Философия мышления ред. кол. Л. Н. Богатая, И. С. Добронравова, Ф. В. Лазарев; отв. ред. Л. Н. Богатая. – Одесса 2013

но при определенный условиях, с определенной точки зрения (например, с точки зрения внутреннего или внешнего наблюдателя). Субъект абстрагируется от каких-то свойств, сторон изучаемых явлений не по своему субъективному усмотрению, навязывая свою волю познаваемой реальности, а потому, что такая познавательная тактика имеет основание, диктуется логикой заданного контекста. Субъект лишь фиксирует то, что вытекает из особенностей познавательной ситуации. При этом другая ситуация может диктовать и другую тактику абстрагирования в отношении того же самого объекта. Сказанное означает, что любая разумная абстракция завязана на контекст, в котором мы рассматриваем объект, и, следовательно, этим контекстом так или иначе ограничена. Поэтому проблема границы и проблема относительности к этой границе является ключевой для понимания смысла и логики функционирования абстракции. В попытках раскрыть эту проблему мы и выходим на понятие интервала абстракции.

Говоря о связи интервала абстракции с понятием граничных условий, мы имеем в виду не те границы, которые обнаруживаются после того, как в процессе применения абстракции (обычно экстраполяции) для нее обнаруживается контрпример. Нет, следует иметь в виду прежде всего тот случай, когда границы абстракции можно заведомо предусмотреть, когда информация об этих границах представлена теоретически или может быть выявлена одним логическим анализом абстракции, как, например, в случае распознавания области определения функции (в математике) по одному только аналитическому выражению этой функции (другой, уже упоминавшийся пример – класс всех интервальных ситуаций в виде инерциальных систем отсчета). Только такие границы, по определению, разумно назвать интервалом абстракции, придавая таким образом этому понятию собственно информационный смысл1.

Логическая и методологическая ценность понятия «интервал абстракции» в том, что оно раскрывает нам некоторые важные технологии оперированиясабстракциямивнаучномисследовании.Конечно,этопонятие,подобно категории истины или причинности, носит прежде всего программный характер, придавая смысл нашим усилиям с помощью конечной сети

1 Подробнее см.: Новоселов М.М. Логика абстракций (методологический анализ). Мир ч.1. –

М., 2000. С.21.

241

«тощих» абстракций теоретически освоить конкретность и тотальность мира в его бесконечной сложности, многомерности и предметной осязаемости. Но, кроме того, это понятие включает в себя и некоторые логические приемы и познавательные способы работы с многомерными объектами.

Конститутивная функция интервала абстракции как познавательного феномена заключается в том, что он придает объективирующий и конструктивный смысл процедурам научного абстрагирования, задавая его нормы и оправдывая его идеалы. В конечном счете, он отвечает на вопрос: почему и в каком смысле наши человеческие абстракции не удаляют нас от мира, а шаг за шагом ведут к истинному его постижению. Кроме того, он акцентирует внимание на нормативных требованиях к мышлению, использующему конструкты в качестве абстракций. В основе этой нормативности лежит рассмотренный выше принцип интервальности, который включает в себя тезис об относительности к интервалу абстракции любой истины и любого научного вопрошания. Так, на вопрос, являются ли два данных нам в опыте предмета А и В тождественными или различными, мы вынуждены заметить, что не корректен сам вопрос, ибо он лишен конкретного смысла. Корректно вопрос звучал бы так: существует ли такой интервал абстракции, относительно которого данные предметы тождественны? Или: являются ли данные предметы в таком-то конкретно обозначенном интервале различными? Выше мы уже приводили пример из физики, когда для одного субъекта, находящегося в познавательной ситуации «изнутри», некоторые явления неразличимы, для другого субъекта, занимающего позицию внешнего наблюдателя, вполне (и, причем, строго фактуально) различимы. Подобно этому некорректным будет вопрос: является ли микрообъект корпускулой или волной, ибо только указание на интервал абстракции, задаваемый типом прибора, можно разумно ответить на этот вопрос.

