Батенков и якубович

После 6 декабря, когда пошли настойчивые слухи об от­речении или отстранении от трона Константина, Батенков, по его словам, встретившись с Якубовичем, «говорил ему, что молодежь наша горячиться умеет, но смешно на них в чем-нибудь надеяться, что вернее будет, оставив их в мечтах о конституции, закричать перед толпой в пользу удаляемого государя». Такого рода беседы были у них не раз.

Но до 12 декабря ему еще неясна была его будущая роль в мятеже. До 12 декабря ни в ком из строевых офицеров, членов общества, он не нашел бы сочувствия своим настроениям. Батенков был идеологом. Вечером 12 декабря Якубович вместе с точным боевым назначением приобрел и сильного союзника. И тогда сепара­тизм Батенкова получил реальную опору.

Тайное общество; 12 декабря, вечер

Когда Николай и Ростовцев беседовали в Зимнем дворце, на квартире Рылеева происходило решающее собрание чле­нов общества. Это уже не было совещание руководителей. Это было именно собрание, на котором диктатору предстоял!) объяснить каждому его задачу. Собрание не было единовременным - люди приходили и уходили. По следственным делам картина вечера 12 декабря выглядела пестро и противоречиво. И все же ясно, что был главный момент: в узком кругу (пять человек, по свидетель­ству Трубецкого) уточнялись основные положения плана вос­стания. Как и в других случаях, декабристы всячески отрицали последовательность и определенность организационных реше­ний, принятых в тот вечер. Но они реконструируются по де­талям, а главное - сосредоточены в показаниях Рылеева.

Из показаний Рылеева следует, что вечером 12 декабря лица, наделенные военной исполнительной властью - Тру­бецкой, Булатов, Якубович, - «рассуждали о плане дейст­вия».

В тот вечер план действий был объявлен и непосредственным исполнителям - младшим офицерам. Это и понятно: 12 декабря Трубецкой из своих высоких источников узнал, что отречение Константина - дело решенное и пе­реприсяга будет вот-вот

Феномен милорадовича

Военный генерал-губернатор Петербурга граф Михаил Андреевич Милорадович утром 12 декабря получил от Нико­лая список заговорщиков; из присутствовавших в тот момент в Петербурге лиц в нем значились Рылеев и Михаил Бесту­жев. Решено было «не медля их арестовать». Так Николай от­метил в записках. И в дневниковой записи 12-го числа ска­зано как о результате совещания с Голицыным и Милорадовичем; «какие предпринять меры». То есть решение было принято.

Милорадович, лидер генеральской группировки, желаю­щий Константина, не допустил Николая на завещанный ему престол, тем самым вызвав закономерную ненависть велико­го князя. Он был виновником междуцарствия и всех волне­ний и страхов, с ним связанных. Он не мог не понимать, что при Николае долго на первых ролях не останется. Его ждала неминуемая отставка.

Милорадович вовсе не был беспечен. Возможные волне­ния при переприсяге он рассматривал как единственный спо­соб заставить Константина принять корону, а ему, Милорадовичу, спасти карьеру. Он вел чрезвычайно рискованную иг­ру и слишком уж далеко зашел. Конечно, Милорадович затеял авантюру. Но по натуре он и был азартным авантюристом.

Он, разумеется, не хотел мятежа.