Языковое сознание автора и специфика его объективации в художественном дискурсе (на материале романа татьяны толстой «кысь»)

Актуальность данной работы определяется несколькими факторами. Во-первых, недостаточной изученностью и разработанностью проблемы языкового сознания человека, широкий интерес к которой возник лишь в последние годы. Обусловлено это, прежде всего, антропологической парадигмой современного языкознания, в центре которой находится человек как носитель языка. Во-вторых, необходимостью систематизированного изучения явления «языковое сознание» с учетом различных аспектов, как лингвистических, так и экстралингвистических. В‑третьих, работа значима в том плане, что мы впервые предпринимаем попытку комплексного исследования феномена языкового сознания Т.Толстой. Среди научных трудов, посвященных творчеству Т.Толстой, комплексного исследования данной проблемы нами обнаружено не было.

Сознание – один из основных феноменов человека и социума. Оно представляет собой способность оперировать образами социальных взаимодействий, действий с предметами, природных и культурных связей, отделенных от непосредственных контактов с людьми и актов деятельности, рассматривать эти образы в качестве условий, средств, ориентиров своего поведения.

Проблема недосягаемости глубин сознания стояла перед учеными с самого начала его изучения и частично компенсировалась за счет открытия закономерностей взаимодействия окружающего мира и сознания посредством его репрезентации в языке. Эта закономерность была разработана в первой половине XIX века В. фон Гумбольдтом, который исходит из положения, что «язык есть орган, образующий мысль» [1, с. 75]. Вслед за ним А.А. Потебня писал о взаимодействии языка и мысли следующее: «Язык есть необходимое условие мысли отдельного лица даже в полном уединении, потому что понятие образуется только посредством слова, а без понятия невозможно истинное мышление» [3, с. 30].

Языкознание последних десятилетий характеризуется решительным поворотом к изучению человеческого фактора в языке, «человека говорящего». Согласно А.Н. Леонтьеву, «сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен он сам, его действия и состояния» [2, с. 206-208].

Языковое сознание – это превращенная форма жизнедеятельности человека, способ вербализации человеческого социокультурного опыта и его национально-культурного осознания, включающий в себя материальное (языковое знание как материальный субстрат сознания), идеальное (психические состояния, семантика), социокультурный опыт (знания о мире), актуализирующееся в процессе ментальной деятельности. Таким образом, вслед за Е.Ф. Тарасовым мы определяем языковое сознание как «совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых при помощи языковых средств – ассоциативных полей» [5, с. 19-24].

Роман Татьяны Толстой «Кысь» мы определяем как авторскую метафору «общество, находящееся на примитивном интеллектуальном уровне»: в результате ядерного взрыва повредились культура и сам язык, пропала грамотность, все слова с абстрактным значением и иноязычного происхождения искажены. Таким образом, речь персонажей носит разговорно-просторечный характер и часто переплетается с нелитературными разновидностями национального русского языка (жаргонная лексика, матизмы, вульгаризмы, сленг и т.д.).

В процессе анализа данных единиц весь материал нам представилось целесообразным разделить на несколько частей в зависимости от преобладания тех или иных языковых явлений. Таким образом, мы смогли составить классификацию основных и наиболее часто встречающихся языковых явлений на двух уровнях языка: фонетико-фонологическом и лексическом, и в таких его разделах, как: лексика, фонетика и орфография.

Так, на фонетическом уровне нами были обнаружены следующие фонетические трансформации: использование просторечий в литературной речи; нарушение орфоэпической нормы путем замены одних звуков другими; стяжение звуков в суффиксе слова в разговорной речи; явления диссимиляции и эпентезы. Подобные фонетические искажения свидетельствуют о незнании персонажами романа орфоэпических норм, фонетических законов и синтагматики.

Наиболее частотным видом искажений является использование просторечий в литературной речи, число которых составило 40,4 % от общего словоупотребления: «тыща», «даден», «щас», «чо», «тута» и др.: «Сосед человеку даден, чтоб сердце ему тяжелить, разум мутить, нрав распалять» [6, с. 29].

