индетерминизм на уровне отдельного явления. При доказательстве общей теории нет необходимости утверждать, что она определяет происходящее в каждом случае, следует ограничиться лишь тем, что эта теория определяет вероятность наступления чего-то.

Наука сегодня может оперировать вероятностями. Подобное, пожалуй, позабавило бы Ньютона, но для физики ХХ века это весьма характерно. Более того, присущий самим статистическим данным элемент случайности согласуется с ходом индуктивного заключения, приводящего к созданию теории (см. главу 2).

Вероятность уместна и в тех случаях, когда теории усовершенствуются или отклоняются. Мы уже видели, какие споры велись о достоверности теорий, на примерах с противоречивыми фактами. Это один из пунктов разногласия между позицией Поппера и Куна и позицией Лакатоса.

186

Раз мы имеем дело с вероятностью, вовсе не обязательно, чтобы каждый факт соответствовал теории, нужно лишь, чтобы теория в статистическом плане отражала происходящее при оценке некоего массива данных.

Имена

Ваше имя наиболее невероятно. Как бы вас ни назвали, на свете есть еще огромное количество имен, которых вам не дали. Таким образом, вероятность того, что вы получите ваше нынешнее имя, была весьма мала.

С другой стороны, с учетом желания ваших родителей и, возможно, других родственников, семейной традиции, традиций вашей культуры или религии и многих иных факторов эта вероятность возрастает. Даже то обстоятельство, что вы родились мужчиной или женщиной, почти наполовину снижает количество имеющихся возможностей выбора.

При взвешивании каждого фактора, включая те стечения обстоятельств, которым невозможно дать никакого объяснения, наречение вас каким-либо именем оказывается неминуемым.

Чем больше я узнаю вашу семью и ее соображения по поводу выбора имен, тем мне легче угадать ваше имя, и наоборот.

Нечто подобное можно сказать и о физических явлениях. С одной стороны, они кажутся невероятными, но при научном рассмотрении оказываются просто неизбежными.

Дюркгейму законы, познаваемые с помощью статистики, представлялись некой силой, достаточной для проявления в ряде случаев, но не овладевающей отдельным человеком. Некоторые могут воспринимать эту силу, другие — нет, однако статистическое число тех, на кого она действует, предсказуемо.

187

Такой подход равносилен теории влияния. Статистические законы фактически описывают степень влияния обстоятельств на отдельных людей. Степень этого влияния зависит от множества факторов. Поэтому отдельный человек непредопределен и непредсказуем, тогда как общая тенденция поддается количественному определению.

Пример

Современные политология и социология дают множество подобных примеров. Так, считается, что молодежь из бедных семей более склонна к совершению насилия. Но этим нельзя объяснить действие каждого человека в отдельности, просто статистика свидетельствует, что нищета больше побуждает к преступлению.

Одинаково невероятное!

Если вы утверждаете, что некий закон, например один из ньютоновых законов движения, применим повсеместно, значит, его действие распространяется на бесконечное число обстоятельств. Каждый раз при проверке его применимости к одному из таких обстоятельств закон в случае его подтверждения становится все более вероятным. И тем не менее, если он пригоден для бесчисленного числа таких обстоятельств, всегда остается бесконечное количество еще не проверенных обстоятельств (ведь бесконечность, в отличие от конечного числа, остается бесконечностью). Поэтому можно утверждать, что все универсальные законы одинаково страдают отсутствием вероятности!

Подобная дилемма побуждает искать способы оценки вероятности чего-либо на основе имеющихся фактов, к чему мы теперь и обратимся.

188

Вычисление вероятности

Томас Байес6 (1702—1761) утверждал, что вероятность некоего события можно выразить математически и подобные уравнения необходимы для обоснования предпосылок индукции. «Байесианство», то есть общая теория вероятности, ставшая влиятельной силой в философии науки ХХ века, основывается на его трудах.

Исходно здравомыслящий человек полагает X достоверным в той степени, в какой он убежден в невозможности не-Х, и, таким образом, сумма вероятностей двух противоположных событий

Томпсон М. Философия науки / Мел Томпсон. — Пер. с англ. А. Гарькавого. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. — 304 с. — (Грандиозный мир).