Философия мышления ред. кол. Л. Н. Богатая, И. С. Добронравова, Ф. В. Лазарев; отв. ред. Л. Н. Богатая. – Одесса 2013

стем той или иной степени сложности. В категориальный аппарат данного подхода включаются такие понятия, как целостность, структура, функция, сложность, самоорганизующиеся системы и др. Идея системности хорошо вписывалась в диалектическую парадигму, но имела по сравнению с ней преимущество новизны и четкости ключевых понятий, а также эффективности методов анализа. Здесь очень важна постановка вопроса о «системном качестве» как эмерджентном эффекте (традиционная диалектика не учитывала этот момент).

С 70-х годов начинает активно разрабатываться синергетический подход (Г. Хакен, К. Майнцер, И. Пригожин, А. Самарский, С. Курдюмов и др.). В его основу положено линейно-динамическое видение реальности. Как известно, понятие взаимодействия вещей и явлений восходит к учениям древних философов. Новый момент, на который обратил внимание Г. Хакен, это существование взаимодействия элементов внутри сложных систем, что ведет к порождению новых макроскопических свойств этих систем. Ключевыми категориями синергетического мышления становятся такие понятия, как нелинейность, нестабильность, необратимость, случайность, бифуркация и др. Следует отметить, что синергетика, также как и системный стиль мышления, не противоречила традиционной диалектике с точки зрения ее духа и ее интенций, хотя и вводила в оборот целую группу концептов с существенно новым содержанием. Среди них особую значимость имеет категория «сложного». Французский философ Э. Морен, являющийся основателем Центра трансдисциплинарных исследований в Париже, убежден, что пришло время для разработки «сложного мышления». Для этого нужна глубокая реформа современного мышления и всей системы образования.

Интервальный подход

В 60-70 –е гг. в научной литературе появилось еще одно направление методологической мысли, которое получило название интервального подхода.

Методология этого подхода была разработана Ф. В. Лазаревым и М. М. Новоселовым (Москва), а также развивалась в трудах Н. Миховой, Д. Славовой (София), Лю Шу Цзы (Пекин). В. А. Бажанова (Казань) и др. Если вести речь об истории становления многомерного мышления как осо-

201

бом феномене мыслительной культуры, то следует подчеркнуть, что интервальная парадигма есть одна из первых сознательно отрефлектированных версий диалектики многомерного мира и многомерности познания. Не отбрасывая традиционную диалектику как нечто чуждое, интервальный подход вместе с тем предлагает решение проблем многомерности на уровне требований современной науки и философской культуры. Те представления и идеи, которые в истории философской мысли исподволь пробивали себе дорогу часто лишь в метафорической форме, теперь получают более четкое и последовательное раскрытие в системе новых концептов и логикометодологических процедур.

Возьмем для примера упоминавшееся выше понятие «всесторонность рассмотрения». Как свидетельствует многовековой человеческий опыт, любая вещь, предаст, явление имеет много сторон, граней, аспектов. Но все эти слова – лишь емкие метафоры. Чтобы подойти к сути проблемы, мы должны начать с анализа диалектики бытия предмета на категориальном уровне. Когда традиционная диалектика формулировала требование всестороннего подхода, она не различала два принципиально разных случая. Первый–этопознаниеобъектакакнекоторойсуществующейконкретности в заданных условиях путем бесконечного расширения круга рассматриваемых его свойств, характеристик, параметров, отношений и т.п. Второй – это познание объекта при смене условий, при изменении самой перспективы видения ситуации, при переходе на другой уровень бытия объекта. Например, посетитель музея может разглядывать некоторое художественное полотно, но то же полотно может изучать и химик, анализируя химический состав красок на нем. Именно этот второй случай, предполагающий смену когнитивного горизонта, выводит нас к проблемному полю постнеклассических методологий и требует специального анализа.

На какие главные моменты приходится обращать внимание при такой постановке вопроса? Прежде всего – топологический взгляд на проблему. Классическая наука и методология рассматривала среду как некий нейтральный фон, на котором разыгрываются события, связанные с движением и взаимодействием материальных тел. Проблема локализации объекта, задаваемой теми или иными условиями, тем или иным уровнем бытия, не считалась существенной.

