Недействительность или незаключенность соглашения о новации

Новируемое (первоначальное) обязательство должно существовать и быть действительным. Ничтожность первоначального обязательства автоматически влечет ничтожность новации и указанного в соглашении о новации нового обязательства. Возможна новация обязательства, основанного на оспоримой сделке, поскольку до вступившего в силу судебного акта о признании сделки недействительной такая сделка рассматривается как действительная.

Недействительность или незаключенность соглашения о новации означает, что новация не состоялась, и стороны остались связанными первоначальным обязательством. "Новация только тогда прекращает обязательство, когда соглашение о замене первоначального обязательства новым обязательством соответствует всем требованиям закона, то есть заключено в определенной законом форме, между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям устанавливаемого сторонами обязательства и сделка является действительной" (см. подробнее п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 декабря 2005 г. N 103).

Соглашение о новации между взыскателем и должником, совершенное на стадии исполнительного производства, но не утвержденное судом в качестве мирового соглашения, является незаключенным (см. подробнее п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 декабря 2005 г. N 103).

Отступное и новация. Отличия

Замена первоначального обязательства при новации и отступном

Отступное не предполагает замены первоначального обязательства новым. В отличие от новации при передаче предмета соглашения об отступном происходит полное прекращение взаимоотношений сторон, возникших из первоначального юридического факта (состава).

Новация, в отличие от отступного, не предполагает полного прекращения взаимоотношений между сторонами, поскольку соглашение о новации преследует цель не только прекращение предшествующего, но и возникновение нового обязательства. "Из соглашения о новации должно определенно следовать, что стороны имели в виду замену первоначального обязательства другим, что влечет для них правовые последствия, в частности невозможность требовать исполнения первоначального обязательства" (п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 103 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса РФ").

Момент прекращения обязательства

Отступное прекращает первоначальное обязательство только в момент предоставления отступного, а не в момент заключения соглашения об отступном.

Новация прекращает первоначальное обязательство в момент заключения соглашения о новации.

Намерения сторон. Что вправе требовать кредитор в случае неисполнения соглашения?

Отступное - это замена исполнения обязательства по выбору должника, но в рамках его соглашения с кредитором. Волеизъявление должника и кредитора направлено на сохранение первоначального обязательства с предоставлением должнику права заменить первоначальный предмет исполнения и тем самым прекратить действие основного обязательства. Неисполнение должником условий соглашения об отступном дает право кредитору требовать исполнения лишь первоначального обязательства, но не передачи предмета отступного.

Новация - это замена обязательства по соглашению сторон (например, замена обязательства по уплате договорной неустойки на заемное обязательство). Волеизъявление должника и кредитора направлено на прекращение первоначального обязательства путем установления нового обязательства между теми же лицами. Кредитор вправе требовать исполнения соглашения о новации, поскольку после его заключения условия первоначального (старого) обязательства не сохраняются.

6. К какой категории юридических фактов относится прощение долга? Чем прощение долга сходно с дарением и чем от него отличается?

Обязательство может быть прекращено прощением долга - освобождением кредитором должника от лежащих на нем имущественных обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора (пункт 1 статьи 415 ГК РФ).

Для прощения долга не имеют значения наступление срока или условия для исполнения обязательства.

Прощение долга не свидетельствует о заключении договора дарения, если совершается кредитором в отсутствие намерения одарить должника. Об отсутствии такого намерения могут свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству (например, признанием долга, отсрочкой платежа по другому обязательству, досудебным погашением спорного долга в непрощенной части и т.п.), достижение кредитором иного экономического интереса, прямо не связанного с прощением долга, и т.п.

Отношения кредитора и должника по прощению долга квалифицируются судом как дарение только в том случае, если будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара (пункт 3 статьи 423 ГК РФ). В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой, в частности, не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.

Уменьшение на будущее процентной ставки на сумму займа само по себе прощением долга не является.

По смыслу пункта 1 статьи 415 ГК РФ обязательство может быть прекращено прощением долга как полностью, так и в части, в отношении как основного, так и дополнительных требований.

