3. «Алчность» Штрогейма (1924 г.)

По единодушному мнению исследователей, Алчность является величайшим изуродованным шедевром в истории кинематографа. После целого ряда подслащивающих изменений хронометраж фильма сократился с 9-и часов до 2-х часов 30-и минут (или до 100-а минут при скорости проекции 24 кадра в секунду). Это единственный фильм Штрогейма, не считая Весёлой вдовы, основанный не на оригинальном материале (однако в случае с Весёлой вдовой Штрогейм настолько изменил первоисточник – а именно, оперетту Франца Лехара, – что от неё в итоге почти ничего не осталось). Это также единственный фильм Штрогейма, в котором герои до такой степени примитивны, низведены почти до уровня приматов, находясь в очевидном противоречии с персонажами других его историй: принцами и проигравшимися аристократами, к которым Штрогейм испытывал такую тягу. Герои Алчности страдают от тройного рока; назовём его, последовательно – наследственным, социальным и экзистенциальным, но вложим при этом в понятие «рок» тот особый смысл, который образуется только у Штрогейма. Раздирающие их страсти (алчность в случае Трины, слабость характера и пьянство в случае МакТига) наверняка достались им по наследству, однако обнаружить эту наследственную связь непросто, в том числе вследствие исчезновения эпизодов, посвящённых отцу МакТига. Социальный рок очевиден, но он уступает в значительности другому, особому року, специфическому для вселенной Штрогейма и требующему, чтобы все описываемые им персонажи познали падение и нравственное разложение до самого конца.  Этот рок приобретает у Штрогейма самоуправный, субъективный, «поэтичный» характер, выдавая его неспособность сохранять дистанцию от персонажей или описывать их с некоторой степенью отстранения. В этом он радикально отличается от Ланга или Мидзогути. Справедливо было замечено, что натурализм Штрогейма является обратной стороной скрытого романтизма, который так и не смог воплотиться в его творчестве. (Надо также отметить, что редкие положительные герои Алчности – например, пара скромных пожилых людей: мисс Бэйкер и содержатель «собачьей больницы», где недолгое время работает Маркус – были вырезаны из окончательного монтажа.)  Как и всегда у Штрогейма, его натурализм наиболее оригинален на сексуальном уровне. Крах семейного союза МакТига и Трины вызван сексуальным неравновесием; предательство Маркуса служит лишь внешним фактором. Впрочем, этот натурализм столь убедителен лишь благодаря поразительной яркости, которую придаёт персонажам актёрская игра – нарочито причудливая, исступлённая, словно преследуемая тайной одержимостью режиссёра.  В лучших традициях гигантомании Штрогейма, отразившейся на большинстве его картин, съёмки Алчности продлились девять месяцев и обошлись в 470 000 долларов. Штрогейм требовал, чтобы все сцены снимались в природных экстерьерах в тех самых местах, где происходило действие по сценарию (Сан-Франциско, Долина Смерти и т.д.). Лишь одна-единственная сцена – сон торговца Зеркова, в котором он находит на кладбище золотую посуду – была снята в студии. В дошедшей до нас версии от неё сохранился лишь символичный и загадочный кадр с руками, перебирающими упомянутую посуду.  По всей вероятности фильм выдержал, одну за другой, не меньше пяти версий монтажа (по поводу их точного количества исследователи далеки от общего согласия). Три первые версии длились, соответственно, девять часов, семь часов и четыре часа; последнюю версию Штрогейм намеревался выпустить двумя отдельными частями. Затем он, вместе с Рексом Ингремом, сделал трёхчасовую версию, которая также была отвергнута. Так появился монтаж, известный нам и по сей день (10 частей), не признанный Штрогеймом и родившийся в результате сокращения одной из версий, проделанного сценаристкой Джун Мэйтис под контролем Ирвинга Тэлберга. Именно Джун Мэйтис изменила первоначальное название фильма – МакТиг (идентичное названию романа) – на Алчность. Произошедшее в период работы над разными версиями монтажа слияние компании «Голдвин», изначально продюсировавшей фильм, и «Метро» ничуть не поправило положение дел для Штрогейма. В своей книге «Полная версия Алчности» Герман Вайнберг восстановил в 350-и фотоснимках последовательность кадров, максимально полно иллюстрирующую фильм в том виде, в каком его снял Штрогейм. В книге представлено около 60-и вырезанных сцен (то есть, почти то же количество, что составляет известную нам версию). Самая впечатляющая часть этих сцен – воистину отдельный фильм внутри фильма – касается отношений между домработницей Марией, продавшей счастливый лотерейный билет (в исполнении Дэйл Фуллер), и торговца-ростовщика Зеркова (его роль играет Чезаре Гравина, Вентуччи из Глупых жён). Не только актёры, играющие этих героев, но и происходящие с ними события поразительны и очень характерны для Штрогейма. Мария даёт Зеркову драгоценную утварь для продажи. Ночью он видит эти предметы во сне. Их новорожденный ребёнок умирает. В день похорон Мария отказывается класть гроб в повозку, в которой Зерков обычно перевозит товар. Она садится рядом с Зерковым, держа гробик в руках (следуют две удивительных фотографии из этой сцены). Позднее Тирна обнаруживает Марию убитой (сцена, построенная на игре теней, отображена в одной из самых красивых фотографий в книге). Убийца – никто иной, как Зерков, соблазнившийся деньгами своей сожительницы; его находят утонувшим – неизвестно, был ли это несчастный случай или самоубийство. Одиссея двух этих персонажей образовывала важную параллель истории отношений Трины и МакТига. Ещё одна параллель, сохранившаяся в фильме, связана с птицами, которых МакТиг спасает, держит в клетке (кошка подстерегает их, как Маркус подстерегает МакТига), а затем выпускает на волю в пустыне – впрочем, напрасно: вскоре последняя из птиц замертво упадёт на землю.  Отсутствие многих эпизодов лишает зрителя важной информации о персонажах (напр., устранение отца МакТига, предававшегося пьянству, ходившего к проституткам и умершего в кафе) или об отношениях, завязывающихся между ними (начало дружбы МакТига и Маркуса), а также вредит поэтической и аллегорической конструкции, на которой строился весь фильм. Не менее жаль исчезнувших сцен скитаний МакТига после совершённого им преступления. Помимо прочего, эти сокращения нарушают ритм всего фильма в целом: из-за них эпизоды, разворачивающиеся на Западе или в пустыне, кажутся нам не заслуживающими того восхищения, которое они вызвали у многих исследователей. 

Билет № 27