Античный атомизм

Одной возможных стратегий разрешения противоречий, связанных с концепцией движения и множественности, явилась теория атомов, предложенная Левкиппом и Демокритом. Однако исходная посылка античного учения об атомах представляется не менее парадоксальной, чем апории Зенона. По мнению Демокрита, существует не только бытие, но и не бытие. При этом бытие мыслится как атомы, а небытие — как разделяющая их пустота.

Уточняя пифагорейское понятие единицы, Демокрит приходит к выводу, что «единицу» надо мыслить как физическое тело очень малых, но конечных размеров. В этом случае любой отрезок линии, так же как и любое тело, может состоять из очень большого, но всегда конечного числа неделимых физических единиц — атомов.

Термин «атом» буквально обозначает некое физическое тело, которое ввиду его малых размеров не может быть разрезано на более мелкие части. Атом, согласно Демокриту, не содержит в себе пустоты, а потому он неизменяем по своей природе: он не может ни гибнуть, ни возникать, он вечен, неизменен и непроницаем. Небытие, по мнению античных атомистов — это пустота, которая разграничивает бытие, и потому оно предстает как множественность атомов. Благодаря наличию небытия бытие обретает подвижность. Образование и распад физических тел Демокрит объяснял механическим сцеплением атомов

Таким образом, исследование природы понималось атомистами как указание на механические причины всех возможных изменений в природе. Все изменения в качестве своей причины имеют, в конечном счете, движение атомов, их соединение и разъединение, причем чувственно воспринимаемые качества эмпирических предметов (теплота и холод, гладкость и шероховатость, цвет, запах и т.д.) объясняются только формой, порядком и положением атомов.

Несомненным преимуществом атомистической гипотезы является ее наглядность, поэтому многие ученые (и не только в древности, но и в Новое время) использовали атомизм в качестве простейшей модели для объяснения разнообразных физических явлений.

Лекция 5 Естественнонаучная программа Аристотеля «Физика»

Аристотелевская «Физика» является первым примером систематического изложения науки о природе. Античные атомисты создали основополагающую концепцию и методический принцип объяснения природы на основе понятий атома и «пустого пространства», но не смогли разрешить фундаментальную натурфилософскую проблему — проблему становления. Атомистика сводит все чувственные качества вещей к чисто геометрическим определениям — к форме, положению и порядку атомов. Но в ней нет общего принципа, исходя из которого, можно было бы сделать понятным и закономерно определить взаимодействие атомов. Основным положением физики Аристотеля является тезис о том, природа в самой себе обладает принципом движения.

Само название аристотелевской книги («Физика») стало синонимом науки о природе. Задачи этой науки определены следующим образом:

«Так как научное знание возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы путем их познания (ведь мы тогда уверены в познании всякой вещи, когда узнаем первые причины ее возникновения, первые начала ее строения и можем разложить ее до элементов), то ясно, что и в науке о природе надо определять, прежде всего, то, что относится к началам».¹

Новая естественнонаучная программа предполагает изучение основных закономерностей (первых причин) и принципов организации («первых начал») природы и ее структурных элементов.

Далее, говоря о методе познания, Аристотель описывает его как движение «от более явного для нас к более явному в природе», поскольку мир представляется не таким, каким он есть на самом деле, но, по мере исследования, наука приближается к пониманию истинного положения вещей.

В аристотелевской «Физике» нет математических формул и апелляций к чувственному опыту («эксперимент нарушает жизнь природы и искажает ее познание»). Аристотель приходит к тем или иным выводам путем рассуждений, установления логических противоречий в выводах, следующих из тех или иных предположений.

Следует отметить, что Аристотель отличал вещи, существующие «по природе» (животные, растения и простые тела: земля, огонь, вода, воздух»), от искусственно созданных артефактов. Вещи, существующие по природе, в самих себе имеют принцип движения и покоя, в то время как искусственные предметы способны изменяться лишь постольку, поскольку состоят из природных элементов.

