2. Общественные движения как тип коллективного действия

Одним из основных современных подходов западных исследовате­лей к теоретическому анализу общественных движений является теория социального действия. Научные предпосылки теории были заложены еще в 50-е гг. XX столетия историческими социологами. В процессе изу­чения истории политического протеста в Европе они пришли к выводу, что бунты и восстания есть не только иррациональная форма стихий­ного протеста, но и рациональная форма действия социальных групп в условиях неэффективности функционирования устаревших политичес­ких институтов, которая нередко заканчивалась заключением сделки с правительством и созданием новых институтов.

Движения в совре­менном демократическом обществе не является некой аномалией, проявлением иррационального, спонтанного, нетипичного, а представляют собой не­отъемлемую часть общественно-политической жизни, еще один актор социальных изменений, точно такой же, как и, например, политические партии, только отличающийся от них формой существования, органи­зационной структурой, способами и методами действий.

В рамках данного подхода общественные движения рассматривают­ся уже не как форма коллективного поведения, а как тип коллективного действия. В отличие от спонтанности, стихийности коллективного пове­дения, действие планируется, а следовательно, имеет рациональный ха­рактер.

Рациональный характер общественных движений и преемствен­ность между институциональными и внеинституциональными формами коллективного действия - вот основные принципиально новые подходы, которые открыли в социологии новые исследовательские горизонты.

Генезис общественных движений связан не столько с ростом соци­альной напряженности, абсолютной или относительной депривацией, сколько с существованием в обществе организационных и политиче­ских возможностей для проведения коллективных действий.

Эти возможности создаются в процессе становления и развития современного общества, изменения его социально-экономических и политических условий, организационных возможностей. Модерни­зация и урбанизация современного общества, формирование новых социальных классов и групп являются одними из важнейших внешних условий возникновения социальных движений.

Участие в общественных движениях сегодня принимают отнюдь не только деклассированные элементы или маргинальные группы, как это считалось в начале XXстолетия, но и вполне социально благопо­лучные группы. Следует отметить, что рост и развитие общественных движений происходит не только в бедных, но и в богатых странах.Уровень материального благосостояния и экономического развития является одним из важнейших условий формирования общественных движений. В богатых обществах, по мнению Мак-Карти и Залда, сек­тор общественных движений даже больше, чем в бедных. Правда, в них движения в основном носят реформаторский характер, а в бедных - революционный, радикальный.

Рост и развитие общественных движений тесным образом связаны с политическими изменениями, происходящими в обществе. Модерни­зация и демократизация политической системы создали благоприятные структуры политических возможностей для возникновения и развития разнообразных движений. Сокращение числа закрытых политических систем и рост открытых и полуоткрытых систем являются важными условиями развития современных общественных движений. Благопри­ятная политическая среда, открытость современного государства к тре­бованиям со стороны различных социальных групп, оказывает стиму­лирующее воздействие на развитие социальных движений, которые черпают в этой среде дополнительные ресурсы.

В качестве ресурсов, которые используют современные социальные движения, С. Тэрроу указывает на следующие характеристики полити­ческой системы:

1. Степень открытости политической системы, проявляющаяся:

  в числе политических партий, фракций и групп, способных ар­тикулировать и агрегировать социальные интересы и перево­дить их на политический язык и язык парламентской политики. Чем больше таких акторов, тем менее вероятно формирование общественных движений, и наоборот;

  в уровне и масштабах разделения исполнительной и законода­тельной власти, практике реализации принципов парламента­ризма. Подчинение исполнительной власти законодательной, как более чувствительной и зависимой от требований избира­телей, благоприятствует формированию движений;

  в характере и моделях взаимодействия исполнительной влас­ти и групп интересов. Чем больше каналов взаимодействий и чем они доступнее, чем свободнее доступ к центрам принятия политических решений, тем сильнее уменьшается вероятность возникновения радикальных движений;

  в наличии механизмов объединения и согласования требований, выдвигаемых различными политическими акторами и социаль­ными субъектами. Открытость системы уменьшается, если в ней не сложились или не действуют механизмы формирования ком­промиссов и консенсуса.

