2. Книга Откровения как окружное послание.

Послания предполагают форму эпистолярного жанра. Они обычно писались по конкретному поводу и на определённую, конкретную тему. В апостольское время послания заменяли проповеди и поучения отсутствующего апостола. Таковы, например, послания Апостола Павла. Наша Книга Откровения, как уже было сказано, являет собой необычный, смешанный жанр апокалиптического пророчества в форме послания. Книга обращена к конкретным церквам в их конкретной ситуации; она обращается к ним с обличением, увещанием, предостережением и утешением; она же открывает им и нам тайны Божественного промысла о мире. Здесь следует сказать, что те семь церквей, которым направлена эта книга в форме послания, символизируют собою Вселенскую Церковь. Эта книга направлена не только им, жившим 1900 лет назад, но и нам. Эта книга должна быть нами понята и истолкована. Именно об этом Ангел говорит автору в конце книги: «Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко» (22,10).

Вся Книга Откровения – послание семи церквам (1:11; ср.1:4; 22:16). Порядок их именования – тот порядок, в каком они должны посетиться вестником (ангелом) из Патмоса по окружной дороге провинции Асия. Непонимание жанра книги как послания вело к тому, что Откровение понимали обращенной не к христианам I века, а к отдаленным грядущим поколениям (для современников книга, мол, была как бы «запечатана»).

Послание (как жанр) позволяет писателю характеризовать конкретную ситуацию и чего-то требовать от конкретных адресатов. Это не исключает всеобщего интереса к посланиям. Так послания Апостола Павла стали циркулировать далеко за пределами круга адресатов. Поэтому они и вошли в канон. Такое общее значение сознавали и сами писатели (ср. Кол 4:16: «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы»). Или, например, Первое послание к Коринфянам очень конкретно, но ценно и для множества читателей вне Коринфа 50-х годов I века. Однако все другие читатели должны считаться с тем, что послание было написано непосредственно к коринфянам 50-х годов I века. И другим оно особенно ценно и важно тогда, когда их ситуация в чём-то подобна ситуации коринфских адресатов.

Окружное послание (энциклика) не столь специфично, как послание к конкретной церкви. Достаточно сравнить окружное (по содержанию) Послание к Ефесянам с другими посланиями Апостола Павла или с Первым посланием Апостола Петра. В Откровении св. Иоанн, насколько это возможно, обращается к каждой конкретной церкви из семи церквей, хотя вся книга в целом относится ко всем церквам. Семь «посланий» 2-3 глав показывают разницу между церквами, обнаруживают разные проблемы и реагируют по-разному на общие проблемы. Но каждое из «посланий» не замкнуто в себе, но является введением к остальной книге. Последнее видно хотя бы из того, что каждое из семи «посланий» содержит обетование «побеждающему». Иисус Христос в терминах, важных для каждой конкретной церкви, обещает эсхатологическое спасение «побеждающему». Ефесской церкви: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (2:7). Смирнской церкви: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (2:11). Пергамской церкви: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (2:17). И так далее, всем семи церквам (2:26-29; 3:5.12.21). Церквам в очень разных ситуациях дается призыв быть «победителями». Но в чём смысл этой победы, выясняется только в остальной книге, где появляются победители, открывается, чтò они преодолевают, и в чём их победа. Тогда формула обетования побеждающим снова появляется в самом конце, в видении нового Иерусалима: «Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» (21:7). Таким образом, призыв побеждать, адресованный каждой из семи церквей в главах 2-3, – это призыв участвовать в эсхатологической битве, описанной в центральных главах, с целью достичь эсхатологической победы, описанной в конце книги. В некотором смысле вся книга говорит о том, как христиане семи церквей (при всей разнице их ситуаций) могут войти в Новый Иерусалим. А поскольку семь церквей символизируют Вселенскую Церковь, то все это написано и для нас.

