Субъектная основа бытия и регулирования общества - Бузский М.П

Всеобщность субъекта: способ существования и пути воздействия на общество

тивность населения, которая оформляется субъектным образом). Единство этих двух сторон дает всеобщности субъекта статус нормативности, позволяющий осуществлять функцию регулирования

âобществе.

Âрассмотренных вариантах и подходах к виртуальному достаточно материала для обоснования особенностей бытия субъекта, но все это требует своей реконструкции. Прежде всего, речь идет о «виртуализации» субъективности индивидов, которая именно в этом качестве приобретает нормативный и всеобщий статус как источник регулирования. Здесь перспективны такие аспекты виртуальности, как связь внутреннего и «внешнего», содержания и формы, единства и многообразия.

Всеобщность субъекта в своей виртуальности образует своеобразную «субстанцию», в которой воплощены коллективная свобода и активность, воспроизводственная деятельность и общение, причем таким образом, что субстанция приобретает статус субъекта саморегулирования — общего источника, направляющего детерминацию на формирование устойчивости общества, его собственный порядок. В чем же основание того, что субъект, формируемый индивидуальной деятельностью как неким целым, порождаемый ею как реальностью, начинает воздействовать на эту реальность, определять условия ее собственного бытия?

Прежде всего, это потребность формы для постижения информационных процессов, их своеобразного «опредмечивания». Субъект приобретает статус формы потому, что он выступает источником универсального формообразования: любые «количе- ства» информации, сообщения, сведения становятся «предметными» — знаковыми, текстовыми, языковыми, символическими, программными, технологическими именно потому, что они соотносятся с всеобщностью субъектной формы как условия саморазличения, обособления, порождения «многих». Поскольку одним из внутренних универсальных механизмов, выражающих специфику общества, является порождение предметной среды — условием, обеспечивающим этот процесс на его предельном субстанциальном уровне, является всеобщность субъектной формы.

Виртуальность общего — решение старой философской проблемы «универсалий»: существует ли общее вне нашего сознания, объективно ли оно или же представляет собой лишь удобную фикцию, связывающую реальное многообразие мира.

–131 –

Глава 3

Виртуальность всеобщности субъекта открывает еще соотношение между общим и единичным: соотношение виртуального и реального, которое принципиально отличается, например, от традиционно «одно-планового» отношения между законом и какимлибо фактом, явлением, вытекающим из данного закона. Здесь общее и единичное реальны. Но в этом случае не включается фактор субъекта: общее выражается в многообразии единичного и детерминирует его, оставаяясь столь же материальным, как и отдельное, единичное. Это соотношение подробно раскрыто в диалектике, однако оно не охватывает социальноисторический процесс порождения многообразного, а на этой основе — качественно определенные виды субъектной целостности.

Взаимодействие целого и частей — один из наиболее общих механизмов, раскрывающих процесс становления, — необходимый компонент любых качественных изменений. С этих позиций особенно важным оказывается выявление специфики формирования системы: ее целостность, с одной стороны, порождается элементами, но с другой — возникает как бы «раньше» их собственного взаимодействия, а потому становится той формой, внутри которой теперь начинают взаимодействовать элементы: целое, которое «перехватывает» общую координацию и регулирование, сразу же образует и форму (границу) данной системы. А.Н. Аверьянов пишет: «Система считается возникшей тогда, когда между элементарными носителями новой формы движения образуется взаимосвязь. Однако вначале связь между элементами новой системы носит неустойчивый характер, т. е. новая система находится где-то на грани перехода из возможности в действительность. Иначе говоря, новое качество уже существует, но его существование еще неопределенно, расплывчато и в этом смысле только возможно»17. Можно сказать, что оно существует виртуально.

Когда система заканчивает период становления, виртуальный статус ее целостности переходит в реальный: возникает такая форма системы, которая выравнивает общее (целостность) и его особенное (частное). Они взаимодействуют в рамках реального бытия, а система обнаруживает собственные закономерности самоорганизации и саморегулирования. Однако если становление не завершено, здесь сохраняется различие способов существования общего и частного (особенного): общее — как целостность — остается виртуальным, а особенное — реальным.

