1ogurtsov_a_p_otv_red_metodologiya_nauki_status_i_programmy

211

212

Ипризнание этого единства позволяет увидеть следующую картину.

В«соприкосновении» с живым миром мы получаем ощущения. Но затем из их бесконечности выделяем то, что стали способны осмыслить на основе опыта, накопленного в предыдущих циклах и за-

писать в виде абстракций. На когнитивной стадии цикла («от живого созерцания к абстрактному мышлению») мы от бесконечности ощу-

щения мира идем к формулированию знаний о нем с помощью конечного концептуально-теоретического аппарата: моделей, представлений, теорий и т.п. Однако при этом возникает не просто некий беспорядочный набор. Отдельные эмпирические факты попадают в схему обобщения, смыслом которой является установление их двусторонней связи с мировоззренческими моделями и философскими категориями. Все основные моменты этого достаточно подробно описаны

В.И.Вернадским [7]. И еще раз подчеркнем принципиально важный для настоящего исследования аспект когнитивной стадии — переход от бесконечности ощущения о мире к его осознанию, осмыслению в виде конечного описания.

213

Однако на инженерной стадии («и от него [абстрактного мыш-

ления] — к практике») мы сталкиваемся с противоположной задачей — теперь необходимо наше конечное знание о мире «вписать» в его бесконечность. И именно этот разрыв между конечностью нашего ос-

мысления мира, которое мы возвращаем в своей инженерной деятельности, и его бесконечностью, требующей полноты осуществления,

является источником опасности. Именно в этот разрыв, порожденный несовершенством нашего осмысления действия, неполнотой его осуществления, могут ворваться стихийные силы. И они могут привести к катастрофически быстрому разрушению созданного. Это открывает для нас еще одну грань сущности инженерной деятельности. Осмысление действия, направленного от нас в мир9 , «событие о-существления истины» становится для нас и вопрошанием о нашей готовности к ней. Инженерная деятельность ставит нас лицом к истине, в ней мы делаем шаг к приближению, к слиянию с ней. И чем больше степень приближения, тем большая полнота осуществленности должна быть достигнута. И если степень осмысления не обеспечивает этой полноты, то неготовность становится провальной и даже гибельной для тех, кто предпринял попытку такого вопрошания10 . «Миссия раскрытия тайны сама по себе есть не какая-то, а главная опасность» [14]. Неудача приводит к тому, что общий рекуррентный цикл оказывается незавершенным и его приходится начинать, возобновляя путь с освоенных ранних стадий (правда, с учетом полученного опыта). Удача же создает основу для осмысления новой порции ощущений о бесконечном мире и совершенствования наших умений. И теперь можно констатировать, что попытка заглянуть в существо инженерной деятельности показывает необходимость ее осознания не только как профессиональной, но и как глобального мировоззренческого феномена, ставя ее вровень с наукой.

Методологические проблемы современной инженерной деятельности

Необходимость рассмотрения методологических проблем инженерной деятельности следует уже из факта раскрытия ее сущности. Однако не менее важным является то, что качественно изменилась масштабность нашей практики. Это выразилось как в росте размерности, так и в расширении спектра специализаций. Выше уже было отмечено, что, кроме традиционно воспринимаемых инженерными

214

машинных специализаций, появилась генная инженерия, биоинженерия, социальная инженерия и т.д. Накопленный в этих специализациях концептуально-теоретический потенциал привел к тому, что стали предприниматься практические шаги по его использованию. Т.е. можно констатировать, что в этих специализациях созрели предпосылки для масштабного осмысления действия (но как будет показано ниже, практика применения этих знаний пока не может рассматриваться как инженерная).

Таким образом, созерцательность рассмотрения методологии инженерной деятельности с точки зрения выявленной ее сущности приобретает актуальную необходимость. Разработка этой проблематики долгое время была связана с очень узким кругом специализаций. Да и естественное отставание методических разработок в ситуации роста масштабов становится критическим даже для них. Выходом может быть обобщение накопленного опыта. Такое обобщение может быть получено только через понимание более глубокой сущности. Только через нее имеющийся методологический опыт инженерной деятельности может быть осознан в новых условиях и перенесен на новые специализации.