Так семь «посланий» дают семь разных введений к книге. Апостол Иоанн написал книгу, которая, – очень необычно, – предназначена быть прочитанной с точки зрения семи различных ситуаций. Хотя, конечно, разные перспективы вовлечены в некую более широкую общую ситуацию. После глав 2-3 содержание Откровения уже не специфично для отдельных церквей, но специфично для общей ситуации в Римской империи конца I века. Контексты интегрируются. Иоанн описывает вселенскую тиранию Рима и, еще шире, космический конфликт Бога и зла, а также эсхатологическую цель Бога для Его творения. Так он показывает христианам, как обстоятельства их жизни в местном контексте должны пониматься с точки зрения борьбы Бога со злом и Его эсхатологической цели – установления Царствия Божия.

Тот факт, что св. Иоанн тщательно вводит пророческую весть в конкретные контексты, позволяет нам критиковать обычное обобщение Книги Откровения: будто она написана для утешения христиан, страдающих от преследований; будто их преследователи будут осуждены, а сами они будут отомщены. Это обобщение годится для апокалиптики в целом. Но в случае Книги Откровения ясно, что ввиду семи различных позиций такое утешение было лишь одной из нужд семи церквей. Ведь далеко не все читатели Книги Откровения были бедными и преследуемыми репрессивной системой. Многие были богатыми и шли на компромисс с этой системой. Последние нуждались не в утешении, но в суровом предостережении и призыве к покаянию. Суд, так ярко описанный в конце книги, будет судом не столько над преследователями, сколько над самими читателями, то есть христианами: поклонение «зверю» было совершаемо не только их языческими согражданами. Поклонение имперскому «зверю» было искушением для многих читателей книги св. Иоанна. Многие, пусть нехотя, но совершали его или даже его оправдывали (например, в случае последователей Иезавели из Фиатир). Но призыв «побеждать» адресован ко всем церквам и выходит за рамки и утешения, и угрозы. Он призывает христиан к свидетельству о Боге и Его правде. Утешения и угрозы семи «посланий» готовят их к этому свидетельству.

Поскольку мы признали специфичность семи «посланий» церквам, можно задаться вопросом, имел ли в виду св. Иоанн и других читателей. Почему семи церквам? Ведь в Азии было больше семи церквей, и автор, очевидно, ожидал, что его книга будет прочитана и в других церквах. Определенность, с какой св. Иоанн он поставил себя на вершину пророческого библейского предания, убеждает в том, что он адресуется ко всем христианам. На это и указывает число «семь». Иоанн показывает, что он обращается к отдельным церквам как представителям всех церквей. Этот вывод подтверждается общим для семи «посланий» рефреном: «Имеющий ухо да услышит, чтò Дух говорит церквам» (2:7.11.17.29; 3:6.13.22). Это призывает всех читателей прислушаться к вести, адресованной каждой из семи церквей. Различие ситуации, описанное для семи случаев, характерно для всех церквей в конце I века. Каждая церковь может найти себя в этих семи «посланиях». Так Книга Откровения становится воистину «вселенской энцикликой».

2. Литургический характер Книги Откровения.

   Следует сказать еще об одной литературной особенности Книги Откровения, а именно, о ее литургическом характере. Вообще говоря, все книги Нового (как и Ветхого) Завета были написаны не для чтения глазами по строчкам, а для декламации вслух для слушающих, то есть для чтения во время богослужебных собраний. Так, например, послания Апостола Павла читались собиравшимися христианами, как бы заменяя поучения лично отсутствующего Апостола. Наша Книга Откровения, как мы уже выяснили, представляет собою тоже послание семи асийским церквам отсутствующего тайновидца Иоанна.