В случае если не удается установить волю сторон на прекращение обязательства в части, считается, что обязательство прекращается полностью, а также прекращаются дополнительные требования, включая требование об уплате неустойки (пункт 4 статьи 329 ГК РФ).

По смыслу статьи 415 ГК РФ при прощении долга должны быть указаны условия, позволяющие идентифицировать обязанность, от исполнения которой освобождается должник. Если иное не определено соглашением сторон и не вытекает из обстоятельств дела, считается, что кредитор освободил должника от обязательства в полном объеме.

Если часть долга по уплате денежных средств прощена в определенном размере и неясно, от уплаты каких сумм - основного долга, процентов за пользование денежными средствами, неустоек - освобождается должник, очередность прекращения соответствующих требований устанавливается применительно к правилам статьи 319 ГК РФ.

Прощение долга представляет собой двустороннюю сделку с подразумеваемым, по общему правилу, согласием должника на ее совершение: обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если иное не предусмотрено соглашением сторон. В то же время прощение долга следует считать несостоявшимся, если должник в разумный срок с момента получения такого уведомления направит кредитору в любой форме возражения против прощения долга (статья 165.1, пункт 2 статьи 415, пункт 2 статьи 438 ГК РФ).

Отказ от иска или части исковых требований по спору об исполнении обязательства сам по себе не означает прощение долга и не влечет прекращения обязательства (статья 39 ГПК РФ, статья 49 АПК РФ, статья 415 ГК РФ).

Согласно ПП ВС №6, прощение долга не свидетельствует о заключении договора дарения, если совершается кредитором в отсутствие намерения одарить должника. Об отсутствии такого намерения могут свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству (например, признанием долга, отсрочкой платежа по другому обязательству, досудебным погашением спорного долга в непрощенной части и т.п.), достижение кредитором иного экономического интереса, прямо не связанного с прощением долга, и т.п.

Отношения кредитора и должника по прощению долга квалифицируются судом как дарение только в том случае, если будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара (пункт 3 статьи 423 ГК РФ). В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой, в частности, не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.

До сих пор действовали позиции по этому вопросу, высказанные ВАС. Например, в информационном письме президиума ВАС от 21.12.2005 № 104 говорится:

Отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.

То же самое президиум ВАС высказал в постановлении от 15.07.2010 N 2833/10, вынесенном по делу № А82-7247/2008 в качестве надзорной инстанции. Спор с налоговой касался возможности учета в расходах убытков, возникших из-за прощения части долга, которое было элементом мирового соглашения и позволило договориться с должником о графике погашения оставшейся части долга. Таким образом, имел место интерес кредитора в прощении, соответственно, о безвозмездности этого акта говорить не приходится, а значит, он направлен на получение дохода, а значит, убыток учесть в расходах можно. ВС подчеркнул, что, не предприняв мер по урегулированию задолженности, кредитор мог бы списать ее как безнадежный долг, и сам факт принятия таких мер не должен ставить налогоплательщика в худшее положение.

Этот пример впоследствии (в 2014 году) приводила ФНС, уточняя, что налоговики должны выяснять цели прощения, прежде чем делать доначисления.

7. Невозможность исполнения обязательства как способ прекращения обязательства, его признаки

В соответствии с пунктом 1 статьи 416 ГК РФ обязанность стороны прекращается в силу объективной невозможности исполнения, наступившей после возникновения обязательства и имеющей неустранимый (постоянный) характер, если эта сторона не несет риск наступления таких обстоятельств. По смыслу статьи 416 ГК РФ невозможность исполнения является объективной, когда по обстоятельствам, не зависящим от воли или действий должника, у него отсутствует возможность в соответствии с законом или договором исполнить обязательство как лично, так и с привлечением к исполнению третьих лиц.

Наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Сторона освобождается от возмещения убытков или уплаты другой стороне неустойки и иных санкций, вызванных просрочкой исполнения обязательства ввиду непреодолимой силы (статьи 401, 405, 406, 417 ГК РФ).

