Гла в а 1 ПОЛИТИКА КАК ИГРА, ИЛИ ФЕЙКОВАЯ ЖУРНАЛИСТИКА КАК ЭЛЕМЕНТ СОВРЕМЕННОЙ ШОУ-ЦИВИЛИЗАЦИИ

Фридрих Шиллер, немецкий поэт

Политика — это искусство управлять людьми, обманывая их.

Исаак Дизраэли, английский писатель

В том, что современная медиасреда есть благодатное поле для игры в политику, вряд ли кто-то сомневается. Достаточно вспомнить всю эпопею борьбы за президентское кресло в США в 2016 г., когда в непримиримом противостоянии сошлись два основных претендента: от демократов — Хиллари Клинтон, от республиканцев— ДональдТрамп.Этамедийнаяэпопеяещеждет своего исследователя. Пока же отметим, что структура их полемики и пуб личной борьбы сильно походила на репризы в стиле stand-up comedy c характерным распределением ролей по принципу гендерных масок. В итоге, как известно, совершенно неожиданно для многих экспертов и политиков победу одержал Дональд Трамп, ставший 45-м Президентом США.

Можно было заметить и другую особенность упомянутого процесса: вся полемика участников была не столько сориентирована на возможные будущие планы после возможного прихода к власти, сколько на критику политического оппонента. При этом в ход шли как очевидные личные оскорбления, так и откровенно сфальсифицированные или сооруженные в медийном пространстве лжефакты. Можно сказать, что политическая жизнь в США в 2016 г. была наполнена тем, что принято называть «фейками». Заметим, что подобная практика применялась как на внутриполитических дискуссионных полях, так и на полях международной полемики, особенно в связи с сирийским вопросом и в ходе полемики между Россией и преимущественно США и их союзниками по антиисламской коалиции.

Фейк — не новое явление в практике современной журналистики. Нам уже приходилось обращаться к попыткам первичного анализа того явления, которое определяет данный термин. На наш взгляд, слишком узкая его интерпретация как синонима неправдивой (или некорректной) информации не объясняет определенно ни феномен его популярности в медиапространстве, ни степень влияния на реальную деятельность как отдельных журналистов, так и конкретных медиа. Предсмертный роман итальянского писателя Умберто Эко «Нулевойномер»достаточноочевиднопродемонстрировал то,что

13

в пророческих картинах будущего в романе Джорджа Оруэлла «1984» казалось фантазией смятенного сознания западного интеллектуала, а в нынешней эмпирической действительности обрело характер конституирующего обстоятельства информационной деятельности. Игра в реальность с помощью медиа стала наглядным явлением современного медиапространства.

Проще говоря, когда прошлое «подгоняется», как ответ в задачнике по математике под политические и психологические нужды современного социума или когда загодя формируется пространство насыщенной информацией медиареальности, которое в ближайшей перспективе может быть подвергнуто заданной трансформации. По сути дела, фейк из исключения, свидетельствующего о непрофессионализме и недобросовестности его творца, превратился во вполне приемлемый метод создания информационного пространства и предельного насыщения оного тем, что в профессиональной среде принято именовать «информационным шумом», т. е. совокупностью неструктурированных и необработанных фактов, сведений, суждений, мнений, статистических данных и цифр и т. д. и т. п. Все чаще и чаще звучат голосапрактиковвразныхстранах

ина разных дискуссионных платформах о том, что как власти, так

иобществу необходима не правда, а правдоподобная информация, не объективная сумма сведений, а сумма мнений, точек зрения.

Это, кстати, объясняет явный ренессанс в федеральном телеэфире политических и политизированных ток-шоу.

При подобных тенденциях развития отечественной журналистики (как, впрочем, и мировой) можно с достаточной степенью определенности констатировать: на место «журналистики факта» приходят «правдоподобная журналистика», «журналистика мнений» и, наконец, «журналистика впечатлений». Последняя еще не так очевидно проявляет себя в разных коммуникационных средах, но первыми сигналами о том, что она стучится в дверь нашего журналистского цеха, стало повсеместное распространение фейков.

