Определяющая оппозиция культуры

Всякая определенность состоит в системе различий-противостояний и прежде всего тому, на почве чего данное явление возникает. Определенность предмета (пока он сохраняет самотождественность) не может выйти за рамки этой исходной оппозиции.

Исходная оппозиция культуры есть натура (природа)[3]. То, что не относится к природному или естественному порядку вещей, то относится к сфере культурного или искусственного.

Мы предполагаем, что если содержание культурной сферы рождено этой оппозицией, то печать рождения будет лежать на всей дальнейшей судьбе культуры, а, следовательно, последующие атрибуты и антиномии культуры будут выступать как модусы первородной противоположности.

Каков онтологический смысл противоположности натуры и культуры? Как, иными словами, возможна культура? (Это основополагающее философское вопрошание и исходный пункт раз-мышления может быть эксплицирован в бесконечной серии вопросов: как возможна наука? искусство? имеет ли "знание о вещи" значение для самой вещи? что происходит с естеством, когда оно подвергается культурной обработке? и т.д.)

Вопрос ставит нас перед очевидностью. В этой оппозиции феноменально, т.е. на уровне явления и самоданности, представлено отношение бытия и сущего. Иными словами, культура противостоит натуре как невещное вещному, как временное пространственному, как означающее означаемому и проч. (См. все определения Бытия).

Очевидность этого противостояния покажем на примере. Мы различаем книгу как вещь и книгу как носителя смыслового содержания, мы понимаем, что физический облик слова, его звучание или графическое написание - совсем не то же самое, что его значение. Вся “странность” культурных вещей проглядывает, если задуматься над вопросом: "Где находилось то смысловое содержание, которое мы только что вычитали в книге?"

Отношение физического тела слова к его смыслу - есть типичная модель развернутого отношения натуры и культуры.

Очевидность этого различия не отменяет необходимости аналитической работы по установлению различия. Более того. Принципиальная очевидность вещного и невещного (смыслового) аспектов окружающих человека вещей не только не очевидна в каждом отдельном случае, но практически мы постоянно переходим границы - принимая вещное за смысловое и смысловое за вещное. Этот же "переход границы" есть творческий процесс создания произведений, на нем также основана всякая разумная деятельность в её диалектике овеществления-развеществления, опредмечивания-распредмечивания.

Далее мы увидим, что из проблемы переплетения вещного и невещного, телесного и духовного вырастают все проблемы мифа, символического характера культуры и мышления, противостояние культуры и цивилизации и пр.

Поскольку философское размышление о культуре исходит из предельного (эсхатологического) вопроса, в рамках которого культура становится феноменом бытия как смысла, то и конечное определение культуры может быть сформулировано через вот эту связь культуры и Смысла.

Способ, через который человеку открывается смысл есть понимание. То в социальной жизни, что ПРЕДНАЗНАЧЕНО К ПОНИМАНИЮ ЭТО И ЕСТЬ КУЛЬТУРА. Можно сказать и иначе: культура есть проекция Бытия как смысла в социальное пространство жизни. В результате такой проекции возникают предметы (вещи и процессы), специально предназначенные к пониманию: слова, книги, произведения искусства и проч.

Отсюда следует, что мы находимся в сфере культуры в той мере и поскольку создаем произведения, предназначенные к пониманию.

Таков общий контекст современной тенденции к онтологическому пониманию феномена культуры.

Первый опыт метафизической (философской) критики культуры наиболее полно развернут в работах Ж.Ж.Руссо. Это была (и остается) критика искусственности или рассудочности (расчетливости) культуры, т.е. всего того, что делает человека корыстным, без-нравственным и несвободным. С этой точки зрения высшей ценностью становится естественное состояние как идея природы. От природы человек добр и свободен, он руководствуется непосредственностью чувства и является цельной личностью; но если "все хорошо, что выходит из рук Творца, все вырождается в руках человека". Культура - это господство массы и расхожего мнения, это всегда отказ от собственных желаний, взглядов и творчества. Вместо живых людей - "марионетки, прибитые к одной и той же доске, и которых тянут за одну и ту же нитку".

Как бы ни относиться к этой критике (нельзя, например, не видеть, что идея "природной личности" есть утопия), но невозможно игнорировать риск той "порчи", который всегда несут культурные предприятия. Можно даже утверждать, что по своей эмпирической массе в каждый данный момент культура несет больше деструкции, чем гармонии. Но в этой "массе" есть существенные тенденции, которые и обуславливают прогресс культуры.

"Проект современности" для всей эпохи Просвещения виделся как возвращение или, в более общем случае, как воссоздание естественного разумного порядка. Иными словами, этот проект основан на идее Законодательного Разума, который может принимать очень различный облик: Бога, Закона природы, Первичной интуиции и пр. Сегодня этот проект, в свою очередь, подвергнут всесторонней критике (см. "Проблема постсовременности"), которая, впрочем, часто сама носит метафизический характер.