Договор может предусматривать специальные правила о прекращении обязательств на случай возникновения обстоятельств непреодолимой силы, например об автоматическом прекращении договорных отношений при наличии указанных обстоятельств либо о прекращении договорных отношений по истечении определенного срока с момента возникновения указанных обстоятельств (статья 421 ГК РФ).

По общему правилу, если обязанность одной стороны прекратилась невозможностью исполнения согласно пункту 1 статьи 416 ГК РФ, то прекращается и встречная обязанность другой стороны (пункт 1 статьи 328 ГК РФ). Исключения составляют случаи, когда на стороне лежит риск наступления невозможности исполнения в виде сохранения ее обязанности, несмотря на то, что встречная обязанность прекратилась (риск неполучения встречного предоставления), и (или) в виде наступления обязанности возместить убытки (риск убытков).

По общему правилу, риск наступления невозможности исполнения несет сторона обязательства, находящаяся в просрочке (статьи 405, 406 ГК РФ). В этом случае правоотношения сторон не прекращаются, и наступление невозможности исполнения обязательства в натуре не исключает обязанности стороны, находящейся в просрочке, возместить причиненные убытки (риск убытков).

В силу статей 405, 1064 ГК РФ причинитель вреда несет риск наступления невозможности возместить вред в натуре с момента совершения правонарушения и остается обязанным возместить убытки.

Положениями об отдельных видах договоров, например статьями 459 и 705 ГК РФ, могут быть предусмотрены специальные правила о последствиях невозможности исполнения обязательства и о моменте перехода рисков ее наступления.

Карапетов:

Если невозможность носит сугубо временный характер, обязательство прекращаться не может, так как есть вероятность того, что препятствие отпадет к моменту наступления срока исполнения или в скором времени после наступления такого срока (например, украденная вещь будет найдена, а остановленное судоходство – возобновлено). Вместо этого договор может быть расторгнут кредитором, если препятствие сохранилось к моменту наступления срока исполнения и привело к существенной просрочке (п.2 ст.405, п.2 ст.328, п.2 ст.450 ГК). Если срок исполнения еще не наступил, но очевидно, что возникшее временное препятствие не отпадет к моменту наступления срока исполнения и спровоцирует в будущем существенную просрочку, кредитор вправе также отказаться от договора по правилам расторжения договора при предвидимом нарушении (п.2 ст.328 ГК). Соответственно, до тех пор, пока договор кредитором не расторгнут, обязательство должника сохраняется. Такая выжидательная позиция кредитора может быть связана с тем, что он рассчитывает на отпадение временного препятствия в ближайшей перспективе. При этом следует только иметь в виду, что в течение всего этого периода возникающие у кредитора убытки в связи с просрочкой не подлежат покрытию, а неустойка за просрочку не подлежит уплате, если должник не отвечает за возникновение данного препятствия по правилам ст.401 ГК.

Может ли отказаться от договора при возникновении временной невозможности исполнения должник? По этому вопросу в законе имеется пробел, который невозможно восполнить аналогией закона. Руководствуясь принципами справедливости, разумности и добросовестности, при помощи которых ст.6 ГК предписывает восполнение таких пробелов в законе, следует прийти к выводу о том, что должник также может отказаться от договора, если он не отвечает за возникновение временного препятствия и при этом само препятствие сохраняется в течение достаточно продолжительного срока. Иначе бы должник оказывался бы в противоестественном и несправедливом положении, становясь заложником прихоти кредитора. Кредитор мог бы по каким-то причинам не расторгать договор годами, и все это время должник был бы должен сохранять готовность немедленно приступить к исполнению, как только препятствие соизволит отпасть.

В силу прямого указания в п.1 ст.416 ГК обязательство прекращается, только если препятствие проявилось после возникновения обязательства (последующая невозможность). Этот критерий появился в ГК с 1 июня 2015 года и имеет целью подчеркнуть, что изначальная невозможность исполнения (то есть невозможность исполнения, имеющая место на момент заключения договора) не прекращает обязательство. Стороны могут заключить договор, содержащий обязательства, которые невозможно исполнить немедленно в момент заключения, рассчитывая на то, что возможность исполнения откроется в будущем. В частности, в силу прямого указания в законе стороны могут заключить договор на продажу вещи, которая в момент заключения отсутствует у продавца и должна быть создана им или приобретена у третьего лица в будущем (п.2 ст.455 ГК). Если к означенному в договоре сроку невозможность исполнения сохраняется, должник будет нести ответственность за нарушение договора.