202

Гносеологический урок, преподанный нам квантовой механикой, как подчеркивал Н. Бор, заключается в том, что вопрос об «условиях» на определенном этапе познания может оказаться решающим в исследовании окружающей природы. Фиксация таких условий становится требованием научной рациональности, ибо «для объективного описания и гармоничного охвата опытных фактов необходимо почти во всех областях знания обращать внимание на обстоятельства, при которых эти данные получены»1. Философский вывод заключался в том, что предмет и окружающие его условия, среда, – образуют единое целое.

Второй момент, связанный с диалектикой бытия объекта, касался взаимосвязи потенциального и актуального. Можно сказать, что исходная тотальность определенной сферы бытия есть некий первичный вакуум, поле неактуализированных возможностей, наделенное изначальной топологией. Это может выражаться через флуктуации, через феномен неравновесности. При этом «… при подходе вплотную к точкам бифуркации флуктуации становятся аномально сильными…»2. Возникает «воронка» резкого перехода из мира возможностей в редуцированное здесь – бытие налично данного. Из тезиса о единстве предмета и среды следует, что последняя представляет собой локальное пространство актуализации определенных возможностей, потенциальных свойств, качеств предмета. Перемещаясь в другие условия, в другое измерение своего бытия предмет теряет часть своих конкретных характеристик и взамен приобретает новые, которые в своем единстве порождают новое качество.

Обозначенное пространство актуализации есть некоторая локальная целостность, некий интервал. Совокупность таких целостностей, задаваемых глубинными симметриями универсума, образуют то, что можно назвать интервальной структурой реальности. Последняя имеет ячеистую, многослойную и разноуровневую структуру, конституирующую многомерный мир. Из сказанного очевидно, что интервал – это не просто «сторона», «грань» предмета, это одно из возможных пространств его бытия, в которое он погружен не отдельной «стороной», а целиком, но лишь в одном из горизонтов своей актуализации. Такова, например, элементарная части-

1 Бор Н. Анатомия физики и человеческое познание. – М., 1961. С. 13.

2 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. – М.: Прогресс. – 1986. – С. 239-240.

203

ца, которая актуализирует себя в зависимости от типа экспериментальной установки то как корпускула, то как волна. Естественно, что более сложный объект, например, человек, способен актуализироваться не в двух возможных ипостасях, а во множестве фундаментальных измерений своего бытия, в таких сферах, как семья, коллектив, культурная среда, экономика, политика, интернет-пространство и т.п.

Следует подчеркнуть, что предмет, исследуемый в рамках определенного интервала, предполагает разработку соответствующей системы абстракций, служащих для построения адекватной модели интересующего нас феномена. Рассмотрение предмета в другом интервале требует перехода к новой интеллектуальной перспективе видения реальности и к другой семантике. Так, например, человек как объект медицины и как объект педагогики не может исследоваться с помощью одного и того же языка описания и с помощью одной и той же познавательной стратегии.

Из сказанного прорисовывается новый взгляд на традиционное понятие «всесторонности рассмотрения». В сущности, речь идет о многомерности постижения предмета, рассматриваемого с точки зрения разных познавательных горизонтов. Согласно интервальной методологии1, здесь можно выделить следующую последовательность наиболее важных познавательных операций:

–интервализация – задание «оптики» рассмотрения объекта с точки зрения конкретной научно-исследовательской задачи; каждая научная дисциплина четко выделяет свой срез реальности;

–концептуализация – поиск и установление необходимых для выработки теории о данном срезе реальности системы абстракций;

–концептуальная разверстка – рассмотрение одного и того же объекта исследования в разных когнитивных моделях и, соответственно, нахождение множества интервалов абстракции; например, наука может изучаться как система знаний, как феномен культуры, как социальный институт и т.д.;

–концептуальная сборка – постнеклассический способ синтеза знания, когда исходный объект описывается в многомерном когнитивном пространстве путем установления логических связей и переходов между разными интервалами, образующими единую смысловую конфигурацию.

