Ситуация в России – сравнения и тенденции

В 1987-1988 г.г. коэффициент Джини в России равнялся примерно 35, что соответствовало тогдашнему и нынешнему значению этого показателя для развитых стран Западной Европы и США. К концу 1993 г. коэффициент Джини в России вырос до 48. Это значительно выше, чем в Польше (30), Чехии (27) и Венгрии (23); выше, чем в Болгарии (34) и Эстонии (39), но несколько ниже, чем в Кыргызстане (52). В целом, с точки зрения неравенства в распределении доходов сейчас находится в одном ряду с государствами, которые отчёт Мирового Банка определяет как “страны со средними доходами”.

Итак, в 1987-1993 г.г. неравенство при распределении доходов в России существенно возросло. При этом доля беднейших 20% домашних хозяйств в доходах снизилась примерно на 5%. Пятипроцентное сокращение доли в доходах коснулось и следующих трёх 20-процентных групп. И только доля 20% наиболее обеспеченных домашних хозяйств возросла – причём довольно существенно, на целых 20%.

Значительный рост неравенства в доходах – хорошо это или плохо? В принципе, дифференциация доходов в условиях переходного периода неизбежна. В частности, включение рыночного механизма формирования заработной платы создаёт стимулы для повышения эффективности, что является необходимым условием успешного осуществления неэкономических реформ. Возможно, дифференциацию реальных доходов при их общем росте (доходы растут у большей части населения, хотя у одних групп гораздо большими темпами, чем у других) можно было бы до определённой степени рассматривать как положительное явление.

Однако в России рост неравенства доходов пока что был связан с увеличением доходов незначительной части населения при довольно ощутимом падении реальных доходов большого количества людей. По данным Мирового Банка, к концу 1993 г. примерно 35-38% населения России находилось ниже черты бедности. Эти цифры, конечно, во многом условны и зависят от методики расчётов. Однако при проведении расчётов по одной и той же методике Россия сильно проигрывает в сравнении с такими странами, как Эстония (23% населения ниже черты бедности), Польша (12%), Венгрия (2%), Чехия (1%). И то, что в Кыргызстане ниже черты бедности находится примерно 2/3 населения, вряд ли может рассматриваться как “утешение” для россиян.

Неравенство, бедность и эффективность использования ресурсов

Резкое неравенство в доходах и бедность значительных слоёв населения можно считать нежелательным социальным явлением в любом обществе. Во-первых, бедные и голодные могут выйти на улицы бастовать или отдать на выборах свои голоса весьма сомнительным личностям и партиям. Подобные события могут нанести серьёзный урон ходу экономических реформ в любой стране, в том числе и в России.

Однако смыкание социального и экономического происходит и при гораздо более “мирном” развитии событий. Существует прямая связь между неравенством доходов и бедностью, с одной стороны, и такими экономическими категориями, как эффективность использовании ресурсов, стимулы, конкуренция, с другой.

В теории рисуется следующая благостная картина. Наличие действенной системы стимулов к труду приводит в действие механизм конкуренции, который, в свою очередь, обеспечивает наиболее приемлемое с точки зрения общества, т.е. эффективное, размещение ресурсов – в первую очередь трудовых.

Говоря о стимулах к труду – хотя уровень дохода вообще и заработной платы в частности вряд ли может быть объявлен единственным таким стимулом, в то же время мало кто возьмётся оспаривать огромную важность этого стимула. При этом зададимся вопросом: а одинаковым ли образом проявляет себя этот стимул при разных уровнях доходов? В том-то и дело, что нет.

Так, вполне понятно, что низкие доходы и зарплаты, как правило, не являются действенными стимулами к труду. Особенно это проявляется в странах с развитой системой трансфертных выплат социального характера – в частности, программами помощи безработным. Уже во многих странах описан феномен, когда возможность в течение долгого времени получать довольно приличное пособие по безработице отбивает у человека охоту к поиску работы. Действительно, найти высокооплачиваемую работу безработному трудно, а низкооплачиваемую – зачем, если есть возможность получать почти такие же деньги в виде пособия, практически не имея при этом хлопот? Многие исследователи полагают, что данная проблема начинает проявлять себя и в России. Существуют отработанные на практике способы, как с ней бороться, и есть смысл эти способы хотя бы изучить. Но это уже тема для отдельного разговора.

Возможно, для кого-то парадоксальным покажется утверждение, что, как и при низких, при очень высоких уровнях доходов значимость зарплаты как стимула к труду тоже снижается. Во-первых, при высоких уровнях доходов доля зарплаты в общих доходах, как правило, снижается, и появляются дополнительные возможности получения высоких доходов, связанных больше не с личными затратами труда, а с получением процентов на финансовый капитал. Кроме того, по мере роста доходов (и, соответственно, увеличения количества и качества доступных для потребления товаров и услуг) происходит увеличение ценности досуга, который многие экономисты рассматривают как нормальный товар. Простой пример: если вы уже заработали себе на месячный отдых в комфортабельном отеле где-нибудь на Гавайях, ваше экономическое поведение будет скорее направлено на то, как бы выкроить этот месяц для отдыха, чем на то, как бы проработать этот месяц и заработать за это время больше денег.

Таким образом, зарплата как стимул к труду проявляет себя наиболее действенным образом при средних (относительно) уровнях доходов. Неспроста социологи и экономисты многих стран отмечают, что экономический успех любого общества базируется на наличии мощного среднего класса. Он выступает не только как носитель социальных ценностей, но и как гарант действенности стимулов к труду, развития конкуренции, эффективного использования ресурсов. Что же происходит с этой точки зрения в России? Приводимая выше статистика распределения доходов однозначно показывает, что пока средний класс в России не только не формируется, но и, наоборот, размывается. Возможно, это основное неутешительное следствие увеличения степени неравенства и снижения реальных доходов в нашей стране.