1. Понятие "источник права". 2. Процесс правообразования. 3. Виды источников права. 4. Правотворческая деятельность государства.

 

1. Понятие "источник права" трактуется в российской теории по-разному. Н. М. Коркунов, например, еще в начале века определил его как форму, в которой объективировано правило поведения - юридическая норма. Иначе, рассуждал он, откуда субъекты "взаимных отношений" могут узнать, что является общеобязательным, что надо соблюдать и на что можно притязать? В качестве иллюстрации автор приводил обычай, судебную практику и государственный закон. При этом он категорически отрицал, что "право творится законом", т.е. государственной властью [59,66].

Напротив, наш современник С. С. Алексеев, соглашаясь с тем, что источник права всегда институционализирован в виде той или иной правовой формы, саму эту форму характеризует как результат правотворческой деятельности государства. "Объективированный в документальном виде акт правотворчества, - утверждает он, - является юридическим источником соответствующих юридических норм и одновременно формой их юридически официального бытия, существования [1,314].

Теоретические позиции и Н. М. Коркунова, и С. С. Алексеева не оригинальны. Они выбраны нами потому, что типичны, представляя весьма распространенные концепции, которые давным давно сложились в мировой юридической мысли. Еще Т. Гоббс полагал, что "все законы, писаные и неписаные, имеют свой авторитет и свою силу от воли государства" [27, 2, 284]. Так же думали Б. Спиноза и Г. Гегель, Р. Иеринг и Р. Штаммлер, А. Я. Вышинский и О. С. Иоффе с М. Д. Шаргородским [24, VII; 43; 114, II, 23; 49].

Но по-иному рассуждали представители школы естественного права и исторической школы права Г. Еллинек, Л. Дюги, И. А. Ильин, а в наши дни - С. И. Аскназий, Ф. Хайек, В. С. Нерсесянц, Л. С. Мамут [41; 38; 45; 35; 108; 78; 70]. Для многих из них взгляды оппонентов неприемлемы прежде всего по политическим мотивам: если законодательная деятельность государственных органов - единственный источник права, то все права граждан даны им государством, которое, даровав их народу, может в любую минуту их и отобрать. Однако главная причина расхождения в трактовке природы источника права таится в различном правопонимании, на которое мы неоднократно обращали внимание.

Необходимо заметить, что советские правоведы, следуя историческому материализму, на этом не останавливаются. Разделив все социальные феномены между определяющим их базисом (производственные отношения, образующие экономический строй общества) и определяемый надстройкой (идеологические общественные отношения, преломленные через сознание и волю людей), исторический материализм отнес право к надстройке. Оно стало рассматриваться как функция экономики. Сама же экономика определялась уровнем развития производительных сил. Сельскохозяйственный характер производства и необходимость организации ирригационных работ в масштабах всей страны связывались с государством и правом восточной деспотии - централизованным государством, способным мобилизовать свободных общинников на выполнение общегосударственных работ по орошению египетской пустыни. Буржуазные производственные отношения, появившиеся на базе машинной индустрии и предполагавшие формально свободного рабочего, обусловливают демократическую форму государственного устройства и функционирование развитых форм права с его свободой и формальным равенством субъектов. Тоталитарное советское государство и сведение права к совокупности изданных централизованным государством юридических норм связано с огосударствлением собственности и попыткой построить народное хозяйство по типу единой фабрики, управляемой из единого центра.

Анализ общественных явлений в рамках советской интерпретации марксизма осуществлялся по следующей схеме: производительные силы - производственные отношения (базис) - надстройка (в том числе государство и право). Как надо к ней относиться? Как ко всякой другой схеме, всегда огрубляющей действительность, что-то верно в ней схватывающей, что-то (иногда очень существенное) упускающей.

Вспомним, право - современник общества, основанного на обмене продуктами деятельности и самой деятельностью. Следовательно, оно связано с производством: товары ведь необходимо произвести и производятся они лишь в производственной деятельности. Тип производства не может не накладывать на право и свой отпечаток. Но экономический фактор (базис) все-таки не является конечным и решающим.

Справедливости ради надо отметить, что и сам К. Маркс ничего подобного не утверждал. Это делали только марксисты. Сам же основоположник учения подчеркивал, что "нет ничего более неправильного, чем тот способ, которым пользуются. . . когда рассматривают общество под углом зрения его экономических условий" [72, 46, ч.1, 213]. Как уже отмечалось, и базис, и надстройка, и производительные силы суть моменты саморазвития общества как органической системы, определяющей собственные элементы всей интегрированной совокупностью своих составных частей [94, 55 - 56]. Вот почему неправильно полагать базис определяющим общество. В действительности, наоборот, общество определяет и базис, и надстройку, и производительные силы (если уж включать эти категории в теорию права).

Введение в советскую теорию права экономического фактора, определяющего юридическую форму, заставило правоведов отделить собственно юридический источник права (правотворческую деятельность государства) от источников права "в материальном смысле слова", к каковым и относились экономические условия жизни, базис. При этом подчеркивалось, что речь не идет об источниках права в специальном, юридическом понимании и что заниматься исследованием влияния производственных отношений на юридические формы - не дело правоведения. Во всяком случае имеется считанное число работ, пытавшихся исследовать влияние экономики на право.

С точки зрения концепции, которая развивается нами, источник права - процесс селективной эволюции культуры, аккумулирующей в своих нормах поведения социальный опыт человечества (или опыт того общества, в котором они действуют). Если нормы культуры обеспечивают существование социального целого, то они объективно становятся общеобязательными, т.е. правом. Роль государства в этом процессе ограничивается тем, что оно, будучи органом выполнения общих дел населения страны, обеспечивает соблюдение общеобязательных правил поведения принудительной силой. Государство участвует лишь в правореализации, но не в правотворчестве, кроме, разумеется, тех случаев, когда оно издает законы, санкционируя уже сложившиеся социальные нормы или пытаясь уловить и зафиксировать в законе потребность (тенденцию) в правовом нормировании сформировавшихся или формирующихся общественных отношений.

В современной трактовке источника права много неясностей. В частности, нет недвусмысленного ответа на вопрос, является ли источник права источником юридических норм или субъективных прав и обязанностей. Определеннее других по этому поводу высказался С. С. Алексеев. В его понимании источник права есть источник юридических норм. Но ведь источник права, с его точки зрения, есть "объективированный в документальном виде акт правотворчества государства", и значит, сам является правовой нормой. И автора не смущает, что правовая норма оказывается источником. . . правовой нормы, т.е. самой себя. Логичнее, видимо, было бы признать, что "объективированный в документальном виде акт правотворчества" - источник субъективных прав и обязанностей. Сама же юридическая норма, с точки зрения этой концепции, имеет своим источником государственную власть.

Итак, источник права с наших позиций - культура, которая в процессе селективной эволюции вбирает в себя социальный опыт и выражается в общеобязательных правилах поведения.

Изучение формирования права должно помочь уяснить и проблему источника права.

