shtanko_m_a_politologiya

либо политическую идеологию, либо то или иное идейно-политическое течение. Нередко говорят о политической культуре, но имеют в виду то, что традиционно рассматривается как политическое сознание. Поэтому, прежде чем приступить к анализу собственно политической культуры, необходимо разобраться, как она соотносится с традиционными в нашей литературе понятиями «общественное сознание» и «политическое сознание».

Не вдаваясь в детали данной проблемы, отметим, что политическое сознание обычно рассматривается как одна из множества форм общественного сознания. Если согласиться с этим, то нельзя не признать, что сердцевину политического сознания составляют установки, ориентации, ценности, стереотипы и т. д., относящиеся к политической системе, к системе власти и властных отношений, государственному управлению, политическим институтам, к таким категориям, как свобода, справедливость, равенство, демократические принципы, авторитаризм, тоталитаризм, социализм, права человека и т. д.

Содержание и смысл общественного сознания раскрываются через деятельность людей, их отношение к окружающему миру. При этом обнаруживается, что устойчивые образования – мотивы, оценки, потребности, интересы, социальные ожидания и притязания, – относятся к социокультурной и политико-культурной сферам. Их можно отнести и к политическому сознанию, разумеется, если возникнет необходимость его вычленения как самостоятельного образования. Но все же необходимо учесть, что субъективный мир политического, помимо установок, ориентации, ценностей и т. д., относящихся к миру политики и включаемых, как правило, в политическое сознание, охватывает и такие компоненты, как нормы и правила игры, поведенческие стереотипы, вербальные реакции, политическую символику и знаковую систему, выражаемые не только словесно, но и иными средствами и формами. Поли- тико-культурный подход как раз призван учитывать эти моменты.

Понятия «духовная жизнь общества» и «общественное сознание» часто использовались как синонимы. Что касается морали, морального или нравственного, то, с одной стороны, это сфера духовного и волевого вообще, противостоящая телесно-материальному, физическому, а с другой – сфера человеческого поведения, нравов, обычаев и т. д. Мораль включает всю совокупность нравственных отношений, нравственную деятельность, регулирующие их нравственные нормы, традиции, обычаи и т. д. Нормы можно определить как исторически сложившиеся в данной социокультурной среде стандарты деятельности и поведения

151

людей, посредством которых они подчиняются определенному социальному целому.

Тесно связанный с нравственными нормами обычай – это древнейшая форма хранения и трансмиссии социокультурного опыта от поколения к поколению и играет немаловажную роль в жизнедеятельности людей. В отличие от предметной стороны социальной культуры – орудий труда, продуктов материального и духовного производства – обычай представляет собой элемент деятельной ее стороны, которая включает нормы общественно-политической жизни, нормы взаимоотношений между людьми, общепризнанные нормы поведения людей, легитимизировавшиеся силой массовой привычки, традиции и общественного мнения.

Из сказанного можно сделать вывод, что все названные и другие основополагающие феномены и категории адекватно можно понять лишь в том случае, если рассматривать их как компоненты не только и не столько общественного сознания, сколько культуры, общей для данной нации или другой социально-исторической общности. Сознание, в том числе и общественное в различных его проявлениях, – это одновременно и процесс, и результат познания и освоения действительности.

При таком понимании очевидно, что общественное сознание является интегрирующим компонентом социокультурной системы, что она составляет основополагающую ткань духовной культуры, обеспечивающей ее воспроизводство и трансмиссию от поколения к поколению. По аналогии можно сказать, что политическое сознание, выделенное в качестве самостоятельной категории, функционирует и самовоспроизводится в определенной политико-культурной среде. Вместе с тем оно есть и условие, и одновременно средство воспроизводства политической культуры.

Человек как член конкретного общества проходит процесс социализации не только в социокультурной, но и политико-культурной среде. Еще в 430 г. до н. э. Перикл утверждал, что лишь немногие могут творить политику, но судить о ней могут все. Это действительно так, потому что мир политического в тех или иных форме и степени затрагивает всех и каждого члена общества. Поэтому люди должны иметь хотя бы самые общие представления о мире политического и механизмах его функционирования, о том, в чьих руках находятся бразды правления страной, регионом, городом, кто принимает решения, кто несет ответственность за их выполнение и т. д. Осваивая и интегрируя в себя господствующую в данном обществе политическую культуру, отдельный человек включается в многогранный и динамический процесс властных

152

отношении, совершает акт самовоспроизводства себя как политикокультурного существа.

