3. Теория цивилизаций на рубеже ххi века

Последнее десятилетие ХХ века ознаменовалось существенными сдвигами в методологии изучения цивилизаций, возникновением но-вых, междисциплинарных синтезов. Но яркие имена, подобные именам О. Шпенглера или А. Тойнби, не появляются или не успевают стать модными, достаточно быстро закрепиться в общественном мнении.

В этом смысле характерен пример американского политолога С. Хантингтона, который сыграл ключевую роль в оживлении интереса к теории цивилизаций публикацией в 1993 году статьи «Столкновение цивилизаций». Статья имела исключительный успех и большое теоре-тическое значение. В ней подчеркивалась роль культурной самоиден-тификации при определении границ локальных цивилизаций, анали-зировался факт превращения этих границ в место политических столкновений, а также феномен «расколотых цивилизаций», вклю-чающих территории с иной культурной идентификацией населения, как это обстоит в России. Но уже через два-три года «новизна» откры-тия феномена локальных цивилизаций пропала, а уровень предложен-ного подхода оказался все-таки недостаточно высоким для того, что-бы объяснить существующее положение во всей его сложности. Под-час создается впечатление, что ситуация в области цивилизационных реалий, переплетения процессов глобализации и регионализации в мире сейчас усложняется быстрее, чем изобретаются новые теорети-ческие подходы для ее анализа.

Попытка объединить векторно-стадиальную модель с особенно-стями локальных цивилизаций предложена в работах японского исто-рика Ш. Ито. Чистый европоцентризм и строго линейный подход к истории невозможны. Ито вслед за Тойнби признает существование 21 локальной цивилизации. Но в центре его исследований не столько их локальные особенности, сколько векторно-стадиальная модель, прилагаемая к мировой истории и включающая пять стадий глобаль-ных трансформаций (антропную, аграрную, городскую революции, революцию осевого времени и научную революцию).

1. Первичное формирование в нижнем палеолите надынстинк-тивных протокультурных регуляторов, ограничивших внутристадную агрессию за счет переноса ее (агрессии) на «чужаков». Тем самым бы-ло обеспечено существование гоминид и их развитие путем грегарно-го отбора (от греч. Gregus – стадо) в условиях, когда искусственные средства нападения заметно превзошли естественные средства защиты при одновременном ослаблении природных инстинктов.

13

2. Неолитическая революция (Х – VIII тыс. до н.э.) – переход от высокозатратного присваивающего (охота, собирательство) к произ-водящему хозяйству (земледелие, скотоводство), сопровождавшийся сменой нормативного геноцида и людоедства зачаточными формами коллективной эксплуатации со своеобразным симбиозом сельскохо-зяйственных и «воинственных» племен. Глубокая комплексная пере-стройка стала ответом на кризис верхнего палеолита, предельно обо-стрившийся из-за небывалого развития охотничьих технологий, кото-рое привело к истреблению популяций и целых видов животных и ужесточению межплеменной конкуренции. В процессе верхнепалео-литического кризиса предшествовавший ему демографический рост сменился резким сокращением населения (по некоторым данным, в 8-10 раз), и лишь с освоением сельскохозяйственных приемов население вновь стало быстро расти.

3. «Городская революция» (V–III тыс. до н.э.) – образование крупных человеческих агломераций, строительство ирригационных каналов, появление письменности и первых правовых регламентаций, способствовавших сосуществованию при высокой концентрации и со-вместной деятельности больших коллективов. Последовала за распро-странением бронзовых орудий, очередным демографическим взрывом и обострением конкуренции за плодородные земли.

4. «Революция осевого времени» (середина I тыс. до н.э.) : в пе-редовых, но еще слабо связанных между собой обществах почти од-новременно появились мыслители, политики и полководцы нового типа – Заратуштра, иудейские пророки, Сократ, Будда, Конфуций, Кир, Ашока, Сунь-цзы и др., преобразовавшие до неузнаваемости об-лик человеческой культуры. В ту пору авторитарное мифологическое мышление впервые стало вытесняться мышлением личностным, оформились общие представления о добре и зле, о личности как суве-ренном носителе морального выбора, сформировалась высшая ин-станция индивидуального самоконтроля – совесть как альтернатива безраздельно доминировавшей прежде богобоязни. Изменились цели и методы ведения войны: количество жертв перестало служить мери-лом боевого мастерства и предметом похвальбы, примитивное наси-лие и террор частично уступали место приемам агентурной разведки и «политической демагогии»…

Осевому времени предшествовало вытеснение дорогостоящего, тяжелого (подвластного лишь физически очень сильному мужчине) и хрупкого бронзового оружия более дешевым, легким и прочным же-лезным, что позволило заменить профессиональные армии своего ро-да народными ополчениями. В результате войны сделались чрезвы-

14

чайно кровопролитными, а это при сохранении прежних ценностей и норм грозило крахом наиболее развитых обществ. Таким образом, ду-ховная революция осевого времени также стала ответом культуры на опасный разрыв между новообретенной технологической мощью и качеством выработанных предыдущим историческим опытом меха-низмов самоограничения.

