Глава 2. Общие сведения о психопатии

Он выберет вас, обезоружит словами и подавит своим присутствием. Он будет радовать вас своими мудрыми планами. С ним вы хорошо проведете время, правда, вам за все придется платить. Он будет обманывать с улыбкой на лице и приводить в ужас одним лишь взглядом. И когда вы перестанете его интересовать, он опустошит вас и надолго лишит равновесия и чувства собственного достоинства. Вы станете намного печальнее, но не намного умнее, и еще долго будете думать о том, что произошло и в чем была ваша ошибка. Если кто-то похожий постучит в вашу дверь, вы откроете?

Из рассказа, подписанного "Психопат в тюрьме"

Вопрос остается в силе: "Алис помешана или это просто плохой характер?"

Этот вопрос долго волновал не только психологов и психиатров, но и философов и теологов. Формально он выглядит так: является ли психопат душевнобольным человеком, или он просто нарушитель правил, отдающий себе отчет в своих действиях?

Это далеко не умозрительный вопрос. Он имеет огромное практическое значение. Кто должен заниматься лечением и надзором за психопатами: учреждения здравоохранения или исправительные органы? Ответ нужен каждому судье, социальному работнику, адвокату, школьному учителю, психиатру, врачу, служащему исправительных учреждений и гражданину вообще, независимо от того, в каком уголке мира он живет.

Особенности психопатии

У большинства из нас замешательство вызывает уже одно только слово психопатия. Буквально оно значит "умопомешательство" (psyche — разум, pathos — заболевание). Такое описание все еще встречается в некоторых словарях. Неразбериха со значением усиливается из-за того, что в средствах массовой информации оно часто употребляется в качестве синонима слов "душевнобольной" и "сумасшедший": "Полицейские заявляют, что психопат оказался на свободе" или "Парень, который убил ее, должно быть, псих".

Большинство врачей и ученых не употребляют термин психопат в таком контексте. Они знают, что психопатию нельзя рассматривать с позиции традиционных взглядов на психические расстройства. Психопаты не дезориентированы, не лишены чувства реальности и не страдают от бредовых идей, галлюцинаций и выраженного дистресса* которые характеризуют большинство других психических расстройств. В отличие от психотических личностей6 психопаты мыслят рационально и осознают, что и почему делают. Их поступки — результат осмысленного выбора.

Итак, если шизофреник нарушает закон (скажем, совершает убийство по приказу "Мартиана с космического корабля"), мы не считаем его виновным ввиду "невменяемости". Если тот же поступок совершает психопат, его признают психически здоровым и сажают в тюрьму.

И все же, услышав новость о жестоком преступлении, в частности серийных убийствах, мы восклицаем: "Такое мог сделать только сумасшедший". Скорее всего, так оно и есть, но только не в юридическом и не в психиатрическом смыслах слова.

Как я уже упоминал раньше, некоторые серийные убийцы действительно душевнобольные. Для примера возьмем Эдварда Гейна1, чьи невообразимо ужасные преступления легли в основу многих книг и кинофильмов, среди которых "Психо", "Резня в Техасе" и "Молчание ягнят". Гейн убивал, увечил, а иногда и поедал своих жертв. Из их частей тела и кожи он делал жуткие предметы: абажуры, одежду, маски. Во время судебного разбирательства психиатры и обвинения, и защиты признали его психотиком. Гейну был поставлен диагноз "хроническая шизофрения", и судья отправил его на лечение в клинику.

Однако далеко не все серийные убийцы походят на Гейна. Они могут пытать, убивать и калечить своих жертв (такое поведение ставит под сомнение наше понимание "вменяемости"), оставаясь при этом в здравом уме. Многие убийцы, такие как Тэд Банди, Джон Уэйн Гейси, Генри Ли Лукас и другие, были признаны психопатами, т.е., согласно современным юридическим и психиатрическим стандартам, психически здоровыми людьми. Они отбывали свой срок в тюрьме. Некоторых приговорили к смертной казни. Дело в том, что выявить различие между убийцей-психопатом и душевнобольным преступником очень сложно. На это ушли целые столетия научных споров, зачастую на грани метафизики.