Глава 4. Договоры в семейном праве с.Ю. Чашкова

Прошло более двадцати лет со дня начала действия Семейного кодекса РФ (далее - СК РФ), отличительной особенностью которого стало расширение диспозитивного регулирования, прежде всего за счет предоставления возможности членам семьи как участникам семейных отношений формировать для себя индивидуальную модель поведения путем заключения договоров. Различный характер семейных отношений, подвергающихся правовому регулированию, субъектный состав участников договора, степень публичной поддержки договоренности, достигнутой между членами семьи, и иные характеристики позволили говорить о формировании системы договоров (договорных обязательств) в семейном праве <1>.

--------------------------------

<1> См., например, Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004; Звенигородская Н.Ф. Семейно-правовые сделки: проблемы классификации // Вестник Омского университета. 2011. N 4. С. 79 - 87; Тарусина Н.Н., Лушников А.М., Лушникова М.В. Социальные договоры в праве: Монография. М., 2017.

Одновременно с этим высказывались различные точки зрения о перспективах развития договорного регулирования семейных отношений, в первую очередь исходя из их двойственной правовой сущности, наличия частноправовых и публично-правовых интересов, учитываемых при их регулировании. Поэтому один из основных вопросов в этой сфере для исследователей и практикующих юристов - в каком направлении будет развиваться правоприменение: какие начала будут усиливаться - диспозитивные или императивные; какие пределы диспозитивности будут установлены (выявлены) при толковании соответствующих норм семейного права.

Прошедший период можно считать вполне достаточным для того, чтобы сделать некоторые выводы о том, по какому пути пошла правоприменительная практика и насколько ее можно считать обоснованной.

Поскольку, как говорилось выше, характер отношений, регулируемых семейно-правовыми договорами, различен, то подводить условные итоги в нашем исследовании будем, проанализировав следующие договоры:

- договор, регулирующий имущественные отношения супругов;

- соглашение об уплате алиментов;

- договор суррогатного материнства.

Договоры, регулирующие имущественные отношения супругов. В данную группу договоров входит соглашение о разделе общего имущества супругов, а также брачный договор. Ограничение данной группы лишь двумя договорами может быть на первый взгляд признано ее неоправданным сужением. Так, на практике широкое распространение получил договор (соглашение) об определении долей в общем имуществе супругов. Особую популярность он приобрел в сфере регулирования имущественных отношений супругов по поводу недвижимого имущества. При этом следует обратить внимание на то, что данные договоры супруги могли заключать как при приобретении, так и после приобретения имущества в собственность.

В связи с этим возникали и возникают вопросы, существует ли у супругов возможность прекратить право общей совместной собственности путем заключения соглашения об определении долей и имеет ли такое соглашение самостоятельное значение договора, направленного на прекращение права совместной собственности наряду с брачным договором и соглашением о разделе общего имущества супругов.

Ранее одним из правовых оснований существования данного договора были положения ст. 74 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (далее - Основы о нотариате), которая признана утратившей силу <1>. Вместе с тем в соответствии с п. 5 ст. 244 ГК РФ по соглашению участников общей совместной собственности на общее имущество может быть установлена долевая собственность этих лиц.

--------------------------------

<1> См. Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. N 391-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон от 29 декабря 2015 г. N 391-ФЗ).

Однако представляется, что прекращение права общей совместной собственности как законного режима имущества супругов возможно лишь в случае, прямо указанном в законе. Так, согласно абз. 2 п. 1 ст. 33 СК РФ законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное. Упоминание в п. 1 ст. 256 ГК РФ договора, которым супруги могут установить иной режим имущества взамен режима общей совместной собственности, при системном толковании данных правил неизбежно приводило к мысли, что таким договором может быть лишь брачный договор. Соответствующее уточнение было сделано Федеральным законом от 19 июля 2018 г. N 217-ФЗ "О внесении изменений в статью 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации". Общая совместная собственность супругов может быть прекращена также путем раздела их общего имущества как в судебном порядке, так и на основании договора (ст. ст. 38, 39 СК РФ). Кроме того, смерть супруга влечет трансформацию совместной собственности супругов в долевую (ст. 1150 ГК РФ). При этом последнее основание не относится к договорным формам прекращения права общей собственности супругов. Таким образом, только брачный договор и соглашение о разделе общего имущества указаны в законодательстве как специальные договорные основания прекращения права совместной собственности супругов.