Но тут следует сделать две оговорки.

Во-первых, если будет установлено, что стороны при заключении договора не имели цели осуществить исполнение и не рассчитывали на возникновение в будущем возможности исполнить обязательство, такая сделка должна признаваться мнимой и ничтожной (п.1 ст.170 ГК). Так, например, договор, в котором закрепляется обещание совершить действие, объективно и принципиально невозможное (например, подпрыгнуть до луны), является со всей очевидностью мнимой сделкой.

Во-вторых, возникает проблема с определением правовых последствий ситуации, когда на момент заключения договора имелась объективная перманентная невозможность исполнения, то есть отсутствуют перспективы отпадения препятствия в будущем. Если будет доказано, что обе стороны знали или не могли не знать об этом, то достаточно очевидно, что договор носит мнимый характер. Но что если кредитор не знал и не мог знать о том, что должник обязуется сделать то, в отношении чего на момент заключения договора существует объективная перманентная невозможность? Такая ситуация, в частности, возникает тогда, когда предметом обязательства является отчуждение индивидуально-определенной вещи, которая к моменту заключения договора погибла, о чем покупатель не знает. С точки зрения политики права разумно исходить из того, что добросовестный кредитор (в нашем примере – покупатель) должен иметь право на иск о возмещении убытков. Но возмещение убытков в такой ситуации может в контексте нашего ГК строиться либо по правилам ст.178-179 ГК, либо на основании нарушения обязательства (ст.393 ГК). Первый сценарий исходит из того, что согласно п.6 ст.178 ГК сторона, эффективно оспорившая договор как заключенный в результате заблуждения, вправе требовать возмещения своих убытков. И того же в силу п.4 ст.179 ГК вправе требовать сторона, эффективно оспорившая договор, заключенный в результате обмана. Нам представляется этот первый сценарий не вполне адекватным в силу того, что он требует предъявления иска об оспаривании сделки и сопряжен с риском пропустить короткий годичный срок давности. Кроме того, объем возмещения убытков при признании сделки недействительной традиционно ограничивается так называемым «негативным интересом»: взыскание убытков ставит жертву в то положение, как если бы она данный договор не заключила. В нашем же случае оправдано взыскание убытков по модели защиты позитивного интереса, то есть взыскания такой суммы, которая поставит жертву в то положение, в котором она находилась бы, будь договор надлежащим образом исполнен. 

При этом следует также учитывать, что в ст.416 ГК речь идет именно о невозможности, а не о затруднительности исполнения. Если у должника возникли фактические затруднения в исполнении (например, арест строительной техники лишает подрядчика реальной возможности выполнить свои обязательства по договору строительного подряда), обязательство не прекращается автоматически. Но при этом надо иметь в виду, что при возникновении ситуации крайне затруднительности иск об исполнении обязательства в натуре должен судом отклоняться, если кредитор может относительно легко найти должнику замену (см. комментарий к ст.308.3 ГК). Соответственно, кредитору, осознающему это, во многих случаях нет особой нужды упорствовать и не соглашаться на предложение должника расторгнуть договор с условием о выплате в качестве платы за расторжение договора компенсации, покрывающей его убытки.

Также следует отметить, что, если в связи с возникновением неких обстоятельств для должника исполнение становится крайне убыточным, у него есть возможность обратиться в суд с иском о расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств (ст.451 ГК). Ни о каком прекращении обязательства по ст.416 ГК речи здесь быть не может.

8. В чём особенности прекращения обязательства при совпадении должника и кредитора в одном лице?