– 132 –

Всеобщность субъекта: способ существования и пути воздействия на общество

В такой органической, открытой и саморегулирующейся информационной системе, как общество, целостность приобретает принципиально лишь виртуальное бытие потому, что это субъектно-смысловое начало в принципе не может перейти в статус реального бытия, превратиться в «объект», раствориться в самой системе. Это и есть компонент той «конструктивной напряженности», которая обеспечивает социальное воспроизводство. Вообще, соотношение целого и частей в современной философской науке получило уже значительную теоретическую разработку, однако не столько в контексте «виртуальное — реальное», (и «реальное — идеальное»), сколько в исследовании кумулятивного эффекта целостности, которая всегда больше суммы своих частей, что особенно характерно для системы или любого другого организованного множества: целостность концентрирует в себе не только содержание системы, но и занимает в ней такое место, которое позволяет ей опосредовать любые конкретные взаимосвязи между элементами.

Сегодня существует ряд подходов к проблеме целостности. Авторы, исследующие свойства целостности (В.Г. Афанасьев, И.В. Блауберг, А.А. Игнатьев, В.В. Кизима, В.П. Кузьмин, М.Г. Привес, Е.А. Режабек, И.А. Пригожин, И.В. Сетров, Т. Парсонс, Э.Г. Сабиров, Э.Г. Юдин), как и представители холизма (Д. Смэтс, А. Уайтхед) сходятся в том, что целое (целостность) не образуется из совокупности частей: оно имеет собственное качество и свои пути формирования. Но в исследованиях конкретных свойств целостности и ее функций в системе их подходы различны.

Так, Е.Я. Режабек отмечает, что системная самоорганизация должна выделять некоторую основу, ядро, которое он называет «протоформой». «Протоформа становится зачинателем, субъектом процесса системообразования лишь при определенных условиях: для того, чтобы продукт предшествующего развития стал исходной формой становления органической системы, он должен быть вовлечен в специфическую деятельность самополагания, соотнесения, в ходе которого система сама начинает создавать предпосылки своего существования и развития... В данном контексте самоотнесение рассматривается как принцип продуктивной, производительной деятельности, а не только как принцип саморегуляции. Но даже такое расширенное понимание процесса самоотнесения не покрывает собою всех модификаций или

– 133 –

Всеобщность субъекта: способ существования и пути воздействия на общество

Открытие субстанции, порождающей системную целостность, позволяет связывать субъектные и системные свойства прежде всего в контексте их соответствия, регулирования. Несомненно, что движение любых объектов в социальной системе так или иначе охватывается и целерациональной деятельностью, которая уже включает в себя целостность субъектной составляющей в системе, поскольку система сама по себе не может (поскольку она воспроизводится благодаря активности социального субъекта, т. е. совместной деятельности индивидов), самоопределяться, формировать цели и т. д.

Есть точка зрения, согласно которой носителем системного целого является (само)организация. Организация — это способ самовоспроизводства бытия системы. Организация — это «непрерывный и устойчивый процесс становления и приобретения новых качеств... Организацией... является такая совокупность явлений, в которой свойства последних проявляются как функции сохранения и развития этой совокупности»20. Таким образом, свойства превращаются в «строительный материал» для организации, когда они начинают «пропускать через себя» свойства самой организации, т. е. как бы «подходят» для нее. Именно поэтому сами по себе конкретные факторы, действия индивидов не определены. В том случае, когда организация приобретает свойства (статус) целостности, она становится самоорганизцией. Последняя

— это «способ существования... целостной системы, состоящий из процессов структурирования, которые функционально организованы в целостный процесс конструктивного самовоспроизведения. В рамках процесса самоорганизации и процесс самоконструирования, и его продукт, как правило, важны для воспроизведения и совершенствования целого или ведут к нему. Здесь функциональные соотношения “создаются”, организуются с помощью действующих в данный момент функциональных структур»21. Самоорганизация — это детерминанта любых конкретных процессов, которые происходят в рамках данной системы. «Самоорганизация — это особый вид организации, обусловленный внутренними причинами... специфическая особенность тех самоорганизующихся процессов заключается именно в том, что в сложнооорганизованных системах происходит когерентное взаимодействие индивидуальных сил, стремлений, целей и мотивов, результат которых никакой индивидуум или группа не может предсказать с какой-либо достоверностью»22.