1 См.: Лазарев Ф.В., Сыропятов О.Г., Яновский С.С. Психосоматическая антропология. – Киев

– Симферополь, 2012. С. 53.

204

Вчемсмыслиспецификаинтервальногосинтезазнания,т.е.соединения разных моделей, картин объекта в одно целое? Во-первых, он заключается в переходе от одноплоскостного, рассудочного мышления к многомерному мышлению разума. Во-вторых, интервальный синтез разных дисциплинарных дискурсов – вовсе не слияние тех или иных «картин» объекта в некую диалектическую теорию (как гегелевского единства противоположностей), а некая конфигурация множества дисциплинарных блоков, каждый из которых имеет тенденцию к «замыканию на себя» в соответствии с принятыми внутри той или иной дисциплины интеллектуальными и парадигмальными стандартами. Это ведет, в частности, к эффекту несоизмеримости семантики разных блоков. Примером такой конфигурации может служить современная физики, в которой классическая механика, релятивистская механика и квантовая механика, подчиняясь принципу соответствия, образуют единое дисциплинарное целое, несмотря на то, что их нельзя представить в виде единого семантического и логического пространства. В этом контексте интервальная методология решительно расходится с постмодернистской установкой на синтетичность современных систем знания и неприятие жестокого разграничения между собой любых научных дисциплинарных практик.

Интервальный синтез знания об объекте представляет собой пример многомерного мышления в современных научных практиках. Как же в данном случае конкретно реализуется междисциплинарный синтез? Все зависит от того, с какими типами интервалов мы имеем дело. Если интервалы никак не связаны между собой, то синтез невозможен вообще. Интервалы могут быть расположены по принципу вложения (принцип «матрешки») или в соответствии со структурой дополнительности. В первом случае переход от одного интервала к другому подчиняется принципу соответствия, во втором – принципу дополнительности.

Переход от одного смыслового горизонта к другому обозначается в интервальном дискурсе как «трансдукция». Последняя может выступать в разных формах и выражать различные варианты логики «скачка», перерыва постепенности и механизма рациональной преемственности в процессах познания. Наглядным примером трансдукции может служит переход от описания событий в одной системе отсчета (внутренний наблюдатель)

205

к описанию тех же событий в другой системе отсчета (внешний наблюдатель) в соответствии с «правилами преобразования» Галилея. Другой случай – это приращение знания посредством обобщения исходных понятий с изменяющейся семантикой, например, переход от классической логики к интуиционистской.

Концепция трансдукции существенным образом порывает с презумпцией классической рациональности, ибо предполагает идею «скачка», означающего, что открываемый им новый смысловой горизонт не является по отношению к предшествующему состоянию знания линейно вытекающим из него логическим следствием. Вместе с тем, интервальная методология не абсолютизирует момент прерывности в процессах междисциплинарного синтеза, а фокусирует свое внимание на выявлении рациональных оснований любого трансдукционного перехода. В этом пункте интервальная концепция демонстрирует полное расхождение с постмодернистским толкованием «трансгрессии», которое предполагает преодоление «непреодолимого предела» (М. Бланшо) в процессе невозможного «изнутри» трансгрессивного акта. Что касается представителей интервальной дискурсивности, то они всегда обращали внимание на существование онтологических, конститутивных и логических оснований для любой смены парадигмальных гештальтов и внутриинтервальных концептов.

Таким образом, мы можем сказать, что выявление конфигурации разных смысловых блоков, этого многоинтервального концептуального пространства, - важный методологический прием в исследовании многомерных объектов, называемый интервальной аналитикой. Так, при изучении природы человека можно выделить такие уровни анализа, как биологический, социальный, экономический, культурный, экзистенциальный и др.