Все мы знаем, как совершаются сегодня богослужебные чтения Священного Писания. Уже в Древней Церкви был разработан целый ритуал чтения. Участники его – сам чтец, предстоятель, молящиеся, позднее представленные, как правило, «ликом», т.е. хором. Этот ритуал с некоторыми изменениями сохранился в нашей Церкви. Например, чтец объявляет название читаемого текста. Скажем, - «Римляном послания святаго апостола Павла чтение». Затем из алтаря следует: «Вонмем». Чтец читает. По окончании чтения его благословляет предстоятель. Чтец произносит «Аллилуйя!» и читает стихи из псалма, хор подхватывает и т.д. В принципе то же было, как мы увидим, и в Церкви времён св. Иоанна, в конце I века. Пожалуй только, к названным участникам следует еще добавить церковного пророка. В Древней Церкви было такое особое служение пророков, которые поставлялись на свое служение через рукоположение.

Давайте откроем первую страницу Книги Откровения и вглядимся в нее с этой точки зрения. Мы тотчас увидим, что в ней отражен «сценарий» уставного чтения. Вот выступает чтец и читает довольно длинное название книги:

«Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (1:1-2).

Кстати, заметим, что нынешнее надписание книги «Откровение святого Иоанна» не совпадает с собственно названием ее: «Откровение Иисуса Христа». Ведь это именно Иисус Христос, а вовсе не Иоанн Богослов, как будет далее в книге рассказано, снимает семь печатей с таинственной запечатанной книги и «открывает» ее содержание. Дело в том, что надписания (названия) книг Библии появились гораздо позже времени их возникновения и не всегда точно соответствовали содержанию книги.

После того как чтец объявил, чтò он будет читать, его, а также всех слушателей, благословляет предстоятель:

«Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко» (1:3).

Затем чтец начинает чтение обычного адреса (кто? кому? благословение):

«Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (1:4-5а).

После произнесения имени Иисуса Христа следует возглас предстоятеля, так называемая доксология, то есть славословие Христу:

«Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков (1:5б-6). На это хор (или чтец) отвечает: «Аминь».

Далее хор поёт песнопение, использующее мотивы из пророческих книг Ветхого Завета:

«Се, грядет с облаками,

и узрит Его всякое око

и те, которые пронзили Его;

и возрыдают пред Ним все племена земные» (1:7).

Весь собравшийся народ (или другой хор, как это было принято в древности) отвечает: «Ей (т.е. Да), аминь».

Теперь выступает пророк и произносит «оракул» от имени Бога: «Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь Бог, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (1:8).

Далее чтец снова продолжает чтение (уже не адреса, а самого послания): «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби…» (1:9 слл.).

Литургический характер книги обнаруживается также в том, что ни в какой другой книге Нового Завета нет столько псалмов, гимнов, песнопений, славословий, возглашений, как в Книге Откровения. Она вся пронизана богослужением, то на небе, то на земле, то во всем космосе.

Следует также заметить, что когда мы упоминаем о чтении, о чтеце, то при этом не следует представлять себе, будто чтение происходило так, как мы сейчас кому-то что-то читаем вслух. Нет, в древности читали (абсолютно всё и везде) нараспев, примерно так, как сейчас читают в Церкви, то есть речитативом. Тексты пелись, а не читались.

Как мы знаем, сейчас в Православной Церкви, в отличие от Западных Церквей, Апокалипсис не читается: он не вошел в круг богослужебных чтений. Дело в том, что в восточной части Римской империи эта книга долго не могла войти в канон Священного Писания: существовали сомнения в ее апостольском происхождении. И в канон на Востоке она вошла уже после того как сформировался круг богослужебных чтений. На Западе же Апокалипсис признавался с глубокой древности как книга боговдохновенная, и потому читалась и до сих пор читается во время богослужения. Этим же объясняется и то, что Апокалипсис на Востоке, как уже было замечено выше, не толковался вплоть до XIX века. Единственное исключение –толкование св. Андрея Кесарийского. Многие святые отцы Востока (например, св. Иоанн Златоуст) даже ни разу не упоминают эту книгу. На Западе же она с древнейшего времени подвергалась тщательному изучению и многочисленным толкованиям. Вторично сомнение в богодухновенности Книги Откровения возникло уже у Мартина Лютера, в XVI веке. Но в настоящее время она входит в новозаветный канон всех христианских исповеданий.