Вместе с тем, как показывает практика органов по регистрации прав на недвижимое имущество, ими в огромном количестве принимались в качестве оснований для регистрации перехода права собственности договоры купли-продажи, в которых на стороне покупателя выступали оба супруга, приобретавшие недвижимое имущество в долевую собственность. Регистрационные органы считали возможным зарегистрировать за супругами право долевой собственности при отсутствии брачного договора между ними, объясняя это "заявительным" порядком регистрации. При этом в последующем те же органы Росреестра подходили к каждой доле супруга в праве как к общему имуществу супругов.

Квалифицируя описанный способ приобретения супругами имущества, суды исходили из того, что супруги при заключении договора купли-продажи одновременно достигали соглашения о разделе общего (будущего) имущества, тем самым прекращая в отношении него режим общей совместной собственности <1>.

--------------------------------

<1> См., например, Кассационное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 6 апреля 2011 г. по делу N 33-9607 // Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс". При этом Судебной коллегией в данном прецеденте был сделан следующий вывод: "Поскольку на стороне покупателя спорной квартиры имелась множественность лиц, то договор купли-продажи мог быть заключен только при наличии соглашения между покупателями относительно условий приобретения квартиры в общую собственность. Часть договора, определяющая условия приобретения квартиры в общую собственность, представляет собой соглашение покупателей об определении долей в праве собственности на приобретаемую квартиру. То обстоятельство, что покупателями спорной квартиры являлись супруги, не исключало возможность определения ими долей в приобретаемой квартире, поскольку это не противоречит требованиям ст. ст. 38, 39 СК РФ. Соглашение супругов об определении долей в приобретаемой квартире является в этом случае соглашением супругов о разделе приобретаемого имущества".

В юридической литературе предпринимались попытки обосновать законность сложившейся практики органов по государственной регистрации прав на недвижимое имущество смешанным характером такого договора <1>. Вместе с тем данный договор вряд ли можно признать смешанным. По смыслу ст. 421 ГК РФ стороны могут заключать договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор), но при этом субъектный состав сторон договоров, выступающих элементами смешанного договора, должен совпадать.

--------------------------------

<1> Так, И. Гарин и А. Таволжанский, анализируя данную ситуацию, пришли к выводу, что поскольку ст. 421 ГК РФ позволяет заключать смешанный договор, то допустимо заключение договора купли-продажи с элементами брачного договора, но при условии нотариального удостоверения такого трехстороннего договора (Гарин И., Таволжанский А. Оформление прав собственности супругов // Российская юстиция. 2003. N 7. С. 30).

Аналогичным образом судебной практикой признавалось возникновение общей долевой собственности супругов при заключении договора долевого участия в строительстве, результатом которого становится возникновение права долевой собственности супругов на построенное ими на совместные средства жилое помещение.

При большой "востребованности" на практике подобного рода сделок представляется, что приведенные позиции судов о квалификации возникающего вида права собственности у супругов не соответствуют положениям действующего законодательства, а также п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" (далее - Постановление Пленума ВС РФ от 5 ноября 1998 г. N 15), где было разъяснено, что в состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. Следовательно, если речь идет о разделе имущества на основании соглашения, то на момент его заключения имущество, подлежащее разделу, должно уже находиться в собственности супругов.

С начала 2016 г. соглашение о разделе общего имущества стало договором, подлежащим обязательному нотариальному удостоверению <1>. Если предположить допустимым заключение соглашения об определении долей как самостоятельного договора, то следует признать возможным прекращение права совместной собственности супругов в простой письменной форме.

--------------------------------

<1> См. пункт 2 ст. 38 СК РФ в редакции Закона от 29 декабря 2015 г. N 391-ФЗ.

