Шарль монтескьё. О принципе разделения властей

В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского.

В силу первой власти государь или учреждение создает законы, временные или постоянные, и исправляет или отменяет существующие законы. В силу второй власти он объявляет войну и заключает мир, посылает или принимает послов, обеспечивает безопасность, предотвращает нашествия. В силу третьей власти он карает преступления и разрешает столкновения частных лиц. Последнюю власть можно назвать судебной, а вторую просто исполнительной властью государства.

Для гражданина политическая свобода есть душевное спокойствие, основанное на убеждении в своей безопасности. Чтобы обладать этой свободой, необходимо такое правление, при котором один гражданин может не бояться другого гражданина.

Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы также тиранически применять их.

Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем.

Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были соединены эти три власти: власть создавать законы, власть приводить в исполнение постановления общегосударственного характера и власть судить преступления или тяжбы частных лиц.

ЖАН-ЖАК РУССО. ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ ДОГОВОРЕ

Книга первая

Глава I. Предмет первой книги

Человек рожден свободным, а между тем везде он в оковах...

...Пока народ, принужденный повиноваться, повинуется, он поступает хорошо; но как только, имея возможность сбросить с себя ярмо, народ сбрасывает его, он поступает еще лучше: так как народ, возвращая себе свою свободу по тому же праву, по какому она была у него отнята, был вправе вернуть себе ее – или же не было никакого основания отнимать ее у него. Но общественный строй есть священное право, служащее основанием для всех других прав. Однако право это не дано природой; оно, следовательно, основано на соглашениях. Вопрос только в том, каковы эти соглашения...

Глава VI. Об общественном договоре

Я предполагаю людей на той ступени, когда препятствия, мешающие сохранению их в естественном состоянии, берут перевес над силами, которые каждый индивид может приложить, чтобы удержаться в этом состоянии. При таких условиях первобытное состояние не может более существовать, и род человеческий погиб бы, если бы не изменил способа существования.

Но так как люди не могут создать новых сил, а могут только объединять и направлять силы, уже существующие, то у них не остается другого средства самосохранения, как образовать путем соединения сумму сил, которая могла бы преодолеть сопротивление, пустить эти силы в ход с помощью единого двигателя и заставить их действовать согласно.

Эта сумма сил может возникнуть лишь благодаря совместному участию многих; но раз сила и свобода суть первые средства самосохранения для всякого человека, то каким же образом он может отдать и ту и другую, не вредя себе и не пренебрегая в то же время заботами о самом себе? Эта трудность, заключающаяся в предмете моего исследования, может быть выражена в следующих словах:

«Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше». Вот основная проблема, которую разрешает общественный договор...

Книга вторая