Глава 2

ИДЕЙНОЕ НАСЛЕДИЕ СОВРЕМЕННОЙ

СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ:

ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ С ПОЗИЦИЙ

НАСТОЯЩЕГО

Широко известен весьма справедливый афоризм: <Новое - это хоро-

шо забытое старое>. Поучителен в качестве иллюстрации результат

исследований, который в свое время (1928 г.) получил один из стол-

пов американской социологии, а в прошлом - наш соотечественник

Питирим Сорокин. Проанализировав наиболее авторитетные работы

в области социальных наук, Сорокин пришел к выводу о том, что все

уже говорил Конфуций. Комментируя этот факт, другой выдающий-

ся американский социолог - Р. Мертон поставил вопрос о сомнитель-

ной пользе так называемого <адумбрационизма> или поисков идей-

ных источников, предвосхитивших современные постановки проблем.

В самом деле, какова современная польза от того, если мы установим,

что первым сказал <а> не Х в 1998 году, а У в VI в. до н.э.?

Представляется, что проведение интеллектуальных раскопок име-

ет помимо той же ценности, что и археологические раскопки, допол-

нительный смысл. Начнем с того, что иногда в далеком прошлом

можно обнаружить необычный ход мысли, оригинальную аргумента-

цию, постановку проблемы. Наконец, действительно заметить, что тот

или иной вопрос уже давно, но так же сильно волновал исследовате-

лей, живших в иную эпоху, в иной социокультурной среде. Это озна-

чает, что стоящая за вопросом причинно-следственная связь сохрани-

ла свое значение на протяжении веков и, следовательно, имеет харак-

тер устойчивой закономерности. Но ведь наука и есть деятельность по

обнаружению таких связей, т.е. законов, будь то законов природы,

или законов общества, в нашем случае - законов поведения людей в

системе отношений социальных субъектов: индивидов, групп, обще-

ства, человечества.

В настоящее время в социальной психологии сложились несколь-

ко способов организации того огромного материала, который пред-

ставляет историческую ценность в указанном выше смысле. Один из

них - наиболее распространенный - выявление значимых для соци-

альной психологии идей и тем в различных науках, а также причин

18 Введение

их появления в философии, социологии, психологии, этнографии,

антропологии (Андреева, Кузьмин). Другой - анализ развития пред-

шествующих и релевантных социальной психологии разработок в

отдельных, преимущественно европейских странах на определенных

исторических этапах. Как правило, здесь речь идет о Древней Греции,

средневековой Европе и Франции, Англии, Германии, Италии XIX

веке. Иногда можно встретить попытки соединить оба способа. Тогда,

как это делает, например, американский исследователь У. Саакян, мы

получаем <пролог к социальной психологии>, представленный соци-

альной наукой за период от глубокой древности (обычно Древней

Греции) до эпохи Возрождения, затем следует период до начала XX

века, представленный вкладом различных стран, плавно переходящий

в историю американской социальной психологии. Примерно та же

схема выдержана и в авторитетном <Руководстве по социальной пси-

хологии> под редакцией Г. Линдзей и А. Аронсона.

Еще один возможный вариант - хронологическая последователь-

ность: от эпохи к эпохи, от века к веку.

В данной работе используется описанный выше парадигмальный

анализ. Это означает, что историческое интеллектуальное наследие

социальной психологии рассматривается с точки зрения вклада в

разработку элементов, впоследствии сформировавшихся в XX веке в

определенные парадигмы. Тем самым развитие социальной психоло-

гии будет исследовано в методологическом и категориальном ключе,

едином для прошлого, настоящего и, возможно, будущего. В опреде-

ленном смысле историческое будет здесь подчинено логическому (при-

ем тоже хорошо разработанный в методологии науки).

Напомним, что в качестве элементов парадигмы были выделены -

1) выбор базовой науки в качестве дисциплинарной матрицы; 2) пози-

ция по вопросу о специфике социального исследования; 3) позиция по

вопросу об отношении теории и метода и ведущий метод; 4) модели че-

ловека, общества и отношения между ними; 5) понимание предмета со-

циальной психологии и базовые категории, в которых он определяет-

ся; 6) главное исследуемое отношение в системе отношений: <инди-

вид> - <группа> - <общество> и основные объекты, на которых оно

изучается; 7) позиция по вопросу о роли социального психолога в обще-

стве и сфера практического применения полученных данных.