Именно такой способ изменения правового режима в отношении имеющихся у супругов объектов недвижимости рекомендовали представители органов регистрации прав на недвижимое имущество гражданам. Однако письмом от 31 марта 2016 г. Росреестр разъяснил своим территориальным органам, что "...соглашение об определении долей в общем имуществе супругов является соглашением о разделе общего имущества, нажитого супругами в период брака, которое, равно как и брачный договор, должно быть нотариально удостоверено (статьи 38 и 41 Семейного кодекса Российской Федерации)" <1>. Иными словами, позиция Росреестра сводится к тому, что соглашение об определении долей не носит характера самостоятельного договора, прекращающего режим общей собственности супругов.

--------------------------------

<1> Письмо Росреестра от 31 марта 2016 г. N 14-исх/04224-ГЕ/16 "О нотариальном удостоверении соглашения об определении долей в общем имуществе супругов" // СПС "КонсультантПлюс".

Кроме того, 18 октября 2016 г. на официальном сайте Росреестра www.rosreestr.ru на вопрос, подлежит ли нотариальному удостоверению договор, по которому объект недвижимости приобретается в долевую собственность, было разъяснено следующее: "Как представляется, возможна ситуация, когда по договору купли-продажи объект недвижимости приобретается в общую долевую собственность супругов, соответственно, такой договор можно рассматривать как договор, содержащий элементы брачного договора, и требовать его заключения в нотариальной форме, если стороны в договоре указали, что данный договор заключен, в том числе в соответствии с нормами Семейного кодекса Российской Федерации, в частности его статей 41, 42, в нем явно выражена воля супругов на изменение установленного законом режима совместной собственности, определен порядок пользования имуществом, находящимся в долевой собственности, и его раздела в случае расторжения брака" <1>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

Таким образом, можно заключить, что правоприменительная практика пошла по пути невозможности расширения круга договоров, регулирующих имущественные отношения супругов, посредством использования принципа диспозитивности (п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 8 ГК РФ), действующего в гражданском праве.

Вместе с тем не исключается возможность использования семейно-правовых договоров в тандеме с гражданско-правовыми сделками. Семейно-правовые договоры могут быть также элементами смешанных договоров (ст. 421 ГК РФ), например в случае, когда супруги (бывшие супруги) производят раздел общего имущества, в качестве которого выступает единственный объект, а в качестве цели стороны преследуют установление в отношении него режима раздельной собственности одного из супругов. В описанной ситуации ожидаемый правовой эффект достигается путем заключения смешанного договора, включающего элемент соглашения о разделе общего имущества, регулятивный эффект которого заканчивается с возникновением у сторон права долевой собственности на неделимый объект (ст. ст. 252, 254 ГК РФ; ст. ст. 38, 39 СК РФ). Передача же всего объекта в собственность одной из сторон осуществляется путем отчуждения одним из супругов (бывших супругов) своей доли в праве другому супругу (бывшему супругу) посредством заключения гражданско-правовой отчуждательной сделки (например, договора купли-продажи или договора дарения). Подобного рода смешанные договоры также получили широкое распространение на практике.

Что касается применения дозволений при формировании супругами условий заключаемых ими договоров, направленных на регулирование имущественных отношений супругов, то в этой части, представляется, положения СК РФ и позиции судебной практики совпадают. Так, отступление от начала равенства долей в праве на общее имущество в данных договорах само по себе не рассматривается в качестве основания для признания недействительными соглашений о разделе общего имущества супругов и брачного договора. Более того, Верховный Суд РФ неоднократно отмечал, что неравенство в таких договорах при распределении имущества является вариантом нормы <1>.

--------------------------------

<1> Так, в Определении Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. N 18-КГ16-10 указано следующее: "...возможность отступления от равенства долей посредством заключения брачного договора предусмотрена законом, а несоразмерность выделенного каждому из супругов имущества сама по себе не является основанием для признания брачного договора недействительным" (Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс").

