадлежности к артикулируемым властными субъектами ценностям. Получаемую субъектами власти выгодуможно отчетливо увидеть,

156Там же

157См. Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. – М.: Канон+, 2004. – 432 с.; Конникова Л.Ю. Диалогичность культуры – необходимое условие для ее понимания // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – № 323. – с. 126 – 128.

70