(Указанные стадии, хотя и с хронологическим отставанием, успе-ли пройти также изолированно развивавшиеся культуры Америки. Имеются свидетельства того, что появление американских завоевате-лей эти общества встретили в состоянии глубокого кризиса и в пред-дверии духовной революции, аналогичной осевому времени. Абори-гены же другого изолированного континента, Австралии, сохранили образ жизни, культуру и психологию палеолита, так и не дожив до верхнепалеолитического кризиса, неолитической революции и т. д.).

5. Промышленная революция, сопровождавшаяся развитием и распространением идей гуманизма, равенства, демократии, междуна-родного и индивидуального права, становлением ценностного отно-шения к феноменам войны и мира.

Экологическим основанием промышленной революции стало внедрение «щадящих» технологий производства с более высокой удельной продуктивностью. Ей предшествовал затяжной кризис сель-скохозяйственной культуры в Западной и Восточной Европе (ХII – ХVII века) с бесконтрольным экстенсивным ростом, разрушением экосистем, массовыми смертоносными эпидемиями. Развитие сель-скохозяйственных технологий обернулось очередным эволюционным тупиком, как задолго до этого – развитие охотничьих технологий.

В свою очередь, становление промышленного производства, по-высив энергетическую мощь человеческого усилия, дало новый им-пульс демографическому росту, экологическим, географическим и геополитическим амбициям. Как и прежде в подобных случаях, раз-решение одного кризиса, стало началом дороги к следующему.

Ито как историка интересуют зоны, где происходят трансформа-ции и процесс распространения культурного влияния. Анторпную ре-волюцию (5 млн. лет до н. э.) Ито связывает с Северной Эфиопией, аграрную революцию (11 – 5 тыс. лет до н. э.) с центрами возникнове-ния земледелия в Северной Сибири, Юго-Восточной Азии, Южном Китае, Мезоамерике и Западной Африке, городскую революцию (3500 – 2500 год до н. э.) с Шумером, Египтом, Индией и Китаем, револю-цию осевого времени, создавшую мировые религии и классическую философию (VIII – IV века до н. э.), с Израилем, Грецией, Китаем, Индией, Персией, научную революцию (ХVII век)с Западной Евро-

15

пой. В настоящее время в развитых странах мира происходит еще од-на глобальная трансформация – экологическая революция. В отличие от Ясперса опорные точки схемы Ито – городская и экологическая ре-волюции. Первая создала настоящую цивилизацию, последняя должна породить цивилизацию нового типа.

Глобальные трансформации дают импульс заимствованию куль-турного опыта из очагов преобразований. Этот опыт влияет на стиль культуры локальных цивилизаций. Результатом взаимодействия гло-бального и локального являются культурные бифуркации, изучение которых историк считает важнейшей задачей цивилизационного под-хода и особенностью предложенной им научной парадигмы. В ней, по представлению Ито, сливаются векторно-стадиальные подходы к ис-тории Г. Гегеля, К. Маркса и теории локальных цивилизаций О. Шпенглера и А. Тойнби.

Семинарское занятие по теме «Концепции осмысления истории»

1. Линейно-стадиальная схема Всемирной истории. а). формационная схема истории К. Маркса.

б). схема истории К. Ясперса.

2. Цивилизационная концепция истории. а). теория О. Шпенглера.

б). теория А. Дж. Тойнби.

Литература

1. Ерасов Б. Проблемы теории цивилизаций // Новая и новейшая история. 1995. № 6. С. 181 – 187.

2. Ионов И. Н. Теория цивилизаций на рубеже ХХ1 века // Обще-ственные науки и современность. 1999. № 2. С. 127 – 137.

3. Каспэ С. Российская цивилизация и идеи А. Дж. Тойнби // Об-щественные науки и современность. 1996. № 1. С. 76 – 83.

4. Ковалёв А. Ещё раз о формационном и цивилизационном под-ходах // Свободная мысль. 1995. № 2. С. 97 – 104.

5. Назаретян А. П. Векторы исторической эволюции // Общест-венные науки и современность. 1999. № 2. С. 112 – 126.

6. Овсянников В. И. В поисках новых парадигм социально-гуманитарных наук // Социально- политический журнал. 1997. № 4. С. 65 – 78.

7. Панфилова А. Формационный и цивилизационный подходы: возможности и ограниченность // Общественные науки и современ-ность. 1993. № 6. С. 84 – 97.

8. Пуляев В. Т. Россия на рубеже веков: от прошлого к будущему // Социально-политический журнал. 1997. № 1.С. 3 – 37.

16

9. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с.

10. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: НГУ, 1993. С. 144 – 189.

11. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. С. 34 – 56.

12. Ясперс К. Истоки истории и её цель // Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. С. 29 – 76.