При этом под таким основанием признания брачного договора недействительным, как крайне неблагоприятное положение одного из супругов, в котором он оказался вследствие договорных условий (п. 3 ст. 42 СК РФ), Верховный Суд РФ понимает ситуацию, когда один из супругов полностью лишается всего, что было нажито в период брака <1>. Следует заметить, что нижестоящие суды практически без исключений стараются соблюдать данные разъяснения при вынесении судебных решений.

--------------------------------

<1> См. п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака".

При этом относительно недавно Верховный Суд РФ косвенным образом выразил "терпимую" позицию к тому, что в качестве условия, с которым стороны связали правовые последствия, стало условие "неимущественного" характера <1>, хотя многие нотариусы избегают удостоверять брачные договоры, в которых стороны устанавливают имущественные правовые последствия на случай, например, недостойного поведения супруга в браке.

--------------------------------

<1> Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 20 декабря 2016 г. N 5-КГ16-174 указано, что пункт брачного договора, согласно которому в случае расторжения брака по инициативе С.А.А. либо в результате его недостойного поведения (супружеской измены, пьянства, хулиганских действий и т.п.) имущество, нажитое во время брака и относящееся к общей совместной собственности супругов, переходит в собственность К.Л.Г., ставит С.А.А. в крайне неблагоприятное положение, поскольку он после расторжения брака полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака.

Обратим внимание также на то, что в определении по одному из дел, рассмотренных Верховным Судом РФ, не была поставлена под сомнение возможность изменения брачным договором режима общей долевой собственности, возникшей у супругов при приватизации жилого помещения, а также сделан вывод о том, что "то обстоятельство, что И.А.А. не прошла регистрацию в установленном законом порядке своего права собственности на ¹/₂ долю в спорном жилом помещении, не свидетельствует об отсутствии у нее права собственности на долю в спорном имуществе, которое возникло у истицы с момента нотариального удостоверения брачного договора от 12 апреля 2004 г." <1>. Между тем возможность заключения брачного договора по поводу объекта, находящегося в долевой собственности супругов, противоречит п. 1 ст. 42 СК РФ, так как долевая собственность не предусмотрена законным режимом имущества супругов. В данном случае для наделения одного из супругов правом собственности на всю квартиру как на объект прав им необходимо заключить между собой гражданско-правовой договор об отчуждении доли в праве на жилое помещение. Что же касается установления Верховным Судом РФ момента возникновения права на объект недвижимого имущества, то его следует признать противоречащим положениям п. 2 ст. 8.1, ст. 131 ГК РФ.

--------------------------------

<1> Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 8 ноября 2011 г. по делу N 83-В11-5 // Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс".

Следует заметить, что предыдущий судебный прецедент не единственная "неожиданность" в части судебного толкования п. 1 ст. 42 СК РФ. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в Определении от 27 ноября 2003 г. по делу N 45-Г03-27 указала: "В силу ст. 42 СК РФ брачный договор распространяется только на режим общей совместной собственности супругов, установленный ст. 34 СК РФ, что прямо следует из нормы ст. 42 и не распространяется на правоотношения, предусмотренные ст. 36 СК РФ в отношении собственности каждого из супругов" <1>. Однако имеются более поздние судебные акты нижестоящих судов, вступившие в законную силу, идущие вразрез с изложенной позицией, но при этом полностью основанные на законе <2>.

--------------------------------

<1> Данный документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс".

<2> См., например, Апелляционное определение Новосибирского областного суда от 27 марта 2014 г. по делу N 33-2648/2014, Постановление президиума Санкт-Петербургского городского суда от 11 февраля 2009 г. N 44г-24 (Документы опубликованы не были. СПС "КонсультантПлюс").