Вэтом смысле можно говорить о политической социализации людей. В целом под политической социализацией понимается процесс интегрирования и освоения отдельным человеком как гражданином государства основных элементов соответствующей политической культуры.

Вэтом процессе принимают участие семья, школа, вузы, общины, добровольные организации, трудовые коллективы, средства массовой информации, политические партии, государственные учреждения и т. д.

Можно говорить об узком и широком понимании политической социализации. В узком понимании – это сознательное и целенаправленное внедрение политических ценностей, убеждений, навыков. Данную задачу выполняют в основном официальные и полуофициальные учреждения, институты, организации. Их цель – создание благоприятных условий для принятия людьми господствующего социального порядка и его ценностей, общей картины мира, адаптации к ее экономическим, политическим, военным потребностям и неприятия альтернативных социальных порядков. Школы и другие учебные заведения функционируют как агенты господствующих социальных, экономических и политических сил. Они отражают институты и социальные отношения общества, выполняя функции воспроизводства и усиления социальных отношений, включая производство и потребление, их передачу от поколения к поколению.

Вшироком смысле политическая социализация – это вся система политического обучения – как формального, так и неформального, целенаправленного и непредусмотренного – на всех этапах жизненного цикла человека, включая не только сугубо политическое, но и неполитическое обучение, которое сказывается на политическом поведении и политических установках.

Среди политологов распространено мнение, что знания о мире политического у людей начинают формироваться уже в детском возрасте. Но согласно позиции известного швейцарского детского психолога Ж. Пиаже, дети до одиннадцатилетнего возраста не обладают концептуальными навыками (или способностью к логическим, абстрактным рассуждениям) каким-то образом связывать свое положение с политическими феноменами, они вообще не думают о политике. В этом плане для детей характерен эгоцентризм, и их рассуждения не выходят за пределы непосредственного, конкретного, личного. Действительно, относительно политических реальностей, государства и властных отношений у детей младшего школьного возраста прослеживаются весьма

153

смутные и путаные представления об основах политической власти и путях ее завоевания взрослыми, о механизмах формирования политики правительства, участниках политического процесса и т. д.

Однако по данным многих исследований, уже в этом возрасте дети получают определенные знания о политических реальностях и посвоему осваивают их с помощью персонификации этих реальностей. В частности, они узнают о существовании, например, властных отношений, сталкиваясь с местным полицейским, получая информацию из средств массовой информации и разговоров окружающих и родителей о короле, президенте, премьер-министре, губернаторе и т. д. Но они еще носят поверхностный характер и во многом являются отражением позиций родителей, родственников, соседей. При этом выбор ими политической партии редко сказывается на базовых приверженностях стране, политической системе, законопослушности, национальным символам и ритуалам. Дети еще не имеют представления о том, чем партии отличаются друг от друга. Для них партии практически не имеют идеологического значения. Зачастую партии отождествляются с известными кандидатами, политическими и государственными деятелями. Но уже в возрасте 8–9 лет дети высказывают растущую тенденцию приписывать большие достоинства «своей» партии и ее деятелям.

Как показывает Б. Стейси, для детей выборы – весьма важные события. По мере взросления они начинают рассматривать голосование как центральную характеристику системы управления. Можно сказать, что ранние партийные симпатии детей кристаллизуются в периоды избирательных кампаний, в атмосфере возрастающего их освещения в средствах массовой информации, политических дискуссий дома, среди соседей, сверстников и т. д. Поэтому не удивительно, что большинство детей, как правило, проявляет чувства патриотизма и лояльности к правительству и политическим деятелям страны, а это создает предпосылки для формирования в зрелом возрасте лояльности по отношению к существующей системе. В целом каждый член общества в процессе социализации и взросления формируется как социально-культурное существо, и в этом качестве он усваивает и интегрирует в себя политическую культуру или отдельные ее компоненты. С этой точки зрения каждый человек является носителем политической культуры в той мере, в какой он социализируется в условиях данной конкретной социальной общности, и в данном контексте политическая культура составляет интегральную часть социокультурной системы.

