Международные стандарты в зарубежной практики регулирования журналистики

Глава IV • Диффамация и особый статус СМИ 151

Вделе «Эрдогду против Турции» (15 июня 2000 г.) Европейский суд по правам человека пришёл к выводу, что публикации, в которых критикуется государственная идеология (например, территориальная целостность), допустимы по статье 10 ЕКПЧ при условии, что они не призывают

кненависти или насилию. Общество имеет право получать альтернативную информацию об этих ценностях, пусть даже это и создаёт неудобства органам власти.

Представить себе границу, отделяющую факты от мнений, можно, рассмотрев прецедентные дела Верховного суда США. Здесь следует начать с решения по делу Элмера Герца («Герц против Роберта Уэлча», 1974). Автор проекта решения судья Льюис Пауэлл пришёл к выводу, что не существует такого понятия, как «ложная идея». Сколь бы нелепым ни казалось мнение, суд не должен его исправлять. Оно может быть оспорено лишь на основе конкуренции с другими мнениями. Здесь подчёркивается, что демократическому обществу необходим «рынок идей», на котором должна существовать конкуренция, и эту конкуренцию ограничивать нельзя. С тех пор эта сентенция стала канонической и используется во всех последующих судебных разбирательствах, когда речь идёт о разграничении фактов и мнений. При этом американские суды не могут игнорировать того, что выражение мнения зачастую скрывает утверждение о факте. По возможности мнение должно быть основано на достоверных фактах, а не на слухах или фантастических умозаключениях журналиста.

Вделе «Милкович против компании “Лорэн-джорнэл”»

(1990) спор возник после утверждения спортивного комментатора газеты о том, что тренер школьной команды по борьбе Милкович солгал в суде о своей роли во время потасовки на соревнованиях и тем самым подал дурной пример молодёжи. Журналист был очевидцем и самой потасовки, после которой спортивная ассоциация временно дисквалифицировала команду, и судебного заседания, на котором тренер утверждал, что не провоцировал драки. После пятнадцатилетнего (!) разбирательства в судебных инстанциях Верховный суд США отменил решение апелляционного суда штата Огайо, признавшего, что журналист

А. Г. Рихтер • Международные стандарты 152 и зарубежная практика регулирования журналистики

высказывал своё мнение, что защищено конституцией. В определении Верховного суда сказано, что утверждение «по моему мнению, Джон Джонс – лжец» предполагает знание говорящим фактов, позволивших ему прийти к такому умозаключению. Даже если говорящий приводит факты, на основании которых он высказал своё мнение, но эти факты – неверные или неполные, либо ошибочна их оценка говорящим, то его утверждение может представлять собой сообщение о факте, а не выражение мнения. Маскировка фактов под мнение не должна освобождать от ответственности. Заявление «по моему мнению, Джонс – лжец» может нанести такой же урон репутации, как и заявление «Джонс – лжец».

Основные для американского правосудия отличия факта от мнения были определены в решении Верховного суда США по делу «Эванс и Новак против Ольмана» (1984). Журналисты-комментаторы Эванс и Новак обвинили профессора Ольмана, незадолго до этого получившего должность руководителя кафедры политологии в Массачусетском университете, в том, что он марксист и собирается использовать университет для пропаганды идей революции, а также в том, что он является неквалифицированным и неграмотным специалистом. После таких обвинений Ольман подал иск к журналистам и выиграл его.

В соответствии с получившей название «тест Ольмана» процедурой в суде должен быть получен ясный ответ на вопросы, каждый из которых служит критерием для отделения мнения от факта. Первый из этих вопросов касается стиля: использован ли в журналистском материале точный язык или для него характерны туманные выражения и напыщенный слог? Если статья состоит из точных выражений, которые говорят о конкретных вещах, то её можно характеризовать как содержащую факты. Если же автор изъясняется напыщенным языком или прибегает к туманным выражениям, то, скорее всего, в статье подаётся субъективное мнение.

