Kolesnikova_A_V_Filosofy_novogo_vremeni
.pdfкой,какаяонаесть;ибовсепрочиетаковы,каковыонисуть;иневозможно сдвинуть с места песчинку, произведя этим невидимых, быть может, для нашего глаза изменений во всех частях неизмеримого целого. Но
каждый момент этого существования определён всеми протекшими моментамииопределяетвсебудущиемоменты;иневозможномыслить теперешнее положение песчинки иначе, чем оно есть, не признав себя вынужденным иначе мыслить всё прошедшее в бесконечном восходящем ряде и всё будущее в бесконечном нисходящем ряде.
[Каждый индивид детерминирован необходимым образом]
Я таков, каков я есть, потому что в связи целого природы возможен был только такой индивидуум, и никакой другой; и дух, для которого совершенно ясна была бы внутренняя сущность природы, мог бы из познания отдельного человека определённо вывести, какие люди существовали когда-либо или будут когда-нибудь существовать, в одной личности познал бы все действительные личности. Такая связь между мной
имировым целым определяет всё, чем я был, что я теперь и чем я буду;
итот же дух мог бы из каждого возможного момента моего существования безошибочно вывести, чем я был до этого момента и чем я буду посленего.Чембыянибылтеперьиликогда-нибудьвбудущем,этомоё состояние, безусловно, необходимо и не может быть другим.
[Детерминизм поведения не исключает нравственной оценки поступков]
Покажи природе ещё раз движение мускула или сгиб волоска у определённого индивидуума, и, если бы она могла мыслить в своём целом и отвечать тебе, она вывела бы тебе отсюда все добрые и дурные поступки жизни индивидуума от начала до конца. Однако добродетель не перестаёт быть от этого добродетелью, а порок пороком. Добродетельный есть благородный характер, а порочный – неблагородный и презренный характер, но оба необходимо произведены связью Вселенной. […]
[Необходимо подчинять желания детерминированности бытия]
Я подчинён неумолимой силе строгой необходимости; если она определяет меня к тому, чтобы быть глупым и порочным, я, без сомнения, стану глупым и порочным; если она определяет меня к тому, чтобы быть мудрым и добрым, я, несомненно, стану мудрым и добрым. В этом нет вины или заслуги ни с её стороны, ни с моей. Она подчинена своим собственным законам, я же – её законам; раз я это понял, раз моё бытие
∙ 321 ∙
уже вполне подчинено ей, я достигну наибольшего спокойствия, если подчиню ей также и свои желания.
[Свобода мыслима в разумных существах, и только в них]
Свобода […] мыслима только в разумных существах, но в них она, несомненно, мыслима. И при этом предположении человек и природа вполне понятны.
[Внешнее созерцание не созерцание вещи, но сама вещь]
Нет внешних чувств, ибо нет внешних восприятий. Есть только внешнее созерцание; это внешнее созерцание, это знание, являющееся вне субъективного знания и предносящееся ему, есть не созерцание вещи, но сама вещь, и другой вещи нет. Благодаря этому внешнему созерцанию являются для нас внешними само восприятие и чувства.
[В познании вещей мы познаём только самих себя]
[…] В том, что мы называем познанием и рассмотрением вещей, мы познаём и рассматриваем всегда только самих себя; во всём нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших собственных определений.
[Мы существуем не для самосозерцания, а для деятельности]
Не для праздного самосозерцания и размышления над самим собой и не для самоуслаждения своими благочестивыми чувствами, нет – для деятельности существуешь ты; твоё действование, и только оно одно, определяет твою ценность. […]
[Реальная сила действия не измышляется: я приписываю её себе благодаря реальной деятельности понятия]
Вот, по-видимому, та точка, на которую опирается сознание всякой реальности; это реальная деятельность моего понятия и реальная сила действия, которую я вынужден приписывать себе благодаря первой. Как ни решается вопрос о реальности чувственного мира вне меня, имею реальность и постигаю её; она во мне и присуща мне самому.
Я мыслю эту свою реальную силу действия, но я не измышляю её.
О НАЗНАЧЕНИИ УЧЁНОГО
[Человек предназначен для жизни в обществе] Человек предназначен для жизни в обществе; он должен жить в об-
ществе; он не полный, законченный человек и противоречит самому себе, если он живёт изолированно.