В современной медиапрактике принято различать следующие

типы фейков:

14

поддельные фотографии, прошедшие обработку в соответ-

ствующих компьютерных программах коррекции изображения с целью повышения их мнимой достоверности;

видеоролики, смонтированныеизужеиспользованного ил

отснятого исходного материала, снятые не в то время и не в том месте, которые они призваны имитировать;

впринципе— любыефальшивые новости,как правило, имеющие неаутентичную видеоиллюстрацию;

личные страницы в социальных сетях, созданные от имен

других людей с непременным использованием фотоизображения «хозяина» страницы;

фальшивые аккаунты в твиттере, для которых также- харак

терно наличие заимствованного фотопортрета.

Все подобные варианты вольной интерпретации информации (визуальной и вербальной) свидетельствуют о серьезных противоречиях, которые обнаруживаются в функционировании изначальной информации по различным каналам массовой коммуникации.

Показательна в этом смысле история с крупнейшей в США испаноязычной телекомпанией Univision. Ее руководство приобрело 40% сатирического сайта Th e Onion, который специализируется на публикации фейковых новостей. Сумма сделки составила около 100 млн долл., как сообщают интернетисточники со ссылкой на солидное издание — британскую газету Th e Financial Times. Очевидна в данном случае попытка конвергенции субъекта телебизнеса с коммуникационными возможностями Сети, которая и является основным источником поставки фейковой информации в сферу традиционных СМИ.

Характерна и траектория развития ресурса Th e Onion. Он появился в 1988 г. в качестве печатной газеты. И только в 2013 г. было прекращено ее издание. Владельцы целиком переключились на развитие своего сайта. Аудитория проекта составляет около 10,6 млн пользователей. Подобная схема сегодня характерна в целомдлявсеймировоймедиасистемы,чтоиописановкнигеКена Доктора «Ньюсономика: двенадцать трендов, которые изменят новости»6. Нас в подобном прогностическом подходе интересует

6 Доктор К. Ньюсономика: 12 трендов, которые изменят новости. М.,

2013.

15

тот факт, что исследователь новых принципов создания новостного контента практически игнорирует вопрос о его достоверности, фактически допуская возможность появления фейков в медиапространстве. Принципы оперативности и наглядности для такого псевдопрофессионального подхода оказываются важнее, нежели правдивость и объективность информации.

Здесь стоит отметить, что явление фейков в СМИ — характерная черта мировой журналистики, которая возникла в медиасфере исключительно тогда, когда вся система функционирования информации подверглась серьезнейшей технологической деформации, которая привела к значительным социально-психологическим последствиям для аудитории. Заключаются они в том, что скорость и визуальная наглядность «картинки» становятся более важным источником новостных впечатлений, чем простое вербальное или текстовое сообщение. Более того, в комбинациях «звук+картинка», «текст+картинка» именно визуальная составляющая является доминантной. Для нас подобная ситуация — это следствие воцарения в мировом информационном пространстве такого явления, как шоуцивилизация.

Под шоу-цивилизацией мы понимаем современную систему информационных связей в социуме, которые характеризуются противоречивыми отношениями между экранной реальностью и эмпирической действительностью вследствие того, что в электронных СМИ происходит однонаправленное формирование виртуальной реальности в масштабах общей человеческой цивилизации независимо от географического или иного фактора. Яркий пример таких противоречий — события 11 сентября 2001 г. и их последующая интерпретация в медийном сообществе. Весь мир вроде бы видел террористический акт и крушение двух башен Всемирного торгового центра в прямом эфире в режиме on-line. Эти кадры стали визуальным символом мирового зла под названием «терроризм», а также неким эмоциональным оправданием для последующих решительных действий США и их союзников в Афганистане. И какие бы логические построения и доказательства не приводились впоследствии теми, кто сомневается в общепринятой версии тех трагических событий,

16

главным возражением и контраргументом являются те самые кадры прямого эфира с горящими и рушащимися башнями ВТЦ.

Актуальность сообщения в условиях шоу-цивилизации имитируется не только за счет непроверенных и невыверенных сведений, имен, фактов, но и за счет фактора наглядности. Здесь аудитория оказывается во власти визуальных впечатлений, организуемых соответствующим способом с использованием неаутентичных, постановочных кадров, а то и просто-напросто подобранных по принципу визуального соответствия фрагментов частных записей, записей с камер наружного наблюдения, видеорегистраторов, а то и вовсе из видеоархивов. Совокупность подобных условий и обстоятельств, в которых трудятся сегодня журналисты, и порождает такое явление, которое мы определяем как «журналистика фейков».