Добавим также, чтобы не создавать возможных ожиданий, что все

эти элементы будут рассмотрены в исторической части весьма суммар-

но, <скороговоркой>, поскольку подробный их исторический анализ

- особая, весьма объемная задача, требующая (и вполне достойно) от-

дельной книги.

Идейное наследие современной социальной психологии ... 19

Итак, первый элемент - выбор базовой науки в качестве дисцип-

линарной матрицы. Здесь важно отметить следующие два момента.

Если обратиться к самым древним и наиболее влиятельным дошед-

шим до нас письменным памятникам - таким, как Библия или Ма-

хабхарата, т.е. появившимся три и более тысячелетия тому назад -

то, разумеется, ни о каком выборе речи не может быть. И в этих па-

мятниках, и на протяжении последующих веков, вплоть до эпохи Воз-

рождения все, что могло бы представить интерес для современной со-

циальной психологии, вписывалось в мифологию, теологию, натурфи-

лософию. Человек, его поведение, его связи с окружающим миром не

выделялись из общей картины мироздания. Однако нельзя не заме-

тить, что когда речь шла о человеке в рамках этой широкой картины,

то главным предметом рассуждения был его этос, правила и нормы

должного поведения, согласующиеся с неким высшим законом, неза-

висимым от воли людей. Это мог быть закон Моисея, переданный

через него Богом, или Дао - закон правильного течения событий в

системе Конфуция. Их ядром была этическая система норм, правил

отношений человека с другими людьми, в группе, с другими группа-

ми и обществом, соотнесенная с общим законом.

Этот лейтмотив весьма характерен для таких великих философ-

ских систем как системы, построенные Платоном и Аристотелем и

впоследствии развитые их последователями в Средние века как в

Европе, так и в арабском мире, Средней Азии. Достаточно здесь на-

звать имена Августина Блаженного, Фомы Аквинского, Авиценну

(Ибн Сина). В этот период воззрения на психологию и этику были сли-

ты воедино. Эта слитность сохранилась вплоть до XVII века, когда

бурное развитие политической жизни в Европе на первый план выд-

винули взаимосвязь этики и политики, занимавших немалое место и

в учении Конфуция.

Предшественниками современной политической, т.е. социальной

психологии, стали Н. Макиавелли и Т. Гоббс. В отличие от Конфуция,

для которого хороший политик - это в первую очередь высоконрав-

ственный, справедливый человек, оба европейских мыслителя трак-

товали традиционные гражданские добродетели скорее <от противно-

го> , либо как препятствие на пути к власти (Н. Макиавелли), либо как

навязанные гражданину насильственно, под страхом наказания.

Исторически проблема выбора научной дисциплины была обуслов-

лена прогрессирующей дифференциацией социального знания и фор-

мированием в XIX веке двух социальных наук: социологии и психо-

логии. Она связана, соответственно, с именами французского социо-

лога О. Конта, считающегося основателем современной социологии,

и немецкого психолога В. Вундта, первым предпринявшим фундамен-

20 Введение

тальную попытку исследовать роль психологических явлений в жиз-

ни не только индивидов, но и целых народов.

В реальной жизни психологические и социальные факторы, детер-

минирующие поведение, неразделимы. Их можно анализировать от-

дельно лишь в абстракции. В любом из этих случаев одна из сторон

присутствует либо как фигура, либо как фон. Эта неразрешимая ди-

лемма была блестяще обоснована в работе С. Московичи. Результатом

того или иного выбора оказываются в одном случае - социологичес-

кая (скорее социологизированная) психология, в другом - психоло-

гическая (скорее психологизированная) социология. Оба этих вариан-

та будут подробно рассмотрены в рамках соответствующих парадигм.

Как уже отмечалось, наука есть деятельность по установлению

всеобщих, универсальных, устойчивых причинно-следственных свя-

зей: законов и закономерностей. Если социология и психология с

самого начала были ориентированы на поиск, в первую очередь, уни-

версалий человеческого поведения, то другие науки, внесшие свой

вклад в социальную психологию, - этнография и антропология в

центр внимания ставили различия между людьми. В специализиро-

ванной форме они тем самым следовали древнегреческому постулату

о принципиальном различии между греками и всеми остальными

народами, называвшимися <варварами> или <степняками>. Забегая

вперед, скажем, что антропологии и этнографии потребовалось почти

полтора века на то, чтобы перейти к исследованию и того, что явля-

ется универсальным для различных культур и этносов.

