Субъектная основа бытия и регулирования общества - Бузский М.П

Субъектные основания воспроизводства бытия социума

В этой связи интересной представляется формулировка данным автором понятия «социальный интерес»: это «философскосоциологическая категория для обозначения объективного по содержанию целенаправленного отношения данного субъекта к

обеспечению условий своего бытия (выделено мной. — Ì. Á.), функционирования и развития»13.

Потребности, интересы как характеристика субъектов исторического процесса рассматривались В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзоном, Л.В. Скворцовым. Тенденцией становится прояснение внутренней связи сознания субъекта и основных качеств социального в контексте общественно-воспроизводственного процесса. При этом субъект все более проявляет свою «центрированность» как проводник социальной детерминации. «Социальный субъект, — отмечает Л.В. Скворцов, — ...постигает свою окружающую социальную реальность со своим представлением о том, какой она должна быть. Субъект здесь сам определяет критерий оценки социальной реальности»14.

Субъект-объектное отношение становится определяющим и для характеристики соответствующего вида деятельности: «Объект и субъект являются объективным основанием для выделения различных видов человеческой деятельности, а тем самым и для раскрытия ее внутренней структуры, объективных детерминационных отношений»15. В этом аспекте идея выявления фундаментальных структур деятельности, реализованная в работе М.С. Кагана, В.Н. Сагатовского и др., сыграла роль одного из оснований «специализации» субъектов — вычленения собственного социального, культурного, исторического субъекта, кроме традиционного субъекта познания, деятельности (труда). С другой стороны, стимулирующую функцию по отношению к разработке проблемы социального субъекта сыграли такие направления, как уточнение категории социального, разработка характеристик социальных пространства и времени, категории цели, социального общения, социальных отношений и др. Эти вопросы раскрывались в работах Н.М. Руткевич, Ю.К. Плетникова, А.А. Амвросова, А.К. Белых, Л.А. Зеленова, Г.Л. Смирнова, В.П. Ратникова, Н.Н. Мокляка и др., в том числе категории «социальное пространство» и «социальное время» в работах Я.Ф. Аскина, П.П. Гайденко, А.Я. Гуревича, Г.Е. Зборовского, В.П. Иванова, А.Н. Лоя, Л.В. Скворцова, В.Н. Скворцова, В.Н. Черникова, В.П. Яковлева и др.

– 81 –

Глава 2

Так, социальные отношения рассматривались как отношения равенства или неравенства (А.А. Амвросов, М.Н. Руткевич), как отношения, задаваемые спецификой субъекта (Ю.К. Плетников, Н.Н. Мокляк, В.П. Киселев, Н.В. Суханов). Соответственно, социальное, социальность рассматривались как «проявление и выражение самого способа существования людей, их активного отношения к миру, особенностей статуса человека в истори- ческом процессе... проявление и выражение исторического развития самого человека»16. С точки зрения других авторов, «социальность... характеризует меру развития социальных отношений, социальной деятельности... а способность социальных отношений интегрировать в органическую целостность социальные общности, а социальные общности — в целостную социальную систему... Социальность — эта также мера подлинной коллективности, которая присуща не отдельным социальным общностям, а тому или иному обществу в целом»17 (выделено мной. — Ì. Á.). Здесь социальность выражает общее качество сферы, заданное мерой взаимодействия социальных субъектов.

Близка к этому и позиция Н.Н. Мокляка: «Категория “социальность” отражает именно систему связей, объединяющих людей в единую и цельную общественную систему... Социальность выражает степень зрелости, развитости какой-либо социальной общности и общества в целом, а также меру единства, интегрированности социальной общности и общества»18.

Таким образом, к середине 80-х годов отчетливо проявились определенные тенденции в изучении категории «социальный субъект». Во-первых, это все большее расширение самого «пространства», фиксирующего свойства этого субъекта: от категорий деятельности и общения идет переход к субъективности, опыту, смыслам, социальности, особым формам субъектной детерминации, выраженным через социальное пространство и время, центрированность субъектной позиции. Другими словами, категория «социальный субъект» все более конкретизируется, вырабатывает свою специфику и приоритетность, в частности по отношению к категориям «исторический субъект» и «культурный субъект» — субъект культурной деятельности.

Во-вторых, что не менее важно, социальный субъект все более осмысливается как синоним целостности общества, его качественной определенности, хотя сама эта целостность фикси-

– 82 –

Субъектные основания воспроизводства бытия социума

руется через понятие системы, теряя свой более высокий субъектный уровень (который и выражается в данной работе как всеобщность субъекта регулирования).