Данная глава заслуживает отдельной научной статьи или даже целой монографии. Пока же мы фиксируем очевидный для нас имитационный характер подобного подхода к информации. Упрощаянепростуюсхемуиметодыманипулированиявниманием и эмоциями аудитории, можно сказать, что для журналистов, создателей фейков, важнее нанести некий эмоциональноинтеллектуальный удар, чем сообщить точную информацию. Грех приблизительности чреват существенными последствиями, а недостаток информации, в том числе и визуальной, чреват ростом панических настроений, особенно после трагических эксцессов, приведших к многочисленным человеческим жертвам, что весь мир и смог наблюдать через несколько дней после террористической атаки в Париже 13 ноября 2015 г. Буквально через день после взрыва петарды людей, вышедших на улицы французской столицы, охватила тотальная паника, и они толпой устремились бежать туда, как говорится, «куда глаза глядят».

В подобном контексте противоречий между наглядностью иллюстраций и правдивостью вербализованной информации крайне важна позиция профессионалов, т. е. самих журналистов. Показательной в подобном дискуссионном тренде оказалась программа «Субботний вечер с Владимиром Соловьевым», вышедшая в эфир 1 ноября 2015 г., буквально на следующий день после крушения российского «боинга» над Синаем. В интересующей нас программе участвовал представитель французского журналистского сообщества, экс-сотрудник

17

известного агентства «Франс Пресс» Дмитрий де Кошко. За его плечами 33-летний опыт работы в этом солидном медиагиганте, у которого весьма высокая репутация поставщика достоверных и проверенных новостей по всему миру. Когда спор зашел об объективности журналистов в освещении тех или иных событий, то месье де Кошко произнес весьма показательную фразу: «Объективность — другое слово для нас, журналистов. Нам в нашей работе нужны только две вещи: источники и сбалансированная информация».

На первый взгляд, в подобном определении не содержится существенного противоречия. Однако термин «объективность» в отношении какого-либо процесса или явления подразумевает отказ от субъективности и определяет стремление к адекватному соотношению показанного или рассказанного с реальным положением дел. «Сбалансированность»уже подразумевает некий оценочный момент, что баланс должен кто-то определить, обозначить, наконец, реализовать в действительных обстоятельствах сбора первичной информации. Дальше в изложении Дмитрия де Кошко довелось услышать и вовсе ключевую для обозначенной нами проблемы фразу: «Для того

чтобы гражданское общество нормально функционировало, нам нужна полная, правдоподобная информация. С экономической точки зрения надежная информация важнее».

Доказательства этого тезиса были получены сразу после трагических событий, связанных с терактом в Париже в ноябре 2015 г. Они снова заставили вспомнить о фейковой природе многих новостей. Например, сообщение о том, что подсветка Эйфелевой башни была отключена в знак траура по погибшим во французской столице 13 ноября 2015 г. На самом деле подсветка была просто отключена в соответствии с ранее утвержденным графиком. Показательно, что до сих пор не установлено и точное число погибших. Отсутствие видеосвидетельств произошедшей трагедии также создает возможность для ее фейковой интерпретации.

Бороться с подобными тенденциями необходимо хотя бы в целяхпрофессиональногосамосохраненияииз-заопасенияпотери репутации журналистской деятельности как социально значимого деяния. Но методы сопротивления фейкам, варианты их разоб лачения и опровержения — это тема последующих научных

18

размышлений. А пока весь мир в очередной раз убедился в том, как легко и свободно можно формировать фейковое информационное пространства, когдадва отечественных пранкера вбуквальномсмыслеслова«развели»адвокатаНадеждыСавченко на то, чтобы последний потребовал от своей подзащитной прекратить голодовку и согласиться на возможный обмен с Украиной. Этот случай в марте 2016 г. — еще одно наглядное доказательство того обстоятельства, что в современной медиакультуре имитация вызывает куда бóльшее правдоподобие и одобрение аудитории, чем объективная и проверенная информация, сообщаемая обществу честными и квалифицированными журналистами.

Политика как игра — не новый научный тренд. Здесь можно вспомнить многие синонимичные идеи — от «общества потребления» Жана Бодрийяра до «общества спектакля» Ги Дебора. Автор настоящей монографии также выдвинул свою теорию системы современных коммуникаций, определив ее как «шоу-цивилизацию». Именно такой подход позволяет объяснить некоторые особенности современных взаимоотношений политических событий с миром медиа. Особенно четко данная проблема материализовалась со всей наглядностью в медиапространстве мировых СМИ в тот период, который принято именовать «кризисом на Украине», т. е. практически с ноября 2013 г.