Еще один из нетипичных подходов к применению положений СК РФ суды продемонстрировали при квалификации отношений, складывающихся при заключении супругами договоров об учреждении (ранее - учредительных договоров) общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО), в которых оба супруга выступают в качестве учредителей (участников). В ряде случаев арбитражные суды приходили к выводу о том, что заключение супругами при учреждении ООО договора об учреждении (учредительного договора) означает изменение супругами законного режима имущества супругов, в том числе путем его раздела <1>, тогда как "лицо, выступая в качестве стороны в договоре об учреждении ООО, преследует в качестве правовой цели учреждение ООО, а не распоряжение общим имуществом супругов, т.е. реализует свои личные гражданские права, на осуществление которых не может влиять статус супруга" <2>, что также отражено в более взвешенных позициях судов <3>. Представляется, что введение нотариальной формы для соглашений о разделе общего имущества супругов будет способствовать искоренению такой практики, поскольку договоры о создании юридического лица заключаются, как правило, в простой письменной форме. Кроме того, доли участников ООО определяются в уставном капитале общества, а он, разумеется, не является общим имуществом супругов, в отношении которого возможно изменить правовой режим путем заключения брачного договора или соглашения о разделе.

--------------------------------

<1> См. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 11 мая 2011 г. по делу N А52-2748/2010, Определение Приморского краевого суда от 21 мая 2014 г. по делу N 33-4353, Определение ВАС РФ от 4 августа 2008 г. N 9739/08 по делу N А53-7093/2007-С1-33, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 апреля 2008 г. по тому же делу (Документы опубликованы не были. СПС "КонсультантПлюс").

<2> Чашкова С.Ю. К вопросу об отграничении имущественных прав супругов от их корпоративных прав // Юстиция. 2016. N 1.

<3> См., например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 сентября 2009 г. по делу N А56-37408/2008, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31 октября 2008 г. по делу N А79-9187/2007 (Документы опубликованы не были. СПС "КонсультантПлюс").

Особое внимание уделяется нормам о договорах, регулирующих имущественные отношения супругов, при заключении соглашений об определении долей в праве на жилое помещение, приобретенное (построенное, реконструированное) с использованием средств материнского капитала. Речь идет о том, что если указанное имущество приобретено также с использованием супружеского имущества, то соглашение об определении долей приобретает характер так называемого сложного договора, так как помимо оформления возникшего у членов семьи права общей долевой собственности на жилое помещение в части полученных средств материнского капитала супруги (бывшие супруги) вынуждены одновременно прекратить право супружеской общности на долю в праве на данное жилье, не "замещенную" средствами материнского капитала. Прекращение супружеской общности производится путем включения в соглашение об определении долей положений брачного договора или соглашения о разделе общего имущества. Полагаем, в этом случае придется воздержаться от того, чтобы попытаться оценить такую практику с позиций закона, поскольку она обусловлена внутренней (социальной) политикой государства. Остается лишь констатировать, что договоры, направленные на регулирование имущественных отношений, стали составляющими некоего договорного суррогата.

Исходя из вышесказанного, можно заключить следующее:

1. Сложившаяся за последние 20 лет правоприменительная практика показала, что круг договоров, направленных на регулирование имущественных отношений супругов, по-прежнему включает в себя лишь два договора: соглашение о разделе общего имущества и брачный договор. Соглашение об определении долей не получило самостоятельного значения и рассматривается как элемент какого-либо из указанных семейно-правовых договоров.

2. Договоры, направленные на регулирование имущественных отношений супругов, могут выступать в качестве элементов как смешанных договоров, так и "сложных". Данная особенность этой группы договоров объясняется их "близким родством" с гражданским правом.

3. Условия договоров, направленных на регулирование имущественных отношений супругов, формируются по частноправовому принципу "все, что не запрещено, разрешено", что в целом поддерживается судебной практикой.

Соглашение об уплате алиментов. В рамках настоящего исследования, прежде всего, обратимся к решению одного из самых дискутируемых среди ученых и практиков вопроса о круге лиц, имеющих право заключить соглашение об уплате алиментов, нотариальное удостоверение которого придаст ему силу исполнительного документа в соответствии со ст. 100 СК РФ.