Хотя в этих исследованиях еще нет прямой связи между характеристиками социального субъекта и социальным (общественным) воспроизводством, в контексте их становится понятым, что âíå социальных субъектов оно не осуществляется. В этот период не вычленяется еще категория «социальное воспроизводство», хотя категория «общественное воспроизводство» структурируется в единство материального и духовного производства. Последующие исследования социального субъекта не выходят за рамки этой, уже осмысленной, заданности — прояснения все новых свойств такого субъекта, взятых в контексте более общего целого, которое выражается преимущественно в характеристиках системы (несмотря на понимание общества как целостного организма).

Однако уже со второй половины 80-х годов ряд исследователей (В.И. Толстых, В.М. Межуев, В.Е. Хмелько, Л.Н. Коган) подвергают сомнению возможности материального и духовного пространства выйти на уровень целей и целостности общественного воспроизводства, в связи с чем идет поиск выражения такой целостности, который и разрешается в этот период в категории «общественное производство жизни». Авторы монографии «Производство как общественный процесс» (М.: Мысль, 1986) отмечают: «Становится очевидной несостоятельность взгляда на общественное воспроизводство как на сумму двух его видов — материального и духовного — прежде всего потому, что тогда из поля зрения выпадает то, ðàäè ÷åãî производство вообще возникло и функционирует, — общественный индивид, его благосостояние и развитие... Задача и наибольшая трудность состоит в вычленении того единого основания целостности общественного производства, благодаря которому духовное производство выступает его органической подсистемой. Это основание становится очевидным, как только производство рассматривается в качестве особого рода общественного процесса, который тоже определенным образом структурирован, организован. Он имеет целый ряд моментов, или составляющих его систем деятельности, участвующих в этом процессе. И если одни факторы играют в нем роль условий, то другие детерминируют развитие производства от исходного пункта до конечного результата, т. е. имеют как бы сквоз-

– 83 –

Глава 2

ной характер. Таким сквозным фактором общественно-истори- ческого движения и развития производства является потребность общества (или общественного человека) в производстве и воспроизводстве себя как целостной специфической системы. Стало быть, производство не есть нечто внешнее или “трансцендентное” по отношению к обществу, человеку, а представляет собой

процесс самоосуществления и саморазвития общества, человека»19

(выделено мной. — Ì. Á.).

Столь длинная цитата получает свое оправдание лишь потому, что намечает (выделяет) принципиальный момент: поиск формы выражения целостности общественного воспроизводства. Но перевод его в плоскость системы обнаруживает барьер, возникающий в традиции исследований социальных субъектов: последние «не дотягивают» до выражения целостности. Другими словами, хотя они опираются на принцип деятельности, по своей частичной форме социальные субъекты (классы, нации и другие социальные общности) не могут обеспечить целостности общественного воспроизводства. Отсюда и дальнейшая судьба исследований социального субъекта в отечественной литературе. Продолжаясь до рубежа 80—90-х годов, выявляя все новые свои свойства, эти субъекты не вышли за рамки системности, определяющей черты их «всеобщности». Эта же ситуация продолжается и в настоящем: через несколько лет, в тече- ние которых философы не проявляли значительного внимания к проблеме субъекта, в монографии, вышедшей в 2000 г., также отмечается, что социальный субъект — это социальное образование, детерминированное системой каузальных, системно-структур- ных и динамических связей и обеспечивающее равновесие и поступательное развитие общественной системы в целом и отдельных ее частей»20

Здесь в принципе суверенность субъекта снимается детерминизмом системы, и это находится целиком в рамках той традиции трактовки социального субъекта, которая сложилась в конце 80-х — начале 90-х годов. Раскрываются системные направления детерминации, определяющие в целом поведение индивидов и социальных групп. Так, Т.А. Бурлова отмечает, что «доминирующая темпоральная тенденция, суммирующая ценности, разделяемые большинством общества, синхронизирует деятельность людей, а тем самым обусловливает успешность тех, кто уже соответствует ее требованиям или мобильно успевает

– 84 –

Субъектные основания воспроизводства бытия социума

прийти в соответствие. Те же, кто остается неодновременным новому ритму, кто ориентирован на традицию или утопию, попадают в ранг неуспевающих или маргиналов»21. В этом же направлении рассуждает и Л.В. Голикова, подчеркивая, что «ритм жизнедеятельности общества... [это] выражение нового интегрального качества всей системы в целом. Ритм в данном случае играет роль организующей формы. Система ограничивает и направляет характер изменчивости составляющих ее движение процессов, устанавливая порядок, последовательность и темп преобразования взаимодействующих структур»22.

