Часть 2 российские реалии

Оценки состояния российского образования, с которым она идет в Болонский процесс, весьма противоречивы: от утверж­дения о глубоком кризисе до полного его отрицания. По мне­нию академика Российской академии образования И.В. Бесту-Лада состояние «высшего образования в России — не прос­то критическое, а с тенденцией к ухудшению, агонизирующее, чреватое постепенным перерастанием в катастрофическое...». В речи, которую в печати окрестили «политическим завещанием», министр экономического развития и торговли РФ Г. О. Греф заявил: «В России отвратительное государственное высшее об­разование...» (68).

«Кризиса образования (или кризиса университетов) в Рос­сии, — считает президент Российского союза ректоров, рек­тор МГУ им. М.В. Ломоносова академик В.А. Садовничий, — не было и нет. Был и остается кризис политики государства в области образования» (14, с. 472).

Каким же оно является в действительности? Насколько политика российского государства отвечает требованиям Бо-лонского процесса?

2Л. Общая характеристика высшего образования

Оценивая состояние высшего образования, конечно, нельзя не учитывать положение в экономике. Яркое высказывание А. Починка по этому поводу проводилось ранее. В ходе ре­форм Россия оказалась отброшенной на 50—100 лет назад. Объяснение этому, как это не странно, мы найдем у Джеф­фри Сакса, советчика Польского, Чилийского, а в первые годы реформ и российского. Дж. Сакс обращает внимание на колоссальный разрыв между риторикой российских рефор­маторов и их реальными действиями, которые привели к бе­зудержной гиперинфляции, давшей возможность прикрыть вопиющую коррупцию, масштабы которой, по мнению Дж. Сакса, не имели аналогов в мире за последние пятьдесят лет. Дж. Сакс заявляет, что либеральные реформы в России «это —

(Ш)стная, предумышленная, хорошо продуманная акция, || геющая своей целью широкомасштабное перераспределение атств в интересах узкого круга людей...».

В результате, к 1998 г. в России объем валового внутренне-|ц продукта сократился до 56 процентов уровня 1990 г. (15, I 15). В настоящее время, не смотря на успехи 1999—2003 г. ни составляет, по нашей оценке, не более 75 процентов. Это обеспечивает России, как считают эксперты Всемирного эко­номического форума, только 65 место в конкурентоспособное -ш среди 80 государств, ими оцениваемых (16).

! Эксперты ООН отводят России по качеству жизни только |. 1 место.

Экономический потенциал страны за годы реформ сокра-ГИЛСЯ идвое (во время войны 1941—1945 г. на 23 процента) и ЮЖет быть восстановлен лишь к 2015 г. при условии устой­чивого ежегодного прироста в 5 процентов (18). Такой при-i н к т, по словам А. Дворковича, заместителя министра Минэко­номразвития, ожидается в 2004 г. (19).

15 образовании положение несколько иное. По оценке, при- ш II-имой Я.И. Кузьминовым, сопредседателем Российского гственного совета развития образования, ректором Выс­ шей школы экономики на парламентских слушаниях 14 но- ■ < ■ i >■ i 2000 г., Россия по образовательному потенциалу занимает н мире 20—25 место. Конечно, это не первый десяток, но и не

■ I II.МОЙ.

Для изучения и распространения опыта российской высшей ШКОЛЫ создан Международный центр ЮНЕСКО по систем­ным исследованиям проблем высшего образования и науки.

Признанием успехов России в образовании является и со-i мине в Москве института ЮНЕСКО по информационным

нологиям в образовании.

По удельному весу учащихся и студентов, занимающихся

НИ третьей ступени образования в процентах от численности

населения в возрасте, официально соответствующем данной

* уцени (это ступени университетского или эквивалентного

• mv образования), Россия уступает только Канаде, США,

\п< тралии и Финляндии (26, с. 135—136).

I! то время, когда экономические показатели уменьшились

пи вдвое (ВВП) — пятеро (инвестиции), число студентов

п пузах России возросло более чем вдвое. Если в 1990 г. их было 2,8 млн, то в 2003 г. 6,4 млн.

24

25

Но этот период чрезвычайно не однороден. Первые годы так называемого реформирования представ­ляли собой не что иное, как период становления дикого рын­ка. В этот период наиболее успешными стали выглядеть люди, отличающиеся энергией и деловой хваткой. Складывалось впе­чатление, что образование, за исключением нескольких про­фессий (банковский служащий, экономист, юрист), никак не связано с успехами в деловой карьере, и что время, затрачен­ное на образование, — потерянное время (20, с. 42). Это при­вело к тому, что за период с 1990 г. по 1995 г. число студентов в вузах России уменьшилось с 2825 тыс. до 2777 тыс., или на 1,7 процентов. (За это же время прием в вузы на экономичес­кие специальности возрос на 32 процента).

Однако в последующий период, с 1996 г. по 2003 г., число студентов возросло в 2,3 раза, в том числе только за один 2001 г. оно увеличилось на 14,5 процента. В эти же годы при­ем на экономические специальности возрос в 3,6 раза (21, с. 12, 4). Причины такого скачкообразного роста числа студентов требуют особого анализа. Во всяком случае, это связано от­нюдь не только с возросшим пониманием обществом и моло­дыми людьми значимости образования. Это увеличение числа студентов, главным образом за счет обучения на платной осно­ве, удивительным образом совпадает с началом и продолжени­ем проведения антитеррористической операции в Чеченской республике, со все более полным проявлением неприглядное ти службы в армии. В резкой оценке Г.О. Грефом российской системы высшего образования есть продолжение: оно «пре­вратилось в способ покупки освобождения от армии»

Из 5,2 млн. студентов государственных вузов ныне около половины обучаются на бюджетной основе, то есть примерно столько же, сколько их было в РСФСР в ... 1970 году и на 7 процентов меньше, чем в 1980 г. (22, с. 466). А это значит, что российское государство не берет на себя ответственность за получение высшего образования все более широким кру гом населения. Но именно этого требует вхождение страны в Болонский процесс, выдвигая требование о доступности об разования на одно из первых, если не первое место.