Стратегия интервального дискурса основывается на понятии многомерного мышления, которое, как мы видели выше, резюмирует и обобщает в своем содержании некоторые важные результаты методологического опыта развития современной науки. Указанное обобщение предполагало, во-первых, выявление онтологических оснований и методологического смысла данного понятия в контексте научной революции ХХ в., во-вторых, распространение его применимости на сферу социально-гуманитарных

242

наук, в-третьих, детальную проработку системы понятий, необходимых для разработки технологий многомерного мышления (относительность, интервальная ситуация, интервал абстракция, фокусировка, гносеологическая точность, познавательная позиция, многомерность, конфигурация и др.).

10. Истина как многомерный феномен

Анализ конститутивных оснований научного знания показывает, что в современных научно-исследовательских практиках категория истины продолжает оставаться ключевым смыслообразующим элементом этоса науки. Но понимание природы этого элемента и его места в структуре теоретических построений существенно изменилось.

Восходящая к гносеологическим концепциям прошлого модель, согласно которой процесс познания есть бесконечное, непрерывное и однонаправленное приближение к истине, приводит к парадоксальным следствиям, когда мы пытаемся применить ее к конкретным познавательным ситуациям. На самом деле, как показывает история научного познания, процесс сближения мысли и реальности является конечным, прерывным (скачкообразным) и разнонаправленным. Если приближение к истине только бесконечно и непрерывно, это значит, что на каждом конкретном этапе дистанция между субъектом и объектом остается бесконечной, ни на шаг не приближая нас к цели в практическом смысле достаточности. А это находится в противоречии с практикой науки (например, переход от классической физики к квантовой проходил не постепенно, а скачком).

Данный парадокс разрешим, если принять во внимание интервальную диалектику прерывного и непрерывного в познании, выражающуюся, в

частности, в «квантовой» природе научной истины. Процесс согласования мысли с реальностью включает в себя как стадию постепенного сближения, так и нахождения фокуса максимальной адекватности, когда мысль приведена в соответствие с реальностью, а предмет совпадает со своим понятием в рамках заданного интервала абстракции.

Всвязисэтимможновыделитьтрисмыслапонятияотносительнойистины: Во-первых, следует иметь в виду историческую изменчивость социокультурных и мировоззренческих оснований познания, расплывчатость, приблизительность, частичную недостоверность наличного массива знаний. В этом смысле относительная истина означает определенную характе-

243

ристику того или иного знания впроцессе«гносеологическойфокусировки»,

движение от неточного и недостаточно достоверного знания к точному и более достоверному. Это постепенное приближение в какой-то момент достигает максимально возможной адекватности в рамках смыслообразующего интервала. Тем самым относительное в познании выявляет в итоге свою абсолютную сторону: «Всякий раз, когда с определенной степенью точности подтверждается какой-либо закон... можно утверждать, что этот результат в основном является окончательным и никакие последующие теории его не смогут опровергнуть»1.

Во-вторых, относительной истиной можно назвать то знание, которое должно быть оценено как максимально адекватное, если рассматривать его изнутри интервала, но которое обнаруживает свою ограниченность, свою зависимость от конкретных условий, как только мы выходим за границы соответствующего познавательного горизонта. Иными словами, речь идет об

относительности к условиям познания. Абсолютное «изнутри» выступает как относительное при переходе к другой интеллектуальной перспективе, позволяющей­ взглянуть на данную истину «извне».

В-третьих, понятие относительной истины символизирует ту гносеологическую ситуацию, когда в процессе поступательного роста знания обнаруживается возможность приближения познания к более глубокой и универсальной истине в результате скачкообразного перехода от одного интервала

кдругому, более широкому (например, переход от классической механики

крелятивистской). Отсюда следует, что гносеологическая точность знания как мера адекватности интервальна по своему существу: она является хотя и изменяющейся, но, тем не менее, всякий раз дискретной характеристикой движения человеческого познания, целостной и непрерывной внутри интервала и прерывной при переходе к другому, более широкому интервалу.

Как же обнаруживает себя абсолютная сторона феномена истины? Здесь также можно выделить три аспекта.