Если же авторы пытаются выявить коллективную субъектность, то подчеркивается лишь факт объективности, самостоятельности социума и «мы-субъекта»: «Субъективность, соотносящая себя с внешним миром, не есть нечто индивидуальное и частное. Это «мы-субъективность» — сфера нашего восприятия внешнего мира... объективная реальность представляет собой бесконечную продукцию интерсубъективного сообщества. Социальная реальность конституируется в актах общения»23. «Социум — целое, индивид — его часть, — отмечают другие исследователи. — Принципы функционирования статичны, складываются как некий порядок из хаоса (синергетический подход), посредством макросоциологического подытоживания персональных усилий, организующихся стохастически по законам вхождения частей в целое. Последнее блокирует произвол, эксцессы, инстинкт, неконтролируемые слепые деструкции»24.

В последнее время наметилась новая линия анализа субъекта — в связи с информационными процессами, информационным детерминизмом. Работы Д.И. Дубровского, И.Г. Корсунцева, К.Н. Любутина, Д.В. Пивоварова, В.З. Когана определяют субъект в контексте адаптации к информационным процессам, операциям, развертывания определенного информационно-по- веденческого «кода». «Субъект, — отмечает И.Г. Корсунцев, — структура невещественная, нематериальная, а информационная...

субъект — это такая автономная саморазвертывающаяся информационная структура, которая осознала свою ценность для самой себя и свою самодостаточность. Собственная ценность для него является высшей ценностью и смыслом существования. Субъект выделил себя из остального мира и осознал свои цели, основным содержанием которых является создание необходимых условий для собственного выживания и самореализации»25.

– 85 –

Глава 2

В этом восприятии отсутствует воспроизводственный подход, а выделяется адаптационный: субъект приспосабливается к внешней среде, чтобы выжить и самореализоваться. Однако введение информационной составляющей и постулирование виртуальной формы бытия субъекта 26 прокладывают мостик к восстановлению концепции субъектного основания общественного воспроизводства, но при условии пересмотра самого понятия субъекта. Такой субъект, во-первых, должен получить собственные условия своего функционирования, сохраняя свою трансцендентальность, т. е. выйти за рамки системы. Во-вторых, он должен выйти на масштаб всеобщности, поскольку лишь этот уровень обеспечивает воспроизводство целостности общества.

Не подменяя собой указанные свойства социальных субъектов, всеобщий субъект как раз обеспечивает интеграцию их деятельности, коммуникаций, других функций на уровень, гарантирующий субъектные основания социального воспроизводства и регулирования общества, поддержание его порядка, в котором фиксирована необходимость и достаточность для существования данного общества характеристик всеобщего субъекта (или всеобщности субъекта как субъектно-регулятивного качества, формы).

Для того чтобы выявить характеристики и свойства данного всеобщего субъекта, необходимо, следовательно, обосновать возможность его участия в воспроизводстве общества. Однако формируемое общество также обладает своими средствами устойчивости на основе создаваемого порядка. Поэтому всеобщий субъект не только формирует целостность общества, так и регулирует его. Это регулирование — как будет видно ниже — предполагает как выработку целей, норм, но и свои способы связи между всеобщим, особенным и единичным: существуя как виртуальная реальность, всеобщий субъект объективирует себя таким образом, что связывает в единство, целостность все процессы, которые реализуются людьми. Тем самым общество получает не только системную, но и субъектно-центрированную организацию, которая позволяет ему как раз формировать потребности в самовоспроизводстве и самообновлении, причем не только в производстве жизни, человека, но и в производстве логики самодвижения социума — к повышению уровня свободы, развитию субъективности, росту собственного масштаба и власти, — в способности восстанавливать постоянно разрушающийся порядок, интегрируя и создавая необходимые для него условия.

– 86 –

Субъектные основания воспроизводства бытия социума

Несмотря на то, что советской философии не удалось реализовать исследование социального субъекта до уровня всеобщей основы воспроизводства общества, в самом марксизме, как и в других концептуальных системах, теоретические «модели» такого воспроизводства, связанные с исследованием свойств всеобщего субъекта, были реализованы. Более того, в таких моделях доказано, что лишь всеобщность субъекта способна обеспечить реальное воспроизводство общества, особенно его наднациональный вариант. Поэтому любые «частичные» варианты социального субъекта, класса или нации и т. д., не дотягивают до условий, обеспечивающих такое воспроизводство. Раскроем несколько моделей, которые показывают закономерность «снятия» темы социального субъекта как источника и «реализатора» такого воспроизводства в конце 80-х годов в отечественной марксистской философии.