2.    Степень стабильности расстановки политических сил, выража­ющаяся:

  в наличии или отсутствии в обществе социальных и политиче­ских расколов: наличие расколов стимулирует развитие соци­альных движений;

  в согласии или разногласии во властных элитах: конфликт внут­ри правящей элиты нередко толкает ее к поиску поддержки или союзников за пределами элитных групп, в массах. Распола­гая финансовыми и организационными ресурсами, отдельные фракции элиты и их лидеры вкладывают свои ресурсы в форми­рование социальных движений, нередко искусственно провоци­руя их недовольство;

  в обострении или затухании социальных и, в частности, меж­национальных конфликтов: социальные или межнациональные конфликты усиливают мобилизацию граждан для участия в движениях, создают благоприятные условия для их роста;

  в степени электоральной стабильности как одном из характер­ных индикаторов политической стабильности. В демократи­ческих режимах степень электоральной стабильности являет­ся чуть ли не решающей для судеб движений. Нестабильность в политических предпочтениях избирателей заставляет полити­ческие партии, особенно в преддверии выборов, искать союзников вне политической системы, на улицах, среди участников движений. Опасаясь утраты легитимности, часть политической элиты склонна признать близкие ей по духу общественные движения и выдвигаемые ими требования. В периоды политиче­ских кризисов и во время предвыборных кампаний власти бо­лее терпимы к коллективным действиям.

3.    Наличие союзников движения в рамках политической системы, определяющееся:

  степенью стабильности политической системы;

  заинтересованностью политических партий в союзе с соци­альным движением: сильные партии, как правило, не заинте­ресованы в поддержке социальных движений, в то время как слабые партии сами, скорее всего, не представляют интереса для движения;

  действующими правовыми нормами, регулирующими взаимо­действие между движением, партиями, группами интересов и государственной властью. Действующие правовые нормы, на­пример, нормы избирательного права, могут содержать запрет на создание избирательных блоков с участием общественных движений.

Формирование и развитие общественных движений зависит так­же от организационных ресурсов, от степени развитости институтов гражданского общества. Наличие разнообразных структур граждан­ского общества, существующих независимо от государства, само по себе уже является ресурсом для движений. Организационная инфра­структура гражданского общества включает в себя институт церкви, институт общественного мнения, систему политических партий, проф­союзы, систему организации корпоративных интересов. Использова­ние ресурсов, принадлежащих другим организациям, нередко явля­ется важным фактором существования движения. Организационная насыщенность и традиции создания и функционирования доброволь­ных организаций, независимых от государства, создают благоприят­ную среду для формирования движений.

Относительно внутренней логики развития общественных дви­жений среди социологов нет единства мнений. Одни склонны отож­дествлять движение и организацию и на этом основании описывают жизненный цикл движения по следующей схеме: «зарождение - раз­витие - расцвет - упадок».

Другие считают эту схему искусственно выдуманной и утверждают, что движение никогда не бывает моно­субъектным, а состоит из нескольких групп, имеющих разные цен­ности и преследующих разные цели. Однако в интересах движения его лидеры поддерживают мнение о его сплоченности и единстве. Но моносубъектный образ движения, по мнению Тилли, неприемлем для исследователя, который должен отдавать себе отчет в сложности это­го типа коллективных действий.

На самом деле, считает Тилли, движение развивается по трем неза­висимым векторам:

1) развиваются ценности - цели движения;

2) из­меняются группы - организационные структуры движения;

3) меня­ются сами протестные действия, предпринимаемые движением.