Полилог и идея многомерности

На современной стадии развития науки мы все чаще имеем дело с «коллективным субъектом» познания. В этом контексте сборка когнитивных конфигураций часто осуществляется в процессе полилога, который представляет собой в данном случае особый познавательнокоммуникативный феномен. Очевидно, что любая комплексная проблема предполагает множество аспектов и поэтому требует подключения к

206

обсуждению специалистов разных отраслей знания. При этом каждый специалист смотрит на проблему через призму своей науки, т.е. со своей точки зрения. При этом говоря о полилоге, следует иметь в виду не только вопросы междисциплинарного порядка, вопросы коммуникации при комплексных исследованиях внутри творческих групп ученых, но и другую трудность: столкновение разных точек зрения в науке. О. Н. Астафьева отмечает: « Специфика… научного пространства как коммуникативного… пространства равноправных в своих позициях иноверсий культурных смыслов, носителями которых выступает множество субъектов научной деятельности, заключается в бесконечности процесса достижения согласованности…»1. Полилог в научном пространстве – это не только столкновение иноверсий истины, но и коллективный поиск согласованной истины на основе научного консенсуса. В связи с этим возникает принципиальный вопрос: в чем суть этого процесса согласования как дороги к истине? Что означает здесь консенсус с эпистемологической точки зрения? Каким требованиям научной рациональности должно удовлетворять подобное согласование?

Если эту проблему рассматривать с позиций абсолютного релятивизма, плюрализма и конвенционализма, то в этом случае процедура согласования выступаеткак«деловаясделка»,какрезультатвзаимнойуступки,какнахождение временного конвенционального компромисса, который может быть пересмотрен при первой же возможности с учетом внешних по отношению к этосу науки факторов – экономических, политических, престижных и .т.п.

В каком же случае возможен продуктивный полилог между специалистами разных отраслей знания? Здесь вырисовывается ключевая роль методолога как такого участника коммуникации, который занимает особую метатеоретическую позицию. Он должен обратить внимание представителей конкретных научных дисциплин на то, «что онтология многомерного объекта предполагает не только множество аспектов, своего рода автономных миров, но и наличие инвариантных связей и отношений между ними, т.е. некой целостной структуры. Поэтому именно философ-методолог должен предложить конкретную гипотезу, которая бы объясняла сцепление разных

1 Астафьева О.Н. Синергетический подход к исследованию современных социокультурных процессов: методологические основания междисциплинарного анализа//Постнеклассика: философия, наука, культура. – С.-Петербург, 2009. С. 570.

207

интервалов в одно целое»1. Такая гипотеза позволила бы состыковать разные познавательные позиции в рамках единой конфигурации и выработать согласованную, внутренне непротиворечивую истину. Таким образом, цель полилога в научном пространстве – использовать коммуникативную процедуру как механизм работы «коллективного разума» для обнаружения объединяющего интервала решения той или иной комплексной научноисследовательской задачи.

Сложность и сверхсложность объектов современной науки и социальной практики, трудности с их теоретической репрезентацией и рациональным освоением усиливают интерес к нелинейным и многомерным способам мышления. Не только ученые, но и представители делового мира, политики, менеджеры все чаще сталкиваются с процессами и явлениями, для адекватного понимания которых требуется учет большого числа факторов разной природы. Наглядный пример сказанному – попытки осмысления современным мировым сообществом финансово-экономического кризиса, в истоках которого тесно переплелись экономические, социальные, геополитические и даже духовно-нравственные аспекты. При этом с методологической точки зрения важно иметь в виду, что никто из специалистов не может своевременно предсказать, какой из аспектов в той или иной момент может выдвинуться на первый план и каков будет вклад того или иного фактора в общую картину процесса, в динамику развития событий. Порой создается впечатление, что большинство мировых лидеров, ведущие финансисты и стратеги в области глобальной политики пытаются найти адекватные и эффективные решения, опираясь лишь на свою интуицию и подсказки экспертов. В их распоряжении нет детально проработанной методологии принятия решений в условиях неопределенности и нелинейности протекающих процессов как глобального, так и регионального уровня. Что касается экспертов, то, будучи узкими специалистами каждый в своей области, они a priori смотрят на объект анализа лишь в пределах своих профессиональных способов видения ситуации. Между тем, здесь важна как для лидеров, так и экспертов прежде всего сама методологическая установка на беспристрастный диалог и использование технологий многомерного мышления.

1 Лазарев Ф.В., Сыропятов О.Г., Яновский С.С.//Психосоматическая антропология. – Киев – Симферополь, 2012. С. 48.