Нарушение орфоэпической нормы, связанное с заменой одних звуков другими, составило 38,5% от общего словоупотребления: «шадевры», «могозин», «должон», «тульпан» и др. Так, во фрагменте «Ты меня пальцем тронуть не смеешь! У меня ОНЕВЕРСТЕЦКОЕ АБРАЗАВАНИЕ!» [там же, с. 16] ярко проявляется аканье – языковое явление безударного вокализма. Оканья в контексте романа нами отмечено не было. Но в некоторых случаях встретилось специально созданное автором искажение, которое мы назвали, по аналогии с оканьем, – псевдооканьем. Например: «Придешь, говорит, в МОГОЗИН, – берешь что хочешь, а не понравится, – и нос воротишь» [там же, с. 14].

Яркой особенностью речи персонажей является стяжение звуков в суффиксе слова в разговорной речи, что составило 11,5% от общего словоупотребления: «Клоп Ефимыч, – кто бы мог подумать? – сундук цельный держал, и на виду, две дюжины сухих и чистых» [там же, с. 218].

Явление диссимиляции в речи героев составило 9,6% от общего словоупотребления: «канпот», «пинзин», «каклеты», «канплимент», «секлетарь»: «Вот как я есть Федор Кузьмич Каблуков, слава мне, Набольший Мурза, долгих лет мне жизни, Секлетарь и Академик…» [там же, с. 73].

Наименее частотной фонетической трансформацией (3,8%) является употребление героями в речи эпентезы. Данное искажение представлено двумя лексемами: «ндравится», «море-окиян». «Хочешь – этот, а хочешь – тот, а не ндравится – так вон этот…» [там же, с. 177].

На лексическом уровне нами были рассмотрены ключевые слова романа. Являясь семиотическими знаками, они в большей степени определяют концептуальную составляющую романа и помогают в разгадке авторского кода. В дискурсе романа мы выделили 7 ключевых слов-знаков: «огонь», «буква» (как варианты «азбука», «алфавит»), «книга», «наука», «кысь», «тьма», «мышь». Данные ключевые слова образуют в силу своих широких системных отношений семантические комплексы, которые в свою очередь обусловлены двумя категориями «знание» – «незнание», находящимися в отношениях концептуальной сквозной оппозиции.

Семантический комплекс категории «знание» в дискурсе романа представлен такими словами-знаками, как «книга», «наука», «буква» (варианты «азбука», «алфавит») и «огонь». Концептуальной оппозицией данной категории является категория «незнание», семантический комплекс которой составили такие слова-знаки, как «кысь», «тьма», «мышь».

Значительными явились ключевые слова «огонь», символизирующий учение, знание, а в конечном счете «жизнь» и «кысь» – индивидуально-авторская номинация, вынесенная в сильную позицию: заглавие романа и символизирующая неучение, незнание, смерть. Приведем примеры: «Куды ж без огня? Огонь поит, огонь кормит, огонь греет, огонь песенки поет. Умрет огонь, – и нам на лавки ложиться, глаза камушками закрывать» [там же, с. 19]; «В тех лесах, старые люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы‑ысь! кы‑ысь!  – а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею‑то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! – а когтем главную‑то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека и выйдет…» [там же, с. 7].

Названные выше категории можно представить в виде фреймовых моделей:

Таким образом, исследование, проведенное на материале дискурса романа Т.Толстой «Кысь», позволяет утверждать, что языковое сознание автора данного романа специфично и нетривиально.

Согласно классификации И.А. Стернина [4, с. 54-63], языковое сознание автора можно определить как: 1) по возрастному критерию – взрослое; 2) по степени сформированности – развитое; 3) по обеспечиваемому навыку или виду интеллектуальной деятельности – художественное, креативное; 4) по гендерному признаку – нейтральное; 5) по сфере применения – эстетическое.

Хабибуллина Г.Р.

«Казанский (Приволжский) федеральный университет»