Движение Аристотель понимает как общее изменение, как переход от возможного к действительному. Понятие движения включает в себя также переход из одного состояния в другое, например, из бытия в небытие. Механическое движение — это только один из видов движения, смысл которого заключается в перемене места. Причем пространственное перемещение имеет не дискретный, а непрерывный (континуальный) характер.

Определяя понятие непрерывности движения, Аристотель решает проблему, поставленную Зеноном. Непрерывное, по определению Аристотеля, — это то, что делится на части, всегда делимые (то, что не имеет частей). Именно непрерывность является условием возможности движения. Зенон описывал движение как прохождение известного пути за определенное время, причем если мыслить их состоящими из неделимых (путь — из неделимых точек, а время — из неделимых моментов «теперь»), то движение окажется невозможным. Для того чтобы избежать этого парадокса и получить возможность мыслить движение именно как процесс, а не как сумму дискретных перемещений, Аристотель постулирует непрерывность пути, времени и соответственно самого движения.

Аристотель связывает время с движением, оно служит своеобразной мерой движения, «числом движения». Сила для Аристотеля — причина движения, и она должна непрерывно поддерживать движение. Но тогда возникает вопрос, чем же поддерживается движение в телах, отделившихся от того, что их двигало, то есть силы, которая сообщила им движение? Аристотель отмечает, что когда мы толкаем по плоскости тело, например шар на столе, то одновременно приводим в движение и окружающий его воздух. В образующуюся за движущимся шаром пустоту устремляется воздух и как бы подталкивает его. По этой причине шар не останавливается мгновенно после прекращения действия силы, а некоторое время движется вследствие воздействия окружающей среды. Воздушная среда в данном случае является причиной движения — не будь ее, тело должно было бы мгновенно остановиться.

Таким образом, всякое движение возможно лишь в наполненном пространстве, так как в пустоте оно происходило бы мгновенно. Поэтому Аристотель отвергает существование пустоты. Следует отметить, что Аристотель считает движение вечным, ибо, по его мнению, «невозможно допустить, чтобы не было движения... движение необходимо существует всегда». При этом он полагал, что мы должны признать существование первого двигателя, который должен быть либо неподвижным, либо самодвижущимся. Первичный неподвижный двигатель, по Аристотелю, порождает простые, однородные, непрерывные и бесконечные движения. Вращательные движения небесных сфер, кстати, являются примером таких вечных непрерывных и совершенных движений.

В земном мире действуют также начала тяжести и легкости, все тела в силу этих качеств стремятся либо к центру мира (гравитация), либо от центра вверх (левитация). Лишь эти движения, по Аристотелю, являются естественными движениями, все остальные движения — насильственны и поддерживаются только внешними силами.

Согласно Аристотелю, мир природы построен из изменчивых и превратимых друг в друга элементов (стихий), в нем происходит непрерывное изменение, разрушение и уничтожение. Первичными качествами вещества являются две пары противоположностей «теплое» — «холодное» и «сухое» — «влажное». Основные стихии — земля, воздух, вода и огонь являются различными комбинациями первичных качеств: соединению холодного с сухим соответствует земля, холодного с влажным — вода, теплого с влажным — воздух, теплого с сухим — огонь. Пятой, наиболее совершенной стихией («квинтэссенцией»), Аристотель считал «эфир» (гипотетическую субстанцию неба). Таким образом, все стихии могут переходить друг в друга путем изменения первичных качеств.¹

В частных науках Аристотель использует метод сравнения для различения признаков, предварительно выясняя, какие именно из них следует считать существенными. Интерес к эмпирическому наблюдению и стремление к обнаружению порядка в разнообразии природных явлений характерны для его исследований в любой области знания. В учении о силлогизме он классифицирует формы мысли, в «Риторике» — формы речи, в «Политике» — формы государственного устройства, в описании животных — формы жизни.