208

Понимание и непонимание как познавательные феномены в практике мышления

Споры о природе понимания не утихают вот уже почти сто лет. Очевидно, что этот познавательный феномен имеет прямое отношение к особенностям мыслительной культуры в целом. В реальных познавательных практиках понимание как проблема и как потребность появляется в ситуации «непонимания». Оба указанных момента коррелятивны. Например, мы имеем дело с ситуацией непонимания, когда перед исследователем находится какой-то сложный поврежденный технический объект, структура и механизм функционирования которого неизвестны и потому непонятны. Чтобы понять, в чем дело, необходимо провести тщательный анализ, разобрать на части, проверить работу отдельных узлов. В результате проделанной работы становится ясным, как это устройство работает и в чем была причина поломки. Но для этого потребовалось проследить всю причинноследственную цепочку и место каждого узла в этой цепочке.

Как в данном случае взаимосвязаны ситуации понимания и непонимания в рамках мыслительного процесса? У субъекта в сознании есть некая «матрица понимания» и он пытается применить ее к конкретному случаю. Иначе говоря, у него есть некоторое представление о том, что значит понять при решении познавательной задачи определенного типа. Но в мышлении встречается принципиально другой случай, когда некоторая данность нашего опыта «не укладывается в нашей голове» и не поддается каким бы то ни было стандартным толкованиям, когда возникает задача изменить само наше представление о том, что значит «понять». Другими словами, перед нами ситуация непонимания другого типа. Именно с таким случаем столкнулись ученые в квантовой физике, когда обнаружила свою неприменимость классическая причинность, когда надо было принять в расчет «проклятые квантовые скачки» и обратиться к вероятностным методам описания.

Этот пример свидетельствует о том, что сами ситуации понимания и непонимания относительны, т.е. носят интервальный характер. Лишь горизонт нашего видения реальности задает условия мыслимости и понимаемости исследуемых явления в каждом конкретном случае. Но это значит, что оптика видения реальности задает свои конститутивные смыслы, логику

209

рассмотрения, критерии понимания и непонимания. Например, мы сталкиваемся с эффектом непонимания второго типа, когда есть только один путь решения проблемы – перейти на новый уровень рассмотрения. Так было, например, при попытке понять парадоксы с изучением абсолютного черного тела или смысл отрицательного результата в опытах Майкельсона-Морли.

Мышление, протекающее в сфере cogito как процесс оперирования концептами и порождения новых смыслов и истин, по необходимости конститутивно. Это значит, что оно опирается в своем развертывании на некоторую систему предпосылок, неявно принимаемых допущений. В итоге мыслительная деятельность субъекта протекает как бы в двух измерениях: в первом измерении она предстает в виде речевого потока, который может быть артикулирован в различных коммуникативных практиках и сообщаться другим людям, во втором измерении мы имеем дело с укорененной в глубинах сознания системой конститутивных смыслов, которая и делает человеческую речь понятной в ее целостности.

Когда индивид выражает свою мысль вовне в виде устной или письменной речи, глубинный план элиминируется и мысль как бы вытягивается в однолинейную последовательность слов и смыслов. Но в результате для Другого теряется главное – контекст мыслительного процесса, а вместе с ним и важная часть смысловой наполненности мышления. И часто бывает так, что слушающий или читающий воспринимает смысл отдельных слов, но не улавливает общее содержание, заключенное в высказываниях говорящего. Понимание «в себе» оборачивается ситуацией непонимания для Другого. Поэтому появляется необходимость реконструировать утерянный смысловой контекст.

Здесь могут быть трудности четырех типов.

1.Субъект не осознает своих предпосылок мысли и практически не в состоянии их внятно артикулировать в дискурсивном пространстве.

2.Субъект частично отдает себе отчет о конститутивных условиях понимаемости своего речевого текста и поэтому в принципе может в известной мере их вербально восстановить, когда почувствует такую необходимость.

3.Субъект превратно осознает предпосылки своей мысли и вместо того, чтобы своими уточнениями прояснить ситуацию, он еще больше запутывает суть дела, вводя в заблуждение и себя и других.

210