Достаточно большое число специалистов по семейному праву придерживались мнения, которое представляется более справедливым исходя из текста ст. 99 СК РФ: соглашение об уплате алиментов могло быть заключено лицами, указанными в гл. 13 и 14 СК РФ, в том числе и при отсутствии условий для взыскания алиментов в судебном порядке <1>. Данное толкование основано на том, что согласно ст. 99 СК РФ в соглашении об уплате алиментов могут быть предусмотрены условия взыскания алиментов, а следовательно, это могут быть иные условия, чем те, которые указаны в законе как основание для возникновения права на алименты. "Иное толкование положений ст. 99 СК РФ (алиментное соглашение заключается исключительно в пользу лица, имеющего право на получение алиментов в судебном порядке) приведет к тому, что соглашение не сможет содержать в себе условия выплаты алиментов, отличные от закрепленных СК РФ для взыскания алиментов в судебном порядке" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Антокольская М.В. Семейное право: Учебник. М., 1996. С. 254 - 255; Чефранова Е.А. Имущественные отношения супругов в российской семье: Практическое пособие. М., 1997. С. 98; Пчелинцева Л.М. Семейное право России: Учебник для вузов. М., 2001. С. 404 - 407 и др.

<2> Чефранова Е.А., Чашкова С.Ю. Применение семейного законодательства в нотариальной практике. М., 2012. С. 153.

Вместе с тем высказывалось и противоположное мнение <1>, которое поддержано судебной практикой. Так, в абз. 3 п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов" разъяснено, что соглашение об уплате алиментов следует отличать от гражданско-правовых договоров о предоставлении содержания, заключенных между иными лицами, не относящимися к названным выше (например, договор о предоставлении содержания трудоспособному совершеннолетнему ребенку на период его обучения), на которые не распространяются правила, предусмотренные СК РФ в отношении соглашения об уплате алиментов (например, об индексации денежных сумм в соответствии со ст. 117 СК РФ).

--------------------------------

<1> См.: Косова О.Ю. Семейное и наследственное право России: Учебное пособие. М., 2001. С. 146, Низамиева О.Н. Договорное регулирование имущественных отношений в семье. Казань, 2005. С. 161.

Еще одной из насущных проблем правоприменения является допущение возможности заключения соглашения об уплате алиментов при наличии вынесенного судебного акта между теми же участниками алиментного обязательства.

СК РФ допускает возможность изменения размера алиментов, взысканных в судебном порядке. В соответствии со ст. 119 СК РФ, если при отсутствии соглашения об уплате алиментов после установления в судебном порядке размера алиментов изменилось материальное или семейное положение одной из сторон, суд вправе по требованию любой из сторон изменить установленный размер алиментов или освободить лицо, обязанное уплачивать алименты, от их уплаты.

Если стороны алиментного обязательства перестал устраивать способ исполнения алиментного обязательства, например, они желают перейти с денежной формы на натуральную, то в этом случае можно предложить обратиться к положениям ст. 4 СК РФ и ст. 409 ГК РФ. Согласно ст. 4 СК РФ к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений <1>, хотя такая позиция некоторыми авторами ставится под сомнение <2>.

--------------------------------

<1> См.: Чефранова Е.А., Чашкова С.Ю. Указ. соч. С. 140. Аналогичной позиции придерживается О. Шилохвост (см.: Шилохвост О. Отступное - способ прекращения обязательств // Российская юстиция. 1998. N 11. С. 8).

<2> См., например: Косова О. Соглашения об уплате алиментов: вопросы содержания и применения // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 36 - 37; Дзюбровская Л.В. Новация и отступное как основания прекращения соглашения об уплате алиментов // Юрист. 2010. N 8. С. 42 - 43.

На практике нередко заключаются соглашения об уплате алиментов при наличии судебного акта об установлении алиментной обязанности. Замена одного исполнительного документа на другой производится судебными приставами-исполнителями в порядке, предусмотренном ст. 46 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве". Однако судебная практика по спорам, возникающим в связи с этим между сторонами алиментного обязательства, еще не сложилась. Вместе с тем Определением Брянского областного суда от 17 мая 2016 г. N 33-1961/2016 косвенно признана возможность заключения соглашения об уплате алиментов при наличии принудительного взыскания на основании судебного акта <1>.

--------------------------------

<1> Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс".