∙ 322 ∙
[Государство стремится в конечном счете к самоупразднению]
[…] Жизнь в государстве не принадлежит к абсолютным целям человека, что бы ни говорил об этом один очень большой человек, но она есть средство, имеющее место лишь при определённых условиях, для основаниясовершенногообщества.Государство,какивсечеловеческие установления, являющиеся голым средством, стремится к своему соб-
ственному уничтожению: цель всякого правительства – сделать пра-
вительство излишним. Конечно, сейчас ещё совершенно не время для этого, и я не знаю, сколько до тех пор пройдёт мириад лет или мириад мириад лет, и здесь речь идёт совершенно не о применении в жизни, но об исправлении умозрительного положения, – сейчас не время, но несомненно,чтонаaprioriпредначертанномпутиродачеловеческогоимеется такой пункт, когда станут излишними все государственные образования.Этотовремя,когдавместосилыилихитростивсюдубудетпризнан как высший судья один только разум. Будет признан, говорю я, потому что ещё и тогда люди будут заблуждаться и в заблуждении оскорблять своих ближних; но все они обязаны будут иметь добрую волю дать себя убедить в своём заблуждении и, как только они в этом убедятся, отказаться от него и возместить убытки. До тех пор пока не наступит это время, мы в общем даже не настоящие люди.
[Человек должен приближаться к полному согласию со всеми индивидами]
[…] Последняя высшая цель общества – полное согласие и единодушие со всеми возможными его членами. Но так как достижение этой цели, достижение назначения человека вообще предполагает достижениеабсолютногосовершенства,тоэтоточнотакженедостижимо, как и то недостижимо, пока человек не перестанет быть человеком и не станет Богом. Полное согласие со всеми индивидуумами есть, следовательно, хотя и последняя цель, но не назначение человека в обществе.
[Назначение человека в обществе – общее совершенствование]
Но приближаться и приближаться к этой цели до бесконечности – это он может, и это он должен. Это приближение к полному согласиюиединодушиюсовсемииндивидуумамимыможемназватьобъединением. Следовательно, объединение, которое должно становиться по сплочённости всё более крепким, по объёму все более обширным, есть истинное назначение человека в обществе; но так как все люди согласны и могут быть согласными только относительно своего последнего назначения,этообъединениевозможнотолькоблагодарясовершенство-
∙ 323 ∙
ванию… Поэтому мы с таким же основанием можем сказать: общее совершенствование, совершенствование самого себя посредством свободноиспользованноговлияниянанасдругихисовершенствованиедругих путём обратного воздействия на них как на свободных существ – вот наше назначение в обществе.
У каждого есть обязанность не только вообще желать быть полезным обществу, но и направлять по мере сил своих и разумения все свои старания к последней цели общества, именно всё более облагораживать род человеческий, т. е. всё более освобождать его от гнёта природы, де- латьеговсёболеесамостоятельнымисамодеятельным,таким-тообразом благодаря этому новому неравенству возникает новое равенство – имен- но однообразное развитие культуры во всех индивидуумах. […]
[…] Крепнет чувство нашего достоинства и нашей силы, когда мы говорим себе то, что каждый из нас может себе сказать: моё существование не тщетно и не бесцельно, я – необходимое звено великой цепи, которая тянется от развития у первого человека сознания его существования в вечность; всё, что было когда-либо великого и мудрого и благородногосредилюдей,теблагодетелиродачеловеческого,именакоторых я читаю в записях мировой истории, и многие из тех, заслуги которых остались, не сохранив имен, – все они работали для меня: я пожинаю плоды их трудов, я ступаю на земле, которую они населяли, по благодатным их следам. Я могу, как только захочу, взяться за возвышенную задачу, поставленную ими себе, делать всё более мудрым и счастливым наш общий братский род, я могу продолжать строить там, где они должны были прекратить, я могу приблизить окончание постройки того чудесного храма, который они должны были оставить незаконченным.