Именно с этой даты стоит отсчитывать новый период в развитии шоу-цивилизации и ее перманентных проявлений на полях информационных сражений с участием множества конкретных субъектов. Игнорировать данное обстоятельство — значит остаться в стороне от возможного анализа ситуации, которая имеет тенденцию к усложнению дискуссионного контента, увеличению многофакторности влияния на нее различных обстоятельств, а также все возрастающего игрового начала в деятельности как СМИ, так и журналистов. Обратимся к такому популярному в практике отечественного телевидению формата, как ток-шоу.

Только тот поклонник телесмотрения, который не выносит политики в эфире, мог не заметить, игнорируя конкретные каналы в конкретное время по сетке вещания, возрастание доли общественно-политических дискуссий в современном эфирном

19

контенте. А уж о круговороте политиков в природе, т. е. в эфире, и говорить не стоит, настолько все очевидно.

О том, что дискуссионный формат стал на нашем родном телевидении едва ли не популярнее, чем выпуски новостей и трансляции футбольных матчей, вам сегодня расскажет любой продюсер. Для этого вовсе не обязательно обращаться к опросам социологов. Причина подобного рывка к пику зрительского внимания очевидна и вряд ли требует сложных умозаключений, ибо вот уже миновало как минимум три года с тех пор, как большинство населения нашей страны «беспокоит Украина». И в этой метафоре заключен сущностный смысл того, как политика стремительно и необратимо «захватила» ключевые тематические позиции в эфире.

История с соседней братской страной, которую никто в большинстве своем как отдельную страну и не воспринимал, задела за живое громадное количество тех людей, которые привыкли смотреть телевизор исключительно в целях общего развития, отдыха и острых эмоций, никак не связанных с реальностью. Оказалось, что старые трафареты освещения совершенно новой и во многом неожиданной для массового сознания геополитической ситуации никуда не годятся. Аудиторный же запрос был сформулирован жестко: мы хотим обсуждать происходящее на Украине здесь и сейчас.

Выход был найден в тематической реинкарнации немного затертого и изрядного скомпрометировавшего себя формата токшоу. Малахов и его последователи на разных федеральных каналах некотороевремяеще пыталисьсопротивляться и бороться за рейтинги, а ряде случаев были даже запущены новые семейнобытовые разговорные проекты. Но быстро набирающий ход эфирный состав из старых и новых ток-шоу на политические темы уже было не остановить.

Федеральныйэкран«заговорил»громкоискандально.Начиная с ноября 2013 г., российский телеэфир кардинально изменился в своих тематических и форматных пристрастиях. Однако увеличение количества ток-шоу на экране породило как минимум две творческие и организационные проблемы устоявшегося формата.

Первая из них связана с практическим отсутствием в кадровом резерве федеральных вещателей тех ярких и опытных

20

журналистскихиндивидуальностей,которыемоглибывзвалитьна свои плечи бремя проведения ток-шоу в режиме острейших споров, переходящих временами на крики и прямые угрозы и оскорбления. Кто-тоизранеепопробовавшихсебянасемпоприще оказался по своей психофизике и тезаурусу не готов к столь напряженной и ответственной работе. Кто-то просто мягко ушел в сторону, сохранив свои обособленные позиции в кадре. А кого-то просто не стали возвращать из внеэфирного «небытия».

Старые опытные кадры тем временем осваивались в эфирном пространстве. Лица оказались приятно знакомыми: Владимир Соловьев, Петр Толстой, Александр Гордон, Аркадий Мамонтов, ЕвгенийПопов, АндрейНоркин.Относительнымновичкомможно считать Валерия Фадеева. Новый сезон 2015/2016 принес сенсацию: в эфир ток-шоу была допущена спецкор ВГТРК Ольга Скабеева, которой доверили вести эфирную новинку «России-1» ток-шоу «Вести.Doc»7.

У нее с ветеранами эфира не только гендерные отличия, но и возрастные. Молодой барышне, у которой автор этих строк когдато принимал экзамен на первом курсе, оказалось весьма затруднительносправитьсястемигостями,которыеприглашались к ней в студию. Одно дело вести репортаж с минских переговоров, а совсем другое — выступать арбитром в публичном споре на серьезные политические темы. Форсирование интонаций, попытка едва ли не перекричать говорящих, неоправданное самоустранение от функций ведущего — все это настолько очевидно видно на экране, что выпускнице журфака СПбГУ можно только посочувствовать.