Понятие «модель» здесь надо понимать скорее в значении концепта, чем «идеального типа» (М. Вебер) реальной модели, так как любая модель предполагает осуществившуюся, функционирующую реальность. Здесь же речь идет о проектах, которые реализовались частично, вследствие ограниченности трактовки свойств и природы всеобщего субъекта. Тем не менее эти проекты реализовались исторически, что позволяет рассматривать их как модели. Остановимся на этом.

2.2.Модели субъектных оснований воспроизводства общества

Одной и первых концепций общественного реформирования, основанного на включении ресурса всеобщего субъекта, стал марксизм. В. Вильчек подчеркивает, что «Маркс... был первым мыслителем, попытавшимся построить собственную научную теорию развития общества, создать не “учение”, не идеологическую доктрину, а “естественно-историческую” концепцию, столь же объективную, как физика, химия, математика»27. Эту объективность общественного развития Маркс поставил в непосредственную связь с практическим осуществлением того «пространства человека», которое выражено в его «родовой сущности».

Всеобщность субъекта — это не теоретическая абстракция, но выражение внутреннего порядка общества, определяющего

– 87 –

Субъектные основания воспроизводства бытия социума

му живому роду, относится к самому себе как к существу универсальному, а потому свободному. Практически универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело... Практическое созидание предметного мира, переработка неорганической природы есть самоутверждение человека как сознательного родового существа, т. е. такого существа, которое относится к роду как к своей собственной сущности или к самому себе как к родовому существу... Предмет труда есть... опредмечивание родовой жизни человека: человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно и созерцает самого себя в созданном им мире»28.

Все развитие производства — техники, технологий, соответствующих отношений людей в организации процесса труда и присвоения и т. д. — следует трактовать через пространство развертывания родовой сущности человека, которая придает обществу особую форму, — форму исторической идентичности с собой, прежде всего из-за неизменности родовой сущности человека. Поскольку производительные силы развиваются непрерывно, выражая как раз предметное и технологическое содержание родовой сущности человека, это во многом определяет и устройство формаций: последние можно трактовать как этапы движения общества — через пространство родовой сущности человека

— к самому себе.

Так невидимая и невыявляемая внутренняя форма общества — родовая сущность человека (т. е. то, чем призван быть человек и что он может при развертывании его потенциала) — становится внутренней основой не только организации общества, его порядка, но и его собственного саморегулирования. Вместе с тем порядком общества, который задан выделенной Марксом формой всеобщности субъекта, открываются и некоторые условия, важные для сохранения этого порядка в истори- ческом контексте.

Во-первых, эта всеобщая форма субъекта является одновременно как бы пределом развития общества, а потому приобретает функцию цели, направленности движения общества к будущему. Эта цель — постоянно открытое пространство для будущего, которое снимает любые другие пути развития общественной системы. Во-вторых, родовая сущность человека, — это кон-

– 89 –

Глава 2

станта, не подверженная каким-либо внутренним изменениям. Порядок общества, заданный всеобщностью субъекта на основе универсальной предметной деятельности человека — теоретически возможная, но практически до сих пор не осуществившаяся модель общественного развития. И причин основных здесь несколько.

Прежде всего, необоснованным является само утверждение, что человек неуклонно и объективно вместе с обществом движется к ограничению и преодолению препятствий для своей свободы (самодеятельности): чем сложнее становится само общество, тем закономернее вместе с новыми возможностями свободы возникают и новые факторы, которые ей противодействуют, создавая новые формы зависимости человека. Например, Маркс не мог еще знать, что возникнет зависимость человека от системы телекоммуникаций, СМИ и т. д. Таким образом, общество движется не по пути прогресса свободы, но постоянно возникающего нового уровня соотношения свободы и несвободы. А поэтому нет и четкого обоснования того, что люди объективно стремятся к достижению своей родовой сущности, т. е. что именно полнота ее реализации выступает движущей силой изменения и развития общества. XIX и особенно XX век показали, что рационализм не может своими моделями охватить сложность современного общества и человека, а потому иррациональная реальность, в том числе и небытие, в такой же мере притягивает массы людей, как и культура, и знание.

Против принципа заданности истории какими-то постоянными, предсуществующими целями выступили различные критики Маркса, особенно в сфере философии истории. Один из наиболее известных, Карл Поппер, резко выступил против марксистской трактовки будущего, которую он назвал ненаучным пророчеством. К. Поппер писал: «Марксизм — это чисто историцистская теория, которая стремится предсказать будущий ход экономического и политического развития и, в особенности, ход развития революций... Поскольку Маркс практически исключал всякую социальную технологию, которую он осуждал как утопическую, его русские последователи оказались совершенно неприспособленными для решения гигантских задач в области социальной инженерии... Причина этого кроется в том, что экономические исследования Маркса полностью подчинены его

– 90 –