Совпадение должника и кредитора в одном лице прекращает обязательство, поскольку оно предполагает наличие двух самостоятельных субъектов. Ни логически, ни экономически невозможно обладать требованием к самому себе. Такое «слияние» должника и кредитора возможно только в результате универсального правопреемства, которое происходит либо при наследовании одним из участников обязательства прав и обязанностей другого участника - гражданина (п. 1 ст. 1110 ГК), либо при реорганизации юридических лиц в форме их слияния или присоединения (абз. 1 п. 1 ст. 57 ГК). Частичное преемство не может привести к такому результату.

В римском частном праве данный способ прекращения обязательства назывался "конфузия" (от лат. confusio - слияние, совпадение). Согласно ст. 413 ГК обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства. Этот способ прекращения обязательства является одним из примеров физической невозможности его исполнения: кредитор не может исполнить обязательство в отношении самого себя, так как в относительном правоотношении отсутствует пассивный субъект - должник. Примерами совпадения должника и кредитора в одном лице являются общее правопреемство в наследственных отношениях (переход долга наследодателя в составе наследства наследнику, являющемуся его кредитором), реорганизация юридических лиц в форме слияния или присоединения (юридическое лицо - должник присоединяется к юридическому лицу - его кредитору) и т.д.

Предположим, что совпадение двух лиц в одном лице выступает примером обстоятельства, вызывающего невозможность исполнения. В какой момент прекращается обязательства вследствие конфузии? Не вызывает сомнения, что сам момент преемства, при котором и может произойти совпадение, определяет момент прекращения обязательства. Однако при невозможности исполнения обязательства последнее прекращается не в момент свершения обстоятельства, а в иной момент, при котором невозможность исполнения обязательства приобретает некие объективные формы (напр., заявление должника о невозможности достижения результата научно‑исследовательской работы). Значит, конфузию нельзя рассматривать и в качестве обстоятельства, поименованного в ст. 416 ГК РФ, с позиции момента прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице.

Таким образом, механизм невозможности исполнения обязательства неприменим к конфузии (ст. 413 ГК РФ) как противоречащий ее существу, что, в свою очередь, позволяет утверждать, что совпадение должника и кредитора в одном лице выступает самостоятельным основанием прекращения обязательства. Вместе с тем, как при невозможности исполнения, так и при конфузии обязательство прекращается вследствие невозможности достижения экономической цели обязательства.

Наличие сторон (должника и кредитора) выступает необходимым элементом любого гражданско‑правового обязательства. Отпадение должника или кредитора говорит о том, что отпал носитель субъективного права или юридической обязанности.

Представляется, что и при конфузии также имеет место отпадение его сущностного элемента – сторон обязательства. Вместе с тем, такое отпадение характеризуется не исчезновением должника или кредитора, а тем, что при совпадении должника и кредитора в одном лице, в обязательстве остается один субъект (участник). Для того же, чтобы состоялось обязательство требуется не менее двух участников. Право требования в обязательстве всегда направлено на иных участников (субъектов, лиц), отличных от тех, которые выступают на стороне кредитора. Именно за счет активного поведения первых происходит удовлетворение интереса вторых. В идеале для того, чтобы возникли какие‑либо отношения экономического базиса, требуется, чтобы одному субъекту противостоял другой.

Кейс: ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017))

ВОПРОС 4. Подлежит ли применению правило ст. 413 ГК РФ о прекращении обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице в случае приобретения арендатором земельного участка сельскохозяйственного назначения права собственности на долю в праве общей собственности на этот участок?

ОТВЕТ. При передаче в аренду земельного участка сельскохозяйственного назначения, принадлежащего на праве общей долевой собственности нескольким лицам, соответствующий договор заключается на основании решения общего собрания участников долевой собственности со множественностью лиц на стороне арендодателя (ст. 14 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения", п. 1 ст. 308 ГК РФ).

В соответствии со ст. 413 ГК РФ обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

В случае приобретения арендатором доли в праве собственности на предоставленный ему земельный участок сельскохозяйственного назначения не происходит полного совпадения объема прав и обязанностей должника и кредитора в одном лице, совпадение происходит лишь на определенную долю в праве.