– 135 –

Всеобщность субъекта: способ существования и пути воздействия на общество

ства и взаимодействия с окружающей природой и социальной средой цивилизация контролирует накопление, перераспределение и реализацию богатства, которое и выступает как ее жизненный потенциал — источник прогрессивного саморазвития общества»24.

Общественное богатство выступает субстанцией цивилизации — этого всеобщего субъекта, поскольку именно цивилизация выполняет основные регулятивные функции в обществе: она контролирует все сизигические процессы в накоплении, перераспределении и реализации богатства, что, фактически, является содержанием субъектно-объектного взаимодействия, в ходе которого богатство выступает как тот способ детерминации свободы, благодаря которому богатство становится не средством власти и потребления, а пространством развития личности. Если богатство — это «объективированная форма социальных связей индивидов»25, то расширение, накопление этих связей непосредственно выражает развитие как личности, так и общества.

При всем многообразии этих подходов их общий недостаток, по нашему мнению, определяется отсутствием при рассмотрении связи целого и частей самой природы целостности принципа множественности миров. Целостность получает свое преобладание над частями (как конкретно выраженными способами существования отдельного) тем, что обладает свойством (механизмом) их соединения, взаимосогласования. Это особенно важно для понимания именно общественной системы, общества как целостности, в которой взаимодействуют не только субъективное и объективное, но и реальное и виртуальное, становление и ставшее, случайное и необходимое и т. д.

Трактовка системной целостности непосредственно связана, в частности, с прояснением статуса бытия категорий. Они «находятся» не только в сознании людей и формах практики, но выражаеют те «роды бытия» (Аристотель), которые как раз связаны с множеством миров процессом становления. Категории и виртуальны, и реальны; и субъективны, и объективны; они «выходят» из виртуальности субъектного, сохраняя свой предметнопрактический смысл, целостное «определение» объекта — общественного и природного содержания, но они не могут стать «полностью» реальными, даже выражая формы деятельности, практики. Именно поэтому является незавершенной глубокая разра-

– 137 –

Глава 3

ботка Э.В. Ильенковым категории идеального, которую он трактует как «субъективный образ объективной реальности, т. е. отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в формах его сознания и воли. Идеальное есть... продукт и форма духовного производства... Идеальное — не что иное, как форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной деятельности. Это общественно определенная форма активности человеческого существа»26. Вещи и деятельность — не однопорядковые «модусы» бытия. Они выражают связь между виртуальным и реальным, как и ряд других отношений. Поэтому они переходят друг в друга не непосредственно. Идеальное «живет» не только в деятельности, но в контексте субъективного полагания реальности, но оно реализует еще и свободу, коммуникации, ценностные ориентиры, норму порядка и другие фрагменты общества, организованного через форму общесубъектной целостности. В этом плане идеальное не только объективно для индивида, но и виртуально, поскольку в нем закодирована в том или ином направлении, срезе вся субъектная целостность.

Общей формой категорий является не деятельность (по крайней мере, не только она), но схваченная в субъекте обществен- но-историческая субъективность данной эпохи в ее связях с реальным миром. Поэтому и статус категории является объектив- но-виртуальным, но не идеальным по преимуществу. Категории выражают не просто формы деятельности «вне вещи», но взаимодействие миров — реального, объективного, виртуального и субъективного. Система категорий, их порядок и связь выражают «модель мира» (А.Я. Гуревич) именно потому, что они структурируют сам выход субъекта из виртуального в реальный мир, задают первые векторы такой направленности субъекта на мир, его сверхличностной интенциональности.