В последние годы соглашения об уплате алиментов наиболее часто по сравнению с какими-либо другими семейно-правовыми договорами признавались недействительным по таким основаниям, как мнимая сделка (п. 1 ст. 170 ГК РФ), сделка, заключенная при злоупотреблении правом (ст. 10, ст. 168 ГК РФ), и при ведении процедуры банкротства (ст. ст. 61.2 и 61.3 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"). Поводом к этому служили интересы кредиторов плательщика алиментов.

Представляется, что изначально "маятник" правосудия качнулся в сторону кредиторов, которым только стоило заявить о том, что у плательщика алиментов перед ними есть долг, как суды признавали соглашение об уплате алиментов недействительной сделкой. В результате по сути игнорировались интересы получателей алиментов (в том числе несовершеннолетних детей), которые имели полное право на получение содержания от обязанных по отношению к ним лиц.

Однако в последнее время практика резко поменялась. Судебными органами, в том числе на уровне Верховного Суда РФ, занята позиция, в соответствии с которой наличие у плательщика алиментов дебиторских обязанностей перед третьими лицами не может служить основанием для отказа в исполнении ими алиментной обязанности посредством заключения соглашения об уплате алиментов <1>. С такой позицией судов однозначно согласиться также невозможно.

--------------------------------

<1> См. Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 января 2018 г. N 339-ПЭК17, от 27 октября 2017 г. N 310-ЭС17-9405 (1, 2) (Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс").

Вызывает опасение то, что "маятник" правосудия качнулся слишком далеко в другую сторону, поскольку имеют место и попытки должников уйти от взыскания долга по сговору с аффилированным с ним лицом. Нельзя забывать и про интересы кредиторов, чья имущественная сфера также может пострадать, если, например (как в одном из указанных выше дел), по соглашению об уплате алиментов на трех детей 90% доходов должника будут взыскиваться на их содержание, а законный имущественный интерес других кредиторов не будет удовлетворен.

Представляется, что соглашение об уплате алиментов может быть признано недействительным, если оно заключено в банкротной или предбанкротной ситуации и размер подлежащих уплате на основании него алиментов значительно выше того размера алиментов, который плательщик выплачивал бы при взыскании алиментов в судебном порядке (в рассмотренном примере указанный размер превышен на 40%).

Таким образом, подытоживая результаты проведенного исследования относительно договоров, направленных на предоставление содержания, можно сделать следующие выводы:

1. Судебная практика отказала в признании исполнительными документами тех соглашений об уплате алиментов, которые заключаются между членами семьи при отсутствии условий для взыскания алиментов в судебном порядке, по сути допустив лишь усмотрение сторон в части формирования условий о порядке, способах и размере подлежащих уплате алиментов.

2. Такой строгий подход со стороны судебной практики обусловлен, как представляется, тем, что соглашение об уплате алиментов является исполнительным документом, подлежащим первоочередному исполнению. Чтобы предотвратить злоупотребление со стороны плательщика алиментов, направленное на уклонение от взыскания с него задолженности в пользу других кредиторов, судебная практика стала признавать "подозрительными" (причем в части сделки - ст. 180 ГК РФ) соглашения об уплате алиментов при одновременном наличии высокого размера алиментов, подлежащих уплате на их основании, и наличии при этом у плательщика других кредиторов, чьи права нарушаются заключением таких соглашений.

Представляется, что судебной практике пока еще не удалось достичь баланса интересов сторон алиментного обязательства и интересов третьих лиц (кредиторов) при наличии вступившего в законную силу решения суда.

Договор о суррогатном материнстве. В настоящее время не подвергается сомнению возможность существования договора о суррогатном материнстве, что ранее было не столь бесспорным. В соответствии с п. 9 ст. 55 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка на основании договора, заключенного между потенциальными родителями и суррогатной матерью.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 г. N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей" судам рекомендовано иметь в виду, что в случае, если суррогатная мать отказалась дать согласие на запись родителями указанных выше лиц (потенциальных родителей), то данное обстоятельство не может служить безусловным основанием для отказа в удовлетворении иска этих лиц о признании их родителями ребенка и передаче им ребенка на воспитание. В целях правильного рассмотрения дела суду, в частности, следует проверить, заключался ли договор о суррогатном материнстве и каковы условия этого договора (выделено нами. - С.Ч.), являются ли истцы генетическими родителями ребенка, по каким причинам суррогатная мать не дала согласия на запись истцов в качестве родителей ребенка, и с учетом установленных по делу обстоятельств, а также положений ст. 3 Конвенции о правах ребенка разрешить спор в интересах ребенка.

