Н.Д. Тамарченко.

“МУЗЫКАЛЬНОЕ” В ЛИТЕРА­ТУРЕ - Связь литературы и музы­ки в многообразных аспектах, воп­лощение тех или иных особеннос­тей музыкальной формы в лите­ратурном произведении: 1)

Описание исполнения музыкаль­ных произведений в литературном тексте, а также рассуждения о му­зыке в авторской речи или репли­ках персонажей. 2) Описание зву­чания музыки в тексте без при­крепления к каким-либо конкрет­ным музыкальным произведениям или сценам исполнения. 3) Анало­гии между словесными и музы­кальными жанрами в плане архи­тектоники. 4) Ритмико-синтакси­ческие, интонационные, фонети­ческие, композиционные особенности текста, соотнесенные с музыкальной техникой развития темы (“музыка стиха”, “ритм про­зы"). 5) Установка на поэтику “на­строения”, лиризм, “распредме- ченное”, иррациональное слово, бессюжетное повествование.

Все названные аспекты “музы­кального” в литературе получили импульс к развитию в конце 18 - начале 19 вв. Просветительская иерархия искусств, ставившая на первое место поэзию, сменилась романтической, подвергшей со­мнению просветительский культ Разума и поставившая на первое место музыку как самое внерассу- дочное искусство. Романтики

апеллировали к пифагорейскому мифу о “музыке сфер”, проводя в собственных произведениях мно­гочисленные космические анало­гии (мифологизированные образы “мировой гармонии", “мировой му­зыки”). Понимая музыку как самое совершенное средство познания мира, как “выраженный в звуках праязык природы” (Э.Т.А. Гофман), романтики (Шеллинг, Тик, Вакенро- дер, Новалис, Гофман, А. и Ф.Шле- гели и др.) предложили новое по­нимание познания: человеку не­посредственно открывается лишь его внутренний мир, микрокосм, во всем подобный мировому универ­суму. Музыка оказывается искус­ством, идеально выражающим внутренний мир индивида, не вы­разимый понятийным языком ло­гики. Отсюда - особая роль фигу­ры художника (чаще всего - музы­канта) в литературной теории и художественной прозе романтиков (“Кавалер Глюк", “Дон Жуан”, “Крейслериана”, “Житейские воз­зрения кота Мурра” Э.Т.А. Гофма­на, “Достопримечательная музы­кальная жизнь композитора Йозе­фа Берглингера” В.Г.Вакенроде- ра). Музыка в таких произведениях - средство универсальной харак­теристики персонажа, заменяю­щее психологический анализ: “Персонажам романтиков доста­точно сыграть музыку, свою или чужую, чтобы дать знать о себе, кто они такие” (Н.Я. Берковский. С. 55). Романтики охотно прибегают к приему “сопровождающей музы­ки”: эпизоды, рисующие наиболее сильные переживания, эмоцио­нальный подъем, выхождение за пределы обыденного существова­ния и соприкосновение с миром иррационального, “обрамляются” звучанием музыки (“внутренней”, “небесной”, реже - реальной, ис­полняемой кем-то из персонажей). В основе этого приема лежит то же романтическое недоверие к сло­ву, которое ставило музыку на пер­вое место в иерархии искусств: каждый раз, когда слово оказыва­ется бессильным, его заменяет звучание музыки. В то же время этот прием обусловлен и излюб­ленной романтиками идеей синте­за искусств, связанной с поиска­ми адекватного выражения уни­версального единства мира. Вме­сто просветительского идеала точности, ясности возникает ро­мантическая поэтика “неопреде­ленности”. Слова утрачивают предметное значение, но повыша­ется внимание к ассоциативности речи, к звуковой организации про­изведения. По Новалису, идеал романтического произведения - “повествования без связи, но все же с ассоциациями, подобные снам. Стихи благозвучные и пол­ные прекрасных слов, но также без всякого смысла и связи - несколь­ко понятных строф, не более, как если бы это были обломки самых различных вещей. Самое боль­шое, на что способна истинная поэзия, - это иметь аллегоричес­кий смысл и производить косвен­ные воздействия, подобно музы­ке” (Литературная теория немец­кого романтизма. Л., 1934. С. 136). Ассоциативная поэтика обеспечи­

вает единство текста средствами, аналогичными развитию темы в музыке: звуковые повторы, систе­мы лейтмотивов (словесно-тема­тических повторов), соотношение ритмико-синтаксических конструк­ций и т.п. Тик в пьесе “Мир наи­знанку” создавал “словесные сим­фонии”, пытаясь “выражать мыс­ли звуками и музыку мыслями и словами”. Август Шлегель в “На­блюдениях над метрикой” состав­ляет “руководство по цветовой ок­раске гласных”, пытаясь объеди­нить цветовые и звуковые харак­теристики явлений в одно целое.

Культ музыки на протяжении 19 в. периодически возрождался (ро­мантизм 1830-х гг., французские символисты). Однако разработан­ные романтиками формы связи между музыкой и литературой на­ходили воплощение в литературе 19-20 вв. разных направлений. Ср. характеристику персонажа через исполняемую им музыку в рома­нах Гончарова (“Casta diva” в ис­полнении Ольги Ильинской в ро­мане “Обломов", занятия музыкой Райского в романе “Обрыв”), Тур­генева (отношение к музыке как своего рода нравственный камер­тон в “Дворянском гнезде!’, реак­ция Базарова на игру Николая Пет­ровича и Аркадия на игру Кати в “Отцах и детях” как дополнитель­ный аспект противопоставления персонажей). Помимо отмеченно­го у немецких романтиков тяготе­ния к синкретическое слиянию зрительных и слуховых образов, поэтике ассоциаций, ритмико-син­таксических повторов, для Фета и

Ап. Григорьева характерно жанро­вое взаимодействие музыки и сти­ха: ориентация стихотворения на романсную или песенную структу­ру-

Андрей Белый сознательно воплощал в прозаическом твор­честве жанр четырхчастного со­натно-симфонического цикла (че­тыре “симфонии”: “Северная”, “2- а Драматическая", “Возврат” и “Ку­бок метелей"), а в создании стихотворных сборников - струк­туру романтического вокального цикла. Б.Пастернак использует форму вариаций в книге стихов “Темы и вариации” (1923).

Лит.: Асмус В.Ф. Музыкальная эс­тетика немецкого романтизма // Совет­ская музыка. 1934. № 1; Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л, 1973; Глебов Игорь (Б.В. Асафьев). Видение мира в духе музыки (Поэзия Алексан­дра Блока) II Блок и музыка. Л., 1972; Жирмунский В.М. Немецкий роман­тизм и современная мистика. Спб., 1996; Жирмунский В.М. Композиция лирического стихотворения // Жирмун­ский В.М. Теория стиха. Л., 1975; Ло­сев А.Ф. Музыка как предмет логики. М., 1927; Магомедова Д.М. Концепция “музыки" в мировоззрении и творче­стве А.А. Блока. АКД. М., 1975; Род­нянская И. Слово и “музыка” в лири­ческом стихотворении II Слово и об­раз. М., 1964; Эйхенбаум Б.М. Мело­дика русского лирического стиха // Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1960; Альми И.Л. Черты музыкальности в структуре пьесы “Вишневый сад" // Альми И.Л. Статьи о поэзии и прозе. Кн. 2. Владимир, 1999.