Второй критерий разграничения факта и мнения – это проверяемость. Если в отношении факта можно убедиться, соответствует он истине или нет, ложен или верен, то

Глава IV • Диффамация и особый статус СМИ 153

в чистом виде мнение можно охарактеризовать только по принципу «справедливое или несправедливое». Если речь идёт о выяснении справедливости мнений, то не дело суда решать данный вопрос. Полную конституционную защиту имеет выражение мнения по общественно важным вопросам, если только оно не основано на фактах, недостоверность которых доказуема.

Третий критерий – это критерий контекста; как правило, это выяснение того, в какой части издания помещён журналистский материал. Если он вышел на странице новостей, то, скорее всего, в нём должны быть изложены факты, а если в разделе комментариев, например на полосе, где публикуют мнения синдицированных обозревателей, книжное обозрение, ресторанную критику и т.п., то читатель наверняка воспримет такой материал как выражение мнения, а не факта.

Четвёртый критерий также имеет отношение к языку. Защите подлежат риторические гиперболизированные высказывания о гражданах, в фактический характер которых поверить невозможно. Суд должен поставить вопрос: понимает ли читатель, что в материале использованы такие художественно-изобразительные средства речи, как метафоры, гиперболы и другие, присущие именно выражению мнения, а не факта? В частности, если в статье сказано, что г-н N изнасиловал девушку, то речь, видимо, идёт о факте, если же написано, что он изнасиловал родную страну, то, естественно, это – гипербола, ни о каком факте здесь речь не идёт, и такой журналистский материал должен квалифицироваться как выражение мнения. Или вспомним случай, который был относительно верно показан в известном фильме «Народ против Ларри Флинта». В нём рассказывается об иске, поданном в суд в связи с утверждением американского порнографического журнала «Хастлер», что руководитель общественной организации «Моральное большинство» впервые в жизни занимался сексом в туалете во дворе собственного дома, причём со своей матерью и в состоянии алкогольного опьянения. По целому ряду признаков суд выяснил, что это гипербола, использованная в целях сатиры и не имеющая никакого отношения к

реальным фактам. Решением Верховного суда США по делу

«Журнал “Хастлер” против Фалвелла» (1988) иск был отклонён.

Особое отношение американские суды проявляют к высказываниям как фактов, так и мнений в адрес политиков, если дело касается защиты свободы политической дискуссии (см. ниже – дело Салливана).

В судебных разбирательствах, связанных с изложением фактов в прессе, главным элементом, который решает судьбу иска к журналистам и СМИ, является правдивость этих фактов. Причём правдивость не должна быть абсолютной, главное, чтобы по существу факт был изложен верно. Примером, характеризующим ситуацию в американском праве в этом контексте, является случай, когда одна из местных газет изложила выступление на слушаниях в конгрессе США. В этой речи прозвучала фраза, в которой оратор обвинил «политических заговорщиков-сионистов»

вразработке плана захвата власти во всём мире с целью передать её в руки мирового правительства. В статье же было написано, что он «выступил с нападками на евреев». Этот политик подал иск против газеты, но суд его отклонил

всвязи с тем, что по существу газета изложила факт правдиво.

Достоверность карикатур

Вконтексте свободы выражения мнения и идей важное место занимает Декларация о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятая 12 февраля 2004 г. на заседании Комитета министров Совета Европы. В ней сказано: «Юмор и сатира, охраняемые статьёй 10 Конвенции, допускают высокую степень преувеличения, даже провокации, при том условии, что общество не вводится в заблуждение относительно фактической стороны дела».

ВАнглии прецедентным в области карикатур и коллажей можно считать дело «Чарльстон против Ньюсгруп ньюспейперз», рассмотренное палатой лордов в 1995 г. Дело