1.Истина, полученная в результате гносеологической фокусировки в заданном интервале абстракции, выражает момент абсолютного, когда она рассматривается субъектом изнутрисвоего познавательного горизонта, ибо в этом случае никакие способы проверки знания не могут обнаружить рас-

1 Бройль де JI. Революция в физике. М., 1965. С. 13.

244

хождение мысли и реальности. Так, например, классическая механика не может быть опровергнута никакими самыми точными измерениями, пока мы остаемся в интервале V≤ C.

2.Припереходеотодногоинтервалаабстракциикдругомусубъектсталкивается с тем обстоятельством, что одни фактуальные истины оказываются зависимыми от условий познания, а другие – нет, т.е. должны квалифицироваться как инвариантные и в этом смысле могут рассматриваться как абсолютные.

3.Вслучае,еслиинтервалывложеныодинвдругой,переходотисходного интервала к более широкому также есть движение от относительно к абсолютному, например, переход от классической механики к релятивистской.

11.Постнеклассическая рациональность: неизбежность многомерного разума

Если истина, как показывает анализ, есть многомерный феномен, то в таком случае и мышление, нацеленное на постижение истины во всей полноте ее измерений, должно быть многомерным. Стратегия такого мышления предполагает, что разум в процессе своей продуктивной деятельности должен совершить определенный путь восхождения, последовательно проходя необходимые ступени развертывания истины – от простейшей абстракции до сложно организованного текста теории.

Человек может познавать реальность лишь одним способом – путем ре-

дукции от бесконечного к конечному, т.е. «оконечивая бесконечное» в рам-

ках тех или иных ограниченных пространств, хронотопов, интервальных целостностей. Отсюда следует, что интервальность (и как онтологическая модель, и как методология исследования, опирающаяся на эту модель) лежит в фундаменте самой возможности человеческого познания.

Самый древний и поныне наиболее распространенный способ «оконечивания» исследуемого объекта – это абстракция, своего рода мысленное «обрубание концов», отвлечение от различных отношений, зависимостей, связей объекта с миром. При этом принципиально важно, что процедура отвлечения как рациональный способ «оконечивания» имеет конститутивное основание. Субъекту познания не только в силу своей ограниченности приходится прибегать к такой стратегии, но он должен в соответствии с «нормами мышления» действовать подобным образом, если он желает, что-

245

бы его усилия постигнуть мир были результативными. Эта, вытекающая из принципа интервальности, познавательная стратегия лежит в основе как обыденного познания, так и научного исследования. Указывая на истоки замечательных успехов классической физики в исследовании природы, известный ученый-космолог Дж. Уитроу писал: «Большим недостатком картезианского отношения к физическому исследованию является опора на принцип, гласящий, что до познания чего-нибудь мы должны, вообще говоря, знать все. С другой стороны, позиция Галилея основывалась на принципе выделения и постепенного исследования. Благодаря тому, что он справедлив, только если пренебречь многими факторами, исследователь получает право многое и не знать. Главным образом по этой причине ньютонианская физика в конечном счете заменила картезианскую»1. Мы видим, таким образом, что из двух возможных стратегий познания физической реальности плодотворной оказалась та, которую избрали основоположниками физики Галилей и Ньютон. Взятая ими на вооружение познавательная установка «знать не все», в сущности требовала «не знать все постороннее».

Главным инструментом в познании, с помощью которого разум выделяет отдельные стороны, измерения объекта, является абстракция. Именно она реализует мысленное членение реальности в виде соответствующих одноплоскостных картин, задавая тем самым определенную интеллектуальную перспективу видения мира и делая возможным его постижение в форме строгих логических построений.

Очевидно, что в разных познавательных ситуациях субъектом используются различные «образы» реальности, различные модели представлений о мире, но при этом существенно, что они все одинаково необходимы, ибо лишь в своей совокупности исчерпывают информацию об объекте.

Недостаток традиционных подходов заключался не в том, что они были, как правило,одноплоскостными,автом,чтоэтаихособенностьнеосознаваласьна уровне методологического принципа. Следствие этого – логическими и концептуальными средствами одноплоскостного мышления пытались отобразить и такие объекты, которые (для их адекватного познания) нуждались в многомерной семантике, в нескольких моделях описания. В результате возникли логические и понятийные трудности. Другими словами, попытки отображать многомерную

1 Уитроу Дж. Естественная философия времени. – М., 1964. С.32.