Следует отметить, что политическая социализация отнюдь не завершается по достижении человеком зрелого возраста. Этот процесс по

154

сути дела бесконечен и продолжается в течение всей его жизни. Особенно глубоким изменениям политическая культура подвергается в периоды войн и кризисов, экстремальных и аномальных явлений в жизни стран и народов, каковыми можно считать восхождение и господство в соответствующих странах фашизма, нацизма и большевизма, а также в периоды глубоких трансформаций, подобных тем, которые после краха тоталитаризма в настоящее время переживаем мы на всем пространстве бывшего СССР и бывшего социалистического содружества.

Одной из форм политического сознания, оказывающей существенное влияние на политику, является политическая психология. Она представляет собой совокупность духовных образований, которые содержат в основном эмоционально-чувственные ощущения и представления людей о политических явлениях и которые складываются в процессе их (людей) непосредственного взаимодействия с институтами власти и своего политического поведения. К политико-психологическим явлениям относятся как универсальные чувства и эмоции человека, специфически проявляющиеся в политической жизни (например, гнев, любовь, ненависть и др.), так и те ощущения, которые встречаются только в политической жизни (чувства симпатии и антипатии к определенным идеологиям или лидерам, чувства подвластности государству и проч.).

Всилу неустранимости у человека эмоционально-чувственного восприятия действительности политическая психология опосредует все формы и разновидности его политических взаимодействий и, стало быть, присутствует на всех этапах политического процесса. Таким образом, политическая психология – это универсальный духовный фактор, оказывающий постоянное влияние на политическое поведение людей и институты власти.

Однако политическая психология – не просто важная и влиятельная форма политического сознания. Ее неустранимость из политической деятельности превращает психологию и в своеобразный универсальный измеритель всей политики в целом. Иными словами, власть, государство, партии, разнообразные политические поступки субъектов, а также другие явления политики могут быть представлены как те или иные формы психологического взаимодействия людей.

Такой взгляд на политику позволяет раскрыть ее специфические свойства, демонстрировать ее новые возможности и законы эволюции. Однако он время заставляет преувеличивать значение психологических зависимостей.

Вполитологии сложилось целое направление, абсолютизирующее роль психологических факторов. Его представители однозначно сводят

155

все причины возникновения революций и тираний, демократизации или реформирования к психологическим основам политического поведения людей. Даже массовые политические процессы объясняются психологическими качествами индивида или малой группы (Э. Фромм, Г. Олпорт, Е. Богарус и др.). В таком случае «человек политический» понимается как продукт личностных психологических мотивов, перенесенных в публичную сферу (Г. Ласуэлл). Сама же политика толкуется как «явление психологическое в первую очередь, а потом уже идеологическое, экономическое, военное и др.».

Но взгляд на политику с психологической точки зрения не только заставляет учитывать зависимость осуществления тех или иных ролей политического субъекта от его чувств и эмоций. Психологические свойства рассматриваются как фактор, который и влияет на его поведение, и предопределяет возникновение самих этих ролей и функций. Например, природа такого явления, как политический экстремизм, зачастую объясняется не столько его социальными причинами (невстроенностью групп

вобщественную систему или их неумением представлять свои интересы

влегальных органах власти), сколько психологическими. Как доказано многочисленными исследованиями, этот тип политического поведения людей всегда базируется на гипертрофированных иррациональных мотивациях, которые в свою очередь чаще всего являются следствием некой психической ущербности человека, тормозящей его рациональный выбор и заставляющей обращаться к подобным видам деятельности.

Такого рода примеры показывают, что для анализа политики принципиальное значение имеют представления о психологических типах взаимодействующих с государством людей. Ведь от того, является человек более склонным к экзальтации или рационализму, стремится он жестко придерживаться установленных правил (ригидность) или он обладает подвижной, пластично изменяющейся в соответствии с обстановкой системой чувств (лабильность) и другими психологическими свойствами, в значительной мере зависят и содержание политических требований людей к власти, и характер их реального взаимодействия с государством. Классическим примером внутреннего соответствия властных и личных структур в жестких режимах правления стала характеристика американским ученым Т. Адорно «авторитарного» типа личности, поддерживающего систему власти своим догматизмом, ригидностью, агрессивностью, некритическим восприятием групповых ценностей и шаблонным мышлением.