Глава IV • Диффамация и особый статус СМИ 155

касалось двух актёров, сыгравших в популярной австралийской мыльной опере «Соседи». Они подали в суд на корпорацию Р. Мэрдока, издающую лондонскую газету «Ньюс оф зе уорлд». В одном из её номеров под заголовком «Ишь ты, что Гарольд задумал сделать с нашей Мэдж» был размещён коллаж, на котором головы актёров были приставлены к порнографическому изображению полуобнажённых тел, а ниже – заметка о компьютерных порноиграх. И хотя к тексту самой статьи претензий не было, истцы полагали, что читатели этого бульварного издания всё равно ничем, кроме заголовков и картинок, не интересуются. Следовательно, утверждали актёры, этот коллаж нанёс значительный ущерб их чести и достоинству. Суд отклонил иск, постановив, что рассматривать коллаж отдельно от сопровождаемого им текста неправомерно. Любой материал СМИ должен анализироваться полностью, а не по частям, в целом же, по мнению судей, в нём не было оскорбительного или клеветнического характера. Кстати, этот вывод в английском прецедентном праве касается теперь также и любых иных частей одного и того же материала издания (но не разных материалов одного и того же выпуска): если диффамационное утверждение одной части статьи в достаточной степени опровергнуто в другой её части, то иск не удовлетворяется.

Не следует думать, что любая карикатура свободна от преследования. Важным для понимания пределов юмора является постановление Европейского суда по правам человека по делу «Леруа против Франции» (2 октября 2008 г.).

Фабула этого дела заключается в следующем. Французский политический еженедельник «Экаитца», выходящий в приграничном с Испанией городке Байонна, опубликовал 13 сентября 2001 г. карикатуру французского художника Дени Леруа. Рисунок изображал террористическое нападение на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке с подписью, пародирующей рекламный слоган компании «Сони»: «Мы все об этом мечтали… Хамас сделал это!» Несмотря на многочисленные извинения и гневные комментарии, которые журнал опубликовал в следующем выпуске, по заявлению регионального губернатора в отношении карикатури-

ста и редактора было заведено уголовное дело об оправдании терроризма. В соответствии с действующей редакцией Закона о печати 1881 г. они был приговорены к штрафу в 1500 евро каждый, публикации в журнале и двух газетах судебного решения за свой счёт и оплате судебных издержек. Апелляционный суд подтвердил решение, указав, что, «идеализируя смертельное нападение путём использования слова “мечтать” и тем самым явно восхваляя убийство людей, карикатурист оправдывает методы терроризма. Используя местоимение первого лица (“мы”), он идентифицирует себя и редакцию с этим методом разрушения, представляет его кульминацией мечты и, в итоге, косвенно поощряет потенциального читателя положительно оценить успешное совершение преступного акта». В своём заявлении в Европейский суд по правам человека Леруа обратил внимание на то, что французские суды игнорировали его истинные намерения, а именно – выражение антиамериканизма и неприятия империализма посредством сатирического образа, тем самым нарушив его свободу выражения мнения.

ЕСПЧ не согласился с французскими судами в том, что, прославляя терроризм, карикатура представляет собой действие, направленное против самих прав и свобод, гарантированных Европейской конвенцией, а стало быть –

впринципе не подлежит защите. Тем самым он отказался приравнять посыл рисунка к таким признанным им ранее ситуациям отрицания права на свободу выражения мнения, как подстрекательство к расизму и антисемитизму, отрицание холокоста и исламофобия. Хотя карикатура имеет в принципе право на защиту по статье 10 Конвенции, однако, постановил Европейский суд по правам человека, приговор по делу Леруа не представляет собой нарушение этой статьи. Он был необходим в демократическом обществе с учётом таких обстоятельств публикации, как время её появления (сразу после терактов в США), выбор слов

вподписи, общественно-политическая обстановка в такой взрывоопасной части страны, как «страна басков», а также «скромный» размер штрафа.

Свобода политической дискуссии также не позволяет переносить её в суд, вынуждать суд становиться на сто-

Глава IV • Диффамация и особый статус СМИ 157

рону той или иной политической силы. Поэтому в странах Запада, например в Великобритании, право не позволяет подавать иски о диффамации политическим партиям, правительственным учреждениям, местным органам власти, государственным корпорациям.

Честь и достоинство политиков

Одним из наиболее часто цитируемых выводов Европейского суда по правам человека в отношении свободы выражения мнения является его суждение по делу «Хэндисайд против Соединённого Королевства» (7 декабря 1976 г.), в котором ЕСПЧ сказал, что «она [свобода. – А. Р.] относится не только к той “информации” или тем “идеям”, которые получены законным путём или считаются не оскорбительными или незначительными, но и тех, которые оскорбляют или вызывают возмущение. Таковыми являются требования терпимости, плюрализма и широты взглядов, без которых “демократическое общество” невозможно».