246

реальность в рамках одноплоскостной картины вели к явным или неявным познавательнымколлизиям,средикоторыхможноотметитьследующие:

1.Возникновение внутри теории неразрешимых логических противоречий (или парадоксов);

2.Отсутствие в теории точных по своему смыслу понятий, появление «понятий-кентавров», попытки изобретать такие способы движения мысли, которые находятся в противоречии с законами логики (например, диалектическая логика Гегеля);

3.Существование глубинной непрозрачности, принципиально непреодолимой двусмысленности в ключевых понятиях и принципах теории; отказ от опытного контроля за используемыми абстракциями;

4.Эклектическое объединение разных понятийных срезов объекта в одном теоретическом образе; появление в одном тексте семантически несоизмеримых, но этимологически родственных понятий (например, понятие «масса» в классической и релятивистской механике).

Очевидно, что существует только один способ избежать коллизий такого рода: перейти к новому образу рациональности. На смену диалектике «единства противоположностей» (как в гегелевской, так и марксистской ее интерпретации) приходит интервальная диалектика постижения многомерного мира. «Синтез противоположностей» заменяется конструированием соответствующих конфигураций интервалов.

Вистории познавательного освоения мира человеком можно встретить различные случаи использования (в явном и неявном­ виде) метода многомерных конфигураций. Рассмотренная выше ситуация дополнительности волнового и корпускулярного описания в квантовой физике может служить примером дуальной (двумерной) конфигурации; в истории духовной культуры любопытен пример использования троичной конфигурации при логическом осмыслении сущности Троицы в христианской теологии (на основании понятия «ипостаси»); применение многих систем отсчета при описании одних и тех же физических событий в механике – пример конфигурации многих измерений.

Законом познания является то, что истинным должен быть сам путь отыскания истины. И если объект многомерен, то многомерным должно быть и мышление, его постигающее.

247

Тот факт, что человек понуждается практикой самого познания осваивать

способы многомерного видения реальности, порождает новое качество –

многомерный разум, несущий в себе новый образ рациональности. Обнаружение парадоксов в познании означает, что, либо это своего рода

«играума»,либоэтотрещинавсамомфундаментерациональности.Поэтому перед познающим субъектом стоит задача: либо тем или иным путем устранить парадоксы и тем самым восстановить непротиворечивость как сущностноесвойстворазума,либоутратитьто,чтосоставляетегонеотъемлемую черту. Как показала эволюция современной научной и философской мысли, основной способ решения парадоксов познания – это переход к другим измерениямпроблемы,кдругиминтервалам.Уразуманетиногопутисохранить себя в своих сущностных определениях (и, прежде всего, свою непротиворечивость), как стать многомерным, вобрать в себя принципы интервального постижения реальности, опираясь на тезис о многомерности мира. Тезис этот в самом сжатом виде можно было бы развернуть следующим образом:

–переход от монизма к онтологическому плюрализму, к признанию множественности интервалов существования любого объекта познания;

–признание того, что каждый отдельный срез реальности конечен, ограничен, требует для своего отображения свою собственную семантику,

аописание в его рамках подчиняется принципу непротиворечивости;

–принятие утверждения о том, что различные интервалы образуют взаимосвязанную, многомерную и разномасштабную структуру универсума.

Усмотрение того, что мы имеем дело в познании с разными онтологиями и соответственно с разными логическими пространствами рассуждений, и

есть интервальное решение антиномичности разума. Принятие такого способа решения антиномий означает введение нового эпистемического понятия — многомерный анализ.

Многомерный анализ оказывается так же незаменимым при изучении сложных, полиинтервальных и “мозаичных” объектов – таких, как «человек», «социум», «наука» и др., а также в исследованиях кризисных ситуаций при смене научных и культурных парадигм, философских методологий и т.п.