Нельзя не отметить и громадное значение для политики психологических свойств политических лидеров. Например, компульсивность

156

(выражающаяся в навязчивом стремлении все сделать наилучшим образом) или демонстративность (характеризующая стремление лидера прежде всего привлечь внимание общественности к собственной персоне) как доминанты стиля политического лидера могут существенно повлиять на характер принимаемых в государстве решений и даже изменить некоторые параметры политической системы в целом.

Необходимость учета психологических свойств субъектов политики диктуется и тем, что эмоционально-чувственные ощущения существеннейшим, а нередко и решающим образом влияют на восприятие человеком политических явлений. Как показывает опыт, именно психологические компоненты чаще всего организуют и определяют те субъективные образы лидеров и других политических явлений, государства, власти, которые складываются у человека. Именно чувства заставляют человека оценивать политические явления в зависимости от того, какими они отражаются в его сознании, а не от их реального содержания. Например, недоверие к той или иной партии или режиму в целом может сформироваться у человека не на основе анализа их программы и действий, а за счет негативного отношения, скажем, к неэтичному поступку их лидера или просто на основе неведомым образом возникшей антипатии или симпатии. Таким образом, человек воспринимает политическую реальность чаще всего такой, какой она представляется его чувствам и эмоциям, которые, действуя по собственным законам, вполне могут неадекватно отражать окружающий мир.

Зная законы формирования психологических образов, можно определять их структуру и направленность, тем самым успешно влияя на отношения граждан к государству и на их индивидуальное поведение.

Отражая и интерпретируя политику в эмоционально-чувственной форме, политическая психология представляет собой т. н. «практический» тип политического сознания. Если, к примеру, идеология является продуктом специализированного сознания, плодом теоретической деятельности группы людей, то политическая психология формируется на основе практического взаимодействия людей друг с другом и с институтами власти. И в этом смысле она характеризует те ощущения и воззрения людей, которыми они пользуются в повседневной жизни.

В теории, чтобы отобразить эту форму «естественного», обыденного мышления, используют понятие «социальные представления» (Московичи). К ее отличительным чертам относят, прежде всего, отображение людьми политических объектов через призму своих непосредственных интересов и доступного им политического опыта. Повинуясь чувствам, люди подчиняют получаемую ими информацию собственным за-

157

дачам, логике своих индивидуальных действий. Поэтому политическая психология тем больше влияет на ориентацию людей во власти, чем сильнее политика включается в круг их непосредственных интересов.

С чисто познавательной точки зрения политическая психология является ограниченной формой мышления, которая не в состоянии отразить скрытые от непосредственного наблюдения черты политических явлений. Используя выборочную, избирательную информацию о политических процессах, она отображает лишь те внешние формы и фрагменты действительности, которые доступны эмоциональночувственному восприятию. Поэтому политическая психология по природе своей не приспособлена для анализа сложных причинноследственных связей и отношений в политике, хотя в отдельных случаях может угадать суть каких-то политических взаимоотношений.

В силу «приземленности», «наивности» своего взгляда на действительность политическая психология демонстрирует и определенные способы интерпретации понятий, зачастую отождествляя последние с формой непосредственного восприятия действительности. Например, «государство» отождествляется с конкретным государством, в котором живет человек, «власть» – с реальными формами господства, «рынок» – с конкретными отношениями экономического обмена, которые он наблюдает, и т. д. Такое конкретизированное освоение действительности упрощает картину политики, лишая при этом научные категории и понятия мотивационного значения и силы.

Познавательная ограниченность политической психологии проявляется и в приписывании непосредственно воспринимаемым ею явлениям разнообразных причин, устраняя таким образом имеющийся у нее дефицит информации. В науке такое явление получило название «каузальной атрибуции» (Ф. Хайдер), отражающее свойство политической психологии умозрительно достраивать политическую реальность, домысливать, искусственно конструировать мир, придумывать недостающие ему звенья. В массовых формах такая черта политической психологии стимулирует возникновение разнообразных слухов и мифов, которые охватывают целые слои населения. Особенно часто это касается принимаемых в государстве решений, кадровых перемещений, отношений в правящей элите и других наиболее закрытых от общественности вопросов.