Итак, в виртуальной форме субъект концентрирует свои свойства — присущую ему внутреннюю энергетику, нормативность, константность. Благодаря дистанцированию от реально существующей системы, представляющей общество, субъект открывает в последней глубину — исторические смысловые измерения, вскрывающие в целом ту направленность движения вещей, людей, отношений, институтов и организаций, которая обусловлена как общими целями, так и общим процессом становления, заданным существованием всеобщности субъекта.

– 138 –

Всеобщность субъекта: способ существования и пути воздействия на общество

Связь между виртуальным и реальным мирами, их переход от первого ко второму представляет собой объективацию субъекта — одну из основных форм не только субъектного регулирования общества, но и воспроизводства последнего.

3.2. Объективация всеобщности субъекта и ее формы

Объективация — необходимое условие целостного бытия общества, т. е. отношений между становлением и ставшим, общим и особенным, объективным и субъективным. С другой стороны, объективация — условие распредмечивания и опредмечивания информационного поля, выявления его направленности, каналов, типов сообщений и др. Нельзя забывать, что все, что существует в обществе, имеет смысл лишь по отношению к какому-то социальному субъекту, причем масштаб, пространство такого смысла соответствует и масштабу субъекта: «лишь в границах деятельности определенного субъекта любые реальности — действительные и воображаемые [виртуальные] выстраиваются в смысловой ряд, в иерархию ценностей»27. Это значит, что субъект создает некоторое смысловое пространство, имеющее свою иерархию уровней, в котором «распределяется» предметность, противостоящая индивидам и сообществам как объекты.

Объективация одновременно означает наделение виртуальной реальности свойством детерминации, воздействия на реальность, способность выстраивать в ней некий порядок, выражающий соответствие объектного и субъектного, т. е. перестраивать, перекомбинировать или создавать заново порядок в объектной среде, «привязанной» к самодостаточности соответствующего субъекта. Причем такой порядок — не только субъектно-объект- ной связи, но и в межсубъектных коммуникациях: здесь также общее является нормой (пусть и виртуальной) для особенного, конкретного. Э.А. Орлова замечает: «Культурный субъект принадлежит одновременно двум областям: “реальной” и символи- ческой (выделено мной. — Ì. Á.). Реальные процессы связаны с непосредственным переживанием индивидами значимости того, что с ними происходит. Семантические — символические — с выражением реакции на это в системе установленных знаков и процедур действия. Субъект, участвуя в этих двух процессах одновременно, подвержен расщеплению, которое усиливается бла-

– 139 –

Глава 3

годаря одновременному протеканию интрасубъективных сознательных и бессознательных процессов»28.

Переход субъектно-виртуального в формы знакового, текстового пространства открывает одну из первых непосредственных форм соединения, связи виртуального и реального — символ. В самом общем виде природа символа проявляется в том, что он есть «арена встречи между обозначающим и обозначаемым, которые, в сущности, не имеют ничего общего между собой... В символе отождествляется то, что по своему непосредственному содержанию не имеет между собой ничего общего»29.

Символизация — сфера человеческой культуры, которая осознается и воспроизводится как нечто, противоположное природе. Именно поэтому отношение между природным и культурным, прежде всего в контексте формируемого «мира человека», выражается символически. Это универсально обосновал и раскрыл Э. Кассирер. «Человек, — подчеркивает он, — живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, религия, искусство — части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть. Человек уже не противостоит реальности непосредственно... Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека. Вместо того, чтобы обратиться к самим вещам, человек постоянно обращен на самого себя. Он настолько погружен в лингвистические формы, художественные образы, мифические символы и религиозные ритуалы, что не может ничего видеть и знать без вмешательства этого искусственного посредника»30.

Таким образом, человек пребывает сразу в нескольких мирах — реальном, виртуальном и идеальном, объединенных в символические формы. Именно поэтому символы и становятся непосредственной «тканью», выражающей целостность общества, в которую встроены различные миры — способы бытия реального.

Сегодня исследование природы символов охватывает ряд дисциплин — языкознание и литературоведение, социологию, культурологию, семиотику, философию, этнографию, религиоведение и др. «Сквозной» идеей здесь можно считать согласие многих специалистов, что символы «выражают невыразимое»,

– 140 –