Следует отметить, что открытие Кантом антиномий разума и дальнейшее обсуждение этой проблемы в философии Гегеля не было доведено до логического завершения в одном важном отношении. Ни Кант, ни Гегель

248

не увидели в факте существования антиномий наличия фундаментальной апории самого разума, самой рациональности. Кант обнаружил эмпирический факт антиномий самого разума. Дело в том, что следует различать предметный и метатеоретический уровни проблемы. Наличие предметных, конкретных парадоксов бросает вызов разуму и порождает новый метатеоретический парадокс: разум не знает, как разрешать предметные парадоксы, но одновременно он, если хочет оставаться разумом, должен уметь это делать. Кант предлагает обходной, гносеологический вариант: разум должен отступить за определенную линию, где он может чувствовать себя в безопасности от возникновения противоречий. Идея состоит в том, чтобы вывести антиномии за скобки познаваемого и тем самым освободить от них сферу рационального. Кант постоянно исходит из постулата непротиворечивости мышления, но при этом не делает этот постулат явной посылкой своих рассуждений. Отсутствие требования непротиворечивости как явной посылки и приводит к тому, что Кант не формулирует особо факт антиномичности самого разума. Отсюда вытекает и смысл задачи, которую ставит и решает философ. Он не решает апорию разума, а решает, что делать с теми противоречиями, которые встречаются на его пути.

Гегель поднимается на более высокий уровень рефлексии в отношении постулата непротиворечивости. Он ясно осознает важность его во всей системе рассуждений и сознательно решается отбросить его в качестве необходимого условия рациональности. Тем самым он меняет сам тип рациональности. Разум антиномичен в самом себе, в своей глубинной сути, и поэтому требуется другая логика, другие способы рационального постижения мира. Для Гегеля факт наличия предметных антиномий не представляет собой исследовательской проблемы. Он просто берет этот факт в качестве исходного и пытается вывести из него соответствующие философские следствия. Первым таким следствием является отказ от требования непротиворечивости. Тем самым Гегель фактически разрешает основную антиномию разума благодаря усмотрению того, что посылка непротиворечивости не является универсальной. Отсюда следует принятие тезиса о диалектическом разуме. Интервальная методология предлагает принципиально другой способ разрешения парадоксов в познании.

249

Разработка способов решения основной апории разума в рамках интервальных представлений означает введение в методологию такого эпистемического феномена, как многомерный (интервальный) разум. Последний означает принятие следующих постулатов рациональности:

во-первых, принимается тезис об универсальном характере принципа непротиворечивости мышления: в рамках одного и того же логического пространства любые противоречия недопустимы;

во-вторых,вполноймересохраняетсяпосылкаКантаонеизбежностивпо- знании противоречий – антиномий (что согласуется также и с позицией Гегеля и что было подтверждено открытием парадоксов в математике и физике);

в-третьих, в противоположность Канту, но в полном согласии с Гегелем, признается идея о том, что антиномии разума не только неизбежны, но и имеют позитивную природу, они являются – там, где они неизбежны, нормой рационального познания;

в-четвертых, в противоположность Гегелю, предлагается принципиально другой способ разрешения парадоксов: противоречия антиномического типа не легализуются в мышлении (как это имеет место у Гегеля), а устраняются благодаря усмотрению того, что они в сущности относятся к такому типу построений, в котором одна часть входит в одно логическое пространство, а другая часть – в другое; противоречия встречаются в по-

знании, но они не возникают в рамках одного и того же логического про-

странства; появление антиномий, таким образом, означает, что истины, взятые в одном интервале абстракции, непосредственно сопоставляются с истинами из другого интервала;

в-пятых, возможность одновременного существования множества непересекающихся логик рассуждения обуславливается наличием в структуре мира разных онтологий.

12. Как возможен постнеклассический этос науки?

Принцип интервальности в его конститутивном аспекте отвечает на во-

прос: как с помощью абстракций и других концептуальных средств возможно объективное и достоверное познание реальности. Согласно данно-

му принципу, всякая познавательная процедура (абстрагирование, определение, обобщение и т.п.) должна иметь обоснование, связанное с выявлением

250