2. Процесс правообразования максимально сложен. В разных регионах мира в разных условиях он протекал по-разному. Вместе с тем в нем было и общее, закономерное для всех вариантов формирования юридических норм независимо от их географических, этнических, хозяйственных, социальных, политических и других особенностей.

В процессе правообразования выделяются по крайней мере два ключевых пункта: во-первых, момент превращения применяющегося отдельными лицами метода деятельности, правила поведения в норму культуры, передающуюся от поколения к поколению; во-вторых, момент, когда это правило поведения (норма культуры) становится общеобязательным, т.е. правом со специальным механизмом обеспечения.

Очевидно: общественная жизнь упорядочена. В ней наблюдается регулярность, разные индивиды в одинаковых условиях ведут себя, как правило, одинаково. Каким образом эгоистические действия отдельных людей превращаются в сотрудничество? На первый взгляд, это невозможно. Но именно так обстоит дело в действительности.

В курсах по кибернетике для иллюстрации процессов самоорганизации коллективов часто приводится пример постепенного протаптывания тропинки. Индивид идет по следам другого индивида только потому, что так идти легче. Он поступает как законченный эгоист. Однако после того, как по тем же следам прошло несколько человек, появляется тропинка. Она облегчает жизнь для всех остальных пешеходов. Никто не планировал протаптывать тропинку. Она возникла как совокупный эффект стремлений многих желающих облегчить свой путь людей, которые не были связаны друг с другом.

В результате пользование тропинкой стало общим правилом, нормой.

В обыденной жизни человек замечает, что некоторые приемы, способы деятельности, формы взаимодействия эффективны, позволяют достигать цели и потому полезны. Индивид использует их, предпочитая прочим, и делится своим опытом с другими. С течением времени открываются новые возможности, методы совершенствуются и закрепляются в правилах, нормах, институтах, которые передаются последующим поколениям.

Эти правила отнюдь не всегда осознаются исполняющими их индивидами. Абсолютное большинство даже не задается вопросом, какую роль играет то или иное конкретное правило в системе других правил. Нормы исполняют потому, что они полезны. Индивид идет по тропинке, ибо по ней идти легче, чем по целине. Индивид не убивает, не крадет, уплачивает за купленный товар обусловленную цену, ибо ожидает, что и на его жизнь, собственность, договор никто не станет покушаться.

В этих примерах мы и можем зафиксировать момент превращения применяющихся отдельными индивидами приемов в нормы. Ходить через поле начали единообразно только после того, как появилась тропинка, то есть начал функционировать общий, никем конкретно не проложенный путь, существующий независимо от отдельного человека и до того, как перед ним вообще возникла проблема передвижения в данной местности. Он пошел по тропинке потому, что она уже есть, что по ней идти легче и что по ней идут все. Тот или иной путь, чтобы превратиться в норму, должен стать общим для всех, надындивидуальным, персонально не принадлежать никому. Иными словами, он должен институционализироваться как метод, способ действия.

Следующий шаг история делает тогда, когда в ходе дальнейшей селективной эволюции из всего множества уже выкристаллизовавшихся культурных норм выделяются те, которые имеют всеобщее значение и способствуют сохранению, развитию, функционированию социального организма как целого. Обеспечивая всеобщие условия коллективного бытия людей, они становятся общеобязательными, ибо их нарушение создает опасность для существования общества как целого. Соблюдение таких норм превращается в общее дело, и потому к их охране подключается государство, как раз и возникшее исторически для осуществления подобных дел.

"Свободное общество не нуждается в распоряжениях центральной власти, - пишет Эмон Батлер, директор института Адама Смита. - Оно работает и работает хорошо, потому что члены общества принимают некие универсальные правила, которые складываются в течение долгих лет и вместе образовали систему, продуцирующую жизнеспособный всеобъемлющий порядок" [106, 13]. Пределы вмешательства государства в жизнь общества были показаны нами в третьей лекции курса. Здесь же нам предстоит кратко очертить роль государства в реализации права.

Первое требование, которое нормально развивающееся общество должно предъявить государству, - ни в коем случае не нарушать естественно-исторически возникшие правила, а способствовать их функционированию. Революционеры, пытающиеся полностью обновить общество, по словам Ф. Хайека, обыкновенно терпят поражения потому, что не признают наследственной мудрости традиций и общественных институтов [106,12].

Второе требование связано с первым и состоит в том, что государство должно способствовать кристаллизации норм, пытаясь в интуитивных представлениях людей о нормальном и должном и их повседневном опыте открыть реальное содержание правил поведения, соблюдение которых необходимо для сохранения предпосылок коллективного бытия людей, т.е. общества. Это может быть достигнуто путем совершенствования юридических форм, в которые облачаются нормы культуры.

Обобщая исторический опыт, теория зафиксировала несколько способов совершенствования государством юридической формы выражения правил поведения.

Первый способ - это официальное признание конкретного общественного отношения юридическим, т.е. его оценка как правового, субъекты которого связаны взаимными правами и обязанностями. Такое признание осуществляется посредством решения по спору между участниками этого отношения, принимаемого органом государственной власти или должностным лицом. Судебное решение или преторский эдикт в Древнем Риме - неплохо иллюстрируют то, что здесь имеется в виду.

Возможно, далее, официальное признание государством уже сложившегося обычая как юридической нормы и конкретного источника субъективных прав и обязанностей.

Наконец, государство, издавая закон, само формулирует правила поведения, стремясь оформить в них объективно сложившиеся тенденции, институционализирующиеся отношения, нормы, объявляя их общеобязательными. Критерий отбора отношений, обычаев, тенденций, норм культуры для возведения их в закон и придания юридического статуса общеобязательности - их объективная полезность для сохранения целостности общества, для обеспечения неприкосновенности предпосылок коллективной жизни людей.

Нет нужды говорить о том, что законодательная практика современных государств сплошь и рядом выходит за пределы этого требования, часто с самыми благими намерениями. Последствия могут быть разными. Правотворческая деятельность законодательной власти оправдана тогда, когда она уточняет и согласовывает существующие правила поведения и официально признает их обязательными, вводя новые лишь постольку, поскольку общественная жизнь уже готова органически вобрать в себя институционализирующиеся юридические формы.

Итак, процесс правообразования может быть сведен к трем основным стадиям. Сначала выделяются отдельные случаи, способы решения, одним словом - казусы, уже ставшие или только еще становящиеся типичными. Обобщение типичного, превращение его в традицию, передаваемую от поколения к поколению, закрепляется в обычае. Завершает процесс закон - результат нормотворческой (санкционирующей) деятельности государства. Казус - обычай - закон, - вот путь, которым шла и действительная история права.

3. Виды источников ирава различаются по тем юридическим формам, в которых воплощаются общеобязательные нормы, ставшие правом.

По форме выражения правила поведения юридического характера можно судить и о степени участия государства в правотворческом процессе. В принципе классификация источников права - классификация форм институционализации правил поведения.

Исторически первым источником права был обычай - правило поведения, ставшее юридической нормой вследствие его общего значения и длительного фактического применения.

Как указывалось, обычай связан с традицией и способен передаваться от поколения к поколению.

Обычай консервативен, закрепляя результаты общественного опыта, воспринятые культурой народа. Неслучайно большинство норм обычного права совпадают с религией и моралью, выражая их ценности.

Обычное право господствовало только на ранних этапах развития правовых систем. Так, первые законы античного и феодального обществ были по существу сводами обычного права отдельных племен. Примерами могут служить так называемые "варварские правды" (Русская, Салическая, Алеменская, Баварская, Саксонская), Судебник Альфреда Великого в Англии, законы Этельстана. В ходе истории оно постепенно вытесняется другими юридическими источниками.

Советское право обычай практически не восприняло. Последние отсылки к обычаю содержал Земельный кодекс РСФСР 1922 г. в главе, регулирующей раздел крестьянского двора.

Сохраняет свое значение обычай в международном праве.

В условиях рыночных отношений достаточно широкое распространение получили "обыкновения", сложившиеся (институционализировавшиеся) в хозяйственной практике. Это, в частности, торговые обыкновения, обычаи данного порта, применяемые при регулирований морских перевозок, и др.

Второй вид источника права - судебная практика и судебный прецедент, признававшиеся источниками права еще в Древнем Риме. Решения преторов и других магистратов по конкретным делам считались там обязательными образцами (источниками права) для решения всех аналогичных дел. В результате сложилась целая система преторского права.

Распространенный в Средневековье, судебный прецедент постепенно теряет свое значение в Новое время, играя главную роль лишь в Англии и в странах, в которых получило развитие так называемое англо-саксонское общее право.

В правовом регулировании управленческой деятельности государства аналогичную роль играет административный прецедент - решение органа управления или должностного лица по конкретному административному делу, которому придана нормативная сила.

Критики признания судебного и административного прецедентов источниками права обычно ссылаются на то, что решений компетентных органов по конкретным казусам накапливается с течением времени такое количество, что неспециалист не в состоянии ориентироваться в море этих юридических документов, что здесь возможен произвол и даже злоупотребления должностных лиц, что если уж и включать в правотворческий процесс государство, то лучше это делать путем расширения функций законодательных органов, которые в целом подготовлены лучше, чем судьи, и т.д. Напротив, сторонники прецедентного, или, как его иногда называют, "свободного" права, критикуют нормативные системы за консерватизм, неспособность адекватно и вместе с тем оперативно реагировать на события быстротекущей жизни и т.д.

Как бы там ни было, суды, с точки зрения развиваемой нами концепции, лишь открывают, фиксируют уже сложившиеся правила поведения, которые становятся правом в силу своей общезначимости и которые вследствие именно этой общезначимости должны быть признаны государственными органами юридическими. Вспомним, функция государства - выполнять общие дела населения.

Третий вид источников права - договор, если он содержит общие правила. В развитом гражданском обществе он становится едва ли не главной юридической формой, определяющей права и обязанности его субъектов. Договоры долговременного характера предпринимателей с профсоюзами, долговременные торговые договоры, соглашения о перевозках, порядке расчета и т.д. создают систему правоотношений, позволяющих учитывать взаимные интересы субъектов и обеспечивающих относительно бесконфликтное существование гражданского общества.

Четвертый вид источников права - издаваемые государством законы. Мы уже говорили о содержании правотворческой деятельности законодательной власти и о ее зависимости от исторически складывающейся системы правил поведения, заключающих в себе социальный опыт многих поколений. В идеале эти нормы, отобранные коллективной эволюцией и выражающие обобщенную мудрость народа, и государственные законы должны совпадать. История знает множество примеров того, какими эффективными могут быть законы, если они совпадают с правом и концентрированно выражают культуру.

Поскольку государство сплошь и рядом узурпирует полномочия издавать любые законы, устанавливается особая процедура их принятия. Законодательствовать вправе лишь высшие представительные органы власти, которые полнее всего выражают волю народа. При этом предполагается, что равная обязательность законов для всех, а значит и для законодателей с их семьями, служит известной гарантией, что депутатский корпус не станет злоупотреблять своими прерогативами, ибо не отвечающий общественным потребностям законодательный акт может обернуться и против них самих.

Той же цели ограничения произвола законодателей, обеспечения соответствия закона праву и таким образом законности самих законов служит выделение в них тех, которые объявляются основными и служат юридической базой всего остального законодательства. Их называют конституцией. Она принимается специальным органом, представляющим общество (учредительным собранием, конституционной ассамблеей), или парламентом, но в особом, более сложном (по сравнению с процедурой принятия обычных законов) порядке.

Конституция обладает наивысшей юридической силой, и законы, ей противоречащие, недействительны. В правовых государствах существует специальный механизм проверки их соответствия конституции конституционными судами.

В свою очередь, законы обладают высшей юридической силой по сравнению со всеми остальными актами государства.

Нормативные акты органов государственного управления - пятый вид источников права. Они издаются исполнительной властью в пределах ее компетенции во исполнение действующих законов. Поэтому их называют подзаконными нормативными актами. Законность таких нормативных актов проверяется в судебном порядке. В правовом государстве любое действие должностного лица или органа управления может быть обжаловано в суд.

Шестым видом источников права теория называет нормативные акты общественных организаций, за которыми государство признает юридическую силу. Примером могут служить нормативные акты профсоюзных организаций, кооперативных объединений. Юридической силой, например, обладали нормы, издаваемые профсоюзами Франции или ВЦСПС в бывшем Советском Союзе.

В теории права среди источников права называют также нормы, издаваемые частными организациями, юридическая сила которых в ряде случаев признается судами. Типовые договоры купли-продажи товаров, правила эксплуатации сложной техники, нарушение которых исключает материальную ответственность фирмы-изготовителя, формуляры и т.д. играют, несомненно, упорядочивающую роль в гражданском обороте и потому получают статус нормативных актов. Их иногда называют формулярным правом, образующим в нашем перечне седьмой вид источников права.

Восьмой вид источников права образуют труды ученых - юристов. Он имеет преимущественно историческое значение. Римские юристы, авторитет которых был чрезвычайно высок, имели право давать разъяснения, которые были обязательны для судов. Такую же роль в средневековых судах играли работы глоссаторов и постглоссаторов. Уже в XIX в. Российский Правительствующий Сенат цитировал в своих актах труды отечественных цивилистов.

.В настоящее время юридическая наука практически утратила значение источника права.

Особое место в системе источников права занимают правосознание и референдум. Правосознание выступает юридической основой судебной и административной практики в революционные эпохи, когда отмененное законодательство ликвидированного строя еще не заменено новым. В России, например, советская власть своими декретами отменила все царские законы в течение полугода после Октябрьской революции, а первые кодексы (гражданский, уголовный, земельный и т.д.) начали появляться лишь в 1922 г. На протяжении пяти лет советские суды и административные органы руководствовались преимущественно "революционным правосознанием. Эта практика ныне хорошо известна.

Наконец, источником права является референдум - всенародный опрос, если он проводится по поводу содержания подлежащих принятию законов. Его очевидное достоинство заключается в том, что в нем непосредственно выражается воля народа, и потому его иногда объявляют источником права наивысшей юридической силы. Его недостатки не менее очевидны. Так, наивно было бы полагать, что результаты референдума суть непосредственное выражение воли народа. Между сознанием населения и результатами голосования вклиниваются сформулированные властью вопросы, которые, к сожалению, часто формулируются либо недостаточно квалифицировано, либо преступно лукаво. К тому же на всенародное голосование технически возможно вынести лишь очень небольшое число закрытых вопросов (чаще всего 1-2), на которые возможно дать только простейшие ответы. Варианты ответов, как правило, также предлагаются авторами опросных листов, бюллетеней и т.д.

Среди источников права выделяются законы, принимаемые государственной властью. Они привлекают внимание, являясь результатами сознательной деятельности, и порождают идеи о всемогуществе разума. Во времена французского просвещения Вольтер спрашивал: "Хотите вы иметь хорошие законы?" и сам отвечал: "Так уничтожьте старые и напишите новые!" Иллюзия легкости решения всех проблем общественной жизни достаточно распространена и естественна для некоторых исторических периодов. Георг Еллинек, например, считал активизацию законодательной деятельности свидетельством пробуждающегося самосознания народа. Интерес к законам сопровождается интересом и к законодательствованию.

4. Правотворческая деятельность государства должна трактоваться в достаточной степени условно. Этот термин - скорее метафора, чем обозначение реального процесса. Государство не творит право. Оно лишь выражает его и способствует реализации юридических норм. Силой, созидающей право, является практика множества общественных индивидов, в которой селективная эволюция отбирает правила поведения, обеспечивающие жизнеспособность социального целого, а следовательно, и условия бытия каждого человека. Правотворческая практика осуществляется под воздействием всего множества культурных, экономических, политических и т.д. факторов, и мы имеем основания утверждать, что в создании права участвует все общество. Именно оно творит его, и поскольку государство - социальный институт, оно также участвует в этом процессе.

Выделение правотворчества как относительно самостоятельного вида государственной деятельности - итог длительного исторического развития. Первоначально оно было вплетено в процесс исполнения права, правосудие и другие стороны юрисдикции. Так, преторское право Древнего Рима складывалось в процессе непосредственного осуществления правосудия. То же можно сказать и о прецедентном праве Англии.

Формирование права - не политика. Политической является только деятельность издающего законы государства. В теории иногда отмечается, что государственное правотворчество завершает процесс формирования права [3, 1, 307 - 309; 115, 125]. Это положение верно, но лишь с учетом сказанного. Нельзя, в частности, забывать - что государство участвует в правотворчестве отнюдь не всегда, ибо право выражает себя не только через законы и иные нормативные акты государственной власти.

Обобщая теоретические изыскания многих правоведов, юридическая теория определяет государственное правотворчество как деятельность государства, направленную на издание, изменение или отмену правовых норм или решений, которые санкционируют обычаи или иные источники права в качестве основания субъективных прав и обязанностей членов общества.

Понимаемый таким образом процесс правотворчества включает несколько стадий. Первая из них - законодательная инициатива, когда управомоченные лица или государственные органы (депутаты, президент, правительство и т.д.) выступают с официальным предложением принять тот или иной нормативный акт. Законодательная инициатива дополняется разработкой проекта предлагаемого закона.

Второй стадией является обсуждение этого проекта. Оно осуществляется самим правотворческим органом, а иногда выносится и за его пределы (вынесение проекта на всенародное обсуждение, заключение специалистов-экспертов и т.д.). Обсуждение завершается решением о внесении проекта на рассмотрение в тот орган, который будет принимать закон.

Принятие закона компетентным государственным органом - третья стадия правотворческого процесса.

Наконец, четвертую стадию образует обнародование правотворческого решения, т.е. его доведение до сведения населения, без чего принятые законодательные акты не могут исполняться.

Процесс правотворчества строго регламентирован правом. Его основные принципы и процедуры закреплены в конституциях.

Теория права выделяет в качестве особого вида кодификационное правотворчество. В процессе кодификации правотворчество осуществляется не путем принятия отдельных юридических норм, а посредством формирования и включения в правовую систему блоков норм, регулирующих ту или иную относительно самостоятельную область общественной жизни, ту или иную разновидность общественных отношений. Примерами могут служить институт права собственности, оформленный в виде закона о собственности, объединяющего целую систему норм, кодексы и т.д.

Оценивая правотворчество как сознательную деятельность государства, следует иметь в виду, что между объективным содержанием права и его формулировками в нормативных актах государственных органов возможно несовпадение. Чем сложнее законодательство, тем значительнее становится этот разрыв. Однако необходимость признания общественных закономерностей, выражающихся в социальной практике людей, конечным источником права несомненна. В противном случае оно лишается своей эффективности, ибо сама по себе юридическая власть ничего решить не может. Право действенно лишь постольку, поскольку оно в состоянии влиять на поступки общественного человека.

Вместе с тем всеобщность права получает относительное выражение в виде кодифицированного законодательства, которое доводится до всеобщего сведения в качестве общеобязательных правил поведения. Индивид может не сообразовывать поступки с законами социального развития. Он вправе вообще не знать их. Но он обязан сообразовывать свои действия с юридическими правилами поведения. Вот почему источники права выступают в виде юридических норм, являющихся формой выражения права и потому играющих важнейшую роль в его функционировании. Люди, вступая в мир действующего права, прежде всего имеют дело с правовыми нормами.

Лекция 9 КУЛЬТУРА, ПРАВО И ПРАВОСОЗНАНИЕ

1. Культура и право. 2. Понятие правосознания. 3. Структура правосознания. 4. Виды правосознания. 5. Общественное мнение о праве. 6. Особенности российского правосознания и их роль в переустройстве общества.

 

1. Культура и право. Соотношение этих понятий зависит от того, что ими обозначается. Современная теория понимает под культурой систему "внебиологически выработанных механизмов и средств (обеспечивающих функционирование и развитие общества, Л. С.), которая актуализируется и становится общепринятой (в пределах социальной системы в целом или входящих в ее состав различных групп людей) путем научения, благодаря своему свойству закрепляться в традиции" [71, 31]. Это - общий способ человеческого существования, способ человеческой деятельности и объектированный результат этой деятельности. К числу ее продуктов культурология относит орудия труда, обычаи, системы представлений о добре и зле, прекрасном и уродливом, средства коммуникаций и т.д. [71,67]. Поскольку культура - выражение специфически человеческого способа деятельности, постольку она по своей природе нормативна; следовательно, культурные и правовые нормы могут совпадать по своему содержанию, т.е. они могут заключать в себе одни и те же правила поведения.

Культурная норма всегда социальна, ибо социальна человеческая деятельность, ею нормируемая. Нормативность культуры обеспечивает координацию и организацию действий индивидов, входящих в социальное целое. Нормативность как организационное и координационное средство проявляется в форме институционализации отношений и поведения. Ее сутью является появление объективных, от индивидов не зависящих правил поведения и обеспечение их выполнения. Процесс институционализации отношений предполагает их формализацию и стандартизацию. Иначе субъект общественной жизни не смог бы предвидеть действия других субъектов, связанных с ним, и обеспечить взаимодействие самую глубинную основу любого коллективного целого, в том числе и общества. Именно сформировавшаяся институциональная система, регулирующая поведение людей, - одно из специфических отличий человеческого общества.

Нормы культуры институционализируют отношения между людьми прежде всех прочих правил поведения. Непосредственно выражая качество человека, они образуют наиболее глубинную нормативную систему. То, что культурные нормы исторически первичны, несомненно. Они составляют основу всех остальных нормативных систем: нравственности, религии, эстетики, права. Оставаясь нормами культуры, они только приобретают новые дополнительные качества.

Итак, мораль, религия, право суть институты культуры. Именно культура определяет их содержание: сформировавшееся вследствие эффективной практики правило поведения, выполнение которого чаще всего оказывается результативным, прежде всего закрепляется как культурная норма и лишь затем приобретает или не приобретает форму нравственного или религиозного долга, правового требования и т.п.

Обращаясь к праву, можно утверждать, что все юридические нормы суть нормы культуры, но не все нормы культуры суть юридические нормы. Осуществляемый обществом отбор' культурных норм, после чего они оказываются включенными в право, производится по принципу их значимости для сохранения и функционирования социального целого. Если правило поведения, входящее в культуру, имеет значение для общества или во всяком случае связано с осуществлением общих дел, оно должно стать общеобязательным, т.е. стать правом.

При первобытно-общинном строе, когда на месте целостного общества существовал конгломерат кровнородственных коллективов, культурные нормы, разумеется, всеобщего значения приобрести не могли, а следовательно, общеобязательными, т.е. правовыми, не становились. Здесь могли институционализироваться лишь личностные (а не общественные!) связи. Только после формирования обмена как универсального способа кооперации людей в общество безотносительно к каким бы то ни было их личностным особенностям норма культуры включалась в опосредстрование социального организма, становилась общеобязательной и, стало быть, правовой. Правило поведения, не ставшее нормой культуры, в право не включается. Право, следовательно, _ часть культуры, ее сторона, "момент".

Обычно предполагается, что культура _ социальная ценность, всегда имеющая положительное значение. Однако в действительности она представляет собой весьма сложный феномен. Верно, что культура _ специфически человеческий способ деятельности. Но человек действует не только в соответствии с потребностями общества, но и вопреки им.

Эта его деятельность также институционализируется, и ее способы могут передаваться от индивида к индивиду, от поколения к поколению. Преступному поведению, например, обучаются, как и всякому другому. Наконец, деятельность человека может быть и социально нейтральной. Таким образом, институционализируются, а следовательно, и нормируются самые разные виды человеческой деятельности, превращаясь в часть культуры независимо от того, положительную или отрицательную роль они играют в обществе.

Непременной предпосылкой их институционализации является существование того или иного сообщества, функционирующего в рамках целого. Такие сообщества могут образовываться на этнической (например, негритянские кварталы Нью-Йорка или знаменитый Брайтон-Бич, значительную часть населения которого составляют выходцы из России), религиозной (например, деревни староверов в нашей стране), профессиональной основе; они могут формироваться по интересам (спортивные, культурные, преступные сообщества) и т.д. Складывающиеся в их среде культурные нормы и ценности в культурологии и социологии получили название субкультур. В этом смысле мы и говорим о негритянской субкультуре, о субкультуре старообрядцев, о преступной субкультуре, о субкультуре тюрьмы и т.д., и т.п. Все они входят в общую культуру, тем самым превращая ее в весьма сложный общественный феномен.

Социализация индивида, т.е. включение его в наличную систему общественных отношений, сопровождаемое овладением им культурными ценностями всякого рода, есть вместе с тем усвоение им права. Усвоенное право, ставшее свойством, собственной характеристикой личности, обеспечивает соблюдение правил поведения юридического характера само собой, без вмешательства со стороны кого бы то ни было, в том числе и государства.

Сказанное относится исключительно к праву, но не к законодательству, которое может являться не плодом естественно-исторического развития, а продуктом нормотворческой деятельности государства. Законы становятся частью культуры постольку, поскольку они совпадают с правом, санкционируя сложившиеся культурно-правовые правила поведения.

Правовые нормы входят не только в структуру личности, будучи усвоенными ею, но и становятся фактом правосознания.

2. Понятие правосознания в современной отечественной науке обозначает один из видов общественного сознания, отражающий юридическую действительность. Под юридической действительностью здесь понимаются не только право и законы, но и правонарушения всех видов, и сами правонарушители, и нормативные акты, и акты правоприменительной деятельности, и сама эта деятельность и т.д.

Первый и, наверное, самый трудный вопрос, который здесь возникает, может быть сформулирован так: слагается ли общественное сознание из сознаний отдельных индивидов? Вторым, конкретизирующим первый, является вопрос: предшествует ли сознанию индивидов сознание коллектив или, наоборот, сознания отдельных людей предшествуют сознанию коллектива, из них слагающегося?

Ответы на них производны от понимания общества, теория которого также содержит аналогичные вопросы: предшествует ли оно индивидам или индивиды предшествуют общественному коллективу и образуют его? Если общество _ совокупность отдельных людей, то, разумеется, индивиды предшествуют обществу, а индивидуальные сознания предшествуют общественному сознанию. Последнее есть в таком случае не что иное, как сумма индивидуальных взглядов, представлений, идей, верований, чувств и т.д., в которых так или иначе отражается общественная и, в частности, юридическая действительность.

Однако в реальной жизни люди не могут произвольно выбирать тот или иной социальный строй, ту или иную форму общества. Рождаясь на свет, они застают готовой современную им общественную форму и в состояний лишь включиться в уже сложившуюся систему общественных отношений и занять те "места", те социальные позиции, которые есть в данном обществе. Общественные отношения, общество, с этой точки зрения, предшествуют отдельным людям.

Аналогичным образом общественное сознание предшествует сознанию индивидов, и они вынуждены сообразовывать свое восприятие действительности с тем, которое выработано до них и которое усваивается ими в процессе социализации. Это, в частности, проявляется в том, что сознание общества, материализуясь в различных социальных институтах, выступает перед человеком в таких формах, которые не существуют и не могут существовать в головах отдельных людей. Разве юридические нормы, изданные государством законы, юридическая наука и т.д. не есть объективированное правосознание, в котором аккумулирован опыт не одних только современников, но и всех предшествующих поколений, участвовавших в правовых отношениях? Разве не распространены в обществе юридические идеи, принципы, которые могут приниматься или отвергаться индивидами, но которые существуют независимо от них? Положительные ответы на поставленные таким образом вопросы означают, что правосознание, как и общественное сознание вообще, _ объективный факт, относительно самостоятельный социальный феномен, который отнюдь не сводится к сумме индивидуальных правосознаний.

Однако ответ на вопрос, в чем специфика этого феномена, пока остается без ответа. Ведь сказать, что правосознание отражает право, _ значит ничего не сказать. Правовую действительность отражает _ каждая под своим углом зрения _ и нравственная, и политическая, и экономическая, и религиозная и другие формы общественного сознания. Специфика правосознания состоит в том, что оно отражает юридическую реальность сквозь призму должного, с позицией сложившихся в обществе юридических принципов, нормативных представлений и делает это в понятиях прав и обязанностей субъектов общественной жизни. Оно имеет оценочную природу, причем оценке подвергается не только само право, но и то, что подлежит юридическому урегулированию. В нем находит свое отражение "правовая природа вещей", т.е. объективные свойства социальных процессов, поступков, общественных отношений, которые требуют юридического опосредствования, нормативной оценки. Эта особенность правосознания придает ему регулятивную способность, что сближает его с правом, характеризуя его как одну из форм существования права, как его инобытие. Интуитивное право Л. Е. Петражицкого, которое трактовалось им как правовые "императивно-атрибутивные" переживания, было по существу ипостасью правосознания [82а, 468]. Конечно, подобное отождествление права и его отражения _ преувеличение, но сам факт их связи бесспорен.

При трактовке правосознания необходимо иметь в виду, что его характеристика как самостоятельного, автономного общественного явления _ абстракция. В реальной жизни коллективное сознание оценивает юридическую действительность сквозь призму и экономических, и политических, и этнических, и религиозных, и иных ценностей. Это сближает правосознание с другими аналогичными формами и означает, что между ними нет непроницаемых перегородок.

Вместе с тем самый глубинный критерий оценки правовых явлений и процессов _ нормы культуры. Усваиваясь вместе с молоком матери, они делают человека личностью, приобщая его к аккумулированному в культуре социальному опыту человечества. То, что соответствует культурной норме, вое-. принимается индивидом как должное; то, что противоречит ей, вызывает сомнение или отвергается. Таким образом, право становится фактом правосознания, будучи преломленным сквозь призму культуры и опосредствованным всеми прочими формами общественного сознания.

Итак, общественное правосознание _ отражение в коллективном сознании юридической действительности, воспринимаемой сквозь призму должного, отражение, опосредствованное нормами культуры, экономическим, политическим, нравственным и другими формами общественного сознания. Оно представляет собой психологическое отношение к праву, закону, правонарушению, приговору, преступнику, выраженное в понятиях, идеях, взглядах, эмоциях и т.п.

3. Структура правосознания достаточно сложна. В ней прежде всего выделяется область обыденного правового сознания, свойственного людям в их обычной практической жизни. В обыденном сознании, в свою очередь, выделяется рациональная сфера, которая представляет собой итоги личного, индивидуального опыта индивида. Человек знает, что необходимо для того, чтобы устроиться на работу, встать в очередь на получение жилья, какое наказание назначают за нарушение общественного порядка, что "дают" за кражу личного имущества, что бывает за появление на работе в нетрезвом состоянии, и т.д. и т.п.

Иными словами, в этой рациональной сфере человеком накапливается известная сумма знаний об объективном мире, навыки, умения, которые необходимы для повседневной деятельности каждого и образуют ее осознанную основу. Сфера эта, как видим, эмпирического происхождения.

В обыденном правосознании, кроме того, выделяется эмоциональная область. Это _ психологическое отношение к фактам юридической действительности, проявляющееся в эмоциях, психических переживаниях, установках. Растлитель малолетних, помимо прочего, вызывает отвращение, разбойник _ страх, бандит _ ужас, закон о приватизации _ опасение, указ об искоренении коррупции _ недоверие, приговор суда _ чувство неудовлетворенности как несправедливый, закон о социальном обеспечении _ усмешку и т.д.

Эмоциональная сфера внутренне противоречива, так как включает в себя взаимоисключающие моменты. Разбойник, если он Владимир Дубровский или Робин Гуд, восхищает, мошенник, если он Остап Бендер, вызывает симпатию и т.п.

Обыденное сознание очень ограничено. Его ограниченность обусловлена узостью своего источника _ индивидуального опыта, по общему правилу не выходящего за пределы сиюминутных вопросов каждодневной жизни. Поэтому правосознание не может остаться в рамках обыденных представлений об окружающем социальном мире и неминуемо в своем развитии выходит на уровень более широких обобщений, выявления объективных общественных закономерностей, т.е. становится теоретическим. Теоретический уровень правосознания включает систему научных знаний общечеловеческого характера, более или менее объективно отражающих юридическую действительность.

Теоретический уровень правосознания в свою очередь многослоен. В нем выделяется профессиональное правосознание юристов, собственно юридическая теория и правовая идеология. Многочисленные эмпирические обследования показывают, что различные профессиональные группы правоведов неодинаково воспринимают юридическую действительность. Судья относится и оценивает правовую реальность иначе, чем прокурор, прокурор _ иначе, чем адвокат, следователь _ иначе, чем эксперткриминалист, юрисконсульт банка _ иначе, чем преподаватель юридического факультета и т.д., хотя все они получили высшее юридическое образование. Столь пестрое многообразие правосознаний объясняется тем, что, казалось бы, единый теоретический взгляд на право преломляется через функционально различные виды практической деятельности, включая законодательную и правоприменительную.

Собственно теоретический уровень правосознания по идее должен быть тождествен системе научных понятий, духовно воспроизводящих функционирующую и развивающуюся юридическую систему. В действительности теория не является единой, включая в себя борьбу взглядов, различные научные школы и т.д.

Наконец, теоретический уровень предстает в виде идеологии. Она не есть обязательный элемент правосознания и появляется, как правило, лишь в тоталитарных политических режимах, когда требуется поставить теорию на службу захватившей власть социально-политической группировке. Обладание властью требует ее легитимации, в том числе и в духовной сфере. Выполняя эту задачу, идеология приспосабливает теорию, деформируя и "подгоняя" ее к непосредственным нуждам господствующей клики, и превращает ее в орудие идеологической обработки массового сознания.

Возможны самые разные классификации правосознаний.

Наиболее распространенная _ классификация по его субъектам.

4. Виды правосознания по его субъектам в обобщенной форме предстают как правосознание индивидуальное, групповое и общественное.

Общественное правосознание включает в себя правовые идеи, взгляды, мнения, теории, которые распространены в данном обществе и которые отражают типичные свойства его юридической действительности. Оно объективируется в правовой культуре, юридической науке или идеологии; в законодательстве, поскольку оно принимается государственным органом, представляющим общество; в массовых взглядах, представлениях, отражаемых, в частности, в прессе; во всех идеологических институтах таких как политика, мораль, искусство, религия и т.д. Как видим, общественное сознание может проявляться в формах, которые не существуют и не могут существовать в головах отдельных людей.

Прежде чем общественное сознание проникнет в психику отдельных граждан, оно становится коллективным сознанием социальных групп. То, что правосознание опосредствуется социально-демографической структурой общества,_ факт, подтвержденный многочисленными эмпирическими наблюдениями. Особенности группового правосознания объясняются рядом факторов. Первый из них состоит в том, что в любой общности, как уже указывалось, складывается специфическая субкультура, т.е. свои нормативные ценности, которые прежде всего влияют на оценки членами группы сложившейся юридической системы. Второй фактор - это различия интересов социально-демографических групп, связанных с неодинаковостью их мест в социальной структуре, а стало быть, с различным отношением к собственности, системе распределения, к власти, одним словом, к общественному строю и нормам, его определяющим, закрепляющим и регулирующим. Индивидуальное правосознание является результатом социализации отдельного человека и усвоения им группового и общественного правосознания, опосредствованного особенностями его жизненного пути. Коллективные формы сознания плюс личный опыт вот что образует основу восприятия юридической действительности каждой неповторимой личностью.

Правосознание изменчиво. Наибольшей устойчивостью обладает та его часть, которую образуют нормы культуры, в том числе ставшие правом.

Отражения в сознании государственных законов, оперативной информации о нормативных актах разного уровня, если их требования не стали убеждениями, не превратились в установки и не вошли таким образом в ядро личности, достаточно текучи. Наибольшая изменчивость присуща общественному мнению о праве.

. 5. Общественное мнение - это такое проявляющееся в суждениях и поступках состояние массового сознания, которое возникает по поводу значимых фактов общественной жизни и аккумулирует в себе оценки этих фактов, имеющиеся во всех формах общественного сознания. Так определяет его социология. Исходя из этого, мы можем определить общественное мнение о праве как такое выражающееся в суждениях и поступках состояние массового сознания, которое возникает по поводу тех или иных актуальных фактов юридической действительности, аккумулируя оценки этих фактов всеми формами общественного сознания (81а, 29; 95, 176].

То, что общественное мнение характеризуется как состояние массового сознания, означает, что оно не достигает в своем формировании теоретического уровня, оставаясь феноменом, присущим обыденному сознанию.

Приведенные определения - итог достаточно большого количества социологических и юридических исследований, которые зафиксировали основные свойства общественного мнения. В частности, было установлено, что оно как состояние общественного сознания проникает во все виды и формы последнего, оно может выступать на всех уровнях _ эмоциональном и рациональном, если речь идет об обыденном сознании. Оно может выступать и в сфере социальной практики, и в сфере теории: не становясь фактом научного знания, оно тем не менее широко функционирует в ней, ибо многие ее понятия и положения _ не результат теоретических обобщений, а лишь наукообразное оформление мнений.

Общественное мнение может выражаться практически в любой форме (в рациональной форме суждений, умозаключений или в эмоциональной форме психологического отношения людей к тем или иным событиям). Наконец, оно может выражаться и в активном поведении, и в бездействии (пушкинское "народ безмолвствует" _ хороший тому пример). Сущность общественного мнения была схвачена еще Гегелем. "Формальная, субъективная свобода, состоящая в том, что единичные лица как таковые имеют и выражают свое собственное мнение, суждение о всеобщих делах и подают совет относительно них, проявляется в той совместности, которая называется общественным мнением, писал философ. В себе и для себя всеобщее, субстанциональное и истинное связано в нем со своей противоположностью, со стоящим само по себе своеобразным и особенным мнением многих. Это существование есть поэтому наличное противоречие самому себе, познание как явление; оно столь же непосредственно существенность, как и несущественность" [24, VII, 336]. Как легко заметить, Гегель выявил здесь характерные признаки общественного мнения, полностью сохраняющие свое значение и сегодня.

Во-первых, его субъектами являются частные лица, которые выражают мнение от своего собственного имени и никого, кроме себя самих, не представляют. Они не являются должностными лицами, официально выступающими от имени того органа, в котором они занимают соответствующие социальные позиции. Во-вторых, мнения, которые выражают эти частные лица, тем не менее представляют собой суждения о всеобщих делах, т.е. делах, имеющих публичное значение. Только при этих условиях они и могут слиться в общественное мнение, ибо в противном случае у людей-одиночек нет общего интереса, а значит, нет никакого предметного основания для совпадения мнений многих единичных лиц и возникновения таким путем коллективного, общественного мнения. В-третьих, по Гегелю, характеризуемое подобным образом общественное мнение отнюдь не обязательно выражает истину, то есть всеобщее и необходимое, и, следовательно, отнюдь не всегда соответствует объективным закономерностям общественного развития и истинным потребностям общества. Оно может быть случайным для социального организма, а при определенных условиях в состоянии даже вредить ему.

Анализ общественного мнения о праве позволяет выделить следующие его свойства и закономерности формирования. Поскольку право есть сторона, элемент общественной жизни, общественное мнение о нем никогда не бывает отражением юридических явлений в "чистом виде", правовых фактов, существующих сами по себе. Оно формируется как оценка соответствия прав и обязанностей людей объективным функциям, которые они должны выполнять вследствие закона разделения общественного труда. Общественное мнение считает справедливым, если общество, ставя человека на ту или иную социальную позицию и тем самым возлагая на него обязанность решать комплекс общественно значимых задач, одновременно наделяет его всеми материальными и правовыми средствами, необходимыми для выполнения им своих функций. Если таких средств недостаточно, то, с точки зрения общественного мнения, гражданин, как правило, имеет право притязать на них. При формировании общественного мнения по поводу того или иного факта юридической жизни коллективное сознание как бы сопоставляет правовые отношения с общественными и делает выводы о справедливости и несправедливости гражданскоправового отношения на основе его соответствия имущественному отношению, государственно-правового _ политическому, административно-правового управленческому, и т.д.

Далее. Мерилом оценки общественным мнением факта юридической действительности является не правовая норма как формальное установление государства, а нормы культуры, общие представления людей о должном, которые и выступают основой осознания того, что есть и что не есть право. В фундаменте должного, когда оно выражает объективную необходимость, лежит сущее, выражающееся в том, что сами общественные отношения требуют правового закрепления и урегулирования и что их особенности предопределяют характер и пределы юридического воздействия на них.

Наконец, на формирование изучаемого нами социального феномена оказывает влияние не только само правосознание, состоянием которого оно является. На этот процесс воздействуют и экономические, и политические, и нравственные, и религиозные, и иные оценки, поскольку экономические, политические, нравственные, религиозные и иные моменты опосредствуют факт, возбуждающий, или "актуализирующий", массовое правосознание и вызывающий его реакцию в форме общественного мнения. И правосознание, и общественное мнение о праве _ сложные по своему содержанию явления, выражающие в юридических понятиях, в категориях должного и сущего общественную жизнь и потому испытывающие на себе влияние всех форм общественного сознания. Общественное мнение, в том числе и общественное мнение о праве, выражает ли оно истину или является ложным, _ факт социальной жизни. Его ложность вовсе не означает, что оно не влияет на протекающие в обществе процессы. Общественное мнение может быть прогрессивным, когда оно совпадает с объективными потребностями развития общества и соответствует закономерным историческим тенденциям. Общественное мнение может быть реакционным, когда оно вступает в противоречие с законами социального развития и препятствует нормальной эволюции отношений между людьми, в том числе и совершенствованию их юридических форм. Наконец, общественное мнение может быть социально нейтральным, когда оно непосредственно не затрагивает социально значимых фактов действительности.

Общественное мнение о праве объективно выполняет ряд социальных функций. В зависимости от своего содержания оно так или иначе оценивает факты юридической действительности. Эти оценки влияют на отношение людей к праву, воздействуют на их поступки, имеющие юридическое значение, и тем самым выполняют ориентационную и регулятивную функции. С ними связана и третья функция общественного мнения - аналитикоконструктивная, поскольку для оценки и обеспечения определенной направленности деятельности людей в связи с фактами юридической действительности необходим их анализ и принятие конструктивного решения. Следовательно, аналитикоконструктивная функция общественного мнения является своеобразным связующим звеном между ориентационной (оценочной) и регулятивной функциями.

С точки зрения воздействия на социальные институты, в том числе на государство и право, общественное мнение может выполнять контрольную, консультативную и директивную функции. Контрольная функция проявляется тогда, когда общественное мнение, выражая отношение к изданному закону, указу, вынесенному судом приговору и т.д., дает возможность узнать об отношении к ним населения в целом или его отдельных групп и с учетом этой информации внести в случае необходимости коррективы в принимаемые управленческие решения, законодательную деятельность или правоприменительную практику.

Аналогично действие консультативной функции. Орган государства, разрабатывающая политическую программу партия, узнав об отношении людей к своим начинаниям, как бы консультируется с ними, прислушиваясь к тому, что зовется народной мудростью, которая в ряде случаев содержится в общественном мнении, как иногда содержатся в нем и мифы, и иллюзии, и заблуждения.

Директивная функция общественного мнения выражается в том, что оно может основываться на законен иметь обязательную силу, например, тогда, когда государственное решение должно приниматься в прямой зависимости от опроса населения (референдума).

Общественное мнение формируется во многом стихийно, и управлять им прямо и непосредственно нельзя. Воздействовать на него можно только косвенно путем изменения социальной ситуации, через сложный механизм массовых коммуникаций и т.д.

6. Особенности российского правосознания могут быть выявлены лишь посредством конкретных исследований. Такие исследования безусловно необходимы: исторический опыт неопровержимо свидетельствует, что любые политические решения, законы, указы, судебные решения и т.д. оказываются неэффективными, если они противоречат культуре масс, выраженной, в частности, в правосознании.

Уже проведенные исследования доказали, что в представлении населения общество все еще воспринимается как патриархальная общность _ отдаленное эхо русской крестьянской общины. Она всецело определяет жизнь индивида, который не видит себя вне этой коллективной формы своего бытия, и потому должна быть, по его представлениям, устойчивой, неизменной. Надежность и устойчивость в массовой психологии весьма близкие понятия. Власть в этой общности воспринимается в виде патриархальной формы, в которой Первое Лицо (Царь, Генеральный секретарь ЦК КПСС или Президент) скорее выступает в роли "отца", чем официального главы государства.

Такая власть может все. Она накормит, напоит, оденет, скажет, как надо жить. Напротив, все официальное, формализованное, выходящее за пределы патриархальных структур, встречается с подозрением, воспринимается как чуждое.

Здесь и заключено объяснение, почему население, относясь к главе государства как к "своему", не считает своим чиновника, всякого рода "начальство", аппарат власти. Бюрократия, вопреки оценкам Макса Вебера, расценивается коллективным сознанием как нечто враждебное и опасное.

Здесь же заключено объяснение и того, что все исходящее от Первого Лица кажется положительным, правильным, надежным в отличие от того, что исходит от чиновников, бюрократического аппарата. Указы Президента России "законнее" законов Верховного Совета, хотя бы впоследствии эти указы и отменялись Конституционным судом. Как показывают конкретные исследования, наименее легитимными общественным сознанием признаются нормативные акты местных органов государственной власти.

Наконец, этим же можно объяснить, почему в правосознании населения до сих пор сохраняются элементы юридического нигилизма и анархизма, иногда причудливо сочетающиеся с безграничной верой во всемогущество государства. Большинству людей не кажется невозможным разгон Съезда народных депутатов или Верховного Совета Российской Федерации. Достаточно спокойно воспринимается тот факт, что большинство законов и указов Президента не исполняется. Воспринимая власть главы государства как патриархальную, "отеческую", массовое сознание (особенно в условиях всякого рода кризисов, социальных катаклизмов), как правило, видит выход во введении правления "сильной руки", которое только и может навести в стране твердый порядок и которое отнюдь не обязательно должно опираться на закон.

Исторически возникшая в условиях натурального хозяйства община, которая основывалась на коллективной собственности на землю и общественном самоуправлении, и сегодня склонна к уравнительности. Она отрицательно оценивает инициативу, предприимчивость, предпринимательство. Гешефтмахер - антигерой. В общинном сознании распространено убеждение, что источник богатства - всегда либо кража, либо эксплуатация. С большим сомнением относится большинство населения к частной собственности, особенно к частной собственности на землю. Введение последней зачастую отождествляется с распродажей России.

Сохраняющиеся и воспроизводящиеся элементы патриархальной общности, основанной на традиционных личных и соседских связях, никак не вписываются в безличностные рыночные структуры с их формальным, юридическим равенством. Как только обменные начала проникают, например в семью, она разлагается, приобретает новые качества договорного союза, лишаясь сентиментальных покровов. Рыночная система предполагает индивидуализм, инициативу, предприимчивость и связанное с ними имущественное и социальное расслоение, которое воспринимается массовым правосознанием как несправедливость. "С трудов праведных не поставить палат каменных", - утверждает русская пословица.

В политическом отношении рыночному хозяйству в наибольшей мере соответствует демократия, которая плохо совмещается с массовым сознанием, склонным, к культу Первого Лица и отрицательно относящимся к бюрократическим формам управления на основе закона, а не авторитета начальника. В принципе присущая рыночной экономике свобода предпринимательства не гармонирует и с властью "твердой руки", эволюция которой зачастую приводит к открытой диктатуре. Законодательство, создающее юридические основы рынка, демократические формы государственного устройства, остается чуждым правосознанию значительной части населения. Сложившиеся стереотипы коллективного правосознания, конечно, не остаются неизменными. Под воздействием жизни, пропаганды, реформ, открывающих новые возможности, они размываются, модифицируются. Однако вряд ли огромная страна может быстро сбросить с себя ярмо многовековой авторитарной традиции и устремиться навстречу рыночной и политической свободе. Еще большее сомнение вызывает возможность скорого формирования новой личности, девизами которой являются "свобода", "частная собственность", "предприимчивость". Это увеличивается вероятность несовпадения принимаемых государством законов и права, выражающего нормы массовой культуры. Возникающее здесь противоречие будет тормозить принятие новых "рыночных законов" и снижать эффективность уже принятых. Лишь преодоление стереотипов массового сознания позволит успешно двигаться к обществу, основанному на обменных отношениях.

Лекция 8 ЛИЧНОСТЬ, ОБЩЕСТВО, ПРАВО И ГОСУДАРСТВО