[Учёный по преимуществу предназначен для общества]
Учёныйпопреимуществупредназначендляобщества:он,посколь- куонучёный,больше,чемпредставителькакого-либодругогосословия, существует только благодаря обществу и для общества; следовательно, на нём главным образом лежит обязанность по преимуществу и в полной мере развить в себе общественные таланты, восприимчивость… и способность передачи…
[Учёный – учитель и воспитатель человеческого рода]
[…] Учёный, поскольку мы до сих пор развили понятие о нём, по своему назначению учитель человеческого рода. Но он обязан познакомить людей не только в общем с их потребностями и средствами для удовлетворения последних, – он должен в особенности указывать им
∙ 324 ∙
во всякое время и на всяком месте потребности, появившиеся именно сейчас, при этих определённых условиях, и определённые средства для достижениясейчаспоставленныхцелей.Онвидитнетольконастоящее, он видит также и будущее; он видит не только теперешнюю точку зрения, он видит также, куда человеческий род теперь должен двинуться, если он хочет остаться на пути к своей последней цели и не отклоняться от него и не идти по нему назад. Он не может требовать, чтобы род человеческий сразу очутился у той цели, которая только привлечёт его взор,инеможетперепрыгнутьчерезсвойпуть,аучёныйдолжентолько позаботиться о том, чтобы он не стоял на месте и не шёл назад. В этом смысле учёный – воспитатель человечества.
[Мы существуем, чтобы действовать]
Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит, поступать по-женски. Карать и злобно издеваться, не сказав людям, как им стать лучше, не по-дружески. Действовать! Действовать! – вот для чего мы существуем.
ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ
Выдержки из произведения Г.В.Ф. Гегеля даны по изданию: Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 3. М.: Мысль, 1971. С. 284–287, 291–295, 299, 304, 309, 312–313, 332–339, 344–356, 361–365, 375–377, 393–394.
[СУЩНОСТЬ ФИЛОСОФИИ]
[Философия, её предмет] Философию можно предварительно определить вообще как мыс-
лящее рассмотрение предметов. Но если верно – а это, конечно, вер- но,– чточеловекотличаетсяотживотныхмышлением,товсёчеловече- ское таково только потому, что оно произведено мышлением. […]
Так как в философии именно мышление является своеобразной формой её деятельности, а всякий человек от природы способен мыслить, то […] происходит как раз противоположное тому, что […] часто составляет предмет жалоб на непонятность философии. Эта наука претерпевает часто такое пренебрежение, что даже те, которые не занимались ею, воображают, что без всякого изучения они понимают, как обстоит дело с философией, и что, получив обыкновенное образование
иопираясь в особенности на религиозное чувство, они могут походя
∙325 ∙
философствовать и судить о философии. Относительно других наук считается, что требуется изучение для того, чтобы знать их, и что лишь такое знание даёт право судить о них. Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмак, нужно изучить сапожное дело иупражняться
внём, хотя каждый человек имеет в своей ноге мерку для этого, имеет руки и благодаря им требуемую для данного дела природную ловкость. Только для философствования не требуется такого рода изучения и труда. Это удобное мнение нашло себе в новейшее время подтверждение
вучении о непосредственном знании – знании посредством созерцания.
[Философия есть научное познание в системе]
Философствование без системы не может иметь в себе ничего научного;помимотого,чтотакоефилософствованиесамопосебевыражает скорее субъективное умонастроение, оно ещё и случайно по своему содержанию. […]
[Отношение философии к её эпохе]
Постичь то, что есть, – вот в чём задача философии, ибо то, что есть,естьразум.Чтожекасаетсяотдельныхлюдей,то,ужконечно,каждый и без того сын своего времени; таким образом, и философия есть точно так же современная ей эпоха, постигнутая в мышлении. […]
[ДИАЛЕКТИКА И ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА
В ИХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ]
[Определение диалектики, её отличие от рассудочного мышления и скептицизма]
Диалектический момент есть снятие […] конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность.