Политическая психология – внутренне противоречивое явление. В отличие от идеологии, стремящейся подвести политические взгляды людей под некий общий знаменатель, политическая психология отражает политическую реальность во всем ее многообразии, допуская одно-

158

временное сосуществование самых разноречивых и даже противоположных эмоций.

Одной из причин такой противоречивости выступает многообразие механизмов идентификации. Ведь человек отождествляет себя с самыми разными группами и ролями. Поэтому в психологии всегда присутствуют различные и даже противоречивые чувства: долга и желания освободиться от обязательств, потребность в самоуважении и жажда подчинения более сильному, общительность и чувство одиночества, осуждения власти и желания быть к ней поближе и т. д. Как полагают специалисты, только в слое политических профессионалов и приблизительно у одной трети рядовых граждан (как идеологически сориентированной части электората) высок уровень согласованности знаний и их подчиненности какой-то главной идее.

Противоречивость политической психологии выражает противоречивость человека политического. Под влиянием какой-либо информации или события он может быстро поменять направленность своих чувств, а вместе с ними порой и свои политические позиции. Но чаще эмоциональная противоречивость является постоянно действующим фактором политического поведения, иногда усиливающая, а иногда ослабляющая его мотивацию.

Сосуществование разнонаправленных чувств и эмоций обусловливает неравномерный и даже скачкообразный характер развития реальных политических процессов. Благодаря этому свойству политической психологии в политику привносится элемент стихийности, непрогнозируемости событий. Способность же психологии побуждать человека в кратчайшие сроки менять свои оценки придает ей особую силу воздействия на его поведение.

Еще одной причиной, обусловливающей внутреннюю противоречивость, а равным образом и особенность политической психологии, является ее сложное внутреннее строение. Прежде всего это связано с тем, что психология содержит в себе как социальные, так и физиологические механизмы воспроизводства чувств и эмоций.

В самом общем и несколько огрубленном виде можно сказать, что политическая психология включает в себя:

-социализированные чувства и эмоции, связанные с отображением интересов человека и формированием мотивов его политической деятельности;

-индивидуально-психические свойства (воля, память и др.);

-биохимические и биофизиологические механизмы, обусловленные врожденными свойствами человека (возбуждением, нервными

159

окончаниями, наследственностью) и проявляющиеся в психофизических свойствах, регулирующих темперамент, демографические и половозрастные черты, здоровье и проч. его аналогичные характеристики.

Таким образом, в политической психологии содержатся как осоз- нанно-рациональные, так и бессознательно-иррациональные духовные элементы. Благодаря этому психология соединяет логику социального взаимодействия с логикой инстинктов, рефлексивность, осмысленность и рефлекторность, характеризующую бессознательные формы мышления. Такой симбиоз показывает, что в политической жизни человек может ориентироваться и адаптироваться к действительности, используя не только приобретенные социально-психологические свойства, но и могучие иррациональные механизмы, первичные чувственные реакции (отличающиеся эмоциогенностью, алогизмом, слабой подверженностью контролю и рядом других черт).

Роль иррациональных механизмов тем больше, чем меньше человек понимает суть и причины политических событий. Более того, в определенных условиях физиологические чувства способны вообще вытеснить все другие формы оценки и регуляции поведения. Например, голод или страх могут стать такими психологическими доминантами, которые способны вызвать мятежи, бунты или революции. Но в ряде случаев социальные чувства способны преодолеть влияние иррациональных влечений. Так, актуализированная потребность в порядке, дисциплине, сплочении в жестко управляемую общность могут помочь преодолеть людям страх, неуверенность в себе, пессимизм.

Из истории известно, что многие системы и правители специально возбуждали в людях иррациональные эмоции и чувства, которые использовали для усиления приверженности властям и идеологическим доктринам. Нацисты, в частности, использовали для этих целей разнообразные театрализованные сборища, ночные факельные шествия, сложную политическую символику, которые своей таинственностью и величием должны были помочь им сформировать безотчетное поклонение обывателей фюреру и рейху. Целям активизации подсознательных чувств и эмоций может служить и чрезмерное насаждение в обществе монументальный скульптуры, величественная архитектура государственных учреждений, устройство пышных политических церемоний и ритуалов, а также другие действия властей, добивающихся такими методами повышения политической лояльности граждан.

Еще одна особенность политической психологии состоит в ее способности к формированию специфического политического субъекта –

160