Подобное толкование вызывает ряд вопросов, в том числе: какие именно условия договора могут повлиять на решение суда, если предметом данного договора являются по сути действия по предоставлению содержания суррогатной матери в период проведения технологии суррогатного материнства. Если имеется в виду установление обязанности суррогатной матери дать согласие на запись потенциальных родителей в качестве родителей ребенка, то регулирование установления происхождения детей договором не представляется возможным. Нормативное регулирование в сфере установления происхождения детей является исключительно императивным и не может быть изменено по усмотрению участников данных отношений.

"...Договор не может регулировать отношения по установлению происхождения ребенка, который может родиться в результате репродукции. Все вопросы установления происхождения детей регулируются СК РФ посредством императивных норм, что исключает судебную защиту договорных условий, устанавливающих порядок совершения записи о родителях ребенка. Следовательно, даже наличие в договоре условия о принятии суррогатной матерью обязанности по даче согласия на запись потенциальных родителей в качестве родителей ребенка не повлечет ожидаемых правовых последствий, т.к. по смыслу п. 4 ст. 51 СК РФ такое условие считается ничтожным" <1>.

--------------------------------

<1> Чефранова Е.А., Чашкова С.Ю. Указ. соч. С. 172.

Что же касается иных категорий споров, связанных с возмездным участием суррогатной матери в репродуктивной технологии, то они не стали предметом рассмотрения при формировании указанного Постановления. Тем не менее редкие прецеденты судебной практики свидетельствуют о том, что суды достаточно лояльно относятся к условиям подобных договоров в части установления взаимных прав и обязанностей суррогатной матери и потенциальных родителей <1>. Вместе с тем ряд обязанностей суррогатной матери, которые достаточно часто находят закрепление в договоре, носят характер натуральных обязательств, а потому вряд ли их неисполнение станет основанием для защиты прав потенциальных родителей <2>. Как отмечалось в правовой литературе, "включение в текст соглашения условий, направленных на ограничение прав (имеются в виду неимущественные права суррогатной матери. - С.Ч.), не противоречит положениям современного договорного права, однако в силу исключительно личного характера регулируемых отношений рассчитано на добровольное исполнение со стороны суррогатной матери. Возможно, что такие обязательства могут быть квалифицированы как разновидность натуральных обязательств" <3>.

--------------------------------

<1> См., например, Определение Свердловского областного суда от 28 августа 2007 г. по делу N 33-5744/2007, Апелляционное определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 18 февраля 2016 г. по делу N 33-3206/2016.

<2> См., например, Апелляционное определение Московского городского суда от 8 апреля 2014 г. по делу N 33-10938 (Документ опубликован не был. СПС "КонсультантПлюс"). Данным судебным решением суд признал обоснованной уплату вознаграждения в меньшем объеме в связи с нарушением обязанностей суррогатной матери, связанных с реализацией ею своих личных неимущественных прав, лишь по причине того, что стороны иной (более низкий) размер вознаграждения установили в дополнительном соглашении к договору суррогатного материнства.

<3> Чашкова С.Ю. Свобода формирования условий договора о суррогатном материнстве как нетипичной договорной конструкции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. N 2.

Таким образом, договор о суррогатном материнстве в правоприменительной практике будет развиваться по пути расширения диспозитивного усмотрения со стороны участников данной репродуктивной технологии. Вместе с тем следует считать недопустимой возможность определения данным договором вопроса об установлении происхождения ребенка, рожденного суррогатной матерью, так как это не соответствует императивным правилам СК РФ в этой части.