3. Модели роста для стран “третьего мира”

Проблема экономического роста в послевоенный период стала одной из самых злободневных проблем для стран, осво­бодившихся от колониальной зависимости и получивших в на­следство весьма отсталую хозяйственную структуру. Добившись политической самостоятельности, эти страны оставались в путах экономической зависимости. Темпы прироста населения во многих странах Азии, Африки обгоняли темпы прироста ва­лового внутреннего продукта (ВВП). Показатель ВВП в расчете па душу населения не увеличивался, а сохранялся на одном

283

уровне или даже снижался. В некоторых из слаборазвитых стран внутреннее накопление оказывалось минусовым, т. е. страна “проедала” больше, чем производила, живя за счет внешних “инъекций”.

Вполне объясним возросший интерес освободившихся стран к использованию наиболее эффективных моделей раз­вития национальных экономик. Как отмечалось, модели за­падных стран не отвечали условиям и возможностям стран “третьего мира”. Неоклассические схемы пришлось отложить в сторону. Ряд известных экономистов занялись разработкой моделей и механизмов, приближенных к специфике стран, на­ходившихся на “стартовых” позициях экономического роста.

Одну из таких моделей предложил вест-индский экономист Артур Льюис, окончивший Лондонскую школу экономики, работавший в Великобритании, США, странах “третьего мира”. Перед этими странами стояла общая цель — поднять темпы роста и увеличить размеры национального дохода. Но как это сделать? Основная трудность заключалась, прежде всего, в низком уровне накоплений, нехватке инвестиций.

Большинство экспертов считали, что средства, получаемые от экспорта национальной продукции и других источников, нужно вкладывать в промышленный сектор. Проведенные исследования привели Льюиса к иному выводу. Экономика раз­вивающейся страны на начальном этапе имеет не один, а два сектора: традиционный (аграрный) и современный (промышленный). Для традиционного сектора характерны избыток низкоквалифицированной рабочей силы, рутинная техника. Современный сектор обладает машинной техникой, постоянно расширяется и испытывает потребность в привлечении дополнительных работников. Обеспечение взаимосвязи между двумя секторами — одна из непростых и наиболее актуальных задач” экономической стратегии.

Неграмотные сельскохозяйственные рабочие могут быть обучены и вовлечены в промышленность, торговлю при относительно низком уровне заработной платы. Сокращение занятости в аграрном секторе не приведет к снижению производства. Ведущую роль будет играть развитие современного сектора. Стимулом роста может послужить расширение экспорта. Рост будет происходить неравномерно, затронет смежные производства. Расширятся источники накопления, активизируется внутренний спрос.

284

Процесс взаимного приспособления двух секторов на опре­деленном этапе может натолкнуться на препятствия. Чтобы удержать рабочую силу, модернизировать технологию, тради­ционный сектор поднимет оплату труда. В результате повысятся заработки и в промышленном секторе, а возможности инве­стиционной деятельности сузятся. Торможение роста произой­дет вследствие замедлившегося перелива рабочей силы и рас­ширения спроса на импортные товары (в том числе и со стороны населения аграрного сектора).

Экономический рост в промышленном секторе будет про­исходить благодаря привлечению дополнительной рабочей силы (инвестиции целесообразно вкладывать в образование, инфраструктуру). В традиционном секторе перестройка и рост про­изводства происходят в процессе сокращения числа занятых. Различаются и формы инвестирования. В промышленности раз­меры инвестирования связаны с увеличением прибылей при стабильной заработной плате. В сельском хозяйстве рост оплаты труда работников означает снижение доходов, а это потребует привлечения инвестиций для замены ручного труда машинным (“инвестиции рационализации”)¹⁴.

Решение проблемы экономического роста предполагает ак­тивное участие государства. Чтобы повысить долю инвести­ций в слаборазвитых странах с 4—5% национального дохода примерно до 15%, потребуется решить ряд непростых задач. “Вмешательство правительства в сферу капиталовложений с целью обеспечить их объем и структуру, преодолеть институциональные барьеры на пути развития сельского хозяйства, создать систему обложения налогами привилегированных клас­сов,— все это представляет на практике огромную политическую проблему”,— отмечал известный польский экономист Ми­хаил Калецки¹⁵. В данном случае рост капиталовложений имеет целью не стимулирование эффективного спроса (по кейнсианской модели), а создание инфраструктуры для аккумулиро­вания и соответствующего перераспределения прибавочного продукта.

Итак, по модели Льюиса, которую он впервые изложил в докладе “Экономическое развитие в странах с низким доходом” (1951), катализатором роста служит быстрое развитие промышленности. При этом общий рост достигается в результате вза­имодействия двух секторов. Экономический рост Льюис рас­сматривал как процесс вложений и в экономическое, и в со­циальное развитие.

285

Другая модель роста для слаборазвитых стран, получившая название теории “большого скачка”, была разработана амери­канскими учеными Р. Нурске, А. Хиршманом и др. Самое первое обоснование этой концепции дал П. Розенштейн-Родан. “Большой скачок” необходим для того, чтобы вырваться из отсталости, разорвать “порочный круг бедности”. Суть “порочного круга”, порождаемого тем, что рост производства мате­риальных благ “съедается” приростом населения, можно уяс­нить из схемы, представленной на рис. 20¹⁶.

Рис. 20. “Порочный круг бедности”

Негативные моменты, препятствующие росту, располагают­ся, так сказать, вкруговую и противодействуют использованию факторов роста. Низкий уровень инвестирования не позволяет поднять производительность труда и доходы. Быстрый рост на­селения поглощает прирост продовольствия и потребительских товаров. Образуется ситуация экономического застоя.

Как выйти из этого “порочного круга”? Нурске предложил повернуть круг в обратном направлении, превратив его в “доб­родетельный круг”, взорвать застойное равновесие в слабораз­витой экономике путем государственных инвестиций, которые вызовут мощный толчок к экономическому росту. Первые вло­жения должны быть значительными — не менее 12—15% на­ционального дохода. Увеличение инвестиций расширит спрос на труд. Подъем по цепочке взаимосвязанных производств обусловит рост сбережений и инвестиций. Вкладываемые средства не должны быть “проедены”. Формирование инфраструктуры создаст условия для активизации факторов производства.

286

“Большой толчок”, вызванный вначале под давлением (по принуждению) государства, постепенно оживит рыночные сти­мулы и рыночные регуляторы. Это слабое место теории “боль­шого скачка”. Как показывает опыт, рыночные механизмы в отсталой, переходной экономике работают слабо и неэффек­тивно, если они не поддерживаются и не достаточно жестко регулируются стабильной и авторитетной государственной вла­стью.

Для обеспечения национального накопления и развития экс­порта приходится сдерживать рост потребления. Только в этом случае удается найти и высвободить ресурсы, источники роста. Но это встречает противодействие со стороны населения; транс­формация традиционного сектора отстает, усиливаются дис­пропорции.

Опыт 80—90-х гг. показал историческую ограниченность и схематичность моделей роста, которых придерживались страны “третьего мира”. Разрабатываются и используются новые модели, например, экспортной индустриализации, “замещения импорта”, роста, опирающегося на ресурсосбережение. Проис­ходит детализация и уточнение моделей; индустриализация опирается на развитие преимущественно легкой или, напротив, тяжелой промышленности, машиностроения, производство то­варов длительного пользования.

Поскольку экономические проблемы приняли глобальный характер, то эффективно разрешаться они могут лишь в рамках всей интегрированной мировой экономики. Перед ней стоит проблема стабилизации условий торговли сырьем и готовой продукцией, создания программ стабилизации доходов и вы­равнивания темпов экономического развития.