Примечание. 1. Диалектический момент, взятый сам по себе, отдельно от рассудка, выступает, в особенности в научных понятиях, как скептицизм; в нём результатом диалектики является голое отрицание. 2. Диалектика обыкновенно рассматривается как внешнее искусство, которое произвольно вносит путаницу в определённые понятия и создаёт в них лишь видимость противоречий, так что, согласно такому пониманию диалектики, эта видимость мнима, определения же рассудка, напротив, представляют собой истину. […] … По своему настоящему характеру диалектика … представляет собой подлинную собственную природу определений рассудка, вещей и конечного вообще. Уже размышление есть движение мысли, переступающее пределы изолированной определённости, приводящее её в соотношение с другими, благо-
∙ 326 ∙
даря чему эта определённость полагается в некоторой связи, но помимо этого сохраняет свою прежнюю изолированную значимость. Диалектика же есть, напротив, имманентный переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения рассудка односторонни и ограниченны, т. е. содержат отрицание самих себя. Сущность всего конечного состоит в том, что оно само себя снимает. – Диалектика есть, следовательно, движущая душа всякого научного развёртывания мысли и представляет собой принцип, который один вносит в содержа-
ние науки имманентную связь и необходимость, равно как в нём же за-
ключается подлинное, а не внешнее возвышение над конечным. Прибавление 1-е. […] Среди древних изобретателем диалектики
называют Платона, и это делают с полным правом, поскольку в платоновской философии диалектика впервые встречается в свободной научной и, следовательно, вместе с тем, в объективной форме. У Сократа диалектика в согласии с общим характером его философствования имеет ещё преимущественно субъективную форму, именно форму иронии. Сократ направлял свою диалектику, во первых, против обычного сознания вообще и, во вторых, в особенности против софистов. В своих беседах он делал вид, что он хочет точнее осведомиться о том предмете, о котором шла речь; для этой цели он задавал всякого рода вопросы и приводил таким образом тех, с которыми он беседовал, к утверждениям, противоположным тем, которые им сначала казались правильными. Если, например, софисты называли себя учителями, то Сократ рядом вопросов заставил софиста Протагора признаться, что всегда, когда мы чему-нибудь научаемся, мы в сущности только вспоминаем это. – Пла- тон затем в своих строго научных диалогах показывает посредством диалектического рассмотрения конечный характер всяких неподвижных определений рассудка. Так, например, он в «Пармениде» выводит многое из одного и, несмотря на это, показывает, как многое состоит в сущности лишь в том, что оно определяет себя как одно. Вот какое большое значение придавал Платон диалектике. – В новейшее время преимущественно Кант напомнил нам снова о диалектике и отвёл ей подобающее место. Он это сделал, установив существование так называемых антиномий разума […]. В этих антиномиях дело идет отнюдь не околебаниимеждуразличнымиоснованиямиинеолишьсубъективном рассуждении, а дело идёт о том, чтобы показать, что всякое абстрактное определение рассудка, взятое лишь таким, каким оно само себя выдаёт, непосредственно переходит в свою противоположность.
[…] Диалектика, далее, проявляется во всех частных областях и образованиях мира природы и духа. […]
∙ 327 ∙
[МЕТОД ПОЗНАНИЯ]
[…] Метод должен быть […] признан не терпящим ограничения, всеобщим, внутренним и внешним способом и безоговорочно бесконечной силой, которой никакой объект, поскольку он выступает как нечто внешнее, далёкое от разума и независимое от него, не может оказывать сопротивление, не может иметь другой природы по отношению к ней и не быть проникнут ею. Метод есть поэтому душа и субстанция, и о любом предмете мы должны сказать, что мы его постигаем в понятии и знаем его в его истине только постольку, поскольку он полностью подчинён методу, он есть собственный метод всякой вещи, так как его деятельность есть понятие. […]
[КАТЕГОРИИ И ЗАКОНЫ ДИАЛЕКТИКИ]
[Качество, количество, мера] […] Качество есть в первую очередь тождественная с бытием
определённость, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет своё качество. Количество есть, напротив, внешняя бытию, безразличная для него определённость. … Третья ступень бытия, мера, есть единство первых двух, качественное количество. Все вещи имеют свою меру, т. е. количественно определены, и для них безразлично, будут ли они более или менее велики, но вместе с тем эта безразличность имеет также свой предел, при переходе которого при дальнейшем увеличении или уменьшении вещи перестают быть тем, чем они были. Мера служит отправным пунктом перехода ко второй главной сфере идеи – к сущности.
[Переход количественных изменений в качественные]
[…] [Например], вода, когда изменяется её температура, не только становитсяотэтогоменеетёплой,ноипроходитчерезсостояниятвёрдости, капельной жидкости и упругой жидкости; эти различные состояния наступают не постепенно, чисто постепенное изменение температуры вдруг прерывается и задерживается этими точками, и наступление другого состояния есть скачок. – Всякое рождение и всякая смерть – это не продолжающаяся постепенность, наоборот, перерыв такой постепенности и скачок из количественного изменения в качественное.