Важнейшим итогом, с которым социальные науки подошли к XX

веку, явилось оттеснение этического аспекта человеческого поведения

на второй, а то и на третий план. Его сменили в качестве ведущих эко-

номические, политические, психологические и социальные факторы.

Второй элемент - позиция по вопросу о специфике наук о чело-

веке по сравнению с науками о природе. В истории социальной мыс-

ли она теснейшим образом связана с двумя основными философски-

ми традициями: идеалистической и материалистической. Их проти-

востояние и различие настолько хорошо известны российскому чита-

телю, что не требуют подробного описания. Напомним лишь, что с

точки зрения идеализма первично сознание, психика, дух, а матери-

альный мир вторичен, он - продукт творчества неизвестной нам

силы: Логоса у древних греков, Бога или его аналога в мировых рели-

гиях, Абсолютного Духа и т.п.

Духовная реальность подчиняется своим законам, а человек - в

той степени, в какой он не только природное, но и духовное суще-

ство - подчиняется им же. Он - специфический объект, качественно

отличный от природных объектов.

Идейное наследие совре.чениоН социальной психологии ... 21

С точки зрения материализма, первична материя, природный мир,

а все так называемые идеальные сущности, в том числе сознание,

мысль, дух суть продукты эволюции природы. Отсюда знаменитый

тезис: <Бытие определяет сознание>. И следовательно, человек мало

чем отличается от прочих природных объектов, представляя собой

лишь определенный этап их развития.

Иронизируя по этому поводу, великий русский философ Вл. Соло-

вьев заметил: <Человек есть обезьяна и потому должен полагать душу

свою за ближнего>. Так же реагирует другой выдающийся русский

мыслитель С. Франк на слова материалиста М. Горького <Человек -

это звучит гордо!>: <...почему именно должно <звучать гордо> имя

существа, принципиально не отличающегося от обезьяны, существа,

которое есть не что иное, как продукт и орудие слепых сил природы?>

[Франк, 1992, с. 415].

Отметим, что исторически предшественники современных социаль-

но-психологических идей, начиная с глубокой древности и вплоть до

середины XIX века, преимущественно были идеалистами при всем том,

что и материалистическая линия в той или иной мере в этот период

существовала, будучи оттесненной на второй план. Важный поворот в

развитии взглядов в сторону материализма на роль идеальных факто-

ров, в том числе психики, в жизни человека и общества произошел во

второй половине XIX века. Он был обусловлен, главным образом, ус-

пехом естественных наук, их поразительными открытиями и все новы-

ми развенчаниями человека. Н. Коперник, Ч. Дарвин, К. Маркс и 3.

Фрейд убедительно показали человечеству, что Земля, и ее обитатели

не являются ни центром мироздания, ни его вершиной, а всего лишь

случайным эпизодом, действительно <игрушкой слепых сил>: косми-

ческих, биологических или экономических. Стандарты познания и

преобразования всего, что для этого намечалось, были заданы теми

науками, которые приняли тезис о принципиальном сходстве челове-

ка и природных объектов, разработали соответствующие методы иссле-

дования и изменения действительности, доказали их эффективность,

создавая новые машины, материалы, открывая новые источники энер-

гии, делая материальные условия жизни все более и более комфортны-

ми для все большего числа людей. Слово <прогресс> стало магическим

к началу XX века, в прогресс верили больше, чем в Мессию.

В этой ситуации все прозрения и догадки мудрецов прошлого ка-

зались смешными и примитивными заблуждениями. <Бог умер>, -

провозгласил Ф.Ницше одновременно с рождением новой, светской

веры в могущество науки и ее метода, названного позитивным. Насту-

пила эпоха <формирования нового человека>, <на научной основе>,

без апелляции к иной, помимо материальной, реальности.

22 Введение

Констатация этого поворота подводит нас к третьему элементу

парадигмы: соотношению метода и теории.

Любая наука в своем развитии проходит четыре основных фазы

развития: описания своего объекта, объяснения его природы и связей

с другими объектами, предсказания на этой основе его изменения и,

наконец, целенаправленного управления им. Результативность чет-

вертой, прикладной фазы считается одновременно критерием адекват-

ности предыдущих трех.

До начала XX века социальная психология по большинству оценок

ее историков находилась в первой фазе, приблизившись ко второй.

Она была описательной, умозрительной, спекулятивной и т.п., по-

скольку обладала фактически двумя методами - наблюдения (созер-

цания) и размышления (рассуждения). Объяснения и предсказания

были случайными и ненадежными, в качестве материала для этого

использовали наблюдение и осмысление естественного, неконтроли-

руемого хода событий. Поэтому ведущее положение в паре <теория -

метод> занимали теоретические построения.