Кроме того, обязательства арендатора по отношению к соарендодателям, не являющимся продавцами долей, не могут прекратиться на основании договора купли-продажи, в котором эти соарендодатели не участвуют в качестве сторон (п. 3 ст. 308 ГК РФ).

В связи с изложенным правило ст. 413 ГК РФ о прекращении обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице в данном случае применению не подлежит. До согласования иного порядка пользования общим имуществом обязательства, возникшие на основании договора аренды, подлежат исполнению с учетом того обстоятельства, что арендатору принадлежит доля в праве на земельный участок (в частности, возможно соразмерное уменьшение арендной платы).

Ещё кейс:

Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 30.06.2020 N Ф03-2405/2020 по делу N А59-8165/2018

Требование: О взыскании неосновательного обогащения в виде перечисленных денежных средств.

Обстоятельства: Платежным поручением истец перечислил на счет ответчика денежные средства с назначением платежа "оплата по договору займа". Обязательства по возврату денежных средств не исполнены, претензия не удовлетворена.

Решение: Требование удовлетворено, поскольку факты поступления на счет ответчика денежных средств, их невозврата подтверждены.

В силу пункта 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 названного Кодекса.

Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (пункт 2 статьи 1102 ГК РФ).

В предмет доказывания по рассматриваемому иску входит установление в совокупности фактов наличия у ответчика неосновательного обогащения в виде приобретения или сбережения имущества и его размер, а у истца - правовых оснований для утверждения, что указанное обогащение имело место именно за его счет.

Недоказанность хотя бы одного из перечисленных элементов является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании неосновательного обогащения.

В соответствии с частью 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Дав оценку представленным в дело доказательствам по правилам статьи 71 АПК РФ в их совокупности и взаимосвязи, в том числе платежному поручению от 12.07.2017 N 730, выписке о движении денежных средств по счету ответчика N 40802 810 7200 3000 0265, открытому в филиале Хабаровский АО "АльфаБанк", проследив хронологию правоотношений сторон, судебные инстанции, констатировав факты поступления на счет ответчика денежных средств в размере 400 000 руб., их невозврата Обществу, не выявив иных, допустимых с точки зрения статьи 68 АПК РФ, доказательств, свидетельствующих о наличии между сторонами заемных обязательств, пришли к единому выводу о наличии на стороне ответчика неосновательного обогащения, подлежащего возврату истцу. Как следствие, суды удовлетворили основное требование в заявленном размере на общую сумму 400 000 руб. и рассчитанные на эту сумму проценты по правилам статьи 395 ГК РФ за период с 13.07.2017 по 08.10.2019 в сумме 69 090,40 руб.

Такие выводы судебных инстанций в полной мере соответствуют установленным в ходе рассмотрения спора обстоятельствам и положениям статей 1102, 1107 ГК РФ и согласуются с разъяснениями высшей судебной инстанции, изложенными в ответе на вопрос 10 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2015.

Доводы кассационной жалобы о наличии оснований для прекращения производства по делу в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице в силу статьи 413 ГК РФ, которые являлись предметом исследования суда апелляционной инстанции и которые были мотивированы отклонены с указанием на разграничение ответственности между учредителями (участниками) юридического лица и непосредственно юридического лица, подлежат отклонению судом округа как основанные на неправильном толковании и понимании положений норм гражданского законодательства.

Кроме того, следует отметить, что в данном случае в спорных правоотношениях Трофимов М.В. выступал в качестве индивидуального предпринимателя, обладающего самостоятельной правосубъектностью, а не как участник общества.

К отношениям, связанным с приобретением управляющим инвестиционных паев, предусмотренных частью восемнадцатой настоящей статьи, не применяются положения статьи 413 Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице. (ст. 5 ФЗ «О рынке ценных бумаг»).

9. При каких условиях смерть гражданина и ликвидация ЮЛ (кредитора или должника) являются основаниями прекращения обязательств?