Современной тенденцией в делах о защите чести и достоинства в мире является учёт общественного интереса и особого статуса публичного лица, «обиженного» публикацией в СМИ. В уже упомянутом деле «Лингенс против Австрии» Европейский суд по правам человека отметил, что «свобода печати наделяет общество одним из самых совершенных инструментов, позволяющих узнать и составить представление об идеях и позициях политических лидеров. В более общем виде можно сказать, что свобода политической дискуссии составляет стержень концепции демократического общества, которая проходит через всю Конвенцию. Соответственно, – указал далее ЕСПЧ, – пределы допустимой критики в отношении политического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества к каждому его слову и действию. Нет сомнения, что пункт 2 статьи 10 позволяет защищать репутацию всех лиц, т.е. распространяется и на политиков,

Глава IV • Диффамация и особый статус СМИ 159

•ответчик искренне верил в правдивость оспариваемых сведений;

•ответчик намерен защищать свою правоту в суде;

•ответчик имеет в своём распоряжении разумные и приемлемые в суде доказательства своей позиции или имеет веские основания полагать, что такие доказательства будут в его распоряжении к началу слушаний.

Решения Европейского суда по правам человека представляют конкретные примеры информации, которая может быть квалифицирована как имеющая общественный интерес:

•политические связи, ставящие под сомнение беспристрастность судей при вынесении ими решения4;

•предыдущая судимость политика, даже двадцатилетней давности5;

•жестокое поведение полиции6;

•обстоятельства судебного дела против компании – производителя лекарств для беременных, употребление которых вело к рождению детей с пороками развития7;

•повышение заработной платы президенту компании, работники которой бастуют, требуя увеличения своего заработка (информация о зарплате директора была конфиденциальной)8.

В соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться поддержкой общественного мнения, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

4 Дело «де Хаэс и Гийселс против Бельгии». 5 Дело «Швабе против Австрии».

6 Дело «Торгерсон против Исландии».

7 Дело «“Санди таймс” против Соединённого Королев-

ства».

8 Дело «Фрессоз и Руар против Франции».

А. Г. Рихтер • Международные стандарты

160и зарубежная практика регулирования журналистики

Всвязи с этим заметим, что с точки зрения Европейского суда по правам человека наличие политических обвинений в журналистском материале должно квалифицироваться как выражение мнения. Политические обвинения на Западе примерно такие же, как и в нашей стране: «экстремист», «фашист», «фюрер», «Аль Капоне», «мафиози», «шарлатан». Бывают и более мягкие – «невежда», «бездарный политик» и т.п.

Современной мировой тенденцией является отмена уголовной ответственности за публичное распространение клеветы и оскорбления в адрес глав государств и правительств. Её, в частности, нет в девяти из пятнадцати постсоветских государств, в том числе и в России. Новый импульс этой правовой тенденции дало постановление Европейского суда по правам человека по делу «Коломбани против Франции» (25 июня 2002 г.). В парижской газете «Монд» в 1995 г. была опубликована статья, основанная на конфиденциальном отчёте о ситуации с производством наркотиков и наркотрафиком в Марокко, составленном одной исследовательской организацией по поручению Европейской комиссии. В статье ставилась под сомнение решимость марокканских властей, и в первую очередь короля, вести борьбу с этими угрозами для здоровья страны и Европы в целом. По требованию короля Хасана II в отношении главного редактора газеты «Монд» и автора статьи французские компетентные органы возбудили уголовное дело. А в 1997 г. Апелляционный суд Парижа признал их обоих виновными в оскорблении главы иностранного государства. По мнению парижского суда, журналист не проверил достоверность обвинений, а статья носила злонамеренный характер.

Европейский суд по правам человека, однако, не согласился с этими выводами и подчеркнул, что при участии в общественной дискуссии по вопросам, вызывающим обоснованное беспокойство, пресса должна в принципе иметь возможность полагаться на официальные отчёты, не проводя своего собственного расследования содержащихся в них утверждений. Положение об уголовной ответственности за публичное оскорбление главы государства и её примене-