Н.Д. Тамарченко.

ЗАВЕРШЕНИЕ ХУДОЖЕ­СТВЕННОЕ - смысловая граница между героем и его миром, с од­ной стороны, и действительнос­тью автора и читателя, с другой. Создается "тотальной реакцией автора на целое героя”, а вместе с тем и реакцией читателя на ге­роя и автора. 3.x. можно также понять в качестве формы “после­

днего целого” произведения, по­скольку форма в этом смысле - “эстетически обработанная грани­ца” (Бахтин), представляющая со­бой результат своеобразного “со­творчества" автора и героя (см: автор-творец).

Термин иногда считают исклю­чительно авторским, принадлежа­щим М.М. Бахтину. В действитель­ности и он, и связанный с ним ком­плекс идей имеют глубокие и дос­таточно отдаленные исторические истоки - прежде всего в теории драмы (в первую очередь - траге­дии), а также в традиции религиоз­но-философской мысли. Корни по­нятия “3. х.” - в учении Аристотеля о катарсисе. Затем следует назвать статьи Шиллера о трагедии и тра­гическом. Поворотную роль сыграл трактат Ницше “Рождение трагедии из духа музыки”, в котором можно обнаружить не только концепцию создания эстетически значимой формы в акте встречи сознаний сценического героя и зрителя, но и сам термин. Это эссе и генетичес­ки связанные с ним статьи Вяч. Иванова, особенно - “Достоевский и роман-трагедия” актуализирова­ли проблему для Бахтина. Другим источником ее разработки этим ученым можно считать религиозно­философскую эстетику Е.Н. Тру­бецкого, формировавшуюся в ост­рой полемике с идеями Вл. Соло­вьева. Собственно создателю “эс­тетики словесного творчества” принадлежит концепция смысло­вой “завершенности” как важней­шей структурной особенности лю­бого жизненного высказывания, сформулированная наиболее чет­ко в работе “Проблема речевых жанров”. Отсюда и возможность ввести понятие в теорию литера­турных жанров, что было сделано уже в книге о формальном методе.

Смысловая завершенность произведения противопоставляет­ся его законченности или незакон­ченности, т.е. полноте или непол­ноте текста (как та, так и другая могут быть либо выражением ав­торской воли, либо результатом стечения обстоятельств). Помимо известных фактов, подтверждаю­щих обоснованность такого раз­граничения (формальная и как бы вынужденная незаконченность “Мертвых душ” или “Братьев Кара­мазовых”, не препятствующая их восприятию читателем в качестве эстетически целостных художе­ственных явлений; сознательная незаконченность, создающая осо­бый художественный эффект), при этом имеется в виду принци­пиальное значение границы меж­ду мирами автора и героя для по­нимания самой сущности художе­ственного произведения, т.е. при­роды эстетического.

Форма художественного цело­го создается, по Бахтину, встречей смысловых направленностей ге­роя и автора. С одной стороны, герой стремится осуществить свою жизненную задачу, придать себе и своей судьбе некий единый смысл. С другой, - и автор-творец, создавая форму героям его мира, “отвечает” ею на их возможный реально-жизненный смысл. Фор­ме “нужна внеэстетическая весо­

мость содержания”, чтобы она ((форма) осуществила свои эсте- жческие функции. Однако эстети- чоское по своей природе связано с авторской “вненаходимостью" и реализацией “внежизненно-актив- ного" отношения к герою. Эстети­ческая оценка, воплощенная в (форме целого или в способе за- нершения, исходит из действи­тельности, в которой героя и его жизни “нет для них самих”, т.е. они ость лишь для Другого. Это озна­чает, что герой не может знать и нидеть себя как героя: для себя са­мого он - реальное лицо, а не со­здание чьего-то воображения и творческих усилий. Реальный че­ловек, желая изобразить себя и свою жизнь в качестве автора- творца, должен отрешиться от собственных жизненных задач и увидеть свою активность (познава­тельную и эстетическую) как актив­ность другого человека- героя (по отношению к которому он-прежний становится всего лишь прототи­пом).

В новой трактовке завершение оказалось одним из трех аспектов жанровой структуры литературно­го произведения и, видимо, важ­нейшим из них. Кроме того, оно яв­ляется центральной проблемой бахтинской теории романа, по- скрльку именно для этого жанра характерны изображение “неза­вершенной современности" и об­раз человека, не совпадающего со своей судьбой и жизненной ролью.

Лит.: Аристотель и античная ли­тература. М., 1978; Шиллер Ф. О тра­гическом искусстве // Шиллер Ф. Собр.

соч. В 7 т. Т. 6. М., 1957; Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия II Ива­нов Вяч. Собр. соч. Т. IV. Брюссель. 1987; Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки II Ницше Ф. Соч. В 2 т. Т.

1. М., 1990. С. 79-88; Медведев П.Н. (Бахтин М.М,). Формальный метод в литературоведении. М., 1993; Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической де­ятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Бах­тин М.М. Проблема содержания, ма­териала и формы в словесно-художе­ственном творчестве // Бахтин М. Воп­росы литературы и эстетики. М., 1975.