Логика развития движения как целого не тождественна развитию одной из его составляющих. Эта логика изоморфна политическому процессу. Так, и США тип электоральной системы во многом определяет ход разви­тия любого движения. Движения рассматриваются политическими партиями как ресурс поддержки в избирательной борьбе.

По мнению Тилли, американская политическая система создает предпосылки для трех основных сценариев развития общественных движений нацио­нального масштаба:

1) распад движения;

2) включение активистов дви­жения в одну из политических партий (кооптация);

3) создание групп давления, которые пытаются оказывать влияние на правительство и на основные партии.

В странах с другим типом политической системы, где партии ор­ганизованы по классовому принципу, как в Западной Европе, третий вариант маловероятен, но затовозможен другой путь - создание на базе движения новой политической партии (например, партии зеленых и ФРГ).

Общественные движения в Европе всегда играли заметную роль в политической жизни региона. Одним из последних примеров может служить деятельность польского профсоюза «Солидарность», кото­рый стал ядром массового демократического антикоммунистического движения, приведшего в конечном счете к полной смене политической системы. Когда 14 августа 1980 года разразилась забастовка на Гданьской судоверфи, никто не предполагал, что вся Польша, а скоро вместе с ней и вся подавленная коммунистической диктатурой Восточная Ев­ропа, выйдут на путь к свободе. Власть в странах «социалистического лагеря» была все еще очень сильной, а Советский Союз был одной из могущественнейших держав мира. В ноябре 1980 года Независимый самоуправленческий профсоюз «Солидарность» был окончательно легализован судом.

Требования рабочих были достаточно умеренными. Направлены они были не на свержение сложившейся системы, а на ее реформирование. Ведь легализация свободных профсоюзов и создание органов рабочего самоуправления сами по себе не имели ничего общего с рес­таврацией капитализма. Однако причиной успеха была не умеренность требований.

Но времена менялись. Движение продемонстрировало небывалую доселе массовость и организованность. «Солидарность» полюбили все. Антикоммунисты - за то, что она выступила против коммунистическо­го режима. Левые - за то, что она являлась рабочей организацией, от­стаивающей самоуправление трудящихся. Верующие - за католический дух. Светские либералы - за то, что католицизм не стал ее официальной идеологией.

4 июня 1989 года, когда представители «Солидарности» одержали историческую победу в первых свободных парламентских выборах, исто­рия Польши, Европы и всего мира быстро потекла в новом направлении.

В памятные дни Осени Народов 1989 года на улицах Праги появились плакаты: «Польша - 10 лет, Венгрия - 10 месяцев, ГДР - 10 недель, Чехословакия - 10 дней». Автор этого плаката был прав. В Польше борьба за демократию и свободу, которую начала «Соли­дарность», продолжалась 10 лет, а в других странах стремление к де­мократии было реализовано быстрее.

После 1989 г. массовое движение «Солидарность», вышедшее на поверхность общественной жизни, уже не было стихийной рабочей организацией. Теперь им стали управлять профессиональные полити­ки и функционеры. Последующая история «Солидарности», как часто бывает, представляла собой постепенное разрушение мифа 1980 года. Поддержанные «Солидарностью» правительства стали проводить не­олиберальные реформы, от которых пострадало большинство насе­ления, некогда с энтузиазмом поддержавшего создание свободного профсоюза. Разочарованные граждане обратились за поддержкой к бывшим коммунистам и «старым» профсоюзам - лишь для того, что­бы обнаружить, что они продолжают начатые реформы, только иными методами. Польские события 1980 года продемонстрировали возмож­ности массового организованного движения в современном обществе, особенно в условиях неразвитости политических партий и формирую­щейся партийной системы.

В заключение стоит напомнить, что в начале 90-х годов в России появились такие общенациональные общественные движения, как «Демократическая Россия», «Движение демократических реформ», «Экологическое движение "Кедр"» и многие другие. Но ни одно из них не набрало такой силы и авторитета, как польская «Солидарность», и не стало базой для создания новой политической партии.