Смерть гражданина (ст. 418 ГК) или ликвидация юридического лица (ст. 419 ГК) прекращает их обязательства (из-за исчезновения одного из двух его субъектов) лишь при отсутствии правопреемства. В этих случаях по обязательствам, не имеющим личного характера, прежде всего по денежным обязательствам, возможно частичное правопреемство, которое влечет их сохранение с участием нового субъекта (правопреемника). Вместе с тем в обязательствах, где личность должника или кредитора имеет существенное значение, правопреемство невозможно (например, обязательство художника написать картину). Следует иметь в виду, что после открытия наследства наследник вправе отказаться от него (ст. 1157 ГК) либо может оказаться недостойным (ст. 1117 ГК), что исключает его преемство по долгам наследодателя. В процессе ликвидации юридического лица ряд требований кредиторов погашается (п. 5.1 ст. 64 ГК), а соответствующие обязательства должника прекращаются. Но в исключительных случаях по указанию закона возможно ограниченное преемство по его долгам (при капитализации повременных платежей в возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью граждан (п. 1 ст. 64 ГК) либо при применении субсидиарной ответственности лиц, контролировавших должника-банкрота, — п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Учитывая тот факт, что в любом обязательстве имеют место две стороны, законодатель выстраивает два механизма прекращения обязательства в случае смерти гражданина, а именно: прекращение обязательства смертью гражданина‑должника и прекращение обязательства смертью гражданина‑кредитора.

Прекращение обязательства смертью гражданина‑должника возможно только в том случае, если исполнение обязательства не может быть произведено без личного участия должника, либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью гражданина. Например, обязательство по доверительному управлению имуществом в интересах учредителя управления или выгодоприобретателя прекращается, в частности, вследствие смерти гражданина, являющегося доверительным управляющим (абз. 4 п. 1 ст. 1024 ГК РФ).

Прекращение обязательства смертью гражданина‑кредитора возможно в случае, если исполнение предназначено лично для кредитора, либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью кредитора. Например, обязательство по безвозмездному временному пользованию имуществом прекращается в случае смерти гражданина‑ссудополучателя, если иное не предусмотрено договором (ст. 701 ГК РФ). В действующем законодательстве присутствуют договорные конструкции, в которых срок существования обязательства непосредственно ставится в зависимость от срока жизни кредитора. Так, обязательство по получению ренты, возникшее из договора пожизненной ренты, действует в течение жизни получателя ренты (кредитора), а соответственно, прекращается его смертью (ст. 596 ГК РФ).

Обязательство, исполнение которого не может быть произведено без личного участия должника, выступает разновидностью обязательства неразрывно связанного с личностью должника. Обязательство, исполнение по которому предназначено лично для кредитора, выступает разновидностью обязательства неразрывно связанного с личностью кредитора. В свою очередь, обязательства, неразрывно связанные с личностью должника и кредитора, являются обязательствами строго личного характера (или строго личными обязательствами)[111]. Данное понятие нельзя смешивать с такими понятиями, как: «фидуциарная сделка» (или «сделка лично‑доверительного характера»), «права, неразрывно связанные с личностью кредитора», «обязательство, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника». Каждое из приведенных понятий имеет свое наполнение и выполняют только им присущую роль при описании того или иного правового явления.

Учитывая тот факт, что судьба обязательства в случае смерти должника или кредитора решается в зависимости от того, переходят ли права и обязанности по такому обязательству в порядке универсального правопреемства, содержание понятия «строго личное обязательство» можно определить через то имущество, которое не входит в состав наследственной массы. Это права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя: право на алименты и обязанность уплаты алиментов (ст. 120 Семейного кодекса РФ); право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина; право одаряемого на дар по договору обещания дарения (п. 1 ст. 581 ГК РФ); права и обязанности арендатора по договору аренды движимого имущества; права и обязанности одиноко проживающего нанимателя по договору социального найма жилого помещения (п. 5 ст. 83 Жилищного кодекса РФ); права и обязанности по договору поручения (абз. 4 п. 1 ст. 977 ГК РФ); права и обязанности комиссионера по договору комиссии (абз. 4 ст. 1002 ГК РФ); права и обязанности агента по агентскому договору (абз. 3 ст. 1010 ГК РФ), а также иные права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается Гражданским кодексом РФ или другими законами.