Все-таки политика на телевидении — это удел зрелых и опытных мужчин. Вариант с привлечением молодой журналистки в качестве ведущей выявил, как ни странно, вторую проблему, которая время от времени становится очевидной многим телезрителям, постоянно наблюдающим за жаркими спорами в эфире федеральных каналов. Проблема эта заключается не только и не столько в том, что практически не обновляется корпус тех мастеров-ведущих, которые для большинства публики стали уже как члены их семей, настолько привычно часто они являются «из

7 Нынче она вместе со своим супругом Евгением Поповым ведет токшоу «60 минут» на канале «Россия-1».

21

ящика» в домашнее пространство телесмотрения. Недаром еще на заре развития массового телевещания в нашей стране их называли «людьми, входящими без стука».

К сожалению, надо отметить еще и то, что узок круг не только ведущих, но и тех гостей, которые приглашаются в эфир тех токшоу, где господствует политика. Иесли на первых порах, когда тема Украины была доминирующей в медиапроcтранства нашего Отечества, можно было простить продюсерам и редакторам по гостям приглашение в студии одних и тех же vip-персон, то позже, когда подобная тематика стала в некотором смысле «обязательной программой» современного российского медиадискурса, повторяемость присутствия одних и тех же лиц на экране никак не повышала внимание аудитории. И если бы дело касалось только экспертов и политиков первого ряда — от Жириновского до Миронова и Зюганова. Это и есть старые экранные лица новых ток-шоу.

Зрители, похоже, уже смирились с тем, что «в гости к ним» по вечерам в эфир ходят одни и те же эксперты, общественные деятели, депутаты, публицисты, деятели культуры, ответственные чиновники. В принципе при определенном желании можно даже вычислить точное количество гостей, побывавших на политических ток-шоу федеральных телеканалов. Предварительный анализ выявил за прошедшие три года «украинизации» политического эфира отечественных электронных СМИ несколько десятков подобных персон. И редко среди них можно встретить новое для телевидения имя. Порой доходило до парадокса,когда в особо напряженные с точки зрения внезапной или ожидаемой событийности дни одни и те же гости совершенно безболезненно перемещались из ток-шоу на одном канале в ток-шоу на другом канале. Круговорот политических лиц в эфире превращал их в лица медийные, чье участие в дискуссии так или иначе определялось и определяется их ролью, зависящей напрямую от взглядов и общественной позиции конкретного участника.

Всем и всегда было очевидно, что, например, писатель Александр Проханов будет играть роль некоего национальнокоммунистического проповедника. А молчаливый до поры до времени режиссер Карен Шахназаров на деле окажется в своих речах истинно восточным мудрецом-философом. Депутаты же

22

Государственной думы, независимо от их статуса и взглядов, априорно встанут на позиции сторонников России. И с нее их не собьет никакая новость или велеречивый и колкий оппонент. Игра есть игра, и у каждого есть своя роль.

Особенно это заметно тогда, когда обращаешь внимание на подобную повторяемость, и тогда поневоле начинаешь анализировать соотношение сил в эфире. Здесь правило «преимущества своего поля» срабатывает даже не на сто, а на сто двадцать процентов, ибо, по нашим наблюдениям, подобное соотношение можно определить примерно как 4:1, где последний показатель условно определяет количество тех, кто также условно определяем как «сторонник нынешнего киевского режима». Понятно, что известных личностей с подобной позицией найти в России крайне сложно, но возможно. И состав команды определяется не только 3–4 отечественными деятелями либеральных взглядов, но еще и присутствием в эфире непосредственно самих гостей из Украины. Круг таких лиц крайне ограничен как по политическим, так и по организационноидеологическим причинам, суть которых проста. Нынче на Украине трудно отыскать общественное лицо, принадлежащее к сторонникам майдана или нынешнего президента, которое не опасалось бы реальных угроз не только в родной стране, но и тогда, когда предстоит отправляться на эфир в Россию, а затем оттуда возвращаться обратно.

Трагическая судьба украинского писателя и публициста Олеся Бузины постоянно напоминает нам об этом. Он был человеком принципиальным и решительным, не боящимся открыто высказывать в медиапространстве собственную точку зрения на то, что

23