Спецпереселенцы

В феврале – марте 1931 г. началась новая волна раскулачивания. Для руководства и контроля осуществлением «ликвидации кулачества как класса» 11 марта 1931 г. была образована специальная комиссия во главе с заместителем председателя СНК СССР А.А. Андреевым. По существу, эта комиссия занималась распределением «раскулаченных» переселенцев по районам страны. Это был своеобразный Госснаб, который удовлетворял заявки хозяйственных организаций на трудовых ресурсах.

В подавляющем большинстве случаев крестьянские семьи выселялись в места, непригодные для жизни. Снабжение спецпереселенцев продуктами питания было ниже самого низкого предела.

Вот, например, данные о переселенцах, присланных под Томск: «Прибыло всего – 32000 человек, из них детей до 12-летнего возраста – 15000, женщин, кормящих грудью и имеющих детей до 8-летнего возраста, – 4000; мужчин – 8500 человек, из них нетрудоспособных – 1000...».

Из докладной записки помощника начальника ГУЛАГа ОГПУ Белоногова начальнику ГУЛАГа ОГПУ Когану:

«Все трудоспособные мужчины и женщины, а также часть с пониженной трудоспособностью – старики, подростки и дети заняты на лесозаготовительных работах. Часть с пониженной трудоспособностью (в основном женщины) заняты на работах по раскорчевке земель, и очень незначительный процент не работает совсем – это престарелые старики и больные. Норма выработки 4 кубометра.

В связи с отсутствием у хозорганизации кредитов, зарплата не выдавалась. Кооперация прекратила выдачу в кредит продуктов, у самих же спецпереселенцев денег нет, и нечего уже стало продавать, так как все, что имелось, ими распродано, и они были поставлены в такое положение, что не могли даже покупать себе хлеба. В поселках, где приходилось быть, – бесконечные вопли: «дайте хлеба». Из-за отсутствия овощей много случаев заболевания цингой в тяжелой форме, и люди, как рабочая сила, выбывают из строя. Установленная для спецпереселенцев норма продовольствия выдавалась не полностью. Капуста и картофель не выдавались вообще.

Чрезвычайно плохо обстоит вопрос с довольствием детей. Дети чрезвычайно истощенные и бледные. Молочных продуктов вообще нет. Ни в одном поселке нет ни одной коровы. В поселках живут дети разного возраста: до 14 лет и меньше – круглые сироты. Работать они не могут, пайков им бесплатно не дают. В некоторых поселках коменданты добивались у кооперации, чтобы те выдавали паек в кредит, а в некоторых подходят казенно, заявляя, что раз бесплатно не дают, ничего они сделать не могут.

В поселках в некоторых случаях на один, в некоторых на два и три имеется фельдшерский пункт. Заведуют фельдшерскими пунктами ротные фельдшера из числа самих же спецпереселенцев.

Культурно-воспитательная работа никакая не ведется. Библиотек нет. Школ ни в одном поселке нет...».

Так сколько же было репрессировано? За ответом на этот вопрос (хотя бы приблизительным) приходится обращаться к... Сталину. Как известно, «великий вождь» не любил оставлять свидетелей своих преступлений и тем более признаваться в них. Но однажды он проговорился. В речи на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников, произнесенной 19 февраля 1933 г., Сталин отметил, что до коллективизации на каждые 100 дворов в деревне можно было насчитать 4 – 5 кулацких дворов, 8 или 10 дворов зажиточных, 45 – 50 середняцких, 35 бедняцких. «Развернув колхозное строительство, – с гордостью сказал Сталин, – мы добились того, что уничтожили эту кутерьму и несправедливость, разбили кулацкую кабалу».

Теперь давайте подсчитаем. Итак, на каждые 100 дворов Сталин насчитал от 12 до 16 кулацко-зажиточных. Всего же в начале 30-х годов в нашей стране было около 25 млн. крестьянских хозяйств. Стало быть, более 3 млн. из них Сталин отнес в черную графу. Если учесть, что, по статистике тех лет, в каждой «кулацкой» семье было в среднем 7 – 8 человек, то в разряд «ликвидированных как класс» попало более 20 млн. человек. Страшная цифра!

Что представлял собою кулак в экономическом и политическом отношении?

Был ли он тем «бешеным врагом» Советской власти?

(Михайлов, Н. Чрезвычайщина [Текст] / Н. Михайлов, Н. Тепцов // Родина. – 1989. – № 8. – С. 28 – 35).