День 13 декабря

На рассвете этого дня за тысячи верст от столицы - в Тульчине, где располагался штаб 2-й армии, - был аресто­ван полковник Пестель. Дибич начал разгром Южного об­щества. В Петербурге об этом знать, разумеется, не могли, но день для вождей тайного общества начался тревожно. Утром Рылеев оповестил своих соратников о встрече Ростовцева с Николаем и, стало быть, о том, что великий князь пре­дупрежден о возможном мятеже.

День 13 декабря, как и предыдущий, прошел в неистовой деятельности по собиранию сил. План был ясен, но неясны те штыки и сабли, которые сделали бы его реальным

Разные показания разных людей, перекрещиваясь, вос­создают общую картину: утром Рылеев с Бестужевым обсуж­дают «ростовцевский сюжет», едут к Торсону, Рылеев уез­жает оттуда по делам, а Николай Бестужев вызывает Молле­ра, затем, после разговора с Моллером, спешит к Рылееву, встречает по дороге Батенкова и брата Александра, сообщает им печальную новость, Бестужевы едут к Рылееву.

Вечер 13 декабря

Государственный совет, на котором должны были быть оглашены документы, подтверждающие отречение Констан­тина, и манифест о восшествии на престол Николая, по на­стоянию нового императора назначили на восемь часов ве­чера. До этого Николай вызвал к себе командующего Гвардей­ским корпусом Воинова, уведомил его о предстоящей назавт­ра присяге, повелел собрать утром всех полковых команди­ров и генералов гвардии. Воинов отдал соответствующее распоряжение начальнику штаба корпуса генералу Нейдгардту 2-му.

В то время когда члены Государственного совета ждали великого князя Николая, на квартиру Рылеева приехали из дома Сперанского члены общества капитан Корнилович и обер-прокурор Сената Краснокутский, побывавшие уже у Трубецкого, но не заставшие его. Они привезли точные све­дения о завтрашней присяге

Лидеры тайного общества уверены были, что ежели им удастся совершить переворот, арестовать императорскую фа­милию и взять под контроль здание Сената, то собрать сена­торов с помощью сенатских курьеров будет несложно. Заста­нут они сенаторов в Сенате или нет - их совершенно не вол­новало.

13 декабря члены тайного общества начали сходиться у Рылеева между семью и восемью часами вечера. Приехали Арбузов, Михаил Бестужев, капитан Михаил Пущин, Ре­пин; пришел Александр Бестужев. Приехали Краснокутский и Корнилович с сообщением о часе присяги. Затем приехал Трубецкой. Все уже было решено. Но Трубецкой решил еще раз про­верить готовность офицеров и реальность вывода войск. Его - едва ли не единственного - мучила мысль о солда­тах, которых они могут зря погубить в случае заведомого по­ражения.

Трубецкой, и в этом оп сходился с Н. Бестужевым, полагал целесообразной только хорошо подготовленную и военном отношении операцию с высокими шансами на успех.

Для Рылеева драгоценен и безусловен был сам факт восстания, вне зависимости от непосредственного резуль­тата.

Отступление о цареубийстве

Перед тем как лечь спать, Николай сказал Александре Федоровне, своей супруге: «Неизвестно, что ожидает нас. Обещай мне проявить мужество и, если придется умереть, - умереть с честью». Его предчувствия были небезосновательны не только по­тому, что династия могла быть отстранена от власти.

Александр Бестужев внес сущест­венные коррективы: «Когда, воротясь из экипажа, вошел я в кабинет Рылеева, Оболенский и Пущин на выходе цело­вали Каховского; когда я сделал то же, прощаясь и с ними, Рылеев сказал мне: «Он будет ждать царя на Дворцовой площади, чтоб нанести удар». Для Рылеева цареубийство должно было предшествовать захвату дворца или совпасть с ним по времени. Трубецкой об этом замысле узнал на следствии.