Говорят: в природе не бывает скачков, и обыденное представление, когда оно хочет постичь некоторое возникновение или прохождение, полагает, как мы уже сказали выше, что постигнет их, представляя их
∙ 328 ∙
себе как постепенное происхождение или исчезновение. Но мы показали, что вообще изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественно, и наоборот,ипостановление,котороеестьперерывпостепенногоикачественно иное по сравнению с предшествующим существованием.
[РАЗЛИЧИЕ, ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ, ПРОТИВОРЕЧИЕ]
Различие есть: 1) непосредственное различие, разность, т. е. различие, в котором различённые суть каждое само по себе то, что они суть,
икаждое из них равнодушно к своему соотношению с другим, которое, таким образом, есть для него нечто внешнее. Вследствие равнодушия различённых к своему отличию последнее пребывает вне их в чём-то третьем, производящем сравнение.
Это внешнее различие есть как тождество соотнесённых сходство, а как не тождество их – несходство.
[…]Северный полюс в магните не может быть без южного и южный не может быть без северного. Если разрежем магнит на две половины, то у нас не окажется в одном куске северный полюс, а в другом южный. Точно так же и в электричестве положительное и отрицательное электричестванесутьдваразличных,отдельносуществующихфлюида. Вообще в противоположности различное имеет в качестве противостоящего себе не только некое иное, но и своё иное.
[…]Неорганическая природа не должна рассматриваться только как нечто иное, чем органический мир, но должна рассматриваться также и как его необходимое иное. Они находятся в существенном соотношениидругсдругом,иодносуществуетлишьпостольку,посколькуоно исключает из себя другое и именно через это соотносится с ним. Точно так же природа не существует без духа и дух без природы.
[…]Противоречие– вотчтонасамомделедвижетмиром,исмешно говорить, что противоречие нельзя мыслить. Правильно в этом утверждении лишь то, что противоречием дело не может закончиться и что оно (противоречие) снимает себя само через себя. Но снятое противоречие не есть абстрактное тождество, ибо последнее само есть лишь одна сторона противоположности. Ближайший результат положенной как противоречие противоположности есть основание, которое содержит в себе как снятые в низведённые лишь к идеальным моментами тождество,
иразличие. […]
∙329 ∙
[ОТЧУЖДЕНИЕ ИДЕИ В ПРИРОДУ]
Идея, сущая для себя, рассматриваемая со стороны своего един-
ствассобой,естьсозерцание,исозерцающаяидеяестьприрода.Нокак созерцание идея положена внешней рефлексией в одностороннем определении непосредственности или отрицания. Но абсолютная свобода идеисостоитвтом,чтоонанетолькопереходитвжизньитакженетолько в том, что она как конечное познание позволяет жизни отражаться в ней, а в том, что она в своей абсолютной истине решается свободно произвести из себя момент своей особенности или первого определения и инобытия, непосредственную идею как своё отражение…, решается из самое себя свободно отпустить себя в качестве природы.
Прибавление. […] Предшествующее размышление привело нас
кзаключению, что природа есть идея в форме инобытия. Так как идея, такимобразом,существуеткакотрицаниесамойсебяили,иначеговоря, как внешняя себе, то природа не только есть внешнее по отношению
кэтой идее и к её субъективному существованию, к духу, а характер внешности составляет определение, в котором она существует как природа. […]
Природа есть отчуждённый от себя дух… … Природа есть в самой себепроцессстановлениядухом,снятиясвоегоинобытия,онодолжнопостичь, как в каждой ступени самой же природы наличествует дух; отчуждённая от идеи природа есть лишь труп, которым занимается рассудок.
[СУЩНОСТЬ ДУХА И ЭТАПЫ ЕГО РАЗВИТИЯ]
[Сущность духа] В качестве отличительной определённости понятия духа следует
указать на его идеальность, т. е. снятие инобытия идеи, возвращение и возвращённость её к себе, из своего другого, тогда как для логической идеи, напротив, отличительной чертой является её непосредственно,
простое внутри себя бытие, а для природы – её вне себя бытие. […]
Дух […] пребывает только у самого себя и, следовательно, свободен, ибо свобода состоит именно в том, чтобы в своём другом всё же быть у самого себя, быть в зависимости только от самого себя, определять самого себя. […]
[Познание духа как задача философии]
Абсолютное есть дух; таково высшее определение абсолютного. – Найти это определение и понять его смысл и содержание – в этом
∙ 330 ∙