Стремление перенять оказавшийся успешным практически стан-

дарт естественнонаучного исследования было так сильно, что отноше-

ние теории и метода полностью перевернулось. Более того (как это

часто случается в мире людей) маятник в сторону новой моды качнул-

ся столь далеко, что квалификация исследования как теоретическо-

го стала восприниматься как определение его неполноценности, вто-

росортности. Критерием высокой квалификации стало получение дан-

ных с помощью номологического эксперимента, лишь одного из мно-

гих методов все тех же естественных наук, в частности физики, не

говоря о математике, науке по преимуществу <созерцательной>.

О том, к чему привело это <новообращение> мы вернемся в разде-

лах, посвященных конкретным парадигмам. Здесь напомним лишь

притчу о слепых мудрецах, ощупывавших слона. Применявшийся

ими индуктивный метод привел к различным теоретическим опре-

делениям слона, как <змеи>, <колонны> и т.п. Лишь зрячий, т.е.

способный видеть, созерцать слона в целом, мог бы определить его

правильно. Но возможно ли в принципе абсолютно <слепое ощупы-

вание> в социальной психологии, сфере знания, столь насыщенной

разнообразными представлениями об объекте уже до начала иссле-

дования?

Ответ на этот вопрос составляет существо характеристики четвер-

того элемента парадигмы в социальной психологии: моделей (образов)

человека, общества и их взаимодействия, явно или имплицитно содер-

жащихся в социально-психологическом исследовании.

Идейное наследие современной социальной психологии ... 23

Можно с полным основанием утверждать, что эти образы присут-

ствуют и могут быть реконструированы из материала любого, более

или менее полного исследования, касающегося человека. В известных

философских теориях и концепциях их авторы, как правило, специ-

ально разрабатывали такие модели, излагая свои взгляды на приро-

ду человека и общества.

Некоторые из них будут рассмотрены в разделах, посвященных

конкретным парадигмам.

В зависимости от того, какими моделями руководствуется соци-

альный психолог, зависит и следующий элемент парадигмы - пони-

мание предмета своей науки, ее differentia specifica, особый аспект

той реальности, которую изучают и многие другие социальные науки.

Вплоть до середины XX века определение предмета мало занима-

ло социальных ученых в силу слитности самого социального знания.

Практически каждый исследователь был волен создавать свою соб-

ственную науку, определяя ее сферу своим собственным пониманием

того, что нужно, или интересно, исследовать.

Потребность в определении предмета возникает в связи с дифферен-

циацией знания, необходимостью междисциплинарного размежева-

ния, специализацией методов и превращением науки в самостоятель-

ный социальный институт.

В наше время ее существование детерминируется обычными для

социальных институтов особенностями: структурой, методами управ-

ления, типом отношений власти и подчинения, принадлежностью к

<партии власти>, господствующей точке зрения по ключевым вопро-

сам или <оппозиционной школе>, предлагающей альтернативные

решения. В реальной жизни весьма часто начинающий исследователь,

помимо чисто научного интереса и познавательного импульса, в не

меньшей степени вынужден учитывать и эти, привходящие факторы.

Поэтому нередко свобода выбора у него весьма ограничена выбором

научного руководителя, принадлежащего к определенной школе. От

него он получает парадигму, набор заключенных в них правил, сис-

тему понятий, методов и прочие средства научного производства.

Поэтому без ответа на вопрос о предмете науки: <Что изучать ?> в

наше время сфера знания, претендующая на статус научной дисцип-

лины, лишается теоретической самостоятельности, практической

дееспособности и социального статуса со всеми вытекающими отсю-

да последствиями.

Приняв какое-либо определение предмета и заняв тем самым мето-

дологическую позицию на континууме <индивидуализм - холизм>,

социальный психолог тем самым предопределяет выбор главного изу-

24 Наедсиче

чаемого отношения в системе отношений <индивид - группа - обще-

ство>. В свою очередь этот выбор очерчивает сферу объектов, подле-

жащих изучению. До формирования социальной психологии в отно-

сительно самостоятельную науку, как это видно из предыдущего из-

ложения, такая проблема мало волновала исследователей.

Кроме того, само их число было настолько незначительным, что

конкуренции практически не было. Не было и других, ныне жизнен-

но важных проблем: авторского приоритета, потребности публико-

ваться и других, опять же связанных с институционализацией на-

уки. В качестве примера, свидетельствующего о кардинальном изме-

нении в этом плане, можно привести такой: Иммануил Кант с коли-

чеством своих публикаций до 45 лет не мог бы рассчитывать на ста-

тус старшего научного сотрудника по американским стандартам. В

настоящее время, когда господствующим стал принцип <publish or

perish> (<публикуй или пропадай>), писать 25 лет одну книгу, даже

такую, как <Критика чистого разума> - недопустимая роскошь. Это

можно было делать в эпоху, когда главным критерием была истина,

вплоть до XIX века определяемая как соответствие знания действи-

тельному положению вещей (правило корреспонденции, сформули-

рованное еще Аристотелем). По мере развития человеческого обще-

ства наряду с этим критерием постепенно утверждался и другой -

практичность, практическая эффективность знания, его способность

быть инструментом целенаправленного изменения объекта. Здесь

тон задавали естественные науки, по которым равнялись и науки

социальные. Однако они столкнулись с проблемой, малозаметной в

исследовании природных объектов - проблемой влияния ценнос-

тей, субъективной пристрастности исследователя. Она коренится в

простом, фундаментальном и неустранимом факте его <человечнос-

ти>, родовой принадлежности к тому самому объекту, который он

должен изучать. Этот момент практически исключает отстранен-

ность, нейтрализацию предубеждений и пристрастий, более возмож-

ную при изучении природы.

Надо сказать, что до середины XIX века эта проблема почти не воз-

никала. Мыслители либо сами участвовали или стремились участвовать

в политической жизни и преобразованиях общества (Конфуций, Пла-

тон, Аристотель, Макиавелли), либо были склонны считать, что исти-

на, если она такова, не зависит от личных пристрастий ученого, буду-

чи частью мира идеальных сущностей: идей и понятий (Гегель).

Весьма надуманной показалась бы в это время и проблема граждан-

ской позиции ученого, его ответственности за получаемые знания и

даваемые рекомендации. Мечтой многих мыслителей была идея о

просвещенном государе, философе-императоре и т.п.

25

В XX веке проблемы роли ценностей в социальном исследовании

и гражданской позиции ученого встали перед социальной психологи-

ей как никогда остро. Главной причиной явилось возрастание роли

масс, социальных движений. Соответственно возрос и спрос на знания

об управлении ими. По аналогии с естественными науками правители

всех уровней требовали от социальных наук скорейшего перехода к

фазе управления. В связи с тем, что социальная психология казалась

наукой наиболее пригодной для исследования роли идей, мотивов,

потребностей в детерминации поведения, ей этот социальный заказ и

был обращен в первую очередь.

Однако и в этом случае чисто технологический подход натолкнулся

на сопротивление со стороны того самого фактора, который необходи-

мо было исследовать, а именно - фактора человеческого, обусловлен-

ного принадлежностью исследователя к роду человеческому, вклю-

ченностью в социальную жизнь с ее (и его же) проблемами. Помимо

этого в эталонных естественных науках изобретение средств глобаль-

ного уничтожения заставило задуматься над теми же дилеммами.

Подведем некоторые итоги краткому экскурсу в интеллектуальное

прошлое социальной психологии. Она вышла из лона натурфилосо-

фии, где человек выделялся из окружающего мира своим этосом, от-

сюда центральная роль этической проблематики при анализе проблем

личности и общества.

На протяжении большей части своей истории социально-психоло-

гические идеи вызревали на основе идеалистической трактовки мира

и человека в нем.

Ответ на вопрос <как исследовать> зависел от ответа на вопрос <что

исследовать>, метод (в основном наблюдение и созерцание) был под-

чинен теории.

По своему предмету социальная психология не дифференцирова-

лась от философии и как самостоятельная наука не существовала.

По содержанию главным исследуемым отношением в системе соци-

альных субъектов было отношение <индивид> - <общество>, опиравше-

еся на многообразные их модели, в том числе модели взаимодействия.

Немногочисленные ученые и мыслители обычно активно участво-

вали в жизни общества.

Последующее развитие социальной психологии как отдельной науки

привело к значительным изменениям основных, описанных выше про-

тоэлементов ее протопарадигмы. Первая парадигма социальной психо-

логии - парадигма объяснения сформировалась в ином для себя реги-

оне - Новом Свете. Общим принципом этого процесса стало отрицание

или игнорирование прошлого интеллектуального опыта.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОПЫТ США:

ПАРАДИГМА ОБЪЯСНЕНИЯ