Выявленная сущность инженерии переводит разговор в плоскость рассуждений о методологии осмысления действия, о методологии превращения стихийного проявления сил природы в планомерную сознательную деятельность людей. И возникновение проблемы можно рассматривать как следствие принципиального несовершенства этого осмысления. Именно с такой точки зрения можно сформулировать вопросы к методологии инженерной деятельности:

—в какой степени допустимо приближение к истине?

—где черта, за которой мы будем беззащитны перед ней?

—что надо сделать, чтобы осуществить приближение к ней?

—как осуществить это приближение, чтобы оно стало ступенью для следующего шага?

Становление инженерной деятельности означало и превращение опыта отдельных мастеров в методологию. Возникли специализации: проектирование, изготовление и эксплуатация. Постановка процесса создания техники на промышленную основу означала то, что разработка, изготовление нового изделия с определенными требованиями и его эксплуатация приобрели характер обязательности. И теперь уже нельзя было надеяться только на спонтанно проявляющуюся интуицию. Существенно повысились требования к компетентности и профессионализму11 . Уровень потребности в инженерах уже не мог

215

быть обеспечен спонтанно появляющимися одаренными в этой области людьми. Возникла необходимость в организации регулярной подготовки. И все это вместе привело к необходимости объяснения мастерства — его методологической разработке.

Следует отметить, что изначально сформировавшееся инструментальное понимание сущности инженерной деятельности привело к разработке последних двух из четырех сформулированных выше методологических вопросов. И они были осознаны в виде: что можно сделать? как это изготовить?

В XX веке мы столкнулись с достаточно большим количеством катастроф, которые стали обозначать как техногенные. Это гибель «Титаника», гигантских дирижаблей и подводных лодок, выходы из строя и взрывы атомных реакторов и многое другое. Хорошо продуманные, качественно изготовленные изделия, эксплуатировавшиеся квалифицированными специалистами, оказывались разрушенными. И эти разрушения влекли за собой человеческие жертвы. В каждом конкретном случае находились конкретные причины, конкретные неверные действия, совершенные тем или иным эксплуатирующим специалистом. И они не были фатальными, они выглядели вполне объяснимыми ошибками, которых можно было бы избежать.

И это привело к методологической разработке проблемы безопасности.

Но именно систематичность этих нефатальных, а зачастую и весьма незначительных причин, оборачивавшихся авариями и катастрофами, обозначила принципиальную недостаточность сложившегося методологического обеспечения инженерной деятельности.

Это хорошо иллюстрирует неудача проекта сверхзвуковых авиалайнеров. В ряду неудач этот провал был бы менее замеченным, если бы не последняя катастрофа с «Конкордом».

Но разве явно обозначившаяся коммерческая нерентабельность такого проекта — не свидетельство нашей неподготовленности к нему? Разве не говорит она о том, что приближение к истине было чрезмерным? Что слишком много совершенно незначительных обстоятельств могли нарушить работу? Что требовалось слишком много усилий для того, чтобы закрывать возможности возникновения этих обстоятельств? Что одно из них послужило просто «спусковым крючком» для катастрофы. И, может быть, стоило среагировать на сигнал (коммерческой неудачи) о неготовности12 ?

Осознать эту недостаточность методологического обеспечения инженерной деятельности можно только на основе более обобщенного понимания техники и инженерной деятельности. Понимания,

216

обращающего наше внимание на принципиальную уязвимость техники, обусловленную встречей нашего конечного знания о мире с его бесконечностью. Уязвимостью, которая маскируется под непосредственно видимыми и кажущимися вполне устранимыми причинами. Но за их систематичностью проступает то, что наша неуемность, наше нежелание и неумение остановиться на должной дистанции от истины, стремление экстремально приблизиться к ней заканчивалась провально, а то и трагически13 .

«О-существление истины», приближение к ней означает полноту осмысления нами действия [13]. И именно эта полнота может обеспечить нашу неуязвимость и безопасность. И переход в понимании направленности инженерной деятельности от экстремальности усилий, направленных на достижение эффекта, к полноте осуществления истины приводит к той постановке проблематики методологии инженерной деятельности, которая была охарактеризована в начале раздела. И уже накопленный опыт должен быть изучен с точки зрения этой постановки задачи.

Формальная характеристика инженерной деятельности

Представленные выше рассуждения позволяют утверждать, что не всякая практическая деятельность людей может рассматриваться как инженерная (как и не всякое изучение окружающего может рас-

сматриваться как наука). И отделяющим признаком становится квалификация, своей формальностью фиксирующая наше осознание необходимости той готовности к вопрошанию истины, которую несет в

себе инженерная деятельность.

Инженерной можно назвать всякую квалифицированную практику, связанную с осмыслением человеческого действия на основе знаний: создание техник и их инструментального оснащения, их применение и т.п.

Появление признака квалификации очевидно. Однако, выведя его как признание готовности к осуществлению истины, мы должны понять содержание этой готовности. Для этого обратимся к рекуррентной связанности инженерной и когнитивной составляющих процесса познания.

Переход от когнитивной стадии к инженерной состоит в выборе, в принятии решения о том действии, которое будет переводиться в разряд наших умений, и о его инструментальном оформлении. Именно в этот момент действие, понимаемое как «про (в выступании к присутствию) -из (из потаенности) -ведение» [15], должно приоб-

217

рести операционный облик. Здесь квалификацию инженера будут характеризовать эрудиция и изобретательность. Они обусловлены не-

обходимостью создания операционной картины и ее инструментального оформления. Эрудиция здесь состоит в обширности и глубине знакомства с теоретическими описаниями различных явлений, техниками их использования и инструментального оформления. Изобретательность в этом моменте можно определить как умение найти те знания и техники, которые позволят найти решение для новых операций.

Но по мере удаления от этой границы и приближения, подступания к истине, при делании знаний «стоящими-в-наличии», все больше выступает еще одно квалификационное требование — безопас-

ность. Выше уже был охарактеризован источник опасности. Разрыв между конечностью нашего знания и бесконечностью мира, возника-

ющий в момент их соединения, грозит разрушением всему рукотворному. Разрушением не просто в силу постоянно идущей диссипации, а в силу вторжения хода событий внешнего мира в этот разрыв, вторжения, мгновенно уничтожающего созданное людьми.

Безопасность как требование к инженерной квалификации состоит в умении обеспечить полноту осуществления [13]. Тем самым нивелировать угрозу тех факторов, которые не зафиксированы в операционной картине. Она состоит в умении формировать ее и соответствующее инструментальное оформление с минимальным риском непредусмотренных нарушений, приводящих к авариям и катастрофам. Отметим, что требование безопасности открывает специфически инженерные черты и в эрудиции, и в изобретательности. Если ранее рассмотренные их аспекты можно было обозначить как знание и умение решить вопрос: что сделать, чтобы решить задачу? — то теперь к нему добавляется вопрос: как сделать, чтобы добиться устойчивого решения задачи, переводящего результат из следствия стихийного стечения обстоятельств в итог планомерных усилий людей14 ? Т.е. когнитивное содержание эрудиции должно быть дополнено методами и приемами реализации знаний — технологиями. Соответственно изобретательность тоже должна включать в себя умение найти наиболее подходящую технологическую схему.

И, естественно, эти оба аспекта эрудиции и изобретательности в реальной квалификации инженера неразделимы. В теориях, моделях и техниках, отбираемых для разработки, вопросы результата, технологичности и безопасности его достижения не могут рассматриваться сами по себе.

218

219