Философия мышления ред. кол. Л. Н. Богатая, И. С. Добронравова, Ф. В. Лазарев; отв. ред. Л. Н. Богатая. – Одесса 2013

явленного смысла ввести представление о вероятности его употребления. Смысл может быть проявлен и даже прояснен, но практически неупотребляем или вероятность его употребления чрезвычайно мала. Рассмотрение причин отмеченного требует специальных исследований.

Весь набор смыслов, обнаруженных в результате смыслопроясняющей деятельности, может быть использован для последующей практики обнаружения смыслов новых. Определенным итогом процедуры смыслопро-

яснения является набор смыслов, смысловых сдвигов, зафиксированных в высказываниях.

Смыслозакрепление

За процедурой смыслопрояснения следует процедура смыслозакрепления, в ходе которой осуществляется означение обнаруженных смыс-

ловых сдвигов. Проявленный, уясненный смысл должен быть обозначен и

тем самым стать пригодным для общекультурной циркуляции. Процедура

обозначения оказывается ответственной за усечение, упрощение, отфиль-

тровывание (если пользоваться терминологией В.В. Налимова) смыслов, имеющих малую вероятность своего дальнейшего употребления. По поводу обозначения смыслов интересно привести высказывание Ж. Делеза: «Когда я обозначаю что-либо я исхожу из того, что смысл уже понят, что он уже налицо…Смысл подобен сфере, куда я уже помещен, чтобы осуществлять возможные обозначения и даже продумывать их условия»1. Мысль Делеза о том, что субъект, оперирующий смыслами, продумывает условия возможных означений, – чрезвычайно важна. Ибо означение всегда предполагает выбор из потенциально возможных означающих вариантов. Потому и необходимо осознавать роль субъекта, оперирующего смыслами, так как именно ему принадлежит право выбора того, как именно будет осуществлено обозначение, какой смысловой оттенок окажется зафиксированным и попадет в дальнейшее культурное обращение.

И последнее: в отличие от смыслопрояснения, процедура смыслообозна-

чения, или фиксирования единичного смысла является однозначной и пере-

водит найденный смысл в сферу культурного бытия.

1 Делез Ж. Логика смысла / Ж. Делез; [пер. с фр. Я. И. Свирского]. ― Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С.49.

151

Смыслоупотребление

Смыслоупотребление предстает завершающей стадией смыслооперационной деятельности. Проявленные, уясненные, обозначенные смыслы начинают свою культурообразующую функцию в результате внедрения в многочисленных культурные тексты. Смысл, зафиксированный с помощью конкретного языка, может быть транслирован в языки другие, обеспечивая тем самым, с одной стороны, связность смыслового пространства, с другой – формируя прецеденты для дальнейшей смыслопроявляющей деятельности. Такие прецеденты возникают в результате того, что любая межъязыковая трансляция деформирует исходный смысл. Появляющиеся деформации стимулируют поиск смыслов новых.

В различных сферах человеческой деятельности смыслоупотребление имеет свои специфические особенности. Так, к примеру, в обыденном употреблении закрепленные в тех или иных текстах смыслы толкуются достаточно вольно. Происходят непрерывные незначительные смысловые деформации. Классическим примером работы с обыденными смыслами является сократовское оперирование доксой.

Обобщая изложенное выше, можно заключить следующее:

1.Смыслооперационная практика представлена четырьмя смыслоопе-

рационными процедурами: смыслопроявления, смыслопрояснения, смыслозакрепления, смыслоупотребления.

2.Процедура смыслопроявления сопряжена с процессами созерцания и

еерезультатом оказывается формирование смыслообразующих конструк-

тов.

3.Смыслопроясняющая процедура применяется по отношению к смыслообразующим конструктам. Важнейшей чертой смыслопроясняющей деятельности можно считать необходимость фиксирования терминологического базиса, а также конструирования новых высказываний, фиксирую-

щих смысловые сдвиги.

4.Процедура смыслозакрепления связана с операцией обозначения смысла, что способствует его переводу в широкое культурное обращение.

5.Смыслоупотребление направлено на введение проявленных, проясненных и закрепленных смыслов в культурную циркуляцию. Смыслоупо-

требление завершает цикл смыслооперационноных практик.

152

Бриколлаж как прием многомерного мышления

Представления о бриколлаже и его роли в практиках многомерного мышления возникли в результате совместного рассмотрения эквивокации, тропов, тавтологии, парадокса как специфических способов речевой деятельности, имеющих некую общую методологическую составляющую. Эту методологическую составляющую в первом приближении можно опреде-

лить как объединение, осуществляемое с помощью специальных речевых форм, двух (нескольких) смысловых множеств. Смыслы, входящие в отме-

ченные множества, могут быть как актуализированными, так и находиться лишь в потенциальном непроявленном состоянии (как это имеет место, к примеру, в случае парадокса). Именно поэтому и возникает основание обращения к термину бриколлаж.

Слово бриколлаж происходит от французского bricoler, что означает «играть осколком, рикошетом». Впервые на возможность использования термина бриколлаж в методологическом значении обратил внимание К. Леви-Строс, предложивший рассматривать бриколлаж как элемент мифологической логики1. Однако есть основание допустить, что прием бриколлажа играет фундаментальную роль и в практике многомерного мышления.

Как уже неоднократно отмечалось, многомерное мышление есть такое мышление, при котором многомерно мыслящий субъект одновременно актуализирует и сопрягает различные локальные смысловые пространства. Но если так, то должны иметь место специальные мыслительные приемы, позволяющие соответствующие сопряжения осуществлять.

Многомерное мышление предполагает не только спонтанное объединение различных локальных смысловых пространств, но и возможность отмены (снятия) возникших объединений путем перехода либо в уже существующее локальное пространство, либо в пространство принципиально новое, либо во вновь формирующееся гиперпространственное объединение. Все отмеченные переходы можно определить как пространственные переключения или более точно – переключения различных локальных пространств смысла в ходе многомерных мыслительных актов. Отмеченные переключения могут осуществляться, как уже было сказано выше, с по-

1 Леви–Строс К. Мифологики. В 4-х тт. Т. 1. Сырое и приготовленное / Пер. с франц. З.А. Сокулер, К.З. Акопян. – М.; СПб.: Университетская книга, 1999. – 406 с.

153

мощью использования эквивокации, тропов, тавтологии, парадокса, по-

зволяющих связывать различные смысловые множества, существующие в соответствующих локальных смысловых пространствах.

Введение термина бриколлаж дает возможность абстрагирования от конкретного способа реализации связывания и концентрации внимания на универсальности самого приема.

Именование приема связывания отдельных локальных смысловых про-

странств термином бриколлаж требует дополнительных пояснений. Казалось бы, что отмеченный прием мог бы быть именован как переключение локальных смысловых пространств. При очевидной понятности представленного терминологического выражения, оно обладает тем недостатком, что не содержит намека на то, как именно осуществляются пространственные переключения. Что же касается слова бриколлаж, то оно, пусть и метафорическим образом, но направляет внимание на прояснение самого механизма.

Когда многомерно мыслящий субъект актуализирует то или иное локальное пространство смыслов, он оперирует его своеобразным смысловымосколком, но этот осколок, с точки зрения голографической парадигмы, содержит в себе исчерпывающую информацию о целом. При этом бриколлаж – не просто осколок, а игра осколком. Игра же предполагает наличие, как минимум, цели и правил.

Цель бриколлажа как игры – получение нового осколка, группы осколков, любование полученным образованием – как при игре с калейдоскопом. Без любования не может быть обнаружена красота сотворенных форм, а значит – новая группа симметрии, новый смысл.

Прописывание правил «игры осколком» – задача достаточно сложная. Единственно, что можно сказать без особых раздумий: игра осколком требует от играющего максимально возможной свободы, предполагающей недопустимость планирования того, что должно получиться в итоге. Но, кроме свободы, должна еще присутствовать готовность к приятию, способность действовать не только разумом, но и сердцем. Именно напряжение сердцаоткрывает возможность для актуализации разума. Сердце, отказывающееся от труда, ведет к оскудению разума. Еще и еще раз вспоминаются многочисленные насмешки по поводу постмодернистских коллажей: непо-

154

нятно, эклектично, абсурдно… Все эти характеристики правомерны в том случае, если на коллаж смотреть только с точки зрения «старого» разума, если не пытаться потрудиться сердцем, ибо именно сердце способствует извлечению, обнаружению новых смыслов. Без сердечного труда, без сердечного приятия невозможно и многомерное мышление, ибо многомерное мышление есть способность выхода за границы очевидного, общепринятого, а такой выход может осуществиться только в результате сердечного сосредоточения.

Взгляд мыслителя, первоначально обращен к обыденному, но в привычном обыденном мыслитель различает нечто, чего до него не видел никто. Это нечто способствует обнаружению новых смыслов, которые начинают воздействовать на окружающих, преображая их. Новые обнаружения оказываются результатом многомерных мыслительных актов, являющихся итогом одновременной активности сердца и разума.

Прием бриколлажа, с одной стороны, направлен на воссоединение целого, с другой – на обнаружение смысловых нюансов, которые будут способствовать образованию все новых и новых смыслов. Бриколлаж, с одной стороны – дробит, с другой – соединяет.

Размышляя о приеме бриколлажа важно подчеркнуть, что при реализации соответствующего приема отсутствует разница в том – каким именно способом представлен тот или иной осколок. Осколок может быть зафик-

сирован одним словом (как в случае тавтологии, тропов или эквивокации)

или набором потенциальных, не полностью обнаруженных смыслов (парадокс), или фрагментом какого-либо текста. Даже цитата, помещенная в текст, ведет себя как осколок, деформируя близлежащее текстовое окружение, создавая дополнительное когнитивное напряжение.

В контексте приема бриколлажа интересно рассмотреть и сам концепт – важнейший элемент многомерных мыслительных практик.

Если главное назначение бриколлажа состоит в соотнесении смысловых множеств с целью образования новых смыслов, то концепт является своео-

бразным накопителем смыслов. В этой связи эквивокацию и тавтологию

можно рассматривать как своеобразные праформы по отношению к концепту. Действительно, в этих формах речевой деятельности имеет место существование одного термина, сопрягающего различные смыслы, терми-

155

ну соответствующие. При этом, как уже неоднократно было отмечено, в концепте сопрягаются уже не два, а множество смыслов. Все эти смыслы актуализированы одновременно, конечно же, настолько, насколько сознание гносеологического субъекта позволяет соответствующую актуализацию осуществить.

Если теперь обратиться к различию, то оно состоит в следующем: концепт – это форма (логическая форма многомерного мышления), объединяющая различные смыслы, соответствующие имени концепта, что же касается бриколлажа, то это прием, главное назначение которого организовать смысловое напряжение, результатом которого может оказаться обнаружение новых смыслов, становящихся очередным смысловым обретением тех или иных концептов.

Принципы многомерного мышления

Среди принципов, формирующих многомерное мышление, в первую очередь, значимо обратить внимание на следующие, раскрывающиеся и функционирующие в некотором единстве.

Принцип терминизма, устанавливающий примат термина в осуществлении практик многомерного мышления, термина, задающего границы мыслимого и обеспечивающего точность и ясность проводимых многомерных мыслительных процедур.

Принцип симметрии, утверждающий необходимость возвращения к исходному термину в результате обнаружения все новых и новых смыслов, ему соответствующих. Каждый новый смысл можно рассматривать как новую группу (подгруппу) симметрии, выявленную у соответствующего термина.

Принцип спонтанности, сменяющий принципы историчности и причинности, формирующие линейное мышление. В мышлении многомерном извлечение новых смыслов при соотнесении случайным образом сформированных контекстов принципиально спонтанно и непредсказуемо.

Принцип иерархии, позволяющий ориентироваться в складывающемся смысловом многообразии, посредством которого и осуществляется причастие к сути многомерно мыслимого.

156

Соотнесение многомерности и плюральности.

В первых упоминаниях о многомерности, которые принадлежали российскому исследователю В. Л. Алтухову, размышления о многомерности осуществлялись с помощью термина ипостась, совершенно очевидно уводящему в сторону восточной патристики. Параллельно во времени широкое научное употребление получил термин синергия в рамках различных интерпретаций идей синергетики (более подробно о термине синергии см. работу С. С. Хоружего1). Тем самым, практически одновременно в современном философском и научном дискурсах ключевые позиции заняли слова, являвшиеся средоточием патристических дебатов Отцов Восточной Церкви: синергия и ипостась.

Элементарные попытки осмысления той особой методологической ситуации, в которой формировались патристические исследования, приводят к мысли о том, что становление христианской догматики проходило в усло-

виях принципиальной двухдискурсности. Один дискурс формировался на основе греческих философских текстов, второй был связан с библейским, христологическим корпусами исследований. Отмеченную двухдискурсность можно было бы назвать прецедентом зарождающейся междисциплинарности, однако подобное соотнесение, скорее всего, невозможно. Религия и философия являют собой принципиально отличающиеся способы освоения мира. В то время как термин междисциплинарность предполагает соотнесение довольно близких научных дискурсов. Именно по этой причине возникает необходимость во введении нового именования.

Под ситуацией плюральности предлагается понимать такую исследовательскую ситуацию, при которой в поле гносеологического обозрения одновременно попадают несколько дискурсов отличных друг от друга, но это отличие не является принципиальным или онтологическим. Междисциплинарный подход фактически призван изучать развитие подобных плюральных исследовательских ситуаций.

Что же касается ситуаций многомерности, то это такие ситуации, в которых исследователь одновременно обозревает, соотносит объекты различной онтологической природы, что вызывает очевидные гносеологические

1 Хоружий С. С. Что такое SYNERGEIA? Синергия как универсальная парадигма: ведущие предметные сферы, дискурсивные связи, эвристические ресурсы / С. Хоружий // Вопросы философии. – 2011. – № 12. – С. 19-37.

157

затруднения. В подобное затруднение и попали Отцы Церкви, вынужденные работать с принципиально различными дискурсами. Именно поэтому первые опыты и методологические находки освоения многомерности следует искать именно в исследовательских шельфах восточной и западной патристики.

Многомерность первого и второго рода

Размышления о многомерности дают основания для введения представ-

лений о многомерности 1-го и 2-го рода. Многомерность первого рода

можно иначе назвать «вертикальной многомерностью» или - многомерностью, дающей возможность одновременного различения и осознания онтологической уровневости. Вертикальная многомерность (многомерность 1-го рода) может быть актуализирована в результате онтологического размыкания человека (термин, введенный С. С. Хоружим), как своеобразный итог его открытия безличному бытию, в ходе которого осуществляется изменение конституции человека, происходит его переконституирование. Однако следует сразу заметить, что проблема вертикальной многомерности никак не сводится исключительно к разрешению вопроса о том, на каких основаниях может быть осуществлено уровневое деление, как эти уровни следует именовать. Актуализируется принципиально новая группа проблем, связанная с попытками осознать то, как именно человек может осуществлять многомерные (многоуровневые) познавательные акты.

Многомерность 2-го рода иначе – горизонтальная многомерность или многомерность, которая существует в результате проекций вертикальной многомерности на тот или иной онтологический уровень. Термин горизонтальная указывает на тот факт, что этот вариант многомерности реализуется в рамках одного онтологического уровня. Горизонтальная многомерность является в определенной мере вторичной, своеобразным отражением или лучше сказать - проекцией вертикальной многомерности. Рассмотренное выше различие локальных пространств смысла, которые фактически и формируют горизонтальную многомерность, возникает именно по той причине, что каждое локальное пространство формируется его создателем при фиксации внимания на том или ином онтологическом уровне (или – иерархической выборке уровней) как результат проявления той или иной онто-

158

логической установки. Именно различие онтологических установок ведет к появлению принципиально отличных локальных пространств смысла. В этой связи можно обратить внимание на публикацию В. Н. Поруса, которая носила название «Многомерность ментальности»1 и в которой, на наш взгляд, была осуществлена попытка осмысления именно горизонтальной многомерности, анализа ее проективной природы.

Говоря о многомерности первого и второго рода, следует также обратить внимание на работу В. И. Буданова, посвященную развитию идеи квантовосинергетической онтологии и представлениям о телесности в рамках этой онтологической модели2. Рассматривая человека в качестве сложной развивающейся иерархической системы, В. И. Буданов размышляет о семи уровнях телесности. Несмотря на то, что в этих интуициях очевидно просматриваются следы восточных способов видения организации иерархии человека, интересной кажется сама попытка интеграции восточной традиции в современный научный контекст. И если сами уровни телесности в рассматриваемой модели достаточно естественно понимать как проявление многомерности 1-го рода, то чрезвычайно интересными оказываются следующие рассуждения автора: «Идея множественности тел порождает иллюзию бессвязности объектной онтологии человека. Проблема решается на пути восстановления структурно-функциональной целостности, для этого каждое тело взаимодействует с другим телом через своего представителя, свое подтело, принадлежащее другому телу»3. Фактически, в цитируемом фрагменте, на наш взгляд, речь идет о проекциях уровней или, на языке многомерности, многомерности второго рода.

Подводя определенный итог сказанному, можно заключить следующее.

Многомерностьестьестественноепроявлениеонто-антропологической многоуровневости. Соответствующие представления в настоящее время находятся в стадии самых первых прояснений и обсуждений. Необходим существенный пересмотр философской традиция осмысления онтологи-

1 Порус В. Н. Многомерность ментальности / Эпистемология & философия науки. – 2010. – Т.

XXIII. – № 1. С. 5-16.

2 Буданов В.Г.. Квантово-синергетические онтологии и постнеклассические практики. // Постнеклассические практики: определение предметных областей // Отв. ред. О.Н.Астафьева, М.: Макс-Пресс, 2008. С. 63-75.

3 Там же. С.73-74.

159

ческой уровневости в связи с формированием нового понимания субъектобъектных отношений, складывающегося в рамках постнеклассической традиции. Картезианские представления о субъект-объектной разделенности сменились представлениями о субъект-объектном взаимовлиянии,

взаимосопряжении, взаимо-со-действии. В связи с отмеченным, онтологи-

ческую уровневость достаточно сложно уже мыслить как ту, которая существует сама по себе, без влияния антропного фактора.

На наш взгляд, под многомерностью следует понимать способность гносеологического субъекта одновременного осознанно воспринимать, как минимум, два различных онтологических уровня. Каждый из этих уровней обладает собственной мерой или – особым законом, системой законов, сутей, с помощью которого раскрывается онтологическая природа данного уровня. Сопричастие человека в его гносеологических актах тем или иным онтологическим уровням дает ему возможность не только постижения соответствующих законов, но и самопреображения, достигаемого в этих постижениях.

Многомерное уровневое различение становится возможным только на определенном этапе развития человека как онто-гносеологического субъекта. При этом фундаментальные практики различения и освоения различных онтологических уровней в течение тысячелетий осваивались человечеством. Многомерность, понимаемая как факт принятия существования хотя бы двух онтологических уровней – человеческого и божественного, является способом осознания мира, имманентно присущим человеку. Разделение мира на человеческое и божественное является первым и фундаментальным прецедентом многомерного различения. И потому сегодня, при обращении к многомерности на новом уровне развертывания гносеологических возможностей познающего субъекта, весь бесценный опыт теологических освоений оказывается особо востребованным.

Раскрытие человеческих способностей к многомерному различению многие века формировалось под воздействием первого фундаментального многомерного опыта, а именно – взаимодействия человека с Богом. Развитие человеческой мысли в результате теологических, христологических погружений, фактически, подготавливало к возможности многомерных восприятий